Can't Pretend (Олег Волков/Анастасия Твердынская, косвенно Сергей Разумовский/Анастасия Твердынская) романтика, драма, односторонние чувства, занавесочная история, PG-13 (1/1)

Интуитивно она доверяла ему куда больше остальных. Рядом с ним Настя себя чувствовала всегда очень комфортно; это чувство установилось между ними ещё с первой встречи, когда Сергей отдал распоряжение подготовить её к миссиям и взять под своё крыло, пока свои крылья не отрастит и не расправит.Олег всегда был тихим и молчаливым, не разбрасывался громкими словами и заявлениями, зато очень внимательно относился к деталям и отданным ему приказам. Ему сказали подготовить её, он это сделал. Сквозь кровь, пот и слезы, но они справились. Волков говорил, что без её полного участия и отдачи он бы один не смог выполнить с лихвой задание Разумовского.—?Да ну, глупости,?— Настя отмахивается и фыркает смущённо, а завязанный наверху кривой пучок светлых волос начинается крениться от того, насколько само её тело раскачивается в такт ходящим туда-сюда пятам. —?Ты мне явно льстишь, Олег. Я до встречи с тобой даже готовить толком не умела, чего там говорить о профессиональной военной подготовки.Что верно, то верно. Настя не помнила, готовила ли она для дедушки, но, учитывая, какую катастрофу она устраивала на первых порах на кухне, несложно было догадаться, что опыт у неё был минимальный. Сварить пельмени?— пожалуйста, но приготовить полноценно суп или ужин на три лица, это уже становилось для неё непосильным испытанием.Волков и здесь её не бросил; первое время она жила у него, пока Сергей искал ей отделанную квартиру,?— не у него же ей постоянно было куковать,?— и вот тогда Олег и передал ей большую часть своих знаний по лёгким рецептам, подходящим для новичков вроде неё, чтобы самой не помереть с голоду и других накормить при случае необходимости.Дальше страсть Твердынской к готовке выросла уже сама?— Настя старательно кошеварила что-нибудь новенькое к приходу Олега домой, если возвращалась с заданий раньше, а иногда храбро бралась это делать, даже будучи больше похожей на выпустившую ложноножки амебу, чем на человека усталого, но способного ещё к подвигам.Олег в ней это ценил, он вообще относился к ней очень трепетно?— во время тренировок, конечно, приходилось личностное отношение задвигать назад, но она и не жаловалась. На поле боя щадить её никто не станет, и в первую очередь Волков донес эту мысль до неё от себя, чтобы не обижалась ни на побитые колени, ни на скручивающие в морской узел после тренировок болящие мышцы.За то время, что она пробыла в его трёхкомнатной квартирке на Кутузовском, она могла с точностью сказать, что была счастлива. Даже будучи без прочных воспоминаний о своей прошлой жизни, она радовалась настоящему, потому что Волков, тихой заботливой тенью пробирающийся к ней со спины, показывал, как надо было нарезать картошку, поджаривать морковь для особого вкуса, сколько по времени варить мясо и настаивать травяной чай с медом, если болеешь.Она ничего из этого не знала до встречи с ним, и Насте казалось, что в лице Олега она, наконец-то, получила должного жизненного наставника, пускай мораль Волкова была сомнительна, а его действия?— ещё более.—?Ты помнишь своих родителей? —?задумчиво спросила она, нарезая лук для супа, и Волков, развешивающий вещи на сушилке, затих окончательно. Иногда Настя поражалась, насколько, будучи таким мощным по телосложению, Олег мог быть тихим, незаметным, появляться в самый неожиданный момент, когда его не ждёшь. Видимо, сказывались профессиональные привычки.—?Нет. —?сухо и коротко отрезает он, а ей становится совестно, что спросила; может, не стоило? —?Мои родители оставили меня сразу же после рождения, поэтому я не помню их лица.Она закусывает щеку изнутри и опускает глаза в бульон. В нем разноцветными кляксами расплываются капельки масла, кружась в своеобразном, странном танце.—?А ты вспомнила уже что-нибудь? —?неожиданно продолжает не самую приятную тему Олег, подходя и заглядывая через её плечо на доску; крупно порезала опять или получилось наконец мелко? У Насти постоянно в супе лошади плавали, а не лук.Она сглатывает, хмурится еле заметно, будто силится пробиться сквозь барьер собственного забвения, но, встретив очередное препятствие, лишь сокрушенно качает головой.—?Нет. Всё также ничего не помню.Олегу это и отрадно слышать, но в то же время ужасно её жаль; ему хочется верить, что его теплые чувства к ней порождены жалостью и ничем больше, но когда Настя неловко поправляет съехавшую тонкую бретельку майки, он сглатывает и понимает, что это не так.—?Но зато я представляю их себе иногда, когда остаюсь наедине с собой. —?она оставляет суп на шестёрке, подхватывает таз с бельем у него из-под носа и остаток вещей,?— их общих,?— довешивает уже сама.— В моем представлении они должны были быть справедливыми, заботящимися об интересах своего ребенка. Любящими. —?последнее слово она добавляет особенно нежно, расправляя мокрые джинсы одним резким движением, и Олег невольно губы расправляет также в улыбке.—?Ты бы сама такой хотела бы быть. —?не спрашивает, констатирует, а Твердынская в краску бросается сразу же, неловко посмеиваясь.—?Ну…наверно, да. Если бы я стала бы мамой, я бы хотела такой быть. —?она заправляет прядь волос за ухо, а он одергивает себя в последний момент, чтобы не сделать это за неё ещё раз.Волков не привык себя обманывать; уже с кем?— с кем, а с собой он был предельно честен. И его природа чувств к ней росла явно не только из дружбы, с каждым разом это становилось все яснее. С ней в его квартире стало теплее во всех смыслах; пока она пыхтела недовольно на первых порах их обучения готовке у него под боком, он ловил себя на мысли, что она закрыла пробелы в его жизни, когда раньше после заданий он готов был, приходя обратно домой, упасть лицом в кровать и так и не просыпаться до самой глубокой ночи.Она же приходила к нему в свободные минуты, неловко переминаясь на пороге ?его комнаты? с ноги на ногу, в большой растянутой футболке белого цвета и джинсовых шортах; на ногах у неё были теплые серые носки с желтыми оленями, которые она невольно то и дело поправляла.—?Не хочешь пойти посмотреть что-нибудь вместе? —?она прижимается боком к дверному косяку,?— У Нетфликс новый сериал вышел…Он отрывается от чтения ?Дюны? и медленно кивает.—?Давай.Хотя, наверно, стоило отказаться. Из уважения к Серёге.Олег видел, как Разумовский на неё смотрел. И пускай он глупо пытался отрицать вполне очевидные вещи, Настя ему нравилась. Собственнические жесты в её сторону, прикосновения, взгляды?— они буквально пронизывали каждый их близкий контакт, когда никто не смотрел пристально. Но даже если и смотрел, Серёга никогда себе не отказывал в том, чтобы стрельнуть какой-нибудь остротой ей вслед, перемежающейся с флиртом.Олег не ревновал, да и имел ли он на это право? Они с Твердынской друзья; да, очень близкие, но не более того. Она буквально жила ради Сергея, не ради него. От этого Олег чувствовал глухой укол досады, стараясь не дать ему раздуться до полноценного понимания неправоты Сергея по отношению к девушке. Она столько делала для него, а тот её, порой, даже не замечал. От одного расстроенного взгляда, опущенного в пол, когда Разумовский проходил мимо, ему хотелось притянуть её к себе и укрыть от него подальше. Чтобы не испытывала больше боли и разочарования.Это чувство его посещало и сейчас, когда они развалились на диване, она привалилась к его боку,?— невозможно теплая, мягкая, сонливая,?— позволяющая грубым пальцами лёгкими касаниями пускаться по линии кроя футболки. Они поставили сериал по Ведьмаку, и, боже, пускай он и не читал само произведение, тема ведьм, болотных тварей и наемника, их изничтожающего, ему понравилась. Помогала мозги расслабить и не концентрироваться на том, что завтра им снова придётся ехать в горячую точку вместе.Наверно, не оформившееся до конца чувство намного легче прогнать, чем то, что заседает в тебе корнем, со временем становясь твоей частью?— найди он себе тогда кого-нибудь, не смотрел бы так пристально сейчас, как она засыпает рядом, устало обвив его торс руками в поисках тепла и защиты. Можно было бы прогнать его, списав на наваждение и отсутствие близости на протяжении многих месяцев. Но это было…сложно.Намного сложнее, чем спустить курок и застрелить человека, которого тебе заказали.Олег ласково гладит её по голове и целует в макушку, надеясь, что Настя заснула достаточно крепко, чтобы простить ему эту минутную слабость.В конце концов, она скоро съедет в найденную Серёгой квартиру, а там дальше они станут видеться реже. А время, как всем известно, линчеватель для чувств не меньший, чем расстояние.