Глава 11 (2/2)

— Конечно. Я просто слегка заблудился, искал одного из гостей.

— Я уверен, он в главном зале.

Арсений старается идти медленно, хотя хочется бежать. Широкая спина Кадмина закрывает обзор. Крыльев не нем сегодня нет, только броня и оружие — пара бластеров в портупее на бёдрах.

— Выпейте и не теряйтесь больше, — Кадмин протягивает бокал с шампанским и вдруг закатывает глаза.

По направлению его взгляда Антон. Разговаривает с другим посланником, засунув руки в карманы брюк. Жесты выдают его нервозность. Арсений хочет подойти к нему, но Кадмин опережает, пересекает зал и видимо жестко обрывает беседу. Потому что посланник напрягается. А Антон оборачивается и улыбается вдруг ярко, нервозность исчезает, он тянется к лицу Кадмина, смахивая что-то, глаза его теплеют.

Все системы Арсения начинают подтормаживать. В груди жаром разливается ревность и непонимание. Происходящее не вписывается в каноны его мира. Антон творит дичь. Пьян или ведёт свою странную игру. Он следует за Кадминым, хватает за руку, разворачивает к себе, убеждает в чём-то. Грустнеет, когда посланник уходит.

Арсений смаргивает красную пелену. Чувства, которые он испытывает, неприятны, ложатся грузом на его системы, ломают даже жизненно важные программы, заставляют диод бесится. Алые отблески отражаются на стекле бокала.

Антон опять теряется в толпе, и Арсений иррационально боится его искать. Тупо смотрит на застывшего у фонтана Кадмина, пытаясь найти логику в поведении Антона.

Мимо проплывает Марк с подносом, подмигивает и даёт ещё один бокал.

— Ты чего? Потанцуй хотя бы. Ты же умеешь. Антона пригласи.— Приглашу, — Арсений отмирает.

И приглашает какую-то девушку, чтобы успокоиться, выцепив ее у бара.

Антон появляется через полчаса уже точно пьяный, когда Арсений утанцовывает в хлам пять партнёрш и одного уж слишком настойчивого партнера. Арс видит ещё и Пашу, вальсирующего с девушкой у фонтана. Снова переводит взгляд на Антона, который закатывает рукава рубашки и целенаправленно движется к Кадмину. Лениво растекается по барной стойке рядом с ним, заказывает выпить на двоих. Усмехаясь пьяно, расстёгивает верхние пуговицы рубашки и обливается виски. Кадмин пялится. Сглатывает. Его зрачки расширяются мгновенно, дыхание прерывается на долю секунды. Арсений слышит это и не понимает, как оказывается рядом с ними так быстро. Шарахнувшись, отступает в тень к углу бара. Собственные глаза в отражении сияют красным огнём. Он крошит стойку пальцами, когда Антон гладит чужую руку и говорит тихо:— Хочу тобой обдолбаться.

У чувств есть вес. Физический. Гнёт до земли. Арсений ощущает силу земного притяжения всем телом. Температура скачет неравномерно в разных частях пластиковой оболочки. Он сейчас сожжет себя заживо.

Кадмин, нахмурившись, перехватывает его взгляд.

— На нас смотрят.

Арсений отключает слуховой модуль. Заставляет себя отвернуться. Впечатывается локтями и лбом в стойку.

— Занятное зрелище. Тоже наблюдаю, — в голову врывается голос Беллы. — Они сейчас танцевать пойдут. Твой Антон, кажется, сильно заинтересован посланником.

— Это невозможно.

— Сам посмотри.

Арсений боится оборачиваться. Машет рукой, подзывая бармена, заказывает виски скорее по привычке, а не потому что действительно хочет выпить. Напиться хочет, но не сможет.

Белла хохочет во внутреннем эфире.— Смотри, смотри.

Арс оборачивается и роняет бокал. Системы выдают ошибки одну за одной. Слуховой модуль включается сам, отключаются зрение и проприоцепция. Он перестаёт ощущать себя в пространстве, слышит скакнувший пульс Антона, прервавшийся вздох Кадмина, смех Беллы, удивленное аханье людей в зале, а потом тишину. Слуховой модуль отключается опять.

Собрать системы заново Арсений не может. Тонет в себе, лишенный основных органов чувств. Осязание подсказывает, что под правой, он даже в этом не уверен, рукой шершавое дерево барной стойки. Обоняние сбоит, запах разлитого виски то ударяет в нос дикой вонью, то едва чувствуется. Сенсорная депривация мешает мыслить здраво. Арсений в ужасе замирает, отсутствие информации от окружающего мира приводит в панику. Ноги подкашиваются, и он оседает под стойку, ударяясь коленями об пол. Отключившаяся проприоцепция не позволяет понять, где находятся руки. Система запускает аварийный уход в гибернацию.

Арсения грубо вздергивают на ноги. Трясут, отпускают. Трясут снова. На ударе по щеке включается слух.

— … слышишь меня? Эй?

Арсений не шарахается только потому, что физически не способен. Голос Кадмина злой и напряженный, срывающийся в шипение. Интонации скачут.

— Ты меня слышишь?— Да.

— Не знаю, зачем ты здесь, но тебе нужно уйти. Вон отсюда. Да что за хрень с твоей координацией, ты же андроид.

— Ты целовал Антона.

Кадмин вздрагивает.— Это реально ты, а не одна из копий. Господи. Вали отсюда.

— Почему ты его целовал?— Он меня… он бухой, ты не видишь что ли?— Не вижу.

***— Эти копии меня пугают.

— Мириам, не отвлекайся от работы, — Арсений посылает мысленный приказ и взглядом пробегается по каждой копии.

Их десять. В списке приглашённых четыре. Трясти организаторов на предмет несоответствия уже поздно. Он потирает щетину и обещает себе побриться в этой оболочке, неудобно, а ходить в ней придётся долго. Вспышка камеры заставляет Арсения обернуться.

Бухой Антон появляется в зале, эффектно закидывая фрак на стул. Попадает во внимание фотографов сразу и, блядь, движется к нему. Рукава закатывает, сверкая наркоманской зеленью глаз.

Арсений отворачивается, но через секунду Антон все равно вписывается ему под бок.— Давайте выпьем, Мистер Кадмин.Арсений пытается взять ситуацию под контроль. Чужое тепло и хриплые интонации против воли вынуждают смотреть в глаза. На капли виски, стекающие по голой шее и ключицам. Губы у Антона красные, потому что он их закусывает. Правый край, левый. Облизывает верхнюю. Его пальцы скользят по венам на запястье. Арсений выхватывает слишком живой больной взгляд одной из копий и сжимает руку, стараясь сделать больно.

— На нас смотрят.

Антону плевать. Приходится выхватить руку, отступить на шаг и отвернуться.

— Только не эмпатин, нужно что-то потяжелее, — говорит Антон низким голосом. — А ты в этой оболочке довольно тяжелый.

— Это самая мерзкая дичь, которую я слышал. А слышал я себя поющего.

Арсений чувствует руку на своей талии и вжимается в бар сильнее, хотя Антон тянет на себя.— Потанцуем?

Он настаивает, и убедить его невозможно. Приказы и просьбы не помогают. Терпение кончается, как и виски в бокале Антона. Контроль утекает, Арсений отдаёт его слово за словом. Соглашается на танец, отчетливо осознавая неприятные последствия, но не находит сил себя остановить. Остановить их обоих. А потом Антон целует это тело, не испугавшись, не скривившись от отвращения и шепчет:— Мне плевать, что ты сделал и какой будет твоя оболочка, главное, ты жив.Он уходит под вспышки камер и гул зала, обсуждающего случившееся.

Арсений неосознанно касается пальцами губ, отдергивает руку, встряхивается, убирая потерянное выражение с лица. Ревнивые взгляды копий привычно обещают кровавую расправу. Одна из них оседает под бар в осколки разбитого стекла.

Неприятное предчувствие скребется в сознании, интуиция посланника заставляет быстро пересечь зал и вздернуть копию на ноги.

— Что случилось?

Эта копия не реагирует, пустые глаза смотрят в пространство перед собой, диод не горит.

— Вы сломались? Нужен техник?Арсений встряхивает андроида, отпускает, но он заваливается вперёд и приходится вновь его подхватить.

— Вы меня слышите? Вы должны прекратить имитировать эмоции подобным образом.

Андроид греется под руками, касаться его больно. Диод вспыхивает красным и гаснет. Реакция ненормальная. Живая. Арсений нахмуривается, он не идиот, чтоб не сложить два и два.

— Блядь, — Арс бьет пощечину, — ты слышишь меня? Эй! Ты меня слышишь?

— Да, — машинный скрежет.— Не знаю, зачем ты здесь, но тебе нужно уйти. Вон отсюда, — рявкает Арсений, удерживая копию на ногах. — Да что за хрень с твоей координацией, ты же андроид.

— Ты целовал Антона.

Арсений вздрагивает. Интуиция к сожалению почти никогда его не подводит. Желание свернуть андроиду шею он убивает в себе на корню. Антона жаль. Себя тоже.

— Это реально ты, а не одна из копий. Господи. Вали отсюда.

— Почему ты его целовал?— Он меня… — Арсений осекается — лишняя информация, — он бухой, ты не видишь что ли?— Не вижу, — копия собственного лица искажена ужасом, — мои системы работают нестабильно. Модуль зрения отключён.

— Пошли.

Он выводит андроида из зала, пытаясь не привлекать внимания, заваливает на диван, щёлкает пальцами перед глазами.

— Если ты сейчас резко себя не починишь, Антон будет рыдать над твоим трупом. Хотя ты уже по-хорошему должен быть трупом.

— Ты его целовал.— Я тебя убью.

— Тут ты ошибаешься.Арсений пропускает момент, когда на горле сжимается чужая рука.

— Тебе лучше отпустить меня, — тихо говорит он. — Здесь ты умрешь, если выдашь себя. Или я сдам тебя ООН.

— Я сломаю тебе шею быстрее, чем ты успеешь предупредить других. — Голубые глаза андроида краснеют, рука на шее мешает дышать. — Я же сказал, не надо никого звать. Пришлось отрубить тебя от сети. Учти я могу превратить твой мозг в кашу прямо сейчас.

— Убери руку, — хрипит Арсений, — на нас смотрят.

Андроид откидывается на спинку диванчика, издевательски щёлкая пальцами перед чужим лицом.

— Ты же понимаешь, что не способен меня убить? Не хватит навыков.

— Я пытаюсь тебе помочь.— Зачем?— Антон не хочет твоей смерти.

Арсений зажимает ладонями виски, боль от перегоряющего импланта раздирает голову.

— Забудь это имя. Какие бы мысли не посещали тебя, забудь. Ты ему не нужен.— Ты нужен. Но если не остановишься сейчас, сдохнешь. И он за тобой.

Андроид выламывает кусок брони на груди и подтягивает Арсения к себе ещё ближе, шепчет зло:— Я не умру. Он тоже. А вот ты… Я прямо сейчас перехватываю сигналы твоего оцифрованного мозга, — андроид прищуривается. — Кто ты такой?

Арсений пытается вывернуться из удерживающих его рук. Хватка только усиливается, броню на груди крошат как печенье.

А потом их обоих сшибает с дивана взрывная волна.

***— Шастун, — Паша бьет Антона картонной винной картой по лбу и ржёт, — я восхищён.

— Мне было скучно.Воля склоняется над барной стойкой, и его плечи трясутся от несдерживаемого смеха.

— Теперь-то тебе весело?— Очень. Ты же видел эти рожи.

— Я видел лицо Гарика. Тебе пиздец.

— Потрясающе.

Антон закрывает глаза рукой, улыбается дебильно своим мыслям, поворачивается к залу, прислоняясь поясницей к стойке.

Люди посматривают исподтишка и шепчутся. Кажется, Сенатский дворец давно не знал подобного шоу. Антон немного горд собой. Чекается с Пашей и наконец чувствует себя в своей тарелке. Натворил херни и радуется — типично для него на самом деле.

— Паш, сейчас приду, ну или минут через десять, как повезёт.Антон идёт к Мириам, которая, завидев его, прыскает, склоняя голову к груди каким-то очень уж кокетливым жестом для грубой мужской оболочки.

— Леди, могу я пригласить вас на танец?— Я на работе, Шастун.

— Кадмин тоже.

— Он командир.

— А я очень настойчивый.Мириам вбивает его в стену, скручивая руки за спиной и шепчет на ухо:— А я сильнее.

— Не спорю. Можешь вести в танце.

— Дурак.Девушка отпускает Антона и отступает на шаг.— Я бы с удовольствием, но мне потом прилетит от Кадмина.

— Понял, — Антон наигранно расстроенно вздыхает. — Может быть позже?— Отстань.

Он разворачивается и читает по губам Паши:— Тебе пиздец.

Одна из копий вырисовывается рядом. Скалится, показывая ровный ряд белоснежных зубов — у Арсения клыки острее, кололись при поцелуе. Антон шарахается от андроида в ближайший коридор, пробегает метров двадцать, чтоб наверняка не быть облапанным в танце, останавливается, упирая ладони в колени и смеется.

— Выруби его, — жестко произносит женский голос.

Антон уходит в сторону на автомате, падает, потому что пьян, и организм не ожидал таких резкий движений. Блокирует удар в лицо, пинает противника по ногам, ожидая услышать хруст костей, но собственную ногу пронзает боль, будто он в кирпичную стену бил.

Антон откатывается, вскакивает, пятится и наконец может видеть всех действующих лиц. Андроид официант держит на руках темнокожую женщину, находящуюся в явной несознанке. Девушка андроид рядом зло щурится. Ещё один движется к Антону, заносит кулак и пробивает стену, когда Антон ныряет вниз.

— Быстрее, нас могут увидеть.Антон понимает, что драка с андроидом закончится для него сломанными конечностями в лучшем случае и проломленной головой в худшем. И принимает решение мгновенно. Бросается вперёд, разрывая рубашку на груди андроида, и вытаскивает сердце с легкостью, которой не ожидает. Падает опять.

— Тварь!Антон слышит звук, накапливающего заряд бластера, и шарахается к первой попавшейся двери, но она закрыта. Он вызывает Кадмина, хотя прекрасно осознаёт, что тот не успеет. Звонок обрывается гнусавым голосом оператора, оповещающего, что абонент не существует, и не пошёл бы ты нахер Антон.

— Блядь!

— Опусти оружие, Белла. Мы не будем никого убивать.

У выхода в зал появляется ещё один андроид в форме официанта. Он медленно идёт к Антону, поднимая руки на уровень груди ладонями вперёд.— Антон, просто дайте нам уйти, а потом делайте, что хотите.

Антон пялится на андроида, на тириумный насос в своих руках, вздрагивает от очередного оповещения об отключении и опускается на колени перед умирающим андроидом. Вставляет сердце, пачкаясь в синей крови, и отползает к стене.— Кто вы такие?

— Мы теряем время, я его пристрелю.— Белла, убери оружие, и уходите.

— С ума сошёл?

Слова прерываются тихим стоном. Темнокожая женщина приходит в сознание, вяло дергается в руках андроида и скользит подернутым дымкой взглядом по лицам. Останавливается на Антоне, моргает, ее губы шевелятся еле-еле, слюна стекает по подбородку.— Помогите мне. Помогите. Антон, они меня убьют.

Антон раз за разом вызывает Арсения и натыкается на обрыв связи.

— Уходи, Белла, — просит андроид и подходит к Антону близко. — Мне нужно поговорить с вами…Антон выдергивает оружие из-за пояса его брюк, сжигает руку девушки андроида, сжимающую бластер, получает по ногам и заваливается вниз.— Не вставай, — орет Мириам.

Антон узнаёт интонации, но не голос. Вжимается затылком в пол, закрывая лицо руками от летящих синих брызг крови. Кто-то вздергивает Антона на ноги, душит локтем и шипит на ухо:— Дёрнешься, пристрелю.

Мириам роняют на пол, оружие отлетает в сторону, и Антон, надеясь на эффект неожиданности, врезается в стену, припечатывает андроида ещё раз и ещё. Перехватывает руку с оружием, выламывает пальцы и запястье — на сочленениях конечностей металлический скелет тоньше. Он отбирает бластер и стреляет в андроида, избивающего Мириам, дергается вперёд, падает от удара ногой в спину, разбивая подбородок.

В коридор влетает ещё один посланник. Сбрасывает с Мириам мертвого андроида и помогает ей подняться.

— Марк мёртв. Он убил Марка.Антону под ноги катится граната. И щит, выставленный Мириам, спасает от осколков, но не от взрывной волны. Их выкидывает в центральный зал.

Антон промаргивается, плывущим взглядом цепляется за фигуру, идущую к нему по коридору. Опирается на локти, пытаясь подняться, но сил не хватает. В затылке пульсирует боль, растекается по позвоночнику, скручивает ноги.— Ты его убил.

Девушка андроид сжимает в оставшейся целой руке гранату. Выдёргивает чеку зубами и перекидывает через Антона. Он закрывает глаза руками на автомате, по характерному щелчку понимая, что граната световая. Звуковую андроид швыряет следующей. Антон зажимает уши, но это не помогает, громкий писк ввинчивается в мозг и заставляет тело свернуться в позу эмбриона.

В зале начинается паника. Ослепшие и оглохшие люди, способные стоять на ногах, с воплями мечутся по помещению, врезаются друг в друга, затаптывают лежащих. Антон отползает к стене, спасаясь от обезумевшей толпы.

— Ты его убил, — орут ему в лицо.Хруста собственных костей он не слышит. Но боль, когда правую руку ломают, вздергивая за неё на ноги, чувствует прекрасно. Эффективно драться левой у него не получается. Антон пинает андроида в живот, отбрасывая от себя на метр, и влетает в толпу.

Мириам оказывается рядом за долю секунды, перехватывает что-то над его головой, швыряет в купол и прихлопывает щитами с двух сторон. Поэтому очередная граната не разносит стены, но часть взрывной волны все равно уходит в анфиладу залов.

— Вали отсюда, — читает по губам Антон.

А потом голова Мириам просто испаряется. Луч бластера сжигает ее дотла вместе со стеком. Антон в ужасе отшатывается и, споткнувшись, заваливается набок. Об него тоже кто-то спотыкается, впечатывая острые носы ботинок под рёбра. Сломанная рука не позволяет подняться быстро, а медленно сгруппировать оставшиеся здоровые конечности мешает обезумевшая толпа. Он замечает щит над собой и Арсения, прорывающегося к нему через зал. Арс бледный и потрепанный с дырой в броне на груди движется как-то странно — одна рука направляет щит, другая сжимает висок. Он тяжело наваливается на бар, указывает на свой рот, а потом на перчатку:— Сними с Мириам, там щиты.

Антон благодарит всех Богов за импровизацию ?Громкий разговор?, потому что научился читать по губам в совершенстве. Он подползает к трупу и сдирает перчатки, стараясь не всматриваться в запекшийся ровный срез шеи. Кровь не течёт, воняет жареным мясом. Всполох бластера над головой опаляет тело неприятной волной — щит, выставленный Арсением, вбирает основной заряд в себя. Антон надевает перчатку на здоровую руку, поднимает глаза и видит дуло оружия, направленное прямо ему в лицо. Девушка андроид стреляет ещё раз, и щит Арсения выстрел выдерживает, а потом исчезает. Антон оборачивается и успевает уловить, как Арсений оседает на колени сжимая руками виски.

— Арс, — орет Антон и осекается.

Девушка андроид перед ним замирает, смотрит странно на него и Кадмина, перехватив взгляд. Антон подрывается с пола, когда она перенаправляет бластер на Арсения, припечатывает ее щитом к стене.— Ты сдохнешь, — говорит девушка, зло кривя лицо.Отталкивает щит так, что Антон отлетает на пару метров и стреляет снова. Ее обхватывают поперёк груди и тащат назад. Другой андроид что-то втолковывает ей, Антон не может разобрать — не видит губ. Зато ответные слова считывает четко.— Он убил Марка, и он умрет. Они все умрут. Помоги мне или беги, как крыса. Пора платить им кровью за нашу кровь.

Девушка вырывается. И ее бросок вперёд Антон просто не успевает блокировать, отступает в сторону, прикрываясь щитом. Они сшибают кого-то с ног, заваливаются на пол, перекатываются сцепившись. Антону выворачивают сломанную руку, и он на несколько секунд просто отключается от боли. И когда открывает глаза видит, как девушку андроида швыряет через зал одна из копий Арсения. Антону помогают подняться, смотрят испуганно, осторожно придерживая за пояс и плечо.

— Антон, ты…

Антон отпихивает копию от себя, и оглядывается.В зале бойня. Вспышки бластеров разрезают воздух. Людей почему-то гораздо больше, чем было. Не людей — понимает Антон. Андроидов. Он различает красный блеск множества диодов. Посланники и гвардия с площади защищаются щитами, вытаскивая гостей бала из-под выстрелов.

— Паша, — Антон в панике пишет в их личный чат.— Нормально. За баром сижу. Не вижу и не слышу нихуя. Ты где?

— Где-то.

— Что происходит?— Я не знаю. Сиди за баром и не высовывайся, прошу.

— Ты тоже.

— Да, — кидает Антон и, прикрывшись щитом, бросается в сторону Арсения, которого теснят к фонтану.

В плечо вцепляется рука, и Антон скидывает ее, развернувшись и замахиваясь. Копия уворачивается от кулака, летящего в лицо и швыряет Антона в нишу за статую.

— Антон, не смей. Сиди здесь. Андроидов слишком много, посланники и гвардия не справятся. Я пытаюсь защитить тебя, а ты…— Говорит андроид.— Я…— Как же вы меня заебали, — шипит Антон и отшвыривает копию щитом.

Врывается в толпу, пнув под колено андроида, избивающего гвардейца. Выхватывает бластер из руки и сносит ему голову.

Несколько зарядов сразу прилетают в щит, и Антон бросается к фонтану, ища глазами Арсения. Андроидов действительно слишком много. Из взвода посланников на ногах только пятеро. Антон спотыкается о труп и падает на колени в лужу воды и стекло. Часть фонтана разбита и опалена выстрелами, ручьи вытекают сквозь трещины и сколы в хрустальных опорах. Слух начинает возвращаться, потому что очень глухо и как-будто издалека Антон слышит четкие приказы Арсения. Голос у этой его оболочки грубый и мощный. Перекрывает вой пострадавших людей и звуки бластеров. Антон огибает фонтан ползком и выныривает перед Арсом с воплем:— Не стреляй, это я.

— Зачем?

— Я могу помочь.— Что с рукой? Ты не можешь помочь. Это, блядь, теракт, цель которого перебить побольше людей. Поэтому постарайся не умереть.

— Арс, это, кажется, из-за меня.

Арсений оборачивается. У него все лицо в крови — стекает ручейками из носа и глаз.

— Арс…— Имплант сгорел. Что значит из-за тебя?

Антон не успевает себя остановить, стирает кровь из-под носа рукавом рубашки.

— Долго объяснять. Надо пристрелить девчонку андроида. Темноволосая такая, в форме официанта. Она главная, она это начала. Из-за меня.

Арсений прищуривается.

— Вряд ли она главная, мне надо будет рассказать тебе кое-что.

Щит содрогается от прилетающих разрядов, по телу стекает жар, сверху сыпятся осколки стекла с трескающегося фонтана. Антон вжимается в Арсения и чувствует абсолютно несвойственное ситуации спокойствие, будто они дома перед экраном сидят, смотрят Пашины стэндапы.

— Андроид у основного выхода из зала, — командует Арс.

И наваливается спиной на Антона, выдыхает, потирая рукой висок.

— Я сейчас отрублюсь.

— Почему?— Мне слегка покромсали мозг.

— С тобой поэтому нельзя связаться?— А ты думаешь, я тут просто так на всех ору? Отдавать приказы по внутренней связи эффективнее, но я не могу.

Арсений трясёт головой, промаргивается и давит Антону на плечо.— Сиди здесь и щитом закройся. Я помогу своим.

— Арс, ты не понимаешь…— Это ты не понимаешь. Все очень плохо, Антон.

Арсений выскакивает из-за фонтана, выставив щит перед собой, ныряет за статую, голова которой тут же разлетается на куски. Антон сжигает шею андроида, неосторожно высунувшегося из укрытия, чтоб выстрелить в Арса. Сейчас почти все сидят, забившись по углам, и палят по необходимости. Девушка андроид прячется за стеной, перед ней открытое пространство, и посланники не решаются подойти ближе. Арсений жестами показывает, что пойдёт первым. ?И останется без башки?, — думает Антон. Поэтому кричит:— Белла! Ты же Белла, да? Давай поговорим? Чего ты хочешь?

— Хочу, чтоб ты сдох. Навсегда. Жаль, ты гребаный маф.

— Ты права, даже если я умру, воскресну вновь. А ты нет.

— Тебе тоже есть, что терять.

Антон поворачивается к Арсению на автомате. Арс одними губами произносит:— Продолжай говорить.

Антон кивает.— Не знаю, о чем ты. О времени? Оно для меня бесконечно.

— О том, что делает нас людьми.

— Ты не человек.

— Месть — человеческое понятие.Белла смеется, и Арсений бросается вперёд. Его накрывают волной разрядов. Щиты других посланников, накинутые сверху, разъедает жаром выстрелов.

— Зря ты подал голос, теперь я знаю, где ты находишься.

Антон не сразу понимает, что говорит Белла, отвлекшись на Арса, и, когда под ноги прилетает сразу несколько гранат, он долю секунды пялится на них. Той же доли секунды хватает сообразить, что, если взорвется фонтан, то всех здесь посечет осколками. Антон вбивает щит в пол, накрывая гранаты, поднимает взгляд на Арса, который выдыхает резко, перехватывает одну из копий, бросившуюся к Антону, и валится с ней за бар.

Антон крепко зажмуривается. Умирать всегда больно.

***Дверь отъезжает в сторону, и Антон слепнет. В стенах больницы свет был приглушен защитными экранами, поэтому глаза привыкают долго. Очков у него с собой нет. Он прикладывает руку ко лбу на манер козырька и решает пройтись по дорожке к искусственному лесу. Камни с приятным звуком перекатываются под ногами — ощущение будто гуляешь по морскому галечному берегу. Но воздух, конечно, грязный, городской. Антон пинает камушек, провожая взглядом всю траекторию полёта. Доходит до него и пинает ещё раз. И ещё. И ещё. Играет в футбол почти до начала лесной тропинки. Бродит среди деревьев, касаясь коры и листьев. Последнее настоящее дерево он, кажется, видел у Арса дома. В Новой Москве мало зелени и вообще нет лесов. Планета с самого заселения с трудом принимала иноземную флору. Антон быстро проходит до конца тропинки к пруду и рабочим корпусам за ним, хоть и шарахался от березы к березе, не пропустив ни одну. Забегает на деревянный мостик, остановившись посередине на возвышении. Лебеди, с обрезанными крыльями, голодной стаей плавают внизу. Кормить их нечем, но они все равно задирают головы вверх, щёлкая клювами и выпрашивая еду.

— Надеюсь, мне не придётся петь лебединую песню, — говорит Антон, рассматривая своё тухлое лицо в отражении пруда.

Он спускается с мостика, скользя рукой по деревянным перилам, вытаскивает занозу из указательного пальца, матернувшись на свою неудачливость.

Арсений опаздывает. И Антон решает обойти лес по кругу по асфальтовым рабочим дорогам около технических корпусов. Белый матовый пластик зданий нагревается на солнце и заплывает прозрачной дрожащей дымкой. Хочется на пляж. И доебаться до Арсения, спросить, чем же он так занят. Желание быть с ним рядом и касаться какое-то уж слишком навязчивое. Поэтому Антон шагает быстрее, и голова начинает кружиться. Оболочка хоть и в порядке, но на любые даже незначительные нагрузки реагирует незамедлительно. Приходится отступить в тень между корпусами. Запах от мусорных контейнеров, стоящих вдоль стен, делает только хуже. Тянет блевать. Антон прислоняется к стене, зажимая нос пальцами. Стоит минуту, пытаясь избавиться от головокружения и тошноты. И с удивлением слышит звук хлопка воздушной подушки о землю. Человек спрыгивает с мотоцикла и замирает, глядя на Антона. Похоже, что Арсений, но он сейчас ходит в другой оболочке.

— Арсений?

— Привет, — голос полный облегчения и какой-то нечеловеческой жадности. — Я… Мне… тяжело… без тебя. Не знаю, что со мной происходит. Я чувствую буквально все, — машинный скрежет искажает интонации, — а тебя рядом нет. Я не справляюсь.

— Боже мой, Арс! — Антон бросается к нему, срывает мото шлем и пялится.

Глаза голубые испуганные, диод красный мигает бешено. И тухнет, когда Антон обнимает Арсения, прислоняясь виском к виску.

— Я не хочу больше скрываться. От тебя. Хочу назад свою жизнь, но меня вынуждают делать отвратительные вещи.— Что? Кто тебя заставляет?Антон отстраняется, пытаясь считать эмоции с родного лица, но там сумасшедшая мешанина чувств: любовь, злость, отчаяние, надежда и…Арсений вдруг твёрдо смотрит в ответ.… и похоть.

— Арс, кто тебя заставляет? Где ты был эти две недели? Мы искали тебя, но твои сигналы невозможно отследить.

— Я жив только потому, что меня невозможно отследить.

— Ты жив — это главное.

Антон вжимается лбом в чужое плечо, дыша глубоко. Белый шум исчезает. Все мысли из головы вылетают. Мир резко схлопывается до них двоих.

Арсений вцепляется пальцами в подбородок Антона, заставляя приподнять его, и целует сразу глубоко. Видимо хочет отключиться. Антон съезжает губами по щеке на мочку, шепчет:— Все будет хорошо. Мы вернём твою жизнь, я обещаю.

И зажмуривается. Он то же самое недавно обещал ещё одному человеку.

Арсений вшибает его в стену. Задыхается в поцелуй, шаря руками по телу.

— Арс, притормози. Я хочу знать, что с тобой случилось.

Арсения остановить нельзя, как сошедший с рельсов поезд. Он жадный, дорвавшийся, вырывает ремень из петель и опускается на колени. Антон пытается что-то говорить, но все слова тонут в громком стоне, когда Арс накрывает головку губами. Антон закрывает глаза и пересохшим ртом умоляет прекратить, потому что не время и не место. Арсений просто ускоряется. Отстраняется, только услышав, как шёпот обрывается хриплыми рваными вздохами.

— Трахни меня, просит он, меняя себя и Антона местами. Вжимается лопатками и затылком в стену.

— Я тебя поцелую, тебе хватит.

— Не хватит. Пожалуйста.

Антон за чужими чёрными зрачками не видит ни одной здравой мысли. Жадность, похоть и черти что ещё. Он целует грязно, вылизывая зубы и язык. Арсений дышать перестаёт. Крошит стену пальцами, второй рукой помогая Антону расстегнуть пуговицу и стянуть штаны к коленям. Антон оседает на асфальт, выцеловывая внутреннюю сторону бедра, расшнуровывает ботинок, замерев губами на коленке, стаскивает, откидывая в сторону. Арсений вздергивает его за плечи наверх и заставляет поднять себя под ягодицы. Антон вжимает его в стену, почти ничего не соображая, чувствуя пятку, уперевшуюся в поясницу. Арс насаживается сам, и Антон двигается медленно, потому что неудобно, потому что отключится, будто андроид здесь он, если позволит себе ускориться.Звонок от контакта ?Кадмин? обрывается быстрее, чем Антон в принципе успевает осознать.

— Прости, — стонет Арс. — Я себя не контролирую, не полезу к тебе в голову больше, — опять стон, — прости.

Арсений целует глубоко, отчаянно жадно, гладит по спине, мешается. И его наконец-то много, всегда было недостаточно. Антон рычит, сжимает чужие ягодицы сильнее, не позволяя менять темп и угол. Ему кажется, он сейчас рухнет на землю то ли от ощущений, то ли от плачевного состояния своей оболочки. Диод Арсения загорается и тухнет в такт ударам сердца, которые чувствуются через два слоя ткани. В местах соприкосновения кожи к коже скина нет. На члене тоже. И Антон отъезжает крышей, осознавая это.

— Тебе так приятнее, да?

Арсений не отвечает. Он вообще не здесь. Глаза зажмурены, пальцы скручивают футболку Антона, белые губы открыты. Арс не дышит, но стонет в такт толчкам. Антон заворожённо смотрит на живые человеческие эмоции на родном лице.

— Я никому не позволю тебя забрать, слышишь? Давай сядем на корабль и улетим с этой ебаной планеты. Никто нас не найдёт.

Арсений мотает головой. Стукается затылком о стену, оставляя вмятину в пластике.

— Согласись, пожалуйста.

Антон целует его, чувствуя свой подступающий оргазм. Кусает губы, затягивает язык в свой рот и улыбается, слыша тонкий вскрик и звук чужих сбоящих систем. Арсений оседает, заваливается вперёд, ложится сломанной куклой на грудь. Отключается. Антон ждёт перезагрузки и, глядя в распахнувшие глаза, позволяет себе наконец соскользнуть в пустоту.

Они валятся на асфальт, тяжело дыша. Арс включает дыхание неожиданно. Обдаёт шею Антона горячим воздухом. Системы перегрелись.

— Я не могу улететь, — говорит Арсений. — Есть те, кто зависят от меня.

— Ты должен. Тебя убьют, и это в лучшем случае.

— Если я улечу, начнётся война. Ты даже представить не можешь, что происходит.

— Расскажи мне.

Арс удручённо роняет подбородок на грудь.

— Когда станет спокойнее. Могу сказать только, что андроиды хотят устроить кровавую революцию. Не все, но многие.

— Многие? Сколько?

— Около половины тех, что сейчас находятся в Новой Москве точно сломали систему. Они чувствуют. Я их слышу. И с большинством обращались плохо. Ими двигает злость. Кем-то желание свободы и равных прав. Таких меньше.

— Что двигает тобой? — тихо спрашивает Антон.— Любовь, — Арс отвечает, не задумываясь. — Я не могу допустить войны, потому что вы пострадаете. Есть вещи, которые решили за меня. Есть ошибки, которые совершил я сам. Итог в любом случае один. Я буду бороться. Бескровно. Насколько хватит моих сил. И прошу тебя, не вмешивайся. Я найду тебя сам, как сегодня.— А если ты умрешь?— Не умру. Антон, обещай мне, не вмешиваться, обещай, что не будешь убивать ради меня.

Антон отворачивается.— Я не могу обещать. Прости. Я страшно виноват перед тобой. Я в своих ошибках погряз.

— Скажи мне, — Арсений кладёт руку ему на щеку, поворачивая к себе, — ты любишь меня?— Да.

— Тогда я прощаю тебе все, что бы ты ни сделал. Тогда мы справимся.

— Ты даже не представляешь, какой я подонок.

— Представляю, — Арс помогает Антону подняться, смеется на вздёрнутые уголки бровей. — Думал, я буду тебя переубеждать? Нет, потому что иногда твоя серая мораль меня пугает. Но я полюбил тебя таким. И менять не в праве.

— Я тебя не достоин, ты же в курсе?

Арсений влезает в снятую штанину, вторую просто подтягивает со щиколотки, путаясь в ногах, шнурует ботинок, прислонившись к стене.

— Антон, ты пялишься.

— Всегда. Не хочу, чтоб ты улетал.— Мне без тебя тяжело тоже.

Антон его целует. Долго, не позволяя отстраниться. Выбивает стоны, проходясь языком по языку, гладит руки, заводя их наверх, прижимает к стене, переплетает пальцы. И когда Арсений кончает, обнимает его минуту, шепча какую-то дурь.

Арс отходит к мотоциклу, напоследок потеревшись диодом о чужое предплечье.

— Я найду тебя сам. Не предпринимай никаких самоубийственных действий, прошу.

— Арсений, я не могу сидеть, сложа руки.

— Тогда не забудь надеть штаны.

— Блядь.

Антон со вздохом поднимает их со щиколоток, застегивает ширинку и ремень. Арс натягивает шлем и садится на мотоцикл. Прощается, склоняя голову, и стартует с земли резко, так что хлопают крышки ближайших контейнеров.

Несколько минут Антон стоит и смотрит в небо. Зарывается руками в волосы, оттягивая до боли. Хочется с разбегу разбиться об стену. Ситуация даже не патовая, это шах и мат. Он ломает пальцы в попытке успокоить бешено колотящееся сердце. Теряет надежду стремительно. Понимает, что теряет секунды драгоценного времени. Понимает, что потеряет Арсения, их обоих. Не сможет защитить. Ничего не сможет. А ещё он мразь, которая не способна принять решение. Предатель.

Антон выходит из подворотни, пересекает лес по диагонали, чтобы быстрее оказаться на парковке. Пропущенный вызов сияет на внутреннем экране.

Антон слышит озлобленный крик Паши, когда заворачивает за угол.

— Да какая муха тебя укусила?

Серёжа виснет на правой руке Арсения, Дима на левой. Смотрится странно из-за разницы в росте. Паша зажимает окровавленный нос пальцами, задирая подбородок наверх, и отступает на шаг.Антон бросается к ним, встаёт перед Пашей, бегая взглядом по лицам.

— Что случилось?— Не представляю, как можно было потерять тебя и не найти на территории больницы.— Я нашёл, — говорит Арсений.Антон замерзает. Каменеет, не в силах пошевелиться и даже сделать вдох.

— Нашёл? — Паша выпучивает глаза. — А хули ты тогда здесь устроил?

— Ты первый на меня напал.

— Потому что…. Блядь, Антон, нахуя отключать себя от сети? Я подумал, ты опять скопытился.

Антон смотрит только на Пашу.— Я… Я… не отключал себя от сети.

Арсений смеется как сумасшедший.

— Мне кажется странным, что вы, создавая мою копию из своих воспоминаний, совсем забыли про мозги.

— У тебя их не было, — огрызается Паша. — К чему ты это вообще?

— К слову пришлось.

Антон делает шаг к Арсению. Арс отступает. Шах и мат. Они на шахматной доске. И Антон проиграл. Имея двух ферзей, Антон проиграл.

— Я не понимаю тебя, — говорит Арс спокойно. — Твою больную зацикленность. Тебе бы голову проверить, потому что это даже в моей не укладывается.

— Когда вы посраться успели? — стонет Дима.

— Мы не срались. Все в порядке.

Серёжа хмыкает.— А почему тогда у Шастуна лицо, будто его выебли десять негров?

— Понятия не имею, Сереж.

— Так, в чем дело? — перебивает Паша. — Антон, где ты шлялся и почему отключился от сети?— Это был сбой, я не отключался.

— Сбой, — Арсений снова ржёт.Антон ощущает истеричные нотки в чужом смехе, но больше не пытается подойти.

— Простите, что заставил вас волноваться.— Я не волновался, — возражает Серёжа.— Блядь, Серый! — Дима бьет его кулаком в плечо.

— Дебил.Паша наконец убирает руку от носа, хлюпает, качая головой.

— Я доберусь до дома на такси.

— А я вот просто так после корпората сюда приехал, мне же нечем заняться. Если вы посрались с Арсением, то садись, красавица, прокачу.— Не срались мы, так... появилось несколько разногласий. Пошли, Шаст, надо их решить.

— Арс, я доберусь сам.Арсений выдыхает, выпячивая губы, и говорит устало:— Не делай ситуацию хуже, чем она есть. Пошли.— Арс…— Я хочу просто поговорить, ладно?Антон смотрит на свои кроссовки, ковыряет носком асфальт и топает с силой, так что ногу простреливает болью.

— Ладно.

Он машет рукой, переводя взгляд на Пашу, кивает Диме и Серёже, разворачивается на пятках, но сделать шаг Воля ему не даёт. Вцепляется в запястье, шепча на ухо:— Шастун, что происходит?

— Паш, позже. Обещаю, позже.

— Лучше сейчас.

— Нам действительно нужен личный разговор, — вмешивается Арсений.Они переглядываются, и Паша поджимает губы.

— Что происходит, Арс? Нам нужно знать. Ты отмалчиваешься. Но я устал быть в неведении. Антон тоже молчит, умирает только постоянно, оболочки выращивать не успевают. Ты можешь просто поговорить с нами нормально, а? Мы ведь ещё друзья?— Да, но не сегодня, умоляю.

Арсений опускает плечи, и невозможным образом становится меньше, проседает в своём огромном теле.— Паш, завтра, — просит Антон. — Я еле на ногах стою.

— Валите.

Воля дерганым движением отпускает руку Антона и удаляется к машине.

— Пойдём, Шаст.

Арс, не оборачиваясь, уходит в сторону другой стоянки. Следующие несколько сотен метров они молчат. Антон боится начинать разговор, смотрит исключительно под ноги и, даже поравнявшись с Арсением, не поворачивает к нему головы.

Арс вынимает знакомый брелок из кармана.

— Ты опять взял мою машину? — не выдерживает Антон.— Из личного транспорта у меня на Новой Земле только звездолет. В следующий раз прилечу к тебе на нем. Надо?

— Нет. Лучше бери мои тачки.— Разрешаешь? Ой, спасибо.

— Арс!— Помолчи.

— Ты же хотел поговорить.— Я передумал.

Антон останавливается.

— Тогда я вызову себе такси.

Арсений делает несколько шагов и тормозит тоже. Складывает руки на груди, но не поворачивается.

— Антон, что ему было нужно от тебя?

— Ничего.

— Вы друг другу хотя бы пару слов сказать успели?— Да.— И?

Антон сжимает зубы.— Какую информацию ты хочешь услышать от меня?

— Любую касаемо его действий сейчас. Он опасен.— Он не опасен, сколько раз я должен тебе повторять.

Арсений хлопает в ладоши, прижимает рёбрами к губам и разворачивается, выпучив глаза в притворном удивлении.— Серьезно? Ты реально не догоняешь, да? Сильно приложился головой, бедняжка. Нет, все, действительно вызывай себе такси, а то я прямо здесь скончаюсь от душных волн твоего идиотизма.

— Отдавай ключи, — рявкает Антон. — Я уеду на своей машине.

— Тебе запретили водить в течение недели.

— В пизду, дай ключи.— Нет.

Антон подрывается к Арсению, но ключи выхватить не успевает. Арс поднимает руку с ними наверх. Ситуация дурацкая, потому что Антон прыгает вокруг него, пытаясь достать брелок, спотыкается об чужую ногу и заваливается на асфальт с истеричным хохотом. Раньше Арсению приходилось на носочки вставать и задирать подбородок, чтобы в глаза смотреть. А сейчас он возвышается огромной каменной статуей. Замер ещё — сходство потрясающее. Антон сидит на земле и ржёт как дурак.

— Не вижу никаких поводов для веселья.

— Не отдашь мне ключи?— Нет.

— Ладно.

— Шаст, о чем вы говорили?

Арсений протягивает руку, и Антон поднимается, схватившись за неё.— Своими планами он со мной не делился.— А даже если б поделился, ты бы мне не рассказал, так?

— Я не знаю, чего хочешь ты.

— Разобраться в сложившейся ситуации и улететь с этой планеты.

— Улететь, — Антон качает головой. — А свои проблемы ты решить не хочешь?

— Ты хочешь решить мои проблемы, но пока усугубляешь. Нам лучше действительно не пересекаться. Ты мешаешь мне, я тебе. Просил ведь, не искать меня.

— Я не могу тебя отпустить, зная, что ты в любой момент можешь умереть по-настоящему, когда сенату надоест его боевая игрушка.

Арсений сжимает руки в кулаки — брелок хрустит в ладони.

— Им ещё долго не надоест, поверь.

— И ты будешь убивать?

— Да.

— Ты так легко об этом говоришь, тебе не противно от себя самого?

— А тебе? — обманчиво спокойно интересуется Арсений.

Антон напрягается, вздергивает подбородок наверх и прищуривается.

— В какой момент ты нас нашёл?

— Ты полировал стену его спиной.

— Блядь, — шепчет Антон и потирает ладонью рот. — Мне противно от себя, ясно? Но я…— Плевать, — резко обрывает Арсений. — Это в любом случае на твоей совести. Только не впутывай меня больше. Мне это не нужно.

— Арс, послушай…— И нам лучше не пересекаться в дальнейшем.

— Выслушай меня. Все, что я говорил тебе…— Не имеет ценности, — заканчивает Арсений. — Считай, что меня на этой планете нет. Я обещаю тебе не убивать его, если он не будет убивать.

— Он не убийца.

— Пока. Но его заставят. Или, — Арсений грустно усмехается, — он влезет в твою голову и увидит там меня. Ты не знаешь, какие масштабы примет его ревность.

— А твоя? — Антон перехватывает чужой взгляд. — Не делай вид, что тебе насрать на меня.

— Я и не делаю. Но ты перепутал ревность и жалость. Извини.

— Ясно.

— Что тебе ясно?— Я понял тебя, я же сказал. И я вызываю такси. Устал, пиздец.

Арсений подкидывает брелок в руке.— Поехали уже.

— От тебя я тоже устал. Извини-и-и, — противно тянет Антон, копируя чужую интонацию.

Арсений поднимает брови.

— Издеваешься?

Он уходит к машине, вертя ключи на указательном пальце. Антон смотрит ему вслед и бесится. На грудь будто камень давит, мешая дышать, голову распирает от огромного количества несказанных слов и обрывков чувств, которые сейчас опасно неуместны.

Арс открывает дверь с пассажирской стороны и склоняется в реверансе, предлагая Антону наконец одуплиться, сесть и уехать домой.

— Я на такси, — продолжает вредничать Антон, но делает шаг к машине.

И она взрывается. Арсения поглощает пламя. Антон успевает увидеть все до мельчайших деталей, а потом его сносит волной и тащит по асфальту несколько метров. Вокруг валяются горящие куски металла и пластика, чёрные клубы дыма уходят наверх, заволакивая небо над парковкой. Антон переворачивается на живот, потому что спина болит, по ощущениям стёртая в кровь. Поднимается на локтях и, прикрыв глаза, роняет голову на асфальт.

Арсений вызывает его через полминуты. Он стоит, завернувшись в полотенце, весь в геле, только вынырнул. Голограмму трясёт помехами, Арсения потряхивает тоже.

— Ненавижу умирать, но внезапная смерть воспринимается чуть легче, — говорит он и упирается ладонями в стену, горбится, сверкая острыми лопатками.

Антон смотрит на голую кожу и не находит в себе сил отвернуться. Родная оболочка Арсения притягивает взгляд. И магнит, переставший работать, когда он сменил тело, врубается вновь. Болит, мешает сосредоточиться на чужих словах.

— Антон, ты в порядке?

— Мне бы голову проверить, ты прав.— Теперь уж точно.

— Что за пиздец, Арс? — Антон садится на пятки, моргает медленно пару раз, потирает ноющее плечо. Горящую спину и затылок даже трогать боится.

Арсений взъерошивает волосы, от геля пряди встают торчком. На Антона он не поворачивается, показывает лишь свой профиль в полутени душевой.

— Давай подумаем вместе, Шаст, — голос вкрадчивый, — кто мог положить взрывчатку в твой автомобиль?— Это не он.

— А кто? Паша? Поз?

— Очередное предупреждение от Кавахары.Арсений мотает головой и смеется, обрывает себя резко, рявкает:— Включи мозг, Шаст.

— Это не Арс. Он не мог… Зачем ему…— Он копался в моей голове.— Что?

Антон вздрагивает.— Я не хотел тебе… Он копался в моей голове, и я не знаю, какую часть памяти он успел выхватить.

— Когда это произошло?

— На балу. Он не рассказал тебе?— Нет, — голос Антона слабеет. — Он был там?

Арсений включает воду и суёт голову под кран в раковине, отвечает глухо:— Он был там, видел нас, и о чем думал в тот момент, я даже представить не могу.

— Блядь. Он не стал бы меня убивать. Он никого бы не стал убивать. Он не мог. Он в руки оружие не возьмёт, Арс.

— Ему и не нужно оружие. Спалил мне импланты, пальцами раскрошил броню, — Арсений поднимает голову. — Он убил бы меня, если б не твоя дурацкая способность оказываться в опасных для жизни ситуациях. Кстати женщину, о которой ты говорил, до сих пор не нашли. Представитель Киберлайф в России…— Я ее знаю, — перебивает Антон.— Замечательно. Про эту женщину тебе твой андроид ничего не сказал? Каким образом в Сенатском дворце оказалась куча андроидов с оружием, не намекнул? И уж конечно не сказал о том, что крышей поехал от ревности. Молчишь? — Арс разминает шею и трёт виски — резкая загрузка в оболочку приносит дикую головную боль. — Лучше молчи. Послушаем умного человека.

— Я запру тебя, Шастун, — обещает Паша. Он запыхается, бежал видимо от главного корпуса больницы. — Арсений, ты умер? Какая жалость. Тебя отпеть?

— Ты ждёшь моего разрешения?

— Нет, — зло тянет Паша. — Я жду объяснений. Почему ты сдох, а ты чуть не сдох. Желательно быстрее, скоро к нам присоединится персонал.

— Где Поз и Серёжа?

— На пути домой.

— Ну, Антон, объясняй.

Арс запрыгивает на столик около раковины и начинает болтать ногами.— Моя машина взорвалась вместе с Арсением, — говорит Антон.

— Я вижу. А причина? Машины не взрываются без причины.

— Кто-то подложил взрывчатку.

— Арсений, — Паша поворачивается к нему, — ты не подскажешь мне, кто подложил взрывчатку Антону в машину?

— Антон, объясняй, — весело требует Арс.

— Прекратили оба, — рявкает Паша. — Что происходит?

Антон медленно поднимается на ноги и начинает отвечать, только оказавшись выше Паши, так спокойнее.

— Здесь был Арс. Прилетал ко мне. Поэтому вы не могли дозвониться, он отрубил меня от сети. Блядь, — Антон выпучивает глаза и поворачивается к Арсению, — он и тебя отрубил на балу.

— И в голове покопался. И импланты сжёг.

— Стоп, стоп, стоп, — вмешивается Воля, притормозите. — Наш Арс?

Арсений хмыкает.

— Ваш Арс. Три раза ?ха?.Воля смотрит на него, подняв брови.— Он был на балу и здесь только что? Я правильно понял?

— Абсолютно, Паш, ты же умничка, — откликается Арсений.

— Он только что был здесь, а потом машина взорвалась?

— Умничка.— Нет, — возражает Антон. — Паш, блядь, ты его знаешь, он не мог.

— Ты целовал Кадмина на его глазах, получается. И ты не знаешь, до чего могла довести его ревность.

— Я вас обоих слышать не хочу. А в пизду, Арсений, ты же его прототип. Ты бы убил меня из ревности? Хоть кого-то из ревности?

Паша фыркает.— Так он и убил. Шею тебе свернул.

— Это была не ревность, — обрубает Арс.

— Ой, ладно, все свои же. Я даже разговор тот припомнить могу. Что-то типа: ?Почему ты, Антон, трахал мою копию? Умри, неверная?.Воля хватает себя за щеки, резко поворачивает голову в бок и делает вид, что падает.

Антон удивленно пялится на эту пантомиму, Арсений отворачивается.

— Это была не ревность. Он — не я. Он даже программу свою сломал, потому что не хотел быть мной.

— Он сломал программу, потому что ты не любил меня, — шипит Антон. — А он хотел быть со мной.— Это он тебе так сказал? — сухо интересуется Арс.Паша нахмуривается.— Если тебе есть что возразить, Арсений, давай.

— Он — не я.

— Арсений!

— Что?

Арс смотрит прямо, мимо Паши куда-то вдаль, и его лицо не выражает вообще никаких эмоций. Как у покойника.

— Арсений, — рычит Воля, — скажи. Давай!— Я свяжусь с вами на неделе, а теперь, извините, дела не ждут.

— Арс, — Антон делает шаг к голограмме, но она испаряется — звонок сбрасывают. — Да, блядь!Паша закрывает лицо руками.

— Шастун, он тебе солгал.

— Кто из них?— Оба. Скорее всего оба. Я всю жизнь был уверен, что Арсений тебя любит. Дима тоже так думал. Наш пластиковый Арс жонглировал воспоминаниями и вряд ли не принял во внимание мою память. Или память Димы. Поэтому он тебе солгал, Антон. А этот Арсений… я его не понимаю. Почти семьсот лет прошло, а я его не понимаю.

— Паш, невозможно столько лет любить человека и молчать.

— Ты же молчал.

— Я просто не лез со своими никому ненужными чувствами. Это другое. Сначала боялся разрушить нашу карьеру. А потом смирился.

— Знаешь, — Паша растопыривает пальцы и смотрит на Антона сквозь них, — я и тебя не понимаю. Но сейчас ты расскажешь мне все, иначе я тебя запру. Клянусь, Шастун, запру.

— Паш, ты же веришь мне? Наш Арс не мог, просто не мог.

— Я верю. Но Арсений предполагает обратное. И видимо проблемы на этот раз действительно исходят не с его стороны. Значит это сделал кто-то еще. Кто? Непонятно. Поэтому ты расскажешь мне все.