12. Хочу! (1/1)

Холод брони на шее немного отрезвляет, и Мустанг нерешительно приоткрывает глаза. Да, так и есть, он всё ещё прижимает Элрика к стене, руками творит что-то явно противозаконное у него под одеждой, а самое главное?— целует прямо в губы! И Эдвард не отталкивает его, не злится, а нетерпеливо прижимается к нему всем телом и недовольно притягивает за волосы ещё ближе. Да ведь несколько минут назад мальчишка собирался хлопнуть дверью и смыться, пользуясь явно не товарным видом начальника, а сейчас выстанывает какое-то оскорбление, когда Рой в нерешительности отстраняется. Огненный вжимает подчинённого в стену и снова закрывает глаза: ну как от такого можно отказаться? От того, чтобы окончательно не потерять голову?— как будто бы это уже не случилось?— Эдварда спасли медлительность и совсем не своевременный энтузиазм полковника. Сознание немного прояснилось, когда поцелуй мужчины стал не таким уверенным, а потом и вовсе прервался. Короткая передышка напомнила о присутствии второго человека в этом действе. А уж когда Рой со всей силы впечатал подопечного в стену, приподняв того над полом, в голове окончательно посвежело. Встряска вывела из оцепенения и разбавила непривычное чувство на губах и жар по телу. Разбавила ноющей болью от удара затылком о стену, но всё же. Стальной широко распахнул глаза. Всё моментально встало на свои места: вот он, вот Мустанг, коридор, сильнейшее опьянение и… Признание в любви? Это ведь было оно? Чёрт, да даже в книгах, которые он почитывал тайком от Ала, это и то адекватнее преподносилось! А поцелуй? Это что вообще такое? Конечно, это не первый его поцелуй?— во втором классе девочка разрешила себя чмокнуть взамен на контрольную по математике?— но всё-таки. Хорошо ли он целуется? Не выглядит ли глупо? Чёрт, да конечно выглядит! И целуется небось отвратительно! По сравнению с полковником любой будет плохо целоваться, честное слово. От таких мыслей продолжать резко расхотелось, внезапно проснулось чувство стыда, и Эдвард окончательно перестал отвечать Рою. Помедлил секунду и резко отвернулся: нечего мужчине думать, будто он даже не знает, как закончить поцелуй. Знает он всё. В теории. Губы Стального внезапного куда-то исчезли из зоны досягаемости, и Огненный ткнулся в щёку. Пришлось снова открыть глаза, чтобы убедиться, что Эдвард добровольно подставил ему эту часть лица, а не он сам случайно соскользнул. Рано или поздно это должно было случиться, но Элрик не успел к этому подготовится. Пьяные, непонятливые и как будто масленые глаза офицера так близко, что он видит в них своё отражение. Мустанг медленно моргает, и Стальной машинально повторяет за ним. Мужчина и сам не знает, с чего начать. Вроде бы уже всё, что можно, достигнуто, разговоры излишни. Он высказался, поцеловал и, можно сказать, завоевал Эдварда. Но Стальной первый закончил это не очень страстное и очень путаное объяснение, значит что-то ещё себе не уяснил. С ним ведь всегда так: избыток интеллекта компенсирует любовью к самокопанию. Чёрт его знает, что он себе там надумал, пока Огненный праздновал победу своих губ над чужими. Может это вообще не значит ?да?, может быть он просто в шоке от таких откровенных домогательств? Рой прищурился и попытался по глазам прочесть, чего же ему ждать. Завоевать-то он завоевал, но неплохо было бы удержать. Эдвард не выдержал такого настойчивого посягательства на свои личные и неприкосновенные душевные терзания: мальчишка отвернулся ещё дальше и судорожно сглотнул. Нужно что-то сказать, и срочно, а то отпускать его полковник не собирается?— руки офицера всё ещё там, где им быть бы и не следовало?— но уже и не целует. Весьма неловкая ситуация, мягко говоря. Алхимик вдохнул глубоко-глубоко, но идей, что же он сейчас выдаст, всё ещё не было. Ещё и Мустанг смотрит так внимательно и дышит так рвано и горячо… Чёрт, какой же он!..—?Может продолжим позже? —?вместо уверенного голоса раздался щенячий писк. Двусмысленный писк. —?В смысле… Я не то хотел сказать!.. Может обсудим это утром? Да кто его вообще за язык тянул, во имя всего святого! Сначала просто опозорился, продолжатель чёртов, а сейчас ещё и окончательно себя закопал. ?Обсудим?, понимаете ли! А что ж на чашку кофе не пригласил, чтоб в официальной, так сказать, обстановке всё решить? Хуже быть не может. Хотя погодите-ка… Рой выдохнул смешок прямо ему в шею. Он-то боялся, что сейчас его жестоко отвергнут, а тут всего лишь предложение повременить с таким близким контактом. Не то, чего бы хотелось, но в сложившихся обстоятельствах?— просто предел мечтаний! Во всяком случае лучше, чем дежурное ?я подумаю.? После такого, по горькому опыту, ни одни отношения не начинались. А тут лучик надежды забрезжил, да что там, засиял. Мустанг нехотя отпустил подопечного и даже отступил на шаг: пожалуй, стоит немного охладить пыл, а то этот лучик и сетчатку выжечь может, если что не так.—?Да, конечно,?— мужчина небрежно толкнул сумку в сторону от входной двери. Он и сам был не против объясниться после того, как пары алкоголя выветрятся. Это сейчас он всего-навсего герой-любовник и одним поцелуем в стену впечатывает, а завтра будет солдафоном с похмельем, но с работающим речевым аппаратом. Главное, чтобы завтра утром было, перед кем объясняться. И вот тут в душу Роя закрались подозрения. Полковник решил потребовать гарантий. —?Только пообещай мне кое-что.—?Что ещё? —?этого не хватало. Не собирается же он ему предложение делать? Или собирается? Он же в дрова, тут всего можно ожидать. Элрик в ужасе шагнул в сторону, живо представив Мустанга на одном колене.—?Обещай, что за ночь ты никуда отсюда не сбежишь,?— офицер склонил голову набок, не очень понимая, почему между ним и Эдвардом теперь настолько большое расстояние. Непривычно как-то. —?Что я проснусь и найду тебя в квартире. Обещаешь? Что ж такое! Лучше бы предложение сделал, честное слово. Он, может быть, и согласился бы, но на такое!.. Нет, такого обещания он дать не может. Это ведь значит отрезать себе все пути к отступлению, сжечь не только мосты, но и корабли, паромы, порты и компас в придачу. Ведь завтра ему действительно придётся?— зачем он вообще это предложил? —?говорить с Мустангом об этом! То есть буквально сесть и всё обсудить. А он ещё и трезвый будет! Нет, это самоубийство. Стальной кинул на начальника взгляд, полный решимости. Огненный терпеливо ждал, подпирая собой стену, и, такое чувство, медленно сползал в направлении пола.—?Я,?— мужчина сонно потёр рукой глаза и?— нарочно, нет сомнений! —?запустил пальцы в волосы, взъерошив их от лба до затылка. Очень похоже на то, что недавно делал он сам. Чёрт, подловил. —?Обещаю. А теперь спать. Последние слова он выкрикнул уже с порога спальни, на бегу скидывая плащ и не включая свет. Слишком много впечатлений для одного дня: и неожиданное спасение, и первая пьянка, и признание в любви, тут у любого нервы сдадут. Эдвард со злостью бросил штаны на стул и ударил гипсом об пол, о чём сразу же пожалел. Ещё и какие-то странные подозрения Мустанга, причём необоснованные, которые нельзя списать даже на состояние начальника. Придумал же тоже?— ?сбежишь?! Стальной алхимик ни от чего не убегал и убегать не намерен! Он, конечно, не горит желанием вести с Роем интимные разговоры, но и бежать точно не будет. Элрик достал из-за ворота футболки косу и потуже затянул резинку. Огляделся, запоминая, где бросил вещи, и сел на кровать. Огненный в спальню не торопился, а значит нужно постараться уснуть до того, как это пьяное тело ввалится в комнату. Ни капли нежности по отношению к начальнику Эдвард не испытывал, даже наоборот?— злость крепла с каждой минутой. Хватит с Роя нежности на сегодня, а вот за то, что позволил себе так нагло и подло подловить его, практически вынудил признаться в чём-то, да ещё и усомнился в его готовности всё обсудить, начальник ещё получит. А ещё эта сволочь снова не закрыла форточку: в комнате было ну очень свежо. Алхимик заполз под одеяло по самые брови и усиленно не думал о полковнике. Уснуть, уснуть, уснуть, пока он не пришёл. А то никакое самовнушение не поможет. Может стоило поспать на раскладушке? Стальной уже был готов подняться и побежать устраиваться где-нибудь ещё, как в коридоре щёлкнул выключатель, а Рой замер на пороге. Свет теперь был погашен во всей квартире, и только благодаря своей невероятной проницательности Эдвард знал, как же тяжело будет полковнику?— пьяному и в потёмках?— добраться до кровати. Знал и злорадно ухмылялся в подушку, радуясь, что хоть так отомстил мужчине за смущение. Но проницательность Элрика?— ничто по сравнению с опытностью Мустанга. Полковник не первый год жил в этой квартире, выпивал тоже далеко не первый раз, так что безболезненно добраться от двери к кровати смог бы даже и в куда более нестабильном состоянии. Смог же он, в конце концов, стащить с себя форму, хотя пуговицы были на редкость неподатливые? Смог. А пижаму нашёл? Спрашиваете. Более того, даже умудрился умыть лицо и не захлебнуться в попытке хоть как-то перебить запах алкоголя. Чище офицер от этого не стал, зато очень собой гордился. Рой, важный и немного мокрый, рухнул на постель. Водные процедуры и борьба с формой дали возможность оценить ситуацию, но Огненный ей, к сожалению, не воспользовался. Выторговав у подчинённого обещание, в которое он слепо поверил, и вдоволь нацеловавшись, мужчина теперь мало о чём беспокоился. Обо всех проблемах решено было думать завтра, сейчас же нужно отдохнуть и набраться сил перед невероятно трудным разговором. Мустанг растянулся на своей половине. Чего-то не хватает.—?Эдвард,?— пожалуй, так капризно и неторопливо начальник никогда его имя не произносил.—?Ну что ещё? —?Стальной с трудом переварил просящий тон. Вот только пьяных нежностей не надо на ночь глядя.—?Мне холодно,?— Рой вытянул руку на чужую половину кровати, пальцами поскрёбся в комок из одеяла.—?Сам виноват, нечего было окно открывать,?— мужчина попытался схватить торчащий хвост косички, но не успел: Элрик нырнул ещё глубже. Мальчишка завозился в своём коконе, стараясь заткнуть все щели и не пропустить ни малейший сквозняк. Он тут пытается хоть как-то устроится, чтобы дожить до утра, так что ?белочки? начальства сейчас вообще не котируются. Всё завтра. —?Спи давай.—?Ну Эдвард,?— в этом раз ещё протяжнее и капризнее, даже почти обиженно. Огненный сам не понимал, почему именно таким тоном он решил сейчас поговорить с подопечным, но такая манера точно работала. Светлая макушка внезапно показалась на подушке. —?Можно я?..—?Да делай ты что хочешь,?— это уже наглость какая-то! Пока он изо всех сил старается игнорировать случившееся и самого Мустанга в принципе, мужчина совершенно не смущается. Какая же он всё-таки дрянь. Чего он там хотел? Что ему можно? Почему-то в коридоре он разрешения не спрашивал, на минуточку, а тут так сама вежливость. Пусть что угодно делает?— закрывает окно, берёт одеяло, уходит спать на раскладушку?— его это вообще не касается. Элрик недовольно пнул одеяло, отчаявшись хорошо укутаться: откуда-то всё равно тянуло холодом. За всеми ворочаниями Стальной не уловил момент, когда рука полковника заметной тяжестью легла сверху. Зато прекрасно почувствовал, как его нагло подтащили на другую сторону кровати. Мустанг бесстыдно воспользовался его малоподвижностью и прижал мальчишку к себе, подоткнул одеяло и по-хозяйски закинул на него руку.—?Спокойной ночи,?— мужчина потёрся щекой о подушку, избавляясь от последних капель воды, и уткнулся в макушку подопечного. Так засыпать было намного приятнее. Эдвард взбрыкнул, высунул из одеяла нос и попытался обернуться на начальника. Что тот вообще себе позволяет? Сказал же, что всё обсудим утром, а он тут руки свои распускает! Элрик заёрзал, но чужая рука никуда не делась?— Рой держал крепко. Конечно, если рассуждать логически, то так даже лучше: полковник мастерски укутал его в одеяло, да ещё и сам согревал. Немного раздражало дыхание офицера за спиной?— слишком уж спокойное для всего этого?— но с этим можно смириться. В конце концов, не устраивать же снова разборки? Не драться же с начальником за возможность поспать отдельно и независимо? Ну вот. Так что если следовать логике, то можно простить Огненному такую дерзость.—?Ага, спокойной,?— только логика и никаких посторонних примесей. Вся ерунда про чувства?— завтра, сегодня?— холодный расчёт. Эдвард высунул из-под одеяла руку?— логично ведь, протез не мёрзнет?— и чисто из практических соображений сжал ладонь начальства. Просто чтобы не сбежал.*** Да неужели! Элрик наконец вдохнул полной грудью и опустился на пол у кровати. Спустя каких-то двадцать минут он наконец-то смог высвободиться из медвежьих объятий Роя и, что было не менее важно, в полной тишине выскользнуть из постели. Мустанг, благодаря грации Стального, пропажи не почувствовал и продолжал посапывать, прижимая к себе ком из одеяла. Подмены мужчина?— пока что?— не заметил. Эдвард подорвался на ноги. Какого чёрта полковник оказался прав? Как он узнал? Алхимик в спешке хватал с пола и кресла вещи, стараясь двигаться как можно меньше, так что со стороны это выглядело довольно комично. Но Элрику было не до смеха, он был напуган и раздражён одновременно. Напуган тем, что это утро всё же наступило. Вчера верилось, что ещё полно времени, что он успеет обсудить всё сам с собой и к разговору с начальником будет готов. А оказалось нет! Оказалось, что за ночь невозможно решить такую проблему вселенского масштаба, тем более во сне, и сейчас, когда на часах почти десять, он готов к объяснению ещё меньше, чем вчера. А раздражён тем, насколько же Огненный, чтоб его, хорошо его знает. Это же неприлично, в конце концов! Он сам-то только сегодня понял, что нужно бежать, а Мустанг, видите ли, догадался об этом уже вчера. Будучи пьяным, легкомысленным и сонным, догадался, а он, сам Эдвард, и не подумал об этом! Это уже посягательство на личные границы какое-то. Отчаянный рывок?— и вот он уже за пределами спальни. Можно перевести дух и надеть штаны. Главное всё делать быстро, чтобы не попасться на глаза полковнику. А то ведь не обойдётся без ?ты же обещал!? Элрик одним резким движением затянул ремень. Если уж на то пошло, то он обещал не сбегать ночью. Про утро разговора не было. Да и вообще, Рой сам виноват: он не конкретизировал свои требования. Ведь он как сказал? ?Проснусь и найду тебя в квартире?? А когда проснусь? А в какой именно квартире? Пускай теперь ищет, где угодно, раз такой недогадливый. Да и вообще, мало ли, что он там обещал. Он был в шоке, в состоянии аффекта, его вынудили это сказать! Стальной чуть ли не вскрикнул от радости, когда добрался до входной двери. Финишная прямая?— длинный коридор?— была самым трудным участком пути. Ещё бы, гипс грохотал по полу так, что мог поднять мёртвого, и приходилось ступать медленно и осторожно. Это безумно нервировало и без того распереживавшегося алхимика. Оно и понятно, ведь попасться сейчас было бы даже позорнее, чем просто сбежать втихаря. В первом случае Мустанг бы точно как следует высмеял его перед тем, как приступить к главной экзекуции, а потом бы долго напоминал о нарушенном обещании, тогда как сейчас полковник просто немного расстроится и разочаруется в нём. Как будто в первый раз. Замок Эдвард открывал буквально по миллиметру, проворачивая его дрожащими руками нежно и плавно. Ни одного звука. Сумку с пола поднял так легко, будто она была пустой, и держал на весу, чтобы избежать шелеста ткани. Элрик не извращался так даже тогда, когда готовил начальнику завтрак, хотя в то утро мужчина тоже спал. Осознание этого факта почему-то очень разозлило алхимика, да настолько, что он уже было собрался хлопнуть дверью, чтобы стёкла вылетели во всей квартире. Надо же показать себе, что он ни капли не дорожит Огненным и не волнуется, чтобы тот хорошо выспался после вчерашнего. И ничего, что все предосторожности были ради себя любимого, со стороны-то это выглядит иначе. Но с чьей стороны? Этот вопрос, на который ответить Стальной не смог, и уберёг алхимика от опасности быть пойманным. Дверь он закрыл тихо, по лестнице спустился практически бесшумно и зашагал широко и воинственно, только когда вышел на улицу. Как же он, оказывается, запутался. Такое с ним случалось, конечно, но до такой степени никогда не доходило. Подумать только, он только что чуть не попался только потому, что… А почему, собственно? Потому что со стороны это выглядит как забота о Мустанге? Потому что он о ком-то беспокоится? Потому что чей-то сон ему важнее собственного успеха? Бред собачий. Тут без помощи умного человека точно не обойтись.***—?Брат,?— Альфонс воровато обернулся на дверь, а затем ещё больше высунулся из окна,?— я не уверен, что это хорошая идея. Может ты сам поднимешься? Майор скоро как раз вернётся.—?В этом и проблема! —?Эдвард на секунду высунулся из кустов, которые садовники годами растили вокруг дома и которые протез искромсал за пару минут, и снова скрылся в зелени. —?Спускайся, кому сказал! Ответа со второго этажа не последовало, даже тяжёлого осуждающего вздоха не было слышно. Элрик-младший точно был не в восторге от предложения?— да что там, почти приказа?— брата спуститься к нему через окно. Не понятна была цель такого номера, да и срочность манипуляций, если честно, тоже. Единственное, что пожелал объяснить Стальной, это то, что спуститься нужно прямо сейчас и не привлекая внимания. Как можно сигануть из окна и при этом не обратить на себя внимание, старший брат рассказывать отказался.—?Чего ты там копаешься? —?ещё несколько веток пали жертвой торопливости и нервозности. Эдвард раздвинул кусты руками приглашающим жестом, всем видом показывая, что места внизу хватит на двоих. Не успел государственный алхимик снова скрыться, как рядом с ним упали доспехи. Упали легко и грациозно, но будь нога Элрика-старшего на пять сантиметров правее, и понадобился бы второй протез. Альфонс смахнул со шлема листья, за что тут же получил веткой по лбу.—?Не нарушай конспирацию! —?старший любезно усадил родственника в куст побольше и дал ему в руки несколько веток, чтобы хоть как-то спрятать гору железа. —?Ты меня чуть не убил, смотреть же нужно, куда прыгаешь.—?В следующий раз я буду командовать, а ты?— прыгать из окна,?— тон был такой, будто алхимик обиженно надул губы, но по шлему этого понять было нельзя. —?Что случилось-то?—?Нам нужно бежать,?— Эдвард решил не беречь брата и сразу начать с главного. —?Я не могу больше работать на военных, особенно на некоторых. Поэтому сегодня же покупаем билеты куда угодно и пропадаем примерно на год. Наши наработки у меня,?— тут алхимик кивнул на сумку,?— так что мы ничего не теряем. Деньги есть. Если мы поторопимся, то сможем успеть на двенадцатичасовой в Рашвелли, а оттуда?— через границу в Аэруго или…—?Стоп, стоп, стоп! Альфонс беспомощно замахал ветками?— простите, руками?— чем полностью разрушил всю маскировку, которую Эдвард так старательно накидал на них двоих. Если начало речи государственного алхимика Элрик-младший полностью поддерживал, если пассаж про отказ служить он одобрял, то все остальные реплики собеседника воспринимал с нарастающим ужасом. Какое ?пропадаем на год?? В смысле ?ничего не теряем?? Какой-такой ?двенадцатичасовой в Рашвелли?? Слишком много вопросов для трёхминутного выступления братца. Альфонс схватился за голову.—?Ты в своём уме вообще? Никуда мы не поедем. Как же Уинри, лейтенант Хоукай, да и остальные? Это нечестно, даже подло! —?Эдвард подался вперёд, имея наготове сотню возражений, но ему тут же заткнули рот. —?Даже если уезжать, то явно не в сторону Рашвелли. Ты в курсе вообще, что там недавно война закончилась? А ты ещё и в Аэруго ехать хочешь! Тебя там повесят как шпиона, пискнуть не успеешь,?— Альфонс выразительно провёл большим пальцем поперёк горла. Стальной цокнул языком и, чтобы хоть что-то сделать, снова водрузил на брата кипу листьев. Младший оказался прав, чтоб его. Бегство?не вариант.—?Давай рассказывай,?— Элрик-младший выглянул из укрытия, проверяя, не появился ли на горизонте его воспитатель. Государственный алхимик вскинул на брата непонятливый взгляд, усиленно кося под дурачка. —?Что на самом деле случилось? Почему ты решил оставить службу?—?Что ж… Тебе длинную историю или короткую? —?Эдвард, конечно, пришёл к брату за советом, но не представлял, как же он сможет пересказать события прошедших недель. Для всех подробностей, отступлений и комментариев понадобилось бы несколько часов. А если рассказывать только сухие факты, то Альфонс рискует вообще не понять, в чём же проблема.—?Правдивую. Ещё лучше. От этого условия Стальной окончательно приуныл. Это ведь такой философский аспект. Правда?— она ведь, собственно, какая? А она у каждого своя, верно. Так как же он может рассказать правдивую историю своих шашней с Роем, если даже не знает, как это воспринимает сам полковник? Вчерашний набор слов не учитывается. Эдвард почесал подбородок. За такие умозаключения Альфонс его вздует как следует и будет прав: чего же он пришёл, если нормально объяснить ничего не может? Сначала бы сам разобрался, а потом заставлял братца из окна прыгать. Нужно говорить конкретно. Чтобы сразу стало понятно, почему он хочет бежать. И назвать того, из-за кого он, собственно, не может больше работать. Что-то вроде…—?Я влюбился в полковника Мустанга,?— не настолько конкретно! Стальной в который раз пожалел о своей прямолинейности: мог ведь и тактичнее это всё брату преподнести! Альфонс от такой новости, конечно, не побледнел, но очень недоверчиво склонил голову и, опираясь на руки, нагнулся к родственнику. Трудно сказать, кто из алхимиков был в большем шоке.—?Ты?— что, прости? —?расстояние между братьями ещё сократилось.—?Я же сказал,?— второй раз повторять такое он не будет. А если и будет, то точно не полностью. Он, между прочим, не уверен в этом, так что нужно быть осторожнее с такими заявлениями. —?В Мустанга. Сам знаю, он сволочь ещё та, но…—?Да мне всё равно, в кого,?— Альфонс нетерпеливо отмахнулся. —?Ты влюбился? Ты?! —?алхимик приложил ладонь ко лбу брата. —?А голова не болит, не кружится?—?Да пошёл ты! —?Эдвард отшатнулся и со всей силы ударил родственника по руке. Он к нему со всей душой, понимаете ли, а этот молокосос ещё смеет смеяться над ним! Накрутив себя ещё больше, Элрик-старший в воспитательный целях заехал младшему прямо в лоб. —?Я к тебе с проблемой, а ты!..—?Я же серьёзно,?— колокольный звон внутри доспехов немного утих, и Альфонс обиженно, но от этого не менее сильно, толкнул брата в плечо. —?Сам подумай: ты прибегаешь ко мне с самого утра, заявляешь, что мы бежим из страны, и объясняешь это своей влюблённостью! Это вообще на тебя не похоже. Вот я и сделал единственно правильный вывод…—?Что я с ума сошёл? —?старший из братьев окрысился, замахнулся посильнее, но удара не нанёс. —?А может ты и прав. У меня уже действительного голова кругом. Агрессия моментально сменилась унынием. Стальной сгорбился, подпёр голову кулаком и принялся меланхолично пожёвывать жухлую травинку. Если даже его брат, умнейший из людей?— после самого Эдварда, конечно?— не в силах сказать, что же ему делать, то, очевидно, выход один. Только вот вопрос: вода или верёвка? Но Альфонс не собирался так быстро сдаваться. Да, он не очень понял, какая помощь требуется, но разве это важно?—?Хорошо, давай по порядку,?— Элрик-младший смирился с тем, что внятного рассказа от старшенького ждать не стоит, и решил добиться истины сам. —?Ты чувствуешь симпатию к полковнику, а может даже что-то большее. Так? —?тяжёлый и медленный кивок в ответ. —?Полковник чувствует к тебе то же самое? —?неуверенное покачивание ладонью и стыдливый румянец. —?Скорее всего, это значит ?да?. Тогда последний вопрос: в чём, собственно, проблема? Такой развязки Эдвард не ожидал. Только он обрадовался, что брат так ответственно подошёл к делу, попытался разобраться в ситуации, а тут снова этот треклятый вопрос!—?Как это ?в чём проблема??! —?Элрик-старший, уже давно забывший о необходимости скрываться в стане неприятеля, резко повысил голос. —?А если я это всё придумал? А если он имел в виду другое? Если ему это не нужно? Вдруг у нас разные планы на всё вот это?! —?алхимик всё больше распалялся, всё больше махал руками. —?Вдруг это плохо закончится? А чем это вообще закончится? А что, если…—?Ты с ним говорил об этом? —?поток вопросов обещал быть бесконечным, поэтому Альфонсу просто-напросто пришлось перебить брата, хоть это и было очень невежливо, тем более в третий раз.—?Нет,?— Стальной пристыженно опустил голову. Ещё один любитель переговоров, но к Алу доверия было куда больше, чем к Огненному. —?Думаешь, стоит?—?Ну конечно,?— алхимик очень компетентно кивнул. —?Все проблемы решаются словами, Эд. Тем более такие. Тут не получится как-то договориться через посредников, уж поверь мне,?— на протяжении всего разговора младший из братьев производил впечатление опытного повесы, а после этих слов и вовсе казался профессиональным разбивателем сердец. —?Поэтому вот тебе мой совет: поговори об этом не со мной, а с ним. Выскажи свои опасения, страхи и неуверенность, пусть он сделает то же самое. И если чувства действительно взаимны, то ты сам всё поймёшь. Сердце подскажет, а оно не ошибается.—?Ал, ты… —?Эвард замер, а затем очень трогательно прижал руку к груди. Не верилось, что его брат, совсем ещё ребёнок, мог сходу выдать такое. Даже каменное сердце дрогнуло, пусть алхимика и мутило немного от излишней слащавости. И вдруг Элрик-старший понял. —?Ты что, книжку какую-то цитируешь?!—?Возможно,?— алхимик стыдливо потупился, мысленно проклиная догадливость родственника и настойчивость Армстронга, который ?скармливал? ему по книге раз в три дня. Недавно вышедшая ?Спесь и пристрастие? исключением не стала. —?Между прочим, Джоан Остен?— это автор, чтоб ты знал?— три раза была замужем и не может ошибаться.—?Три раза?— и все по любви, да? —?Стальной скептически склонил голову. —?Счастливая женщина.—?Брат, ты циник,?— томик, из которого Альфонс почерпнул все свои знания о признаниях в любви, сейчас бы очень пригодился, ведь цитировать по памяти алхимик больше не мог. Пришлось объяснять своими словами, раз родственник всё ещё ничего не понял. —?Я просто пытаюсь сказать, что я тебе тут не помощник. Лучше иди полковнику это всё выскажи. Но если тебя волнует моё мнение,?— Эдвард напрягся, и не зря,?— то я с радостью приму его в нашу семью. Как говорится, совет да…—?Так не говорится! —?Элрик-старший подскочил в совсем не благородном стремлении заткнуть родственника, возможно навсегда, и одним ударом уложил его на землю. Глухой звук металла и разлетевшаяся кипа листьев?— вот и всё, что осталось на том месте, где только что сидел Элрик-младший. Стальной покосился на доспехи, лежащие в метре от него. —?Ты очень, чёрт возьми, помог.—?Ну я же серьёзно,?— простонал алхимик, тщетно пытаясь достать из отверстий забрала застрявшие ветки. Как он объяснит Армстронгу, откуда они взялись? Вот и помогай потом брату, всё равно он будет недоволен. И даже уйдёт, не попрощавшись: Эдвард одним прыжком перемахнул через уцелевшие кусты. Альфонс, желая сохранить хоть какой-то мир, выкрикнул вдогонку:?—?Если что, я на твоей стороне. Стальной не обернулся, опасаясь за своё самообладание и внешний вид родственника, но рукой помахал. Пусть и не так, как хотелось бы, но брат действительно помог ему. Осталось только привести совет Альфонса в действие, да поскорее.*** Нет, не так. Куда же её спрятать? Эдвард в сотый раз передвинул бумаги на столе Мустанга и взял в руки небольшую фигурку. Чувство прекрасного никак не могло примириться с гордостью, и из-за этого Элрик уже почти час не мог решить, куда же спрятать подарок. С одной стороны, хотелось выставить убогую и безвкусную статуэтку крысы на самое видное место: так был шанс, что издалека она покажется Рою милой мышью. Но с другой, одна мысль о том, что полковник с порога поймёт, от кого подарок и кто же хозяйничал в его кабинете, наводила дрожь. Дать Огненному такой повод для преждевременной радости? Да ни в жизнь! Вот и приходилось перекладывать папки и справочники, сооружать из скопившихся бумаг невероятной высоты башни и бегать от порога к столу, высматривая самое выгодное положение подарка. Хватит с мужчины и того, что он в принципе купил ему эту безделушку. В памяти всплыл трогательный рассказ Роя о том, как Хьюз впервые поднёс ему такую же бесполезную вещицу,?— эту часть разговора Стальной ещё помнил?— и тут же навёл на мысль о таком же знаке внимания. Да, Мустанга не повысили, но и не уволили, а чем это не лучше повышения? Руководствуясь такими соображениями, Эдвард выбрал самую кривую, самую устрашающую и самую непохожую на других мышь?— которая для него была уникальной и необычной?крысой?— и устремился в штаб. Кроме того, сердце грела мысль, что, преподнеся подарок, можно получить прощение за побег. Не сможет же полковник злиться на него после такого очаровательного сувенира? Элрик развернул крысёныша мордочкой к себе и отступил к окну. Красные глазки, как убеждал себя алхимик, смогут растопить даже сердце Огненного. А если он ещё и выждет необходимую паузу, так сказать, даст Рою перебеситься в одиночестве, то офицер и вовсе будет рад, когда он наконец явиться! Поэтому утром?— подарки, вечером?— разговоры о личном, и не смешивать. Не зря же он, в конце концов, пробрался в его кабинет в рабочее, пусть и пятничное, время? Каких трудов стоило Стальному, потрясая серебряными часами, выторговать дубликат ключей святая святых. Почему-то никто не хотел верить, будто Эдвард действительно пришёл поработать и ему нужно непременно сегодня дописать один жизненно важный отчёт. Элрик упрямо доказывал, что Рой точно одобрил бы такое несанкционированное проникновение, но?— как жаль, как жаль?— Огненный до понедельника не явиться на работу, так что придётся поверить ему на слово. И ведь поверили же! Выдали ключ, потрепали за ухом за проявленное усердие и отпустили без охраны в кабинет полковника. С дисциплиной в армии, конечно, были явно не знакомы. Да это и неважно! Какая, собственно, разница, как он здесь оказался, если в итоге всё складывается, как надо? Ещё буквально пару перестановок?— уже исключительно ради эстетики?— и его тут не будет. Стальной уже представлял, как мучительно и одиноко пройдут для Мустанга выходные?— ведь он ни за что не явится к нему раньше срока, нет! —?и как рад будет мужчина, войдя в понедельник в свой кабинет и обнаружив весточку от Эдварда. Тогда Элрику останется только столкнуться с начальником в коридоре или зайти в кабинет по выдуманному делу?— и всё, он прощён, Рой рад, диалог не нужен. Да, всё именно так и…—?Твою мать! —?если бы фарфоровые фигурки могли говорить, то именно это и выкрикнула бы уникальная крыска, но вместо неё голос подал Стальной. Подарок, на который возлагались такие романтические надежды, прозаически упал на пол и разлетелся на куски. Перемудрил алхимик с эстетикой: очередное перемещение оказалось слишком резким, а рукава плаща?— слишком широкими. Фигурка упала со стола, а в груди Эдварда упало сердце.—?Ничего, сейчас всё исправим,?— Элрик чудом вспомнил, что он алхимик, а это кое-что да значит. Мальчишка упал на колени, схватил ближайшие осколки и зарылся носом в пол. Как всегда бывает в таких ситуациях, фарфоровое безобразие раскололось не на два и даже не три куска. Осколков было много, и валялись они в совершенно разных местах. Стальной бормотал проклятья и гремел стульями, пытаясь хоть так выместить раздражение. Чтобы он, государственный алхимик, гениальнейший учёный, ползал по полу и выковыривал из ковра крупицы фарфора? Мустанг ему слишком дорого обходится, если на то пошло, и речь, к сожалению, не о деньгах! Эдвард сжал в ладони собранные осколки?— из кулака раздался хруст. Напряжения фарфор не вынес. Такими темпами и дарить нечего будет?— горстка пыли и три осколка. Надо взять себя в руки! Усилия были удвоены, нет, утроены, и алхимик с энтузиазмом запустил руку под шкаф. Там, практически у стены, что-то поблёскивало. Сомнений быть не могло?— недостающий кусок крысы, вероятнее всего?— хвост. Достать его нужно любой ценой, но были бы длиннее руки!.. Элрик потом клялся, что, будь у него в запасе ещё пара минут, то он непременно достал бы злополучный осколок и даже успел бы улизнуть из кабинета. Но шанса проверить это ему, к сожалению, не представилось. За дверью раздались шаги, дёрнулась ручка?— и почему он не заперся? —?и в кабинете стало на одного алхимика больше. Честно говоря, Мустанг не собирался выходить на работу не только сегодня, но и в понедельник. Мужчине хотелось отдохнуть, оправиться от перенесённого стресса, отгулять, наконец, отпуск целиком, и, самое главное, закрыть вопрос с Эдвардом. Полковник и раньше-то с трудом уживался с подчинённым, а в сложившейся ситуации это было бы просто невозможно. Рой так и представлял рабочие будни: приходит к нему в кабинет Элрик, подаёт очередную графоманию на подпись, в довесок к автографу получает поцелуй и, счастливый, удаляется. Как тут работать? Естественно, никак, поэтому перед тем, как снова заступить на службу, нужно хоть немного притереться друг к другу, намиловаться впрок. Огненный был доволен этой гениальной идеей, пришедшей к нему ранним утром, ровно до того момента, пока не проснулся окончательно. Пока крепко прижимал к себе одеяло и верил, что обнимает Стального, мужчина считал просто невероятным открытием свой план с отпуском. Но когда обошёл всю квартиру и нигде не нашёл подопечного, понял, как глубоко заблуждался. С трепетом поднеся к губам стакан, так заботливо оставленный Эдвардом, Мустанг с ужасом осознал: его самым наглым образом развели. Конечно, в этом была и его вина. Не смешно ли: попросить Элрика чего-то не делать под честное слово? Нужно быть неисправимо наивным, чтобы в такое поверить, но Рой успокаивал себя тем, что вчера он просто не мог иначе. У него не было шанса противостоять алкоголю и очарованию подчинённого, его можно понять! Такие оправдания не вернули Стального обратно в квартиру, но немного успокоили полковника. Немного, потому что недосказанность никуда не делась, зато прибавилось раздражения на мальчишку! Вот как объясняться в любви, если хочется отвесить затрещину своему предмету обожания? Ещё и голова так болит… В общем, мужчина несколько часов находился не в самом дон-жуанистом настроении и усиленно налегал на воду. Временами алхимика бросало в крайности, и он рвался на поиски Стального, был готов сам извиниться перед ним, лишь бы уже внести ясность в их отношения. Но такие порывы стремительно сменялись противоположными чувствами: Огненный забивался в угол, нагонял сам на себя тоску и хоронил свои чувства к Эдварду. Всё кончено, нужно взять себя в руки и оставить мальчишку в покое. В конце концов, Рой пошёл сам с собой на компромисс: он выйдет из дому, но постарается отвлечься от Элрика. Не нужно навязываться Стальному и надоедать своим вниманием, но и зря тратить время, баюкая разбитое сердце, тоже не занятие для пятницы. Мустанг жертвенно направился на работу, надеясь если и не забыть колючие золотые глаза, то хотя бы скончаться в бюрократической пыли. Но Эдвард-то всего этого не знал! Он совершенно не догадывался, что злиться его начальник прекратил довольно быстро, ведь обычно такого не происходило. Он и предположить не мог, что офицер уже готов пойти на мировую?— это было за гранью его понимания. И конечно же мальчишка не ждал Огненного в этом кабинете, по крайней мере не так скоро! Стальной чудом успел заползти под стол и принять невероятную акробатическую позу, пытаясь спрятаться за множеством ящиков и полок. Только бы не заметил, а то!..—?Эдвард? —?наблюдательность хоть и не была самой сильной чертой полковника, но здесь она была и не нужна. Угол красного плаща, игриво выглядывающий из-за стола, не заметить было сложно. —?Ты что тут делаешь?—?В прятки играю, не видно что ли? —?Элрик почувствовал непреодолимое желание остаться под столом навсегда и никогда больше ни с кем не разговаривать, особенно с начальником. —?Ты-то что здесь забыл?—?Я вообще-то тут работаю,?— первый шок прошёл, щенячья радость поутихла, и Рой смог взять себя в руки. Только бы не засмеяться, а то живым кабинет он точно не покинет. —?Может, прервёшься на минутку? Мустанг медленно направился к столу, желая если не помочь, то хотя бы проконтролировать, как же подчинённый покинет своё убежище. Но Стальному этого категорически не хотелось. Алхимик вскочил на ноги с такой скоростью и так живо, что совершенно забыл о том, что он всё ещё под столом. Светлая макушка столкнулась с деревянной столешницей и, к сожалению, проиграла.—?Ай! —?грубая сила оказалась в этот раз мощнее ума. Эдвард схватился за голову и снова уполз под стол. —?Да что ж такое! Понаставили, чёрт побери, мебели этой грёб…—?Не ругайся,?— Огненный как чувствовал, что что-то такое случится. С порывистостью Элрика ещё удивительно, почему он всё-таки не смог протаранить столешницу. Мужчина присел на корточки и протянул подчинённому руку. —?Вылезай, я посмотрю. Возможно это удар сказался, но Стальной безропотно выполз на свет и даже принял помощь от начальства. Офицер поднял подопечного на ноги и, подведя его к окну, принялся со знающим видом рассматривать увечья. Эдвард смиренно позволял вертеть себя, копаться в своих волосах и даже позабыл на время о стыде: боль была сильнее.—?Крови нет, но шишка точно будет,?— Рой не торопился убирать руки от подчинённого, хотя первая помощь тому явно не требовалась. Мустанг даже позволил себе погладить пострадавшего по щеке, удерживая ладонью того за подбородок?— чтобы не сбежал. —?Что ж ты торопливый такой, а? Неожиданная и исключительно несвоевременная нежность вернули Элрика к жизни. Мальчишка без труда вырвался из рук начальника и даже попытался отступить, но упёрся спиной в стекло. Если снова бежать, то только в окно.—?Вот,?— об умении Стального вручать подарки впору было бы слагать анекдоты. Алхимик протянул сжатый кулак начальнику с таким суровым лицом, что ничего хорошего ждать не приходилось. Эдвард изо всех сил высчитывал, в каких же пропорциях смешивают каолин, кварц, шпат и глину для получения фарфора?— всё ради того, чтобы не краснеть и не смущаться. Всё пошло не так, как он предполагал, и на этот случай шикарного плана не имелось. Элрик раскрыл ладонь. —?Это должен был быть подарок. Огненный с живейшим интересом протянул руку, и подчинённый бережно пересыпал ему остатки фарфорового знака внимания. Россыпь блестящих осколков обрадовала офицера так, как не радовал ни один подарок в жизни! Это что получается, Эдвард думал о нём, когда выбирал эту безделушку? Эдвард потратил на него своё время? Эдвард хотел его порадовать? Чёрт, как же он правильно сделал, что решил сходить на работу!—?Большое спасибо,?— мужчина подбросил в руке осколки. —?Могу я узнать: с ним что-то случилось или так и было задумано?—?Ты случился,?— Элрик устал от химических формул в голове и переключился на железнодорожное расписание. Нужно забить голову чем угодно, только бы не потерять самообладание! Казаться ещё более смешным сейчас совсем не хотелось, а всё шло именно к этому. И почему Рой всегда так дьявольски в себе уверен? —?Если бы ты постучал, прежде чем вломиться сюда, я бы всё исправил.—?Извини, я просто не думал, что мне нужно стучаться в свой собственный кабинет,?— Мустанг с трудом сдерживал улыбку: внешнее спокойствие стоило невероятных душевных сил. Неловкости добавлял и вчерашний разговор?— если это можно так назвать?— и жгучее желание всё-таки обсудить всё нормально. Полковник взглядами подавал подчинённому сигналы, но тот только сильнее хмурил брови. —?Может я могу чем-то помочь?—?Из-под шкафа последний кусок достань,?— Стальной соблаговолил поднять на него взгляд и, кажется, даже не прожёг его им насквозь. Алхимик явно начинал оттаивать.—?Без вопросов. Дух рыцарства не дрогнул перед тяжестью шкафа и необходимостью улечься на пол. Огненный буквально упал к ногам подопечного и, в одной руке всё ещё сжимая подаренные ему осколки, вторую запустил под шкаф. Желание наладить отношения с Эдвардом, казалось, могло помочь офицеру и вовсе поднять этот несуразный предмет мебели одним пальцем, но таких жертв не потребовалось. Полковник, еле сдержав радостный вскрик, схватил кусок фарфора.—?Я так понимаю, его я тоже могу оставить себе? —?мужчина встал на колени, с нежностью сдувая комки пыли с находки.—?Ещё нет. Руки дай,?— Элрик повелительным жестом продемонстрировал, чего он хочет от начальника. Рой, даже не подумав встать, послушно повторил за подчинённым, раскрыв ладони и собрав осколки в одну кучу. Стальной неторопливо хлопнул в ладоши и, полный достоинства, продемонстрировал свои таланты. Своеобразная крыска снова была в полном здравии. —?Вот теперь порядок. Ещё раз поздравляю, поставишь её на полку к остальным, будет тебе напоминать о таком чуде в твоей жизни, как я. Эдвард ещё даже не закончил фразы, а уже понял, что смысл, который он хотел заложить изначально, безнадёжно утерян. Алхимик, честное слово, хотел намекнуть на своё непосредственное участие в этом дельце и своей неоценимой помощи, а получилось… То, что получилось, собственно. Элрик в испуге посмотрел на начальника и, ради своего же спокойствия, лучше бы он этого не делал. Мустанг сиял.—?Так может сам придёшь и выберешь ей место? —?полковник поднялся на ноги и шагнул к подопечному. Мужчина не знал, кому нужно молиться за такое красноречие Стального, но с жаром возблагодарил судьбу за талант юного дарования. —?Мы ведь ещё и обсудить кое-что собирались, помнишь?—?Не понимаю Ваших намёков, полковник,?— Эдвард ни в коем случае не претендовал на звание кокетки, просто лучшего ответа придумать не смог. Да и какие тут изящные обороты, когда сомнений больше, чем уверенности?—?Тогда я скажу прямо,?— офицер и сам не ожидал от себя такой решительности. Возможно, повлияло подчёркнуто-официальное обращение на ?Вы?. —?За эти дни ты стал мне дороже, чем просто подчинённый, и чувства, которые я к тебе испытываю, совсем не дружеские,?— последовала пауза, которая должна была дать Элрику возможность оценить всю серьёзность признания. —?Мне с тобой очень хорошо, поэтому я хочу всегда быть рядом. Я хочу защищать тебя постоянно, Эдвард, а не только когда нужно влезть из-за тебя в драку. Хочу, чтобы и тебе было со мной хорошо. Я правда хочу быть тебе ближе, чем начальник,?— Рой расплылся в улыбке, с удовольствием вслушиваясь в тишину: Стальной всё ещё не возражал. —?И вчера мне показалось, что ты совсем не против этого…—?Ты застал меня врасплох! —?рано Огненный радовался: нотка юмора вывела мальчишку из равновесия и придала ему сил для сопротивления. Пусть всё сказанное полковником отзывается у него смутной радостью, пусть каждое слово начальника усиливает это мерзкое чувство глубоко внутри?— плевать! Нельзя позволять Мустангу так легко праздновать победу! —?И вообще, не много ли ?хочу?, а? Не жирно будет, нет?—?Тогда скажи, чего хочешь ты, и мы обязательно найдём компромисс. Не думай только, что я буду тебя к чему-то принуждать или навязываться,?— мужчина успокаивающе поднял руки, стараясь замять разгорающийся скандал. Опять он ошибся: только думал, что он с Элриком на одной волне, а тот снова всё принимает в штыки. —?Чего ты хочешь, Эдвард?—?Я? —?даже с первого раза этот вопрос поставил Стального в тупик, а повторённый дважды и вовсе вогнал алхимика в такую краску, что Рой даже подумал, уж не началась ли у того аллергия на такие настойчивые ухаживания. Мальчишка собрался с силами, вспомнил всё, чему его учил брат, и с трудом, но заставил гордость и независимость замолчать. —?Я хочу, чтобы ты уделял мне больше внимания. Хочу жить у тебя. Хочу ходить с тобой по магазинам и спать с тобой в одной кровати. Хочу готовить завтрак и слушать твои истории после ужина. Хочу заботиться о тебе и защищать тебя. Хочу, чтобы ты был мой. Сказал. Он это сказал. Вслух, чётко и громко. Сказал так, что не услышать было невозможно. Все страхи моментально вылезли наружу, гордость и независимость зашипели ещё настойчивее. Не переборщил ли он, не напугал Мустанга своей жадностью? Всё-таки столько раз сказать слово ?хочу?, да ещё просить о таких вещах!.. Не выставил себя слабым, не взвалил ли на полковника дополнительные, ненужные обязательства? Просить о помощи, о защите?— непривычно, стыдно, страшно?— а он это сделал так в открытую, даже не извиняясь! Что теперь о нём подумает Рой? Элрик испуганно вскинул глаза на начальника. Огненный встретил растерянный взгляд подопечного и окончательно поверил во всё услышанное. С каждым высказанным требованием офицер начинал всё больше сомневаться, уж не шутит ли Эдвард? Такое слышать от мальчишки было не просто в новинку, это было дикостью! Но Стальной не улыбался, не скалился, он ждал одобрения! Его, Мустанга, одобрения и поддержки. Мужчина шагнул к подчинённому.—?А говорил, что это у меня много желаний,?— полковник успел обнять Элрика прежде, чем тот в испуге отшатнулся. От реплики начальства алхимик вздрогнул, истолковав её совсем не в свою пользу, и Рой это почувствовал. —?Тогда ты не против, если я добавлю ещё парочку? Стальной никак не мог снова нацепить на себя образ самостоятельного и гордого вояки, и тёплые объятия Мустанга этому тоже не способствовали. Реакция Огненного только сильнее взволновала алхимика, ведь она значила полное принятие всех его требований! А Эдвард и сам уже был не рад, что так сразу всё высказал, и жалел, что не ограничился простой просьбой о дополнительном внимании. Чёрт, а не навязывается ли он полковнику? Объятия стали крепче, и это сомнение отпало так же быстро, как и появилось. Кажется, Рой говорил о парочке своих новых ?хочу?? Элрик заинтересованно задрал голову.—?Это какие ещё? —?торговаться с мужчиной в такой ситуации было бесполезно, но попытаться стоило. —?Я не могу согласиться, пока не узнаю, что это за желания.—?О, я уверен, тебе они понравятся,?— полковник улыбнулся так, что Эдвард снова отчаянно покраснел. Мустанг наклонился и поцеловал подопечного в кончик носа, чем придал румянцу на щеках Элрика совсем уж красный цвет. Пожалуй, против такого ?хочу? Стальной действительно не возражал.