Would you fight for me? (Сергей Разумовский/Анастасия Твердынская, Кирилл Гречкин/Анастасия Твердынская) Heathers!AU, Школьные Заведения, Романтика, Убийства, Нецензурная лексика, R. (1/1)

Он протягивает ей руку, заглядывает в глаза украдкой и неуверенно мнется?— не привык помогать, не привык первым протягивать руку помощи, но впервые, похоже, в своей жизни решил сделать исключение.—?Хэй, ты…в порядке?У Насти руки дрожат после пережитого конфликта; она их сжимает нервно, отводит взгляд, натягивая улыбку, но за руку его берет. Встаёт с пола и отряхивает школьную юбку, совершенно не обращая внимания, что одежда до сих пор мокрая. Высохнет, осень же, достаточно тепло ещё. А Кириллу она и сама по роже с удовольствием потом заедет книгой за то, что вылил на неё таз с холодной водой.—?Гречкин не самый умный человек. На идиотов грех обижаться.Уголки его изящных губ дёргаются, он несогласно хмыкает, но при этом утвердительно кивает головой. Его рыжие волосы, стянутые в аккуратный низкий хвост, переливаются в лучах солнца, и Настя понимает, что не может отвести взгляда. Кажется, она слышала о нём. Разумовский не сказать, что особо вел активную социальную жизнь, но его имя было на слуху в их школе?— компьютерный гений, книжный червь, гигант в науке. Всегда отвечает правильно на уроках, примерно галантен и холоден с теми, кто лезет задеть слабых. Настоящий пример для подражания, сказочный герой, выступающий во спасение других. Настя в таких…верила с натяжкой. Ведь в старшей школе практически каждый ученик был сам за себя, если не умудрился сколотить большую компанию вокруг своей персоны, как это сделал Гречкин. Реальности в поведение Сергея прибавляло разве что кардинальное отличие от других учеников 185 школы, за что он расплачивался смешками в спину и нелицеприятными комментариями в столовой от таких дубин как Сорокина и Весека. Они же драку в итоге и затеяли первыми, когда получили от Сергея в лоб порицание: ?С каких пор в столовую стали пускать мудаков??, а он всего-то от них защищался. Настя уже тогда не могла его не заметить. А сегодня уж тем более?— он защитил её при всех от нападок Гречкина.Настя тянется невольно к его щеке, но одергивает руку, опускает её второй и прижимает крепко к телу. Она это сделала по инерции и исходя из добрых побуждений, потому что прекрасно понимала, что физический контакт не всем приятен от малознакомого человека.—?Сильно болит?Его щека вся заплыла фиолетовым цветом. Гречкин бил всегда сильно, особенно если получал сильный удар в ответ. А Сергей его ударил?— и не один раз. Такого папин сыночек не мог спустить с рук, поэтому он принял самое обдуманное, по его мнению, решение?— попытался наподдать врагу так, чтобы тот не смог дойти до дома. А Разумовский взял и завалил его. Такого никто не ожидал, Кирилл уж точно. С его вторым разрядом по самбо этого не ожидала и Настя.—?Пустяки. А вот тебе надо высушиться. В школьной библиотеке тепло, мы… —?он осекается, смущенно себя поправляя,?— Ты можешь пока скоротать время там, почитать, к примеру.Настя кивает и улыбается?— идея ей приходится по душе, особенно если ей не придётся сидеть в одиночестве. Такое предложение ведь почти поступило.—?Если ты составишь мне компанию и позволишь обработать твою щёку. Всё-таки ты меня спас.Твердынскую в школе называли не иначе как ?синим чулком??— странная, всегда сама себе на уме, больше общающаяся с книгами, чем с людьми, её окружавшими. Но красивая. И это, пожалуй, вызывало больше проблем, чем все остальные пункты, относящиеся к росту градуса нелюбви Гречкина к ней. Она ему нравилась. Причем давно. Но своими отказами она лишь раздувала и без того пламя горевшей к ней страсти, что Настя спокойно интерпретировала не иначе как чертово буйство его широкого спектра либидо. Нравился ли он ей? Сразу же на ум приходило сравнение с Гастоном и Белль. Такие парни не могут вызывать симпатию, как бы они ни пытались, если единственное, чего они от тебя хотят, это затащить при любом удобном случае в тёмную комнату и пустить пятерню под юбку, а не воспеть твой ум, ваши чувства и прочие скромные радости любви, о которых Настя мечтала, но ни в ком не находила. Он был настоящим мудаком, а она?— романтиком, и нет, ей в нём эта черта характера, как и все остальные, не нравилась.Сергей поправляет тугой ремень потрепанной сумки неуверенно?— на нём нарисованная вручную белая ворона ловит ещё один луч солнца, и Настя засматривается. Она была расшита по контуру разноцветными бусинами?— сине-фиолетовыми, крохотными, словно морское стесанное стекло,?— и такая кропотливая работа её восхитила.—?Не обязательно. Ты мне ничего не должна. —?он был честен, как ни странно. Не в его привычках было брать что-то с девушек. Но обязательность Насти ему понравилась; благодарность?— хорошее качество.—?Долг платежом крашен. —?она подмигивает ему, и Сергей смущается. А внутри скребется желание, остановленное разве что превалирующим количеством народу, вокруг них с Гречкиным тогда в коридоре собравшихся. Чем Твердынская заслужила получить два литра ледяной воды под конец дня, так ещё и с прилетевшим сверху по голове ведром? Отказами? Ну так у Гречкина ещё добрая половина школы оставалась, зачем было лезть именно к ней? Сергей, которому предстояло спокойно уйти продолжить писать дома реферат, не смог проигнорировать такие тупые нападки. Глупость и жадность в любых проявлениях его раздражали.—?Тогда я был бы рад, если бы ты составила мне компанию.Ну ничего, никто не отменял того, что любимый красненький фольксваген этого засранца можно будет поджечь. Нужно просто отнестись к этой идее серьёзно, хорошенько продумать её и найти повод для воплощения. Один из них уже маячил у него сейчас перед глазами, а Олег уже получил смс-ку о том, что стоит заняться её поиском.—?У тебя красивая сумка, Сережа. Расскажешь мне, как ты её сделал?Они неспешно двинулись к библиотеке, и голубые глаза Разумовского загорелись. Он обожал рассказывать о том, что сделал сам.—?Спасибо. Я сам её сделал. Это…тушь и бисер.—?Ух ты. А я вот не умею шить, хотя бабушка пыталась меня в детстве научить. —?в её голосе он слышит теплоту вместе с переливами смеха,?— Белые вороны очень редкие, как я читала. Не выживают в искусственно воссозданных условиях.—?Зато они не томятся в клетках у богатеев. У них куда более завидная судьба, чем у большинства других птиц.—?Да уж… У них даже более завидная судьба, чем у нас самих. —?Настя уставилась долгим пустым взглядом в одно из окон, выходившее на Шпалерную улицу, и тряхнула головой. —?Извини, я после таких перепалок бываю часто мрачной.—?А ещё это очень символичный знак того, что ты не такой, как все остальные. —?он усмехается и опускает взгляд себе под ноги. Настя останавливается. Смотрит на него долго, и что-то трепетно сжимается у неё в груди. Сережа казался ей очень…одиноким. Ему, кажется, было не очень комфортно общаться долго с человеком, которого он мало знал. Наверно, поэтому Насте так захотелось вытянуть из него максимально информации, насколько это было возможно.—?Ну и зачем быть таким, как все остальные? —?он её вопросу удивляется.—?Чтобы жизнь казалась легче? —?неуверенно отвечает.—?Она никогда не будет лёгкой, сам ведь знаешь. А твоя индивидуальность?— это всё, что у тебя есть. В купе с умной головой, конечно же. —?последнее она добавляет куда более смущенно. —?Я…просто наблюдала за тобой. И читала иногда про тебя. Прости, если это кажется странным.—?Я за тобой тоже. И не извиняйся так много, пожалуйста.Она плюхается на пуф, стоявший рядом с встроенным в подоконник сидением, тонет в рассыпающихся под жёлтой тканью шариках и с лицом, полным истинного блаженства, расслабляется. Хотя мокрая одежда настойчиво пытается помешать уличенному моменту заслуженного отдыха, прилипая к коже, словно пойманная случайно в воде медуза, Настя всё-таки старательно не обращает на это внимание. Сергей с ногами забирается на подоконник уже привычным движением, подпихивая подушку под спину.—?За мной? Серьезно?Он кивает и вытаскивает из сумки книгу, раскрывая её на странице с замятым уголком, облизывает пальцы и быстро переворачивает.—?Ты приходишь часто сюда. Сбегаешь, как и я, от толпы этого неблагодарного быдла, попавшего в эту школу только из-за денег своих родителей.Видимо, по ней и вправду видно, что она в библиотеку именно ?сбегает?. Насте становится от этого неловко, но Сергей, поднявший на неё глаза, успокаивает её слабой улыбкой.—?Рыбак рыбака видит издалека. И здесь нечего стыдиться.—?Не люблю думать о людях плохо. Хочется верить, что в каждом из нас есть что-то…хорошее. Прекрасное.?—?она тянет на колени сумку, но с разочарованием обнаруживает, что её бедная книга, растерзанная пинками подручных Гречкина, не только размокла, но и расклеилась. Настя расстроенно вздохнула. Всё-таки Кирилл был не иначе как остолопом и самым последним ослом, раз до него так долго доходило, что подобный грубый подход в общении не вызовет у неё желания общаться с ним больше и ближе.—?Советую почитать Диккенса. Мне нравится, как он описывает Лондон 19-го века. —?Сергей от чтения даже не отрывается, томик сборника рассказов Достоевского так и остаётся в его бледных тонких руках с длинными пальцами. На одной из них Настя замечает радужную фенечку, свободно болтающуюся на запястье.Настя дергает в усмешке уголком губ. Разумовский точно был настоящей творческой личностью.—?Так и знала, что тебе нравится он. А, как думаешь, кто нравится мне? Ну, из писателей.Сергей, заинтересовавшийся вопросом, закрывает книгу, придерживая страницы пальцами; его взгляд будто принимается сканировать снаружи и изнутри, и Настя понимает, что невольно начинает под ним елозить, зажав ладони между коленок. Под таким высидеть было сложной задачей.—?Маргарет Митчелл. —?выносит он спустя секунду обдумываний.—?Почти. Луиза Мэй Олкотт. Хотя и Митчелл я читала буквально недавно.—?Маленькие женщины, значит. —?он отмечает это с неким скрытым удовольствием, отразившимся в его быстром взгляде,?— Любишь тему феминизма?—?Скорее, тяготею к теме равноправия, а не токсичных высказываний в сторону всех обладателей членов.Плечи Сергея подпрыгивают от еле различимых смешков, но он больше ничего не спрашивает, уткнувшись в свои колени с книгой. Настя невольно начала его рассматривать, но, осознав, что нельзя так откровенно пялиться на читающего человека, его об этом не спросив, она запоздало отправляется на поиск томика Диккенса. А то кроме ?приключений Оливера Твиста? она у него ничего толком и не знает.В тишине библиотеки ей впервые комфортно находиться рядом с кем-то, а не одной. Сидя с Разумовским, она как будто и не сидит с кем-то вовсе. И молчание с ним ей не кажется чем-то тяжким. Наверно, насчёт рыбаков он был всё-таки прав?— они были похожи, оба умные, оба читающие. И оба страдающие от насмешек одноклассников. Аутсайдеры, одним словом.Она возвращается после недолгого брожения среди толстых фолиантов, взгромоздив себе на маленькие коленки толстую ?Посмертные записки Пиквикского клуба?. Но не успевает она уйти глубже обычного в чтение, как возвращается на 30 странице обратно в реальность от ощущения жжения в области переносицы. Когда Настя отрывает взгляд от книги и поднимает его наверх, она чуть не подскакивает?— она сталкивается с пристальным взглядом Разумовского, который, похоже, на неё смотрел уже не первую минуту. От такого взгляда у неё пробежали мурашки вдоль спины.—?Настя, ты свободна завтрашним вечером? —?прямо спросил он её.Вот этого она ожидала меньше всего на свете, хотя беспокойство, вызванное смутным предположением подобного исхода, скреблось внутри неё ещё после той потасовки. Потому что такое уже бывало, происходящее сейчас открывалось перед ней с разницей лишь в одном?— Насте не хотелось от этого вопроса увилнуть, чтобы сбежать как можно скорее домой.—?Вау, смотрю, ты кота за хвост не тянешь… —?сконфуженно отметила она, пытаясь найти, что бы положить вместо вымокшей закладки в книгу. Сергей, тряхнув запястьем, стянул с него фенечку и протянул без раздумий Насте. Та неуверенно приняла импровизированную закладку, вложив её между страницами.—?Теперь у тебя появится повод завтра со мной увидеться. Чтобы отдать её. —?он опустил взгляд в закрывшиеся страницы и довольно улыбнулся.—?А ты уверен, что я приду? —?не то чтобы она хотела его дразнить, но такая самоуверенность сама на то толкала.—?Уверен. Не сможешь не прийти. Если мои воззрения на твой счёт верны, воспитана ты не хуже, чем я.И только Настя собиралась открыть рот, чтобы задать дергающий её за язык вопрос, как телефон Сергея раздался спокойной волной инди-попа, перебивая её. Он недовольно вздохнул, но тут же ответил, заметив имя, высветившееся на экране.—?Извини, я быстро отвечу.?Да, Олег, привет. Реферат? Конечно же, я его начал ещё когда мы только выбрали темы. Нет, не занят, но… —?он скосил взгляд на Настю,?— Но у меня намечается хорошая компания для прогулки до общежития. Чего ты хотел?Настя старается не вслушиваться, да и нехорошо как-то было пытаться влезть в чужой разговор малознакомого ей человека, но до её ушей всё равно доносится короткое: ?Нашёл его машину. Сам поедешь справляться или на меня опять скинешь??, отчего внутри её живота всё странно похолодело. Сергей прикрыл ладонью динамик, нахмурившись, спрыгнул с подоконника и отправился вглубь библиотеки, оставляя Настю наедине со своими мыслями. Она не знала значение этого разговора, но нутром ощущала, что что-то нехорошее, темное за ним скрывается. Возможно, это был хороший повод уйти домой. А фенечку она ему завтра на перемене отдаст, зачем обязательно вечером где-то отдельно встречаться…Засуетившись, Настя начала собирать вещи и отошла к библиотекарше за талоном по аренде книги на несколько недель. Диккенса читать было тяжеловато, так что раньше, чем за неделю она точно его не осилит. А вторую она взяла так, на всякий случай?— чтобы точно вернуть книгу вовремя. Подстраховаться от своей забывчивости стоило, а то она всегда сдавала книги позже назначенного срока. Когда она вернулась, Разумовский был уже на месте?— никакой прежней мрачности от него не осталось, телефон покоился в заднем кармане его джинс, он снова улыбался и, кажется, специально задержался, чтобы дождаться её. Быстрая же смена настроения у него происходила?— она отметила это сразу.—?Ты далеко живёшь?—?Мне кажется, нам не по пути, Сереж. Мужское общежитие в противоположной стороне находится. —?Настя неловко улыбнулась. Она ведь не пыталась от него отвязаться, оно и вправду было так. Хотя от одной мысли об этом Насте становилось стыдно. Она наверняка надумала себе невесть чего, что он навряд ли бы когда-нибудь сделал. Это всё точно влияние чтения Диккенса с его мрачностью. Разумовский и какие-то нелегальные дела с машиной? Бред же.—?Что ж, тогда до завтра. —?на выходе из библиотеки они непроизвольно столкнулись плечами, и Настя заметила, что он покраснел.—?Так значит, ты пригласил меня на свидание? —?она решилась спросить его, когда он уже направлялся в сторону общежития. Запихнув руки в карманы серо-черных джинс, он развернулся обратно. Его голубые глаза смотрелись очень ярко на бледном лице. И только сейчас Настя готова со стыда была хлопнуть себя по лбу?— она совершенно забыла о его щеке, пока они болтали!—?Скорее, на ознакомительную дружескую прогулку с плавным переходом в просмотр фильма. Но если хочешь, можешь называть это так. —?он явно наслаждался тем, как сложно и длинно умел выстраивать фразы. Настя не могла на это не улыбнуться, но она поспешила не отвлекаться от появившейся проблемы, нагнав его.—?Сереж, у тебя щека всё ещё вся фиолетовая. Я знаю здесь один магазинчик со сладостями, там можно холодными напитками запастись.Стоило ей упомянуть про синяк, про который он и сам уже давно забыл, Разумовский тут же вздохнул и прижал ладонь к щеке, издавая тихое болезненное шипение.—?Пустяки. В комнате приложу лёд и нормально будет.Настя насупилась и скрестила руки на груди. Ну нельзя же его отпускать в таком виде домой. Её же совесть с потрохами проглотит и живого места не оставит.—?Нет, мы идём с тобой в магазин спасать твою щёку и напиваться сомнительными химическими напитками. И отказы не принимаются.—?Какая ты, однако, бываешь настойчивая.?— Сергей просиял улыбкой.

Настя широко улыбнулась ему в ответ.—?Я принимаю это за ?да?. Идём! Тебе обязательно стоит попробовать слаши.