Глава 2 (1/1)

Ее разбудил, ближе к рассвету, резкий, до смерти напуганный голос из-за ширмы.- Вы- Екатерина, то есть – вы что-нибудь понимаете в лечении болезней?Слишком много.Она ответила сдержанно, ровным голосом.- Что случилось?- Невилл. С ним непонятно что. Лоб жутко горячий. И, кажется, ему трудно дышать.Она порадовалась, что легла спать почти одетой, хотя чувствовала себя помятой и неухоженной, и выскочила из-за ширмы почти без промедления. Невилл лежал, вытянувшись на одном из диванов, и дышал тяжело и отрывисто. Даже на первый взгляд было видно, что дела его плохи.- У вас есть аптечка?Драко поднял брови. – Да, что вам нужно?Мед-техников. Цифровой термометр с ценой деления в одну тысячную градуса Цельсия. Кислородную маску. Инъекции с антибиотиками широкого спектра. Личного врача графа Форкосигана. Главного врача Императорской Резиденции. Системы искусственной вентиляции легких. Абсолютно стерильное помещение. Подготовленную крио-камеру.Все, что ты пробовала раньше, и без всякого успеха, следует признать.Екатерина глубоко вздохнула. – Заварите чаю, - приказала она решительно. Он быстро взглянул на нее.- Какого сорта? – в его голосе уже поубавилось паники: облегчение от возможности переложить ужас принятия решенийна кого-то другого почти зашкаливало.Ее приказание было отдано автоматически, чтобы хоть чем-то занять его и получить время сообразить, что же делать. Вскипятить воды. Много воды. Метод совсем неновый, если на то пошло, он абсолютно прошит в Х-хромосоме. Но он воспринял его как свидетельство ее компетентности.Секретное оружие матерей всех времен и народов, подумала она вскользь,и сразу:Полный вперед, мать его. *(прим. перев - forward momentum - главный девиз и принцип жизни Майлза Форкосигана, второго мужа Екатерины; часто цитируется с иронией, особенно близкими родственниками Майлза, по которым этот momentum прокатывается).Она изо всех сил старалась выглядеть суровой-но-решительной.– Ромашка. Жасмин. Заваривать некрепко, чтобы мы смогли заставить его проглотить и удержать. Обезвоживание – основная опасность. Давай живо.Он рванул к выходу из пещеры. Она позволила себе перевести дух.Они на Луну летали. Поэтому, конечно, у них уже должны быть хотя бы антибиотики?Она попыталась, в отчаянье, вспомнить хоть что-нибудь. Профессора – Профессора точно подсказала бы. Не может быть, чтобы у них не было действенных антибиотиков. Или она умудрилась вляпаться в те полтора столетия в истории Земли, когда безудержное применение чудо-лекарств для борьбы с вирусными инфекциями, против которых они были изначально бесполезны, вкупе с их беспорядочным использованием в интенсивном сельском хозяйстве вывели штаммы бактерий, резистентных к антибиотикам, и пустили их резвиться по планете? Эра Великих Пандемий, так, кажется, это значилось в книгах.Эти книги, конечно, не упоминали, как много из этих пандемий были спроектированы как оружие в битвах между противоборствующими магическими группировками.Она положила руку на раскаленный лоб Невилла, и содрогнулась.Мне и термометр не нужен, чтобы понять, насколько это серьезно.Драко внезапно появился рядом с ней, держа в руке дымящийся заварной чайник.- Как вам -?Ой. Глупый вопрос. Магия. Конечно. Того, кто может призвать из ниоткуда целый матрас, вряд ли сильно задержит какой-то чайник.Она не стала договаривать. – Спасибо. Налейте-ка и нам по чашечке. Только дайте чаю немного остыть, прежде чем пытаться поить им Невилла. Горячие жидкости хороши, но следует избегать слишком высоких температур, чтобы его не ошпарить. А теперь, покажите-та, что у вас есть полезного в аптечке.

И давайте помолимся, чтобы я это узнала. И чтобы хотя бы один из нас знал, как это использовать.Он метнулся вглубь пещеры, по-видимому, в поисках лекарств. Она сделала глоток горячего чая из своей чашки, и чуть не расплескала его от изумления.Улун с ароматом роз. Она только один раз пила этот необычный сорт, с таким изысканным цветочным ароматом: в доме Бел Торна, на Станции Граф. Герм рассказывал ей о страстных спорах, не утихающих среди знатоков - был ли известен на Старой Земле этот сорт Китайского чая в сочетании с розовыми лепестками, или это просто анахронизм, необоснованно приписавший себе древнее происхождение.Белу было бы приятно узнать, что он был прав.И еще - она вспомнила со скребущим чувством вины – ей, безусловно, давно следовало послать ему световую телеграмму. В отличие от подавляющего большинства прочих в последние несколько месяцев, послания Бела и Николь были – выносимыми. Она не должна была оставлять их без ответа. Особенно последнее от Бела – иносказательное, дипломатичное, полное сдерживаемого сарказма письмо, которое оказалось единственным, дарованным ей заблаговременно, предупреждением о скорейшем прибытии на планету Барраяр Адмирала Куинн и об известии, которое она принесла с собой.Старые товарищи по оружию иногда могут поведать друг другу такие вещи, которые оказываются интересней историй о былых сражениях, приукрашенных воспоминаниями. Одна маленькая птичка поведала мне, что Адмирал Куинн намеревается обратиться к Императору с петицией о содействии Имперского Аудитора в разрешении политической Ситуации с гиперпространственными туннелями в районе Станции Клайн. Я нисколько не сомневаюсь, что ее оценка серьезности Ситуации тактически безупречна. Полагаю, вам, дорогая Екатерина, было бы небесполезно обронить пару слов в ушко вашему Дяде, чтобы он мог заранее подготовиться к путешествию? Я уверен, что даже не смотря на сложившиеся в последнее время печальные обстоятельства, он охотно предпримет все необходимые усилия для оказания Адмиралу действенной помощи в своем качестве Имперского Аудитора.Розовый улун. Бел. Станция Граф. Шепоток в темноте, с другой стороны ширмы: ?Новый штамм: за 24 часа доводит совершенно здоровых до летального конца. В деревне двое вновь заболевших, только за сегодня?.Я это уже проходила, несомненно.Биологическое оружие. Терроризм. Война с мирным населением, с детьми, которую ведут исподтишка, обманом и ложью.Ком гнева и чего-то еще поднялся из самой глубины ее существа. Спустя секунду, она осознала, что это. Решительность. Опыт. Компетентность.Нет – не компетентность. Мастерство.Уж если у Комаррцев не получилось и у Цетагандийцев не получилось, то какой-то мутный хрен с горы, который даже на собственное имя не в состоянии откликнуться, и подавно мимо меня не пройдет. Чего бы мне это ни стоило.Ее сердце бешено колотилось, и она жадно глотала воздух, как будто бы только что вспомнила, как надо дышать.Драко вернулся из глубины пещеры с тяжелым с виду переносным медицинским сундуком с множеством выдвижных ящиков, изготовленным, по-видимому, из красного дерева, с зелеными стеклянными ручками. Он откинул защелку на крышке, и сундук разделился на две половины, явив взору еще больше выдвижных ящиков и ячеек, а также хитро сложенную разделочную доску. Самые разнообразные ингредиенты, частью растительные, а частью, явно, нерастительные - просто сушеные или уже измельченные в порошок, были аккуратно разложены по отделениям. Екатерине пришлось быстро отказаться от своих надежд.

Господи помилуй. Это очень похоже на медицину Эпохи Изоляции.- Ну? – хрипло спросил он.Из глубин памяти, которые совсем недавно уже выручали ее, она опять достала свою двоюродную бабушку Анну, которая сетовала на малахольную новомодную методу слепо копировать галактические снадобья, когда по ее мнению (высказываемому в сильных выражениях и весьма далекому от скромности) следовало искать решения в здоровом образе жизни и наследии предков, вместившем опыт нескольких столетий проб и ошибок. И в доказательство своих слов, она раскладывала перед глазами внучки свои бесценные сокровища, собранные ею и четырьмя предыдущими поколениями – записочки на клочках бумаги, гроссбухи в кожаных переплетах, простенькие тетрадки из дешевой бумаги и исписанные на обороте старые конверты: беспорядочную кучу рецептов, описаний, намеков, удивительно изящных зарисовок растений и корявых записей их предполагаемых свойств. Потом они вместе разбирали эти реликвии долгими дождливыми вечерами.И вот пришло время узнать, есть ли в этом прок. Очень не хотелось бы убедиться, что это все чепуха.Екатерина глубоко вздохнула.- Вы можете сварить из этого жаропонижающее?Он склонил голову набок, размышляя. – Да – наверно. Посмотрим – аконит – пижма – да – думаю, что смогу – оно не будет очень действенно – тысячелистник лучше бы свежий, но он не растет так далеко на север, да и зацветает только в июне – так что да, здесь все есть. Думаете, стоит попробовать?Панические нотки исчезли из его голоса, дыхание стало ровным. Она почувствовала укол совести: было очень заметно, что его явное облегчение от наличия рядом кого-то, кто отдавал бы ему приказы решительно и понятным языком, заставляло его сильно завысить оценку ее компетентности.Удачно, что его магические способности не распространяются, вроде бы, на чтение мыслей, или как?- Конечно. Приступайте. – Она подивилась, как решительно прозвучал ее ответ. – Нам надо удержать симптомы под контролем. А я должна подняться на эту гору и найти вашу камнеломку, тогда у нас появится надежда получить настоящее лекарство.- Что - ?Какие бы подозрения худой мальчик ни испытывал сам относительно истинной причины болезни Невилла, он чуть не подскочил, услышав, что она сразу пришла к такому же, как и он, заключению. Она нетерпеливо покачала головой.- Если я ошибаюсь, и это просто жар, так и ладно. Жаропонижающее с ним справится. Но если мы не начнем действовать из предположения, что это имеет особую причину, у нас не останется времени на другие методы.Он кивнул, медленно, приняв ее рассуждения без дальнейших комментариев, затем вытащил складной нож и начал резать ингредиенты со скоростью и точностью, поразившими ее.Особенно удивительно видеть это у человека, заявлявшего о своем полном неумении готовить. Ма Кости наняла бы его поваренком только за его умение обращаться с ножом и разделочной доской. Она сдержала ироничную ухмылку. Похоже, на Древней Земле действуют те же принципы распределения ролей, что и на Барраяре. Просто в этих краях приготовление лекарств из растительных ингредиентов еще не успели скинуть в корзину с биркой ?женская работа?. Пока.Она намочила первую попавшуюся под руку тряпку – кажется, это была салфетка с чайного стола – и начала обтирать Невиллу лицо, шею и плечи.- Итак, какие у этого несчастного растения отличительные черты?Драко издал полу-приглушенный возглас, потому что нож соскочил. Он посмотрел вниз, с тоской, вытащил из кармана носовой платок, и замотал им порезанный палец. Он не стал отбрасыватьнарезанные стебли.

Похоже, капля-другая человеческой крови не повлияет на качество этого снадобья, невольно подумала она.Он поймал взгляд Екатерины.- Ой. С этим, кажется, будет не так просто. Я – ну, в нашей команде гербологом был как раз Невилл. А я тут так – наемные мускулы.Из сострадания, Екатерина не позволила своему лицу отразить внутренние сомнения: она не сомневалась, что он, не смотря на изможденный внешний вид, обладает скрытыми резервами, но военное командование, посчитавшее его боевиком-тяжеловесом, видимо, действительно находилось в отчаянном положении. И в целом, ситуация к шуткам не располагала.- Так – как же я смогу его опознать?Наступила зловещая тишина. Ее прервал голос, который они не ожидали услышать.-Saxifragae oppositifolia Ambrosiensis. – Голос Невилла был таким хриплым, что казалось, он продирается из горла вместе с кусками легких, и было очевидно, что мальчик тратит последние силы, чтобы оставаться в сознании и понимать происходящее.-А что вы под этим понимаете?Реакция Драко была чисто инстинктивной: жесткой и антагонистической. Екатерина вздрогнула, но приняла вызов.- Полагаю, это название по Линнею.Невилл издал звук глубокого удовлетворения, и обмяк на подушки. Последнее, что он сказал, еле слышно:- Рисунки – у меня в рюкзаке.И зашелся в жестком приступе кашля. Екатерина подскочила к краю дивана, чтобы хоть как-то попытаться облегчить его страдания. Драко, тем временем, поспешно нырнул за диван. Он вытащил оттуда потрепанный рюкзак с алюминиевыми боками и бесцеремонно опрокинул. Оттуда вывалились кучей: нижнее белье, огрызки карандашей, мятные леденцы, теплые рубашки-поло, игрушечный меховой енотик, четыре катушки скотча, счеты, пачка бумаги для самокруток, программка театра Дьюк Плейхаус на зимне-весенний сезон 1997/98, сборник стихов Константина Кавафиса и Путеводитель Уэйнрайта по горам озерного края. В боковом кармане были найдены скрученные листы пергамента. Драко схватил их и с криком радости протянул Екатерине.Она склонилась, чтобы лучше разглядеть их в тусклом свете.- Да, но, - сказала она, - это же-Драко посмотрел на листы. – Я и сам вижу. Понятия не имею, что все это значит.Екатерина заметила, как он украдкой бросает взгляд на диван, где Невилл лежал, зарывшись в простыни, и было ясно, что ожидать от него каких-либо дальнейших пояснений не приходится. Она наклонилась к потрепанным листам – пергамент, самый настоящий пергамент, перед ее глазами и в ее собственных руках. Даже в стародавние времена, в Период Изоляции, никто не позволил бы себе такой расточительности. Она сглотнула, и приступила к делу, с почтением переворачивая страницы.Рисунки были удивительно изящны, выполнены с любовью и большой точностью, черной тушью. Екатерина просмотрела все листы, и выдохнула с большим облегчением.И если мы выберемся живыми, я очень хотела бы увидеть его полевые зарисовки. Полагаю, там будет на что посмотреть.Драко взглянул на нее. – Тут достаточно? Вы сможете по ним это найти? Вы знаете, что - ?- Не дергайся. – Она посмотрела на него и, вдруг, почувствовала жалость, поймав на его лице отблеск чувств, до того, как он успел вновь нацепить маску. Она попыталась пояснить:- Да. Там все понятно, если умеешь правильно смотреть. Он показал все основные отличия этой формы от обычного растения. Я знаю, что искать. Правда.Отличия, конечно, очень тонкие. Оттенки лепестков, которые могли еще не распуститься. Некоторые изменения в форме чашелистика, которые еще не развились. Зубчики у края листов, которые едва начали выступать.

Все это можно перепутать и заметить только тогда, когда кто-то рискнет своей жизнью и выпьет сваренное из них зелье.Тебе не все равно?Ее удивила сила собственных чувств.Нет, не все равно.- Сколько времени вы будете искать?- Около часа. Вряд ли дольше.Крутой подъем до скалистого выступа. Трудный – рубеж – после него. И, если выживу, собственно поиск.- Если не вернусь через четыре часа, больше не жди. Придумаешь что-нибудь еще.Он моргнул. Она продолжила, решительно, деловым тоном. – Старайся не давать ему перегреваться. Обтирай. Такой сильный жар –

Запросто спечет ему все мозги, если мы не сможет сдержать температуру.- очень опасен и сам по себе. Не говоря уж об остальных симптомах. Пои его чаем, сколько сможешь. И давай жаропонижающий отвар, как можно чаще.Он кивнул. Она глубоко вздохнула, и вышла из пещеры.Крутой подъем к утесу, как ни странно, во многом помог. Усилие переставлять тяжелые ноги вверх по неуступчивой тропе и детские игры, которые она затеяла сама с собой (еще пять шагов, прежде чем дух переведешь – ну вот – видишь, это легко – давай еще пять), чтобы заставить себя держать темп, были на удивление эффективны и отвлекали ее мозг от того, что ждало впереди. К несчастью (часть ее мозга отметила это почти сразу), трудный участок сразу за утесомоказался более пологим.

Она узнала тот удушающий холод, который чувствовала в первый раз. Но пока вокруг не было видноникаких – Дементоров. Ей пришло в голову, вдруг, что ей не рассказали, как они выглядят. И она поняла, что это было сделано нарочно.Что бы я ни увидела, это придет из моей собственной головы, не из чужой.Екатерина содрогнулась. Ее собственное сознание, она прекрасно знала, может породить ужасы не хуже прочих, особенно в первые часы утра, после тяжелой ночи, проведенной у одра болезни. Но сейчас путь впереди нее был свободен.Давящий воздух вокруг вдруг стал живительно прохладен: она на мгновениепочувствовала эхо вчерашней эйфории, и тут же сдержала ее, вспомнив ужас, последовавший за ней.Значит , самое трудное будет на обратном пути.Вдобавок, подумала она несколько позже, надо еще найти этот чертов куст.Ей казалось, что она уже пропахала на четвереньках каждый квадратный метр этого склона, вся в поту и едва дыша. Нельзя сказать, что на этой горе не было камнеломки: была, и во множестве разновидностей. Но ни одна из них не была той, которая нужна. Несколько раз она думала, что нашла, но, сравнив с картинками на пергаменте, видела, что некоторые детали не соответствовали. И ей не верилось, что в деле такой важности - на карту, сейчас, было поставлено даже больше, чем рисовальщик, тогда, мог знать - эти подробнейшие рисунки могут оказаться неточными в отношении хоть самой малости. В конце концов, она присела в тени груды камней, которые были когда-то собраны, чтобы отметить самую высокую точку горной гряды, и подперла подбородок руками.Я все не так делаю.Она уставилась на море и опоясывающую его череду островков, и крепко задумалась. Я не смогу обыскать каждый квадратный сантиметр этого склона - у меня нет столько времени, да и световой день скоро закончится. Ни за что не поверю, что меня сюда занесло только для того, чтобы я все провалила, опять. Поэтому, должен быть другой способ.Она дала своему мозгу стать спокойным, как спокойна поверхность большого озера в жаркий полдень в разгар лета, и вместе с ним успокоились ее дыхание и пульс - чтобы дать мысли шевельнуться, неторопливо, и всплыть из глубины на поверхность.И когда, наконец, мысль откликнулась, она выскочила из воды с силой и яростью озерной щуки, извивающейся зубастой фурией в фонтане зеленой воды, чтобы схватить наглой пастью ничего не подозревающего утенка. Saxifragae oppositifolia Ambrosiensis. Худой мальчик- который, явно, прекрасно знал, как варить травяные зелья, и разбирался в стадиях роста тысячелистника – вообще не узнал этого наименования по Линнею, которое назвал его приятель.Совершенно точно - причиной этого не было незнание предмета в целом. Это значит, что название принадлежит к моей научной традиции, но не его.Должно быть, она чересчур поспешно ограничилась словом Ambrosiensis. А оно звучит Merlinus Ambrosianus. Камнеломка Мерлина – абсолютно нормальное имя для этого странного мира, в котором магию творят взмахом палочки. И Невилл тоже, очевидно, не сильно задумывался над словами: камнеломка Мерлина – значит,открыта Мерлином. Что и требовалось доказать.Только – и в этом ей не нужна была помощь Профессоры – присвоение наименований по Линнею было в ходу всего каких-то триста лет – с восемнадцатого века по двадцать первый. И тогда, если подвид был впервые найден в то время и описан по этой классификации, велика вероятность, что первооткрыватель был не большим магом, чем она сама. Она представила себе серьезного поздне-викторианского джентльмена, ботаника-любителя, в цилиндре и с бакенбардами, таскающего в ранце набор коробочек для образцов, и с первым издание Происхождения видов, стыдливо торчащимиз бокового кармана.Викарий, решила она (несомненно, всерьез обеспокоенный, простит ли ему Епископ чтение столь неподобающей книги, но слишком увлеченный, чтобы отбросить ее с негодованием) или, может быть, молодой преподаватель в оксфордском колледже. Слишком скромный, чтобы дать растению собственное имя – или, возможно, опасающийся его возможного неблагозвучия (Murgatroydensis?), и поэтому уступивший романтическому очарованию места, которое подарило ему его открытие.Потому что, по народной традиции, только Мерлину или Дьяволу приписывают происхождение любой груды доисторических камней, найденных в округе.Она встала и внимательно посмотрела вокруг. Теперь, когда она знала, что искать, задача оказалась легкой. Раньше, согнувшись в три погибели над кустиками вереска, она не замечала ничего: встав на вершине во весь рост, она сразу увидела старые камни полуразвалившегося круга, обозначившего свое истинное значение, и расположенного недалеко от нее на середине склона.И там, у подножия главного камня, у кромки нерастаявшего снега, она нашла то, что искала. С запозданием осознав, что не взяла ничего для того, чтобынести находку, она решила, что это – наименьшая из ее проблем. Она с легкостью пожертвовала свой шелковый комаррский жакет-болеро, соорудила подобие сумы для бесценного растения и двинулась вниз в обратный путь.Первое, что обозначило для нее присутствие кордона, был жалобный, прерывистый плач младенца, переходящий временами в тяжелый кашель. Хотя она была наполовину готова к испытанию, полученный удар заставил ее пошатнуться. Солнце, казалось, зашло: ее окружил холодный туман. Хор голосов – знакомых голосов – заполнил слух. Дядя. Профессора. Вице-Королева. Ее голос.Столько заботы, такие усилия, и все впустую. Хуже, чем впустую. Беспрецедентные усилия, чтобы продлить агонию. Ты не стала бы - так -мучить даже дворового щенка. Но твоя гордость не позволила тебе вовремя отступиться. И ты проиграла. Ты проиграла как мать. Проиграла как жена. И ты проиграешь сейчас.Она сжала зубы и смотрела только вперед. Ее пальцы гладили драгоценный шелк вокруг ноши.Время розы так же бесценно, как время дуба. Моя дочь никогда не была и не будет – ни сейчас, ни во веки веков – жалкой ошибкой. Там, где я сейчас – ее еще нет; в мое время – ее уже не стало.В ожерелье времен у нее есть собственное место, и там она сияет – целая, совершенная и неприкосновенная.Эту мысль подхватил легкий бриз, идущий с моря, и развеял своей свежестью темные облака, сгрудившиеся вокруг нее, как будто их никогда и не было. Едва переставляя ноги от усталости, она двинуласьвниз к пещере.Услышав мягкий звук ее шагов у входа, Драко мгновенно вскочил на ноги и развернулся, с палочкой наготове. Напряжение не покинуло его даже тогда, когда он ее узнал - пока она ему не кивнула.- Все в порядке, - сказала она и показала рыхлый узелок, который когда-то был ее жакетом. – Тут листья и бутоны. И два растения полностью, вместе с корневой системой. Вам лучше не рисковать опять оказаться в подобной ситуации. Передайте тем, кто будет их высаживать, что понадобятся торфяная кислая почва и хорошее увлажнение.- Не сомневаюсь, что они будут благодарны за ваши профессиональные советы. – Его голос был насмешлив, но уже без того слегка антагонистического тона, который чувствовался в нем ранее. Его лицо было серым; он выглядел таким же измученным, какой чувствовала себя и она. Улучив момент, когда, как ему казалось, она на него не смотрит, он украдкой глянул на диван и опять обратил взор на нее - чтобы она не вздумала обсуждать его тревоги. Невиллу, насколько она могла видеть, лучше не стало: он без конца метался на своем ложе.Облегчение, которое испытывал Драко оттого, что она вернулась, было ощутимо, как отдельное существо, присутствующее в пещере. Она представила, как все это время его беспокойный ум, скрытый за этими несчастными воспаленными глазами, без конца перебирает все возможные ужасы, которые только может себе вообразить - и главный из них, скорей всего - остаться один на один с товарищем, который шаг за шагом приближается к смерти, и тщетно ждать неведомого лекарства, которое может никогда не быть найдено.- Иди, - сказала она мягко. – Я побуду с ним.Он чуть помедлил – и пропал; только легкий хлопок, как от выбитой шампанской пробки, обозначил его исчезновение. Она подобрала влажную салфетку и устало повернулась к телу на диване.Голос Невилла был хриплым и прерывистым, но, на этот раз, слова можно было вполне разобрать. Его блестящие глаза с маниакальной страстью впились в одну точку на стене пещеры, за левым плечом Екатерины и чуть выше. Он привстал, опираясь на боковую спинку дивана, чтобы достойно встретить своего невидимого врага.- Убирайся прочь, - прошипел он. – Возвращайся в ад - там тебе самое место. Я больше не дам тебе мучить его, никогда. Понял меня? Я сказал. Проваливай в ад, отмороженный ублюдок, и гори там во веки веков.Ужас, который на мгновение сковал ее при звуке его слов, почти сразу отступил и перешел в разряд знакомых, хоть и малоприятных, дел. С этим она, по крайней мере, могла управиться. Какой бы ни была истинная природа кошмара – болезненный бред, последствия наркотических лекарств, или просто детские страхи – Екатерина прекрасно владела собственной отработанной процедурой купирования воображаемых ужасов.Конечно, в данных обстоятельствах,вполне возможно, что там, у гобелена, действительно подпирает стенку какой-то невидимый демон.Для ее техники это совершенно неважно.Придав лицу выражение стальной непримиримости, зафиксировав взглядом тот самый кусок стены, она проговорила жестким голосом:- Или вы немедленно убираетесь отсюда, или я заставлю вас. Вы знаете, что я могу сделать, и вам это совсем не понравится. – Она немного помолчала, и усилила угрозу в голосе. – Я, про себя, считаю до пяти, и когда закончу - чтоб вас здесь не было. Или вы сильно пожалеете.Она незаметно скосила глаза и заметила, что Невилл опустился на постель, и его затрудненное дыхание, хоть и оставалось хриплым, стало более спокойным.Екатерина присела на край дивана, и обтерла его лоб влажной салфеткой. Он тихонько застонал и повернулся набок, зарываясь глубже под одеяло. Она вздохнула и посмотрела из пещеры наружу. Солнце почти не двигалось с места. Начиная с сегодняшнего утра, Время, казалось, застыло как насекомое в янтаре.Часы медленно тянулись. Лихорадочные бормотания Невилла начали прерываться. Она наклонилась к дивану в надежде, что он стал засыпать, но его губы шевелились: просто у него не оставалось сил производить звуки. Постепенно отступили даже приступы кашля, а хриплое дыхание стало почти неслышным. Серый цвет его лица подсказывал ей, лучше всяких слов, что это - плохие новости. Она все время протирала его влажной салфеткой, но это уже не вызывало никакой реакции. Наконец, когда она пальцами осторожно раздвинула ему веки, он даже не шелохнулся.Когда его пульс задрожал под ее пальцами, она, не выдержав, закричала в отчаянье и гневе:- Черт тебя задери, - бушевала она. – А ну-ка соберись! Нечего тут лежать и помирать у меня на руках! Я не дам тебе умереть, слышишь, не дам!- Лично я очень поддерживаю такое позитивное мышление, - проговорил размеренный голос у нее за спиной, - но я думаю, что вам лучше попробовать вот это.Она обернулась. Драко протягивал ей маленький флакон. Взяв его, она вдруг заколебалась. Определяет всю разницу между жизнью и смертью.- Вы уверены, что я не ошиблась с растением? – спросила она тревожно. Драко кивнул.- Абсолютно. Тот, кто варил это зелье, настоял на том, чтобы я принял превентивную дозу, как только оно остыло. И я чувствую себя нормально.Она обдумала это. – Что ж, полагаю, это разумно. Вы вместе работали несколько дней, и тоже легко могли заразиться.Лицо Драко дрогнуло - как будто, подумала Екатерина, он смеялся над шуткой, которую она совершенно не поняла.- Я – не думаю, что этим он стремился устранить риск моему здоровью. Он особо и не скрывал, что пытается предотвратить последствия моей некомпетентности или предательства. – Пояснил он, затем немного подумал и добавил: - Скорее, предательства или некомпетентности, что ж мне себя-то принижать.Давайте лучше, я придержу его за плечи, а вы выпоите ему зелье. Только осторожно: оно на редкость отвратное. Не дайте ему выплюнуть.Екатерина удивилась, что Невилл смог проглотить лекарство - кое-как ей все же удалось влить порцию мерзко пахнувшей жидкости между его растрескавшихся губ. Он всхлипнул, проглотил зелье и откинулся на постель.- Почему бы вам не пойти прилечь? – предложил Драко. – Я с ним побуду. Все должно быть ОК. Некоторые пациенты уже выдали положительную реакцию, когда мне разрешили вернуться. Я вас найду, когда появятся изменения.Она еще немного подождала, но желание глотнуть чистого воздуха было слишком сильным.Кивнув, она выскочила наружу, в блаженную свежую прохладу, и с удивлением увидела, что там - не просто светло, но день и не думал клониться к закату.На пляже, вверх по тропинке, она увидела небольшую площадку, покрытую сухостоем, прекрасно защищенную от морского ветра стеной из больших камней. Без сил, она опустилась вниз. Через несколько секунд она заснула, забыв обо всем, и спала, пока Драко не разбудил ее, подергав за плечо, и не сообщил, что Невилл пришел в себя и хотел бы поговорить с нею.Невилл неуверенно посмотрел на нее, когда она вошла в пещеру, и сразу начал быстро говорить:- Спасибо вам за все. Драко рассказал, что вы сделали –

- Не о чем. -Она опустилась на краешек дивана и внимательно посмотрела на него. Болезненный блеск покинул его глаза; влажная челка прилипла к холодному, наконец-то, лбу, а дыхание, все еще с хрипами, перестало всхлипывать в агонии, как раньше.Он нервно посмотрел на нее, окинул взглядом пространство вокруг и вход в пещеру, после чего быстро пробормотал:- Полагаю, вам было нелегко присматривать за мной. Я вряд ли владел собой – наверное, я всякую чепуху молол –

Он не договорил и замолкнул, с намеком на вопрос.И что такого он мог сказать, чего, по его мнению, говорить не следовало?Она твердо придержала собственное любопытство. Конечно, ни один опытный оперативникиз службы Имперской Безопасности не упустил бы возможностьпослушать и узнать как можно больше. Как хорошо, что тебя не сдерживает – профессиональное отсутствие совести.Она улыбнулась, по-доброму.- Конечно. А как же. Все это делают, с такой-то температурой. Большую часть времени вас и слышно не было, а то, что можно было расслышать - не складывалось в осмысленные предложения. Все это - просто белый шум - не имеет для сиделки никакого смысла.Он явно почувствовал необыкновенноеоблегчение от ее слов. – Хорошо. Я – ну – вроде припоминаю, что провел какое-то время в разговорах с умершими людьми.Ее глаза расширились, но голос оставался ровным. – Что ж, весьма возможно. Мой муж этим все время занимается, поэтому я на такое не обращаю внимания.А может быть это – как раз то, что я сама слишком долго откладывала.Она поднялась.- Вам бы сейчас следует отдохнуть, и не пытаться вставать и делать разные глупости, пока не окрепнете хоть чуть-чуть, согласны?Он подтвердил, довольно вяло, что и сам считает попытку вставать не лучшей идеей.- Хорошо, что ты это понимаешь, - сказал Драко, который как раз входил обратно в пещеру с дымящейся кружкой с чем-то пряным и ароматным. Он поставил ее, осторожно, на низкий столик рядом с Невиллом и пояснил:- Сонное зелье. Выпьешь, как только немного остынет. Денек у меня был хлопотный, и я не собираюсь лишаться сна из-за того, что ты тут будешь кашлять и бормотать. Я уверен, что и Екатерина меня поддержит.Она уже была на полпути к выходу. – Что? Ну, да, наверное. – Она видела, что он слегка оторопел, и добавила, с запоздалым пояснением, - вы обо мне не беспокойтесь. Мне нужно кое-что сделать там, снаружи. Я – мне понадобится некоторое время.Она пошла вдоль пляжа, бесстрастно отметив про себя, что валуны снова сдвинулись и полностью скрыли вход в пещеру, как только она отошла на расстояние трех шагов. Солнце почти касалось горизонта на западе. Поднялся холодный ветер, и белые барашки украсили синеву моря. Где-тов ста метрах от берега вдруг возникло движение, и не одно: дельфины выскочили из воды, пролетели по воздуху и вернулись в родную стихию; сила и грация, не подвластные времени. Она почувствовала, что на ее глаза навернулись слезы, впервые за много месяцев.Да, это правильное место, и время.На пляже, подальше от кромки воды, было много сухого плавника: деревянный лом (деревянные обломки), припрятанный (сгрудившиеся) под колючими кустами, которые росли по всему пляжу - до края галечной полосы. Несомненно, они будут прекрасно гореть.Выбрав место, защищенное от морского ветра стеной из больших валунов, она сложила из сглаженных морем камней подобие грубого очага, руками вырыла в песке между ними ямку и подготовила костер. Осмотрев все в задумчивости, она достала из кармана две вещи, которые незаметно прихватила, покидая пещеру. Небольшую металлическую чашу она установила поверх только что сложенной ею пирамидки дров.Складной нож – она щелчком обнажила лезвие и начала пилить длинные пряди своих красно-коричневых волос, которые падали ей на колени. Она остановилась только когда обкорнала себе полголовы, оставив там одни неровные клочья, собрала жертвенные волосы в две ладони и положила в чашу, затем снова присела на пятки и взглянула на плоды своих трудов.Невероятно, но только сейчас она поняла, что забыла нечто очень важное. Ее руки в отчаянье принялись шарить в карманах.Идиотка. Химические зажигалки не носят с собой в карманах на всякий случай. И я не думаю, что они могут быть где-то припрятаны у мальчишек в пещере. И что теперь делать, брать две палочки и тереть?Сверху послышался вежливый кашель. Она обернулась и увидела Драко, с палочкой в руке.- Могу ли я помочь? – спросил он, недвусмысленно указав на незажженный костер. Ее лицо вспыхнуло. На этот раз, ничто в нем не несло насмешки или антагонизма, но она почувствовала себя застигнутой врасплох в крайне неловком положении. Неровные клочья ее обрезанных волос, подхваченные вертом, облепили ей все лицо, ужас.Ну вот ты и попалась, как последняя идиотка, прокомментировал с издевкой внутренний голос.Очевидно, он все прочел по ее лицу. Он засунул палочку за пояс и медленно двинулся в ее сторону, держа руки навиду и ладонями вверх. Усевшись с другой стороны холодного костра, он продолжил, как ни в чем ни бывало:- Видите ли, я видел, как вы стащили нож. И – когда явно очень несчастный человек скрывается в сторону пустынного пляжа, пряча острый нож – это наводит на определенные мысли. – Он посмотрел на самодельный очаг. – Я рад, что ошибся. Хотя – не вполне понимаю –Его голос замер, с вопросом.- Как вы догадались - ?- Что вы очень несчастны? Это довольно заметно. И вообще, если бы это было не так, вы никогда бы не прошли мимо Дементоров. Их притягивает человеческое счастье. Они им питаются.Она посмотрела на него. – Если все дело в счастье, почему же вы не прошли?Он признал ее аргумент, на мгновение сжав губы, и пожал плечами. – Есть и другие обстоятельства. В отличие от вас, Я их вижу. И боюсь до усеру. И они это обязательно почувствуют. Даже если им не приказали специально высматривать именно меня. Есть у меня такие сильные подозрения. Так что? Зачем все это?Екатерина махнула рукой в сторону очага. – Это такая церемония у нас на Барраяре. Мы сжигаем приношение нашим мертвым. Люди – простые, из деревни – говорят, что это успокаивает их души. А вообще, я думаю, что это делается ради живых. Чтобы – попросить прощения за то, что мы остались здесь. И помочь нам жить дальше, не оглядываясь все время назад. Чтобы мы могли простить. Или искупить.Драко смотрел в задумчивости на все еще неживой костер. – А это неплохая идея. Может быть, если эта наша кутерьма когда-нибудь закончится, и я останусь в живых, я тоже зажгу поминальный огонь. Был один – человек – перед которым я хочу извиниться. И поблагодарить. – Его тон изменился. – Так вы – хотите помянуть вашего первого мужа?Ее удивление его ошибке было ясно написано на ее лице, и он вдруг стал выглядеть очень молодым, и очень виноватым.- Простите, - едва пробормотал он.- Нет. – Она подумала, что он, все же, заслужил ее откровенность. – Мою дочь.Продолжайте, было явно передано легким движением его плеч и брови.Ветер, пронизывающий пляж, стал, как будто, еще холоднее. Она с трудом выговаривала слова сквозь стучащие зубы.

- Она умерла. Недавно, в этом году. От – врожденных проблем с легкими. Совсем младенцем. Она была – у нее – Мой муж, еще до рождения, был отравлен отравляющим газом. Это была попытка политического убийства его родителей. Его мать – Графиню – заставляли сделать аборт. Еще ни один эмбрион не выживал после после такого отравления, даже с антидотом. Это – тератоген. Он разрушает кости. Он выжил, хотя до него никто не выживал – но родился с сильными повреждениями. Он добился успеха – на Барраяре, для любого человека с физическими – отклонениями – это очень тяжело. Сейчас он очень влиятельный человек – наследник Графства – Лорд Аудитор – Голос Императора –

Голос отказал ей, на мгновение, когда она поняла, что Драко явно пребывает в растерянности, не имея возможности понять точное значение ее слов. И тем не менее, в отчаянье, продолжила.- Даже сейчас – даже ему, сыну приемного отца самого Императора, на Барраяре очень трудно быть непохожим на других. Он умеет справляться с этим, если его поносят из-за внешности. Но – если его называли мутантом – он всегда это отрицал. Он инвалид, но не мутант. Проверкой этому, конечно, служит здоровье детей. И мы думали, что Натали вполне нормальна. Но когда она умерла, оказалось, что она родилась с поражением. Майлз был первым выжившим после солтоксина, никто не знал, что некоторые последствия могут передаваться последующим поколениям, и геном надо чистить. И это – то, о чем он не может говорить, совсем. Потому что тогда он – мутант. Точка. Это должен быть мой геном, или просто ничего не было – любой ценой -- И – вы простили ему ее убийство? Не важно, считают его мутантом или нет?Его голос был холоден и бесстрастен. Екатерина задохнулась.Как он мог угадать мои мысли?Драко имел слегка виноватый вид. – Видити ли, это тот аспект, к которому я особенно внимателен. Мой собственный отец пытался убить меня, меньше, чем два месяца тому назад.Она сглотнула.- Но ведь – тогда это не могло быть – чисто биологически.- Нет. – Его голос был спокоен и задумчив. Он покачал головой. – Нет. Вполне намеренно. Политическое убийство, знаете ли. А моя мать – очень сильно этим огорчилась. Теперь он, кстати, мертв.Екатерина не была до конца уверена, не хотел ли он таким образом донести до нее, что в семьях дела бывают и похуже, можно и не уследить. Однако, она не успела уточнить этот момент, потому что он спросил, - Так как, может мне это поджечь?Она покачала головой. – Нет, я должна – сделать это сама. Нет ли у вас - , - разговоры с Профессорой не подвели на этот раз, и она вспомнила нужное слово, - спичек?- Чего? – Она посмотрел на нее, посмотрел на очаг, и пожал плечами.- Если вам нужно поджечь это самой, я могу предложить только один вариант. Вот так.Он согнул ее пальцы вокруг гладкого дерева своей палочки, и направил ее на очаг. Его костлявые пальцы держали ее за предплечье: его рука обвилась вокруг ее плечь. Его голос прозвучал совсем рядом с ее ухом.- Один момент – вы должны знать, что таким вещам меня в школе не учили.Она слегка заколебалась. – Это не может быть опасно?- Может. – Он помедлил, насмешливый тон вновь поселился в его голосе. – Если бы я оказался не столь порядочен, и значительно более компетентен, то весьма опасно. Видите ли, источником огня будет ваша жизненная сила. Я только направляю ее, через палочку. Это быстрый – и довольно привлекательный – способ получить доступ к значительным запасам дополнительной энергии, для мага, который согласится этим заняться. Ее нужно пренебрежимо мало для того, чтобы зажечь огонь. Вы не потратите больше нескольких секунд вашей жизни. Но – мда – если быть неразборчивым в средствах, окажется, что вы не можете мне помешать забрать всю энергию, которая есть в вашем живом теле. Это будет – мм – нехорошо для вас, но очень интересно для меня.Она задумалась, на мгновенье. Множество воспоминаний промелькнули перед е внутренним взором. Она посмотрела ему прямо в глаза, и ей показалось, что в них что-то дрогнуло.Он не тот, кто ожидает, что ему будут доверять.Она улыбнулась.- Посмотрим, что получится. Вперед.Она сглотнула, от неожиданности, когда ее сердце значала затормозило, а потом бешено застучало. Она почувствовала внезапный прилив сил, он обрушился вниз по руке и защекотал пальцы подобно электрическому разряду. Растопка загорелась, затем дрова. Ее нос уже поймал кислый запах первых сожженных прядей, как вдруг воздух вокруг нее закружился, и стал более холодным, промозглым и знакомым.Она осмотрелась и увидела, что стоит на коленях на мягкой земле семейного кладбища Форкосиганов.Над озером гулял резкий осенний ветер. Перед ней, на семейной бронзовой жаровне, по проливным дождем, затухал огонь. Она обернулась, и совсем не удивилась, увидев Пима, стоящего совсем рядом.- Миледи! – почтительно пробормотал он. – Его Императорское Величество прибыли.