Весенняя война. Пролог: Последний мирный день. (2/2)
Речь встретило громовое "Ура!". Агриас сам удивился тому, что смог выдать такое. Он сделал короткую паузу, и уже спокойнее добавил:
— В полночь мы выступаем. У вас есть достаточно времени на подготовку. Разойтись.Следующие несколько часов прошли в приготовлениях: солдаты вооружались, заполняли подсумки ружейными обоймами. Затыкались за пояс гранаты, затягивались портупейные ремни, проверялся прицел у винтовок, пулемётчики набивали патронами магазины и ленты, командиры отделений и взводов проверяли свои новенькие автоматы MP-07. Агриас тоже вооружился, взяв себе автомат и два длинных патронташа под автоматные магазины. В кобуре на поясе покоился пистолет марки "Ангринд", за ремень он заткнул две гранаты с длинными ручками. Готовилась к бою приставленная к роте артиллерия: миномётчики суетились возле своих нехитрых орудий, в распоряжение роты в усиление поступило несколько пехотных пушек калибром 75 миллиметров. Группы истребителей танков приготовляли к бою свои противотанковые ружья, по мимо них они имели связки гранат и трёхкилограммовые толовые шашки. Было у Агриаса и два отделения сапёров-штурмпионеров, выделенных ему Альшписом в качестве усиления как тому, кто будет на острие атаки. Ужин был отменён, судья по всему не предвиделось и завтрака. Старая солдатская мудрость: лучше не есть перед боем, будет легче перенести ранение в живот.
Полночь наступила быстрее, чем её ожидали: чейнджлингское войско начало стягиваться к переднему краю. Агриас шёл в голове своей ротной колонны, последний мирный день подошёл к концу.
*** Апрель — не самое лучшее время года в этих краях, но в конце Апреля снег сходит уже более чем наполовину, но раскисающие просёлочные дороги ещё схватывает морозец. Триммель считал, что это время — не лучшее, для манёвра, но у него не было особенного выбора. В этом бою политические интересы перевесили военные, и чейнджлингам явно предстояло столкнуться с распутицей на дурных оленийских дорогах.
Всё это прекрасно понимали чейнджлингские офицеры, и старались свести к минимуму манёвры главных сил своих соединений по просёлочным трактам.Группа Б находилось в двояком положении. С одной стороны, в неё входил цвет чейнджлингской армии: панцергренадёрские и егерские дивизии, а противостояли им лишь пограничные заставы и малочисленные опорные пункты расположенные на горных перевалах и скрещениях дорог. С другой стороны, противнику и не требовалось много сил чтобы запирать малочисленные дороги, ведущие из Фантайна в крупные города Сакару, Цервус и Манти. Целью главного удара группы Б изначально стала дорожная развилка, расположенная в местности Сольгуд Бергсдейа. Разведка показала, что развилка эта прикрыта многочисленным гарнизоном, чьи позиции с севера защищает хребет Стулефьельхена, а с юга — горная цепь Снофьель. Задача панцергренадёр была крайне тривиальной — ударить в лоб всей мощью стали и огня, опрокинуть оленей и занять развилку. Егеря обеспечат им фланги и насолят врагу в тылу, а они пожнут лавры победителей. За танковой пехотой уже пойдут мотострелковые дивизии, которым останется только добить врага и обеспечивать танкам фланги и тыл во время глубокого удара на Манти.
Артису, как и остальным его сослуживцам эти особенности стратегии были не сильно важны. Они готовились к бою, к страшному бою, где они примут крещение огнём. Их тоже строили, тоже воодушевляли.
Грузовики ехали по просёлочной дороге. На прицепах везли пехотные пушки, в кузовах лежали миномёты.
Отделение тряслось в машине, все молчали, каждый был погружён в свои мысли.
— Помните чему вас учили и исполняйте указания. — Проговорид Кринг. Он буквально выдавил из себя эти слова, в них не было смысла. Ему покивали, кто-то пробормотал "так точно". Их выгрузили на позициях, замаскированных в лесу. Из леса была видна гряда голых холмов, переходящих в горы; вырытая канава с расставленными вдоль неё бело-голубыми столбиками; сбоку от них прямой стрелкой уходила вперёд железная дорога, тянулась дорога асфальтовая. Около них расположился пограничный КПП, главную заставу от бойцов скрывал один из холмов.Время шло: кто-то нервно курил, кто-то спал, кто-то всматривался в даль чужой страны, которую им предстояло завоевать.
*** — Перевалы на северном хребте закупорены накрепко. — Около сорока бойцов гурьбой собралось вокруг офицера, разложившего карту на широком древесном пне. — Но перебежчики и авиаразведка донесли о том, что вот здесь и вот здесь есть козлиные тропы, по которым можно выйти в тыл оленям. Наш взвод пройдёт вот по этой тропе, и выйдет вот на этот просёлок. Он связывает основной оленийский укрепрайон с вот этим второстепенным опорным пунктом. Когда наши ударят там, скорее всего олени вызовут подмогу. Наша задача эту подмогу перехватить. Другие взводы так же проникнут в тыл и займут позиции на направлениях с которых враг может получить подкрепления. Вопросы?
— Что будем делать, если они пойдут большими силами? Даже несколько взводов в разных точках не удержат батальона.
— Разведка говорит, что их силы к северу от "Линии Мантельхейма" у них очень мало сил, если и встретим большую силу — так или иначе будем драться. Внезапно атакуем, заставим развернуться в боевой порядок. Станут напирать — отступим дальше по дороге и снова устроим заслон. Будем биты — уйдём в лес. В лесу им уж точно тяжелее нашего придётся. — Унтер-офицер кивнул, остальные тоже. — Наша задача тяжела, будут потери, но вы подготовлены к бою, а они не ждут нашего удара, так что шороху наведём, об этом не волнуйтесь. — Среди егерей раздались смешки. Цугфюрер Кенрис тоже холодно улыбнулся.
— Спрашиваю в последний раз — вопросов нет? Вам, почтенные герры, везёт. Парням в пехоте ничего особо не размусоливают.
На этот раз ему никто не ответил. Все понимали тяжесть задания и были готовы его выполнять. Бойцам предстояла тихая ликвидация дозорных, длительный переход по горным тропам и борьба с врагом в его тылу. Бойцы легко перекусили залили костры водой и двинулись вперёд. Каждый егерь был вооружён до зубов: винтовка, трёхгранный штык, за пояс заткнут нож и пять-шесть копытных гранат, подсумки под завязку набиты патронами, а некоторые бойцы несут ещё дополнительный боекомплект. Пулемётный расчёт весь был обмотан лентами, миномётчик тащил лёгкий 50-ти миллиметровый миномёт, два его помощника были как мулы нагружены минами. Были в группе и сапёры с толовыми шашками и взрывными шнурами. Несли так же шанцевый инструмент, медикаменты, пропитание, егеря не носили касок, зато носили камуфляжные накидки. Имея ввиду горный хребет, какой-нибудь дилетант наверняка предложил бы крылатым перевёртышам просто перелететь через него, но тогда бы их просто заметили, и если бы не перестреляли в воздухе, то уж точно перебили бы на земле. Плотно стоящие хвойные деревья не располагают к нормальной посадке, а порывистый весенний ветер просто разметает и поубивает чейнджлингов с их слабыми мушиными крыльями, это не говоря о том, что придётся оставить на земле большую часть боеприпасов, тяжёлое оружие и снаряжение.
Отряд преодолел лес и оказался перед демаркационной линией: рвом и идущей за ним полосой перепаханной земли с раскрашенными в полоску столбами, обозначавшими границу. Патрулей не было видно, взвод быстро пересёк точку невозврата и вскоре скрылся в прогалине между холмами.
В тот день, когда обе страны ещё жили мирной жизнью, для бойцов егерских дивизий уже началась боевая работа.