Глава 9 (1/1)

Руки… чьи-то руки по всему телу. Горячие, жадные, настойчивые… Каждое касание как ожог, оставляющий пожизненное клеймо: лоб, скулы, подбородок, ключицы, соски, живот… Несмываемый путь, демонстрирующий полную историю чувственных удовольствий. Она пишется здесь и сейчас, скользящими поцелуями, невесомыми прикосновениями, нежным трением упругой гладкой кожи. Глубокий шумный вдох, длинный прерывистый выдох, закончившийся низким стоном… музыка страсти, звучащая не в ушах, а прямо в сердце. Нет сил сопротивляться настойчивому зову, нет никаких сил… Хочется громко стонать, хрипя сорванным горлом, хочется извиваться в сильных руках, подставляя под горячие прикосновения еще оставшиеся девственными участки кожи, хочется изо всех сил сжимать скрюченными судорогой пальцами плечи. А сильнее всего хочется навсегда застыть в крепких объятиях, и чтобы грубоватый голос успокаивал нежным шепотом, обдавая теплым дыханием ушную раковину, обещал защиту и поддержку, и что никогда не оставит, и что отдаст за тебя жизнь… Ощутить это же дыхание на шее, груди, щекочущим пупок, обдувающим гладкую кожу ниже… А вот это уже не дыхание – горячая влага, скользкое прикосновение мягкого языка… а вот это уже не язык, и…Издав хриплый вопль, Богдан резко сел на кровати, одновременно открывая глаза, затуманенные только что испытанным удовольствием. Несколько рваных вздохов наждаком прошлись по горлу, и без того сорванному недавним криком. Пара мгновений для того, чтобы осмотреться и вспомнить, где именно он находится. Обессилено рухнуть обратно на сбитые подушки, провести дрожащей рукой по лбу, утирая пот… а потом по обнаженным бедрам, стирая густую, вязкую, еще теплую жидкость. Вот блин!Жара в последнее время стояла просто иссушающая. Богдан даже забил на прежние привычки, и вот уже которую ночь спал полностью голым. В прошлом году в это время они с Инаном и ребятами не вылезали из прохладных вод реки, а теперь в его распоряжении только чертов душ. Приказ шахиншаха предельно прост и ясен: кочевряжась перед ним и не допуская к телу, Богдан лишался и других радостей жизни, а особенно прогулок, даже в тотальном сопровождении.Парень горько усмехнулся. В его отношении любопытство оказалось худшим из пороков и повлекло за собой воистину зверское наказание. После той невольно подсмотренной сценки у фонтана две недели назад, его все те же две недели мучают кошмары эротического содержания. Почему кошмары? А какой нормальный парень станет радоваться, если во сне сгорает от страсти в мужских объятиях? Да ни у одной бабы нет таких сильных, до хруста сжимающих рук.По-хорошему, ничего слишком шокирующего он не увидел. Если есть такие отношения, то недалеко и до секса, не ромашки же они нюхают! И та его реакция… то есть не его, а организма. Организма, я сказал! Так вот, та реакция ОРГАНИЗМА тоже вполне объяснима: страстные стоны и хрипы, и эти хлюпающие звуки… ай, блин! Короче, от такой какофонии у кого хочешь встанет.Конечно, сначала Богдан испугался своих ощущений, а потом успокоился в этом отношении, сделав следующие оргвыводы: как оказалось, после увиденного он не стал смотреть на участников секс-марафона по-другому. Ну, не представлял себя на их месте – ни сидящим на бортике Несми, широко раздвинувшим ноги, ни Арсланом, устроившимся между этих ног. Пугало другое: он не представлял себя на месте именно этой парочки, а вот загадочный тип из сновидений… А вы спрашиваете, почему кошмар, да?***Несми завалился с утра очень довольный. Ему единственному, сохранившему анатомическую целостность организма, позволялось проводить время с Богданом наедине, чем парни пользовались при любой возможности.- Наш господин сегодня намерен провести время за благороднейшим занятием, украшающим монарший быт и избавляющим его от скуки! – провозгласил гость.- А по-человечески? – скептически хмыкнул Богдан.- Арслан на охоту свалил. Весь день свободный! – Несми со всего маху рухнул спиной на кровать. – Чем займемся?Богдан размышлял недолго.- Расскажи еще о Фризе. Здесь есть моря?- Да, конечно. У нас целых три огромных моря, пять крупных рек и сотни небольших, много озер. Та горная цепь, что окаймляет Фатину, уходит глубоко в черную пустыню, на ее границе только небольшой городок Афир.- Да, я жил там.- Что, серьезно? – Несми схватил его за руку. – А ты видел Гелендаг? Падающую реку?- Конечно, - удивился Богдан. – А что за диковина? Разве здесь не все реки так падают?- Нет, что ты! Только она, несравненная Гелендаг.- Странно.

- Чего странно?- Ну, там немноголюдно. У нас из такого места выжали бы все соки: туризм, особенно экстремальный, разные аттракционы.- Гелендаг – священная река, считается главной святыней после Небесных очей, ведьв ней течет божественная кровь. Никто не смеет наживаться на этом.Наверное, не стоит рассказывать, что он не только пил эту… эту кровь, но и купался в ней. А то вдруг Несми окажется религиозным фанатиком, еще прирежет за святотатство.Они болтали до самого вечера. Дебилы накормили их обедом и ужином, а фрукты вообще поставлялись непрерывным потоком: при всей его худобе, Несми постоянно что-то жевал.

И вот когда уже начинало смеркаться, и Несми потихоньку собирался к себе, за дверью послышался довольно явный шум. Словно там собралась многоголосая толпа, выбравшая местом разборок именно этот коридор.

Дверь открылась шумно и резко, будто от рывка. Парни дернулись и испуганно уставились в проем, ожидая чуть ли не команду линчевателей, но там высокой массивной фигурой замер шахиншах.

Мужчина нетвердо двинулся в комнату, остановился перед сидящими на подушках наложниками с совершенно нечитаемым выражением на лице. В глаза Богдана бросилось сразу несколько странностей: шах был мертвенно бледен, без своей обычной повязки и закутан в темный плащ. Он выглядел вдребезги пьяным, но алкоголем не смердел.Несми тут же, как добропорядочный наложник, соскользнул на колени и сложил ладони на груди.- Господин.Богдан, пользуясь временным преимуществом, лишь кивнул.Арслан начал медленно садиться на место Несми, но вдруг покачнулся и неловко завалился, тихонько застонав. От движения плащ раскрылся, открывая обнаженный торс, крест-накрест перевязанный плотной белой повязкой, на перекрестье которой выступило небольшое ярко-алое пятно.Оба парня, затаив дыхание, смотрели на это пятно не менее нескольких секунд, не в силах осознать увиденное, а потом…- Мой господин, что случилось?- Арслан, это что за нафиг?Одновременный вопль, рывок к неподвижному телу.- Испугались, котята? – хитрый взгляд из-под ресниц. – Значит, я вам все-таки дорог?- Не мели ерунды! – облегченно выдохнул Богдан.Несми только сжал обеими руками большую ладонь и преданно заглядывал в бледное лицо.- Меня на охоте зверь порвал немного, - выдал наконец мужчина. – Песчаный лев. Но совсем чуть-чуть! – тут же добавил он, заметив, как вытянулись лица ребят. – Меня вовремя отдернули из-под когтей, а зверя пристрелили. Ну ни хрена ж себе! Богдан испытал целую гамму эмоций, но самыми сильными были страх и облегчение. Сначала парень жутко испугался, что произошло нечто непоправимое, но Арслан выглядел бодрячком, хоть и бледным. Что бы там между ними не происходило, в первую очередь он испытывал к мужчине дружескую привязанность и несмотря ни на что считал, что он никогда не исполнит своих угроз. Ну не может ведь такого быть, правда? Чтобы такой нормальный мужик, ставший ему настоящим старшим товарищем, и вдруг начнет приставать с гнусными намерениями? Если честно, несмотря на все эти посулы, Богдан не верил, что Арслан хочет его… ну, это самое. Не верил, и все тут.Дверь снова распахнулась, впуская беспрерывно галдящих дебилов и высокого статного мужчину, пару раз бывавшего у Богдана в гостях. Это был начальник дворцовой стражи Вази Гуйяр в запыленной, местами порванной одежде. Арслан не лукавил ему тогда, говоря, что сам руководит стражей. Вази занимал этот пост номинально, ведь не мог же шахиншах унизить себя подобным плебейским занятием.- Вот он, герой! – Арслан даже чуть приподнялся с подушки, но был снова мягко уложен на нее заботливым Несми. – Кинулся между мной и львом, буквально телом закрыл своего повелителя!Вази мило зарделся, пряча взгляд. Не прошло и пяти минут, как новый гость был усажен за стол, а сам стол наполнился закусками и выпивкой. Подошли еще гости, и началась тихая вечеринка, посвященная чудесному спасению шахиншаха и чествованию героя. Никакого убойного веселья, просто спокойное застолье, сопровождаемое неспешной беседой, здравицами и медленной мелодией, издаваемой тонкими струнами похожего на половинку груши музыкального инструмента.Богдан вытянулся на подушке и рассматривал на просвет вино в своем бокале, «Гарийское розовое», кажется. Очень сухое, как он и любит. Парень настолько отвлекся от разговора, что пропустил момент, когда забил фонтан милостей государевых.- А я говорю, достоин! – убеждал подвыпивший Арслан смущенного героя.- Не могу, мой повелитель.- Нет, можешь! Хочешь, издам письменный указ? Что, мол, предъявитель сего имеет право на абсолютно любой подарок…- Но я же могу попросить что угодно! Да вот хотя бы ночь с вашим новым наложником!Богдан чуть не хрюкнул от смеха. Во загнул! Шутник хренов, ага! Он уже хотел со смехом возмутиться, чтобы не тянули руку кому не след к его бледному тельцу, но наступившая внезапно тишина прервала уже на вздохе. Богдан вскинул недоуменный взгляд на притихших в каком-то испуге гостей, а потом перевел его на шаха.Тот очень пристально смотрел на Вази, словно фиксировал каждую мимическую морщинку, а на окантованных тонкой бородкой губах играла улыбка, имеющая к веселью самое отдаленное отношение. Потом взгляд переместился на Богдана. Парень хотел уже было пошутить, вот, мол размечтался одноглазый, только бы разбить звенящую, не нарушаемую даже дыханием, тишину. Но в глазах Арслана он заметил то, что поразило его больше всего, проморозило насквозь, почти убило. Шах размышлял. Он прикидывал, а может и правда стоит…- Ты же не сломаешь мою игрушку? – задумчиво спросил Арслан, и горло Богдана перехватило еще сильнее.- Мой повелитель… - выдавил несчастный шутник, лоб которого мгновенно покрылся потом, а потом ошеломленно уставился на Богдана, как и тот на него – глаза в глаза, оба испуганные до полусмерти, но даже в таком состоянии, сквозь страх, в карих глазах просматривалось периодически пробивавшееся желание.Богдан словно окоченел от ужаса. Ведь среди хоровода панических мыслей внезапно оформилась одна: Арслан обещал, что САМ к нему не притронется, и Богдан успокоился, считая, что никто ему больше не угрожает, ведь мужчина – жуткий собственник. К тому же он рассчитывал, что за все эти недели он уже и забыл о своих притязаниях, ведь ему было хорошо с Несми, и теперь довольствуется только его рассказами, без претензий на тело. Но, оказывается, он ничего не забыл и успокоится только, трахнув его. Если только не побрезгует после других, но Богдану будет уже все равно.Богдан беспомощно огляделся вокруг, словно искал сочувствия или защиты, но каждый присутствующий стыдливо отводил глаза, словно оправдываясь: мы такие же подневольные и бесправные, как и ты.Пауза затягивалась. И когда воздух словно загустел от напряжения и многих уже начало мелко потряхивать, Вази отвел взгляд от лихорадочно оглядывающегося, словно в поисках способа бегства, парня, и пробормотал:- Мой повелитель, это была неуместная шутка… я виноват… я никогда бы не осмелился… Я прошу вас помочь в моей тяжбе за наследство, мой повелитель. Это касается виноградника на восточном склоне, мой дядя хочет отсудить его себе. Вот моя просьба.- Хорошо! – скрипуче ответил Арслан. – Точно передумал?- Мой повелитель, я… это все алкоголь и усталость…- Ладно, ладно! – улыбку Арслана с натяжкой можно было даже назвать отеческой, прощающей непутевого отпрыска, в очередной раз обманувшего ожидания доброго родителя.Вот только взгляд – цепкий, ищущий, изучающий, отмечающий нюанс каждого движения, жеста. Богдан, вжавшись в огромную мягкую подушку, ссутулил плечи, нагнул голову, подтянул к себе ноги, словно хотел вовсе исчезнуть, стать невидимкой. Неужели он и правда поступил бы так? Отдал бы первому попросившему? Или это просто демонстрация власти? Кажется, только сейчас до парня окончательно дошло, кем же он является на самом деле, если отринуть эту видимость дружеских, почти панибратских отношений.Игрушка.Вещь.Никто…Он не заметил, как ушел незадачливый шутник Вази и остальные гости, тупо сидя и глядя внутрь себя. Очнулся только ощутив чужие пальцы в своих волосах, осторожно отстранился от навязчивых поглаживаний.- Не хотелось бы в очередной раз лицезреть твою неровно обритую голову, джанесин, - ленивое такое предостережение, но для Богдана сродни самой явной угрозе. – Несми, душа моя, составь сегодня компанию нашему джанесину, переночуй с ним. Ему будет спокойнее, а мне… не придется исправлять возможные последствия.Тихо стукнула дверь. В комнату осторожно вошел пожилой мужчина в одежде слуги, почтительно замер, сжимая в руках белое полотно повязки.Арслан при помощи Несми тяжело поднялся с подушек, мужчина – его камердинер – тут же подскочил, осторожно обмотал монаршую голову, закрывая лицо, закутал в плащ.- Спокойной ночи, мальчики. Не шалите.Тихо закрылась дверь. Богдан поднял потухший больной взгляд на парня, так напоминавшего друга, уже ни на что не надеясь.- Пойдем. Ну, давай, поднимайся. Пойдем, ляжем в кровать, уснем, а завтра все это покажется всего лишь ночным кошмаром.Ничего подобного, Богдан прекрасно понимал, что этого не произойдет, однако покорно дал себя поднять и увести к кровати. Они залегли одетые, и в этот раз, несмотря на удушающую жару, Богдана колотил озноб, и леденящий ужас, охвативший во время той показательной сцены, не спешил уходить из каменно напряженного тела. Несми даже укутал его в покрывало и тесно прижался со спины. Оба молчали. Богдану казалось, что он больше никогда не сможет выдавить из себя членораздельное слово, как и закрыть все еще широко распахнутые глаза.- Ну все, успокойся! – прошептали ему прямо в ухо. – Он бы никогда этого не сделал. Чертов Вази! Надо же ему было влезть со своими шуточками, уроду! Будто первый день во дворце! А то не знает, как шахиншах реагирует на такие выпады!- Какие? – прошептал невольно заинтересованный Богдан.- На такие, которые непосредственно касаются его семьи и вообще личных отношений.Богдан озадачился. Его будто молнией пронзило от внезапно посетившей догадки. Надо же, он тут не один месяц, и только сейчас до него дошло…- Слушай, а что там с его семьей? Она у него есть вообще?- Ну, родители его умерли. Братья… м-мммм… тоже. Две сестры замужем, живут не в столице. У него двадцать семь жен…- Что?! – Богдан резко развернулся и ошарашенно уставился на собеседника, причем сам не мог понять, что же больше его изумило – наличие жен вообще или их количество. – Так он женат?- Ну, как бы да. Эй, ты чего? – Несми и сам выглядел удивленным Богдановым невежеством. – Не знал, что ли? Да у него уже четыре сына и две дочери. А еще пятьдесят две наложницы и сорок наложников. Вместе с нами.- Чего?! – Богдан ошибся, полагая, что наличие двадцати семи жен самый небывалый фактор, оказывается, бывает и покруче. – Такая орава? Их же всех кормить надо?- Узнаю старого доброго Богдана, - засмеялся Несми, - наивного мальчика. Кроме этого, их надо еще и трахать. Ну, периодически.- У кого что болит, - проворчал Богдан, - похотливая ты сучка!- А я и не отрицаю! – Несми вытянул руки над головой и с удовольствием потянулся, захрустев суставами. – Только вот у остальных в последнее время с этим проблемы.- Что, на всех не хватает? Зачем же столько нахапал? Надо же, больше сотни народу!- Ну, ему по статусу положено. И, если ты не заметил, он в последнее время от нас с тобой вообще не отходит.- Какая великая честь! – пробормотал Богдан.- Ну, не знаю, честь или не честь, а вот для резюме полезно.- Бля-я-яяяяя! – Богдан уткнулся лицом в ладони, скрывая румянец на щеках. – Вот ведь извращенцы! Ты ведь хотел гостиницу, а не публичный дом.- Да шучу я! – рассмеялся Несми. – Это полезно в первую очередь для кармана.- Меркантильные извращенцы! – хихикал Богдан.- Ну вот, я тебя развеселил.- Скажешь еще, что про жен-наложников придумал?- Нет, не скажу.- Куда я попал!- Ладно, успокойся, джанесин!- Не называй меня так! А то и к тебе приревнует.- Не-еее… не будет. Думаю, он будет рад, если мы займемся любовью!- Пошел в жопу!- Правда? Разрешаешь?- Убью…***Три дня его никто не трогал, даже Несми больше не приходил. Богдан терялся в догадках о причинах: то ли его наказать хотели, то ли давали передышку.А потом пришли сразу все три дебила и настоятельно увлекли в гардеробную, передав приказ шахиншаха собрать его на прогулку. И если бы на фоне предыдущих событий это не выглядело бы несколько зловещим, Богдану бы только радоваться. А он наоборот, насторожился.

Лицо и голова тщательно закрыты, одежда – длинная рубаха и широкие штаны – скрадывают очертания тела. Его усадили в длинный салон на мягкое сиденье, Амат сел за управление, двое других по бокам. Ехали через весь город, и Богдан жадно прилип к стеклу, узнавая уже известные места и изучая новые. Вскоре они въехали в совсем незнакомую часть города, расположенную в противоположной от храмов стороне. Инан говорил, что здесь нет ничего особенного, кроме складов и непонятных сооружений. Наверное, одно из них как раз и вырастало впереди, полностью закрывая обзор широкой, уходящей далеко в стороны, и высотой этажей, наверное, в семь стеной.Транспорт остановился у неприметной вроде двери, охраняемой, однако, взводом гвардейцев. Богдана вежливо извлекли наружу и протащили сначала в дверь, а потом через череду бесконечных длинных коридоров. И чем дальше продвигалась их небольшая процессия, тем сильнее до слуха доносился какой-то непонятный шум, сравнимый лишь с рокотом штормового моря или многолюдного сборища.Неизвестность пугала. На все вопросы о месте назначения дебилы только угодливо кланялись и каменно молчали, и Богдан уже успел нафантазировать всякой фигни, вплоть до собственного бракосочетания или жестокой публичной казни.Очередная дверь вывела на яркий свет и громкий гомон. Богдан сначала прищурился, так резануло по глазам, даже сделал движение прикрыть уши. Но не успел, его повлекли дальше и вдруг силком усадили на что-то мягкое. Только убедившись в надежности места, приютившего седалище, Богдан огляделся.Ох-ре-неть! Да, и только так. Он словно оказался в Древнем Риме, в одном из гигантских амфитеатров, служащих ареной кровавым гладиаторским боям. И, кажется, здесь сейчас произойдет то же самое.Огромная круглая площадка, не меньше футбольного поля, ровно посыпанная желтым песком, окружающие ее ряды для зрителей, уступами поднимающиеся выше и выше до самого верха. Три выхода на площадку с противоположных сторон, все закрытые решетчатыми воротами. Все зрительские ряды битком забиты гомонящим народом.И только оглядев все вокруг, Богдан наконец обратил внимание, что сам сидит очень просторно. А, ну да, это наверняка VIP-ложа, вы только посмотрите, кто сидит рядом! Оказывается, его подушка самым непосредственным образом пристроена в ногах пресветлого шахиншаха Исмаила. Его Богдан узнал сразу, несмотря на скрытое лицо. Как никак, привык за все эти месяцы.Даже через две повязки – свою и его – парень ощущал на себе тяжелый взгляд. Сердце заколотилось от страха, уже не такого непонятного. Богдан был уверен – что-то произойдет сейчас, какое-то действо запланировано для его глаз, но удовольствия это развлечение ему не принесет.Одна из решеток со скрежетом начала подниматься. Под громовой рокот и выкрики зрителей на арену вышел огромный мужчина, затянутый в плотный кожаный костюм, усиленный металлическими вставками так, что напоминал доспех, а скорее всего, им и являлся. На боку висели ножны с мечом, правая рука сжимала длинное копье, а левой он приветственно махал своим поклонникам, вызывая новые волны восторга.Заскрежетала еще одна решетка, в противоположном конце площадки, и на арену выскочил огромный песчаный лев. Замер, оглядывая беснующиеся трибуны, прищурив желтые глаза и ощерив пасть с кинжальными клыками. Низким рыком зверь, казалось, планировал не столько устрашить возможных противников, сколько успокоиться самому. Длинный тонкий хвост с кисточкой на конце нервно хлестал по поджарым бокам зверя.Вооруженный мужчина напрягся и чуть поменял положение тела, согнув корпус и ноги в коленях, сам став похож на сильного хищника, замершего в тридцати метрах от него. А потом побежал вперед. Зверь припал на передние лапы, поджидая противника, а станет ли он победителем или обедом, решит исход предстоящей схватки.- Это знаменитый Кахраман Шиди, самый известный борец и охотник на крупных зверей, - послышался тихий голос сзади.Богдан резко обернулся и увидел вездесущего Несми, сидящего на ступеньку выше него. Парень никогда не закрывал своего лица, и не узнать его было невозможно, однако сегодня он выглядел немного не в своей тарелке. Его обычная широкая улыбка казалась натянутой, словно он знал о чем-то нехорошем или ждал неприятных событий.- Его постоянный противник – Санвар, очень хитрый и изворотливый зверь.- Так это что, постановка? – с облегчением выдохнул Богдан. – Слава богу, а я уж испугался…Богдан вздрогнул и немного отпрянул, заметив, что Арслан, застывший до этого неподвижно, пошевелился и повернул голову в его сторону, снова обжигая невидимым, но очень ощутимым взглядом. А потом поспешно уставился на арену.Начало атаки он пропустил – копье Кахрамана уже бесполезно торчало примерно в том месте, где до этого находился зверь, охотник достал меч и теперь кружил вокруг противника, угрожающе поднявшего огромную лапу с выпущенными серповидными когтями и злобно порыкивающего на каждое движение.Да, схватка действительно выглядела очень хорошо отрепетированным номером, однако его участники балансировали на грани реализма. Сколько раз борец буквально чудом ускользал от молниеносно двигающихся когтистых лап, сколько раз лев в последнюю секунду отдергивал конечности или шею от разящего клинка. Доспехи Кахрамана в нескольких местах были украшены разрезами в стиле Фредди Крюгера, один наколенник, содранный мощной лапой, валялся на песке.

Богдана невольно развлекло это представление, тем более он уже успокоился, поняв, что ничего в самом деле страшного не происходит. Немного напрягало только, что Арслан все же вывез его за пределы дворца. Конечно, это могло быть своеобразное извинение за недавнюю сцену, ведь мужчина прекрасно видел, что испугался он до истерики, и только ступор удержал его от бурной реакции. Однако было еще что-то, какой-то червячок беспрестанно копошился и не давал успокоиться. Ведь, по сути, ему не за что было извиняться. Шах был в своем праве, он и так нарушил местные обычаи, дав парню отсрочку. Может, он хочет вернуть все в прежнее русло? Чтобы Богдан вновь стал ему доверять? Но совместное посещение культмассового мероприятия не может решить проблемы, не заставит забыть страх, ничего не вернет.Между тем схватка закончилась: Кахраман завалил зверя на песок, сжимая толстую, покрытую густым желто-серым мехом, шею мощными ручищами так, что лев только поскуливал и скреб лапами песок. Подбежали служители с длинными палками, оканчивающимися петлями-удавками, совсем как привычные охотники на бродячих собак. Льва скрутили и увели, а победитель получил свою порцию ликования толпы и денежный приз из шахского наградного фонда.Потом последовали еще несколько схваток, уже не таких опасных, на одного зверя нападало сразу несколько человек. Да и зрители уже не реагировали так бурно, они словно дожидались чего-то еще такого же зрелищного, как первое сражение, и Богдан невольно проникся всеобщим настроением и тоже стал ждать вместе со всеми. И дождался.Внезапно громко загудели какие-то фанфары, не иначе. Этот неожиданный звук заставил его нервно дернуться, ведь до этого ни один номер не предварялся подобным звуковым сопровождением. Затаив дыхание, парень уставился на арену.Заскрежетала решетка ворот, еще не открывавшихся сегодня, расположенных прямо напротив их ложи. Из них вышли несколько человек, настолько не похожих на всех, кто выступал раньше, что Богдан сразу и не определил, в чем же различие. А потом…Они все были зверски избиты и едва держались на ногах. Кажется, у двоих были сломаны руки, рваная одежда свисала клоками, а в прорехи виднелась истерзанная плоть. Лица настолько обезображены, что, наверное, даже родственникам было бы трудно их узнать, но лицо одного, как ни странно, не полностью скрытое кровоподтеками, Богдан узнал… Именно его чествовали недавно на скромной вечеринке в его покоях, именно эти покрытые глубокими царапинами щеки скромно краснели на каждую здравицу в его честь, именно это истерзанное тело стало преградой между шахом и диким зверем, но тогда ему удалось избежать смерти и спасти своего повелителя, а вот сегодня этого не получится.- Да свершится публичная казнь! – зазвучал громовой глас глашатая, раскатываясь по всем трибунам, до самого верха, достигаякаждого уха. – По вынесенному вчера приговору шесть преступников, злоумышлявших против государя нашего, пресветлого шахиншаха Исмаила Коджер-Пахливи, властителя благословенной Фризы, подлежат растерзанию дикими зверями!По трибунам прокатилась волна неистового ликования. Зрители орали, чуть не брызгая слюной в припадке священной ярости, а через открывшуюся решетку с другой стороны вышли три льва. Широкие ноздри раздулись, почувствовав запах крови. Звери вышли спокойно, словно знали, что никакого отпора им не дадут. А может, они уже не в первый раз выступали орудиями казни?- Видишь, как получается? – прошелестел тихий голос в самое ухо, заставив и без того деморализованного творящимся на арене безумием Богдана судорожно подпрыгнуть на месте. – Думали, он герой, а оказывается, преступник. Как нехорошо! А ведь поплатился за длинный язык!Богдан закостенел еще сильнее. Нет! Не может этого быть! Чтобы просто из-за пьяной болтовни так жестоко расправиться с человеком?!- Заговорщики подкрались очень близко! – глумился тот же голос. – Надо же, начальник моей собственной стражи, человек, которому я доверял безгранично. Втирался в доверие, даже вроде бы спас меня от смерти, притворялся преданным… Но ничего из этого его не спасло, как видишь. Стоит задуматься, да?А Богдан не мог отвести взгляда от кровавого действа, начавшегося на арене. Он успел увидеть, как подскочивший к крайнему несчастному лев резким взмахом лапы снес ему левую часть головы, от уха до щеки. Веером разлетелись кровь, слизь и какие-то мелкие кусочки. Почти обезглавленное тело медленно осело на песок под улюлюканье обезумевших трибун, а зверь кинулся к следующей жертве – Вази Гуйяру, налетел, сшиб грудью не способное сопротивляться тело и вгрызся огромными зубами в бок, тут же рванув голову вверх, выдирая большой клок окровавленной плоти. За ним потянулось что-то длинное и красное, потоком хлынула кровь, тут же впитываясь в песок.

Богдан почувствовал, как мутнеет в глазах, и начал бессильно заваливаться в сторону. Услышал тихий возглас позади и тут же был подхвачен сильными руками. К горлу подступила тошнота, вызванная затопившим пазухи солено-ржавым запахом свежей крови. Он принялся быстро сглатывать, но она не отступала.- Дыши! Глубже дыши! – уговаривал настойчивый рокочущий голос, но Богдан только еще сильнее сжался в руках ненавистного человека.Зажурчала вода. Его опустили на что-то мягкое, лица коснулась мокрая холодная ткань.- Слабенький какой, - посетовал Арслан.«Ну и отъебись, раз я такой слабый! – яростно подумал Богдан, глотая тошнотные спазмы и подступающие слезы. – Кровавый маньяк!».Но вслух ничего сказать не смог, в потом глаза его все же закатились, а тело обмякло в глубоком обмороке.**************************************************************************************Пусть читателей не удивляет, что жители иного мира могут чертыхаться или ругаться, применяя не свойственные им обороты. Ведь рассказ ведется как бы со стороны Богдана, а он для большего пониманиявсе услышанное переводит на родной язык, но многие выражения не подлежат переводу, поэтому он ищет слова, похожие по смыслу. Конечно, у фризийцев свои маты и нечисть для ругани, но их произношение слишком сложно. Особенно это будет касаться дальнейшего повествования.