Беды, приходящие вместе с болезнью (Сергей Разумовский/Анастасия Твердынская), Рабочая!AU, Романтика, Болезнь, Неравные отношения, PG-13 (1/1)

***—?Босс, простите, я сегодня не выйду на работу.С другой стороны телефона раздается утробный сильный кашель. Он повторяется ровно три раза, пока Настя не прерывает его россыпью из извинений, таких же нелепых, как и сама причина её болезни.В тот день, когда они задержались оба?— конечно, по разным причинам,?— на работе, начался настоящий потоп. И Твердынская, будто не в Питере живёт всю свою сознательную жизнь, забыла не зонт, как это часто бывает в клишированных романтичных фильмах, а шарф. Вместе с промозглым дождём в закоулках Питера всегда таились ещё и страшные мощные потоки ветра, из-за которых, по статистике, услышанной случайно Сергеем краем уха в прогнозе погоды, простужалось людей больше, чем от самого проклятого дождя. В общем-то, он был не удивлен, что всё кончилось её болезнью. Было вопросом времени, когда красные пятна на бледных щеках после этой глупости окажутся признаком температуры, а не прилива крови в холодную пору. И вот, этот момент, наконец, наступил.Сергей не замечает, как его ладонь сжимается на телефоне сильнее. Ему должно быть, как минимум, всё равно, что придётся посылать Олега себе за кофе, а не златоротую ?соловушку??— разницы будет никакой, может, Волков даже лучше неё с этой работой справится,?— но отчего-то всё равно на душе скребут кошки. Наверно, всё из-за того, как она сейчас говорила. В её звонком голосе не осталось и следа от прежней громкости, только осиплость и хрипота.—?Ждём тебя обратно через неделю. —?и на этом он повесил трубку. Даже не пожелал ей скорейшего выздоровления, чего там говорить, что нормально не попрощался. Нехорошо как-то вышло. Но Сергей старается от этой мысли, как от назойливой мошки, отмахнуться и погрузиться обратно в работу. Ему предстояло ещё разобраться с вскрытыми серверами, установить им защиту?— нелицензированную, но кому, кроме глав компаний, выбрасывающих рекламу ему в поисковике, есть до этого дело? —?и разобраться теперь самому с отчётами.А за окном всё ещё под тяжёлой хмарью питерского неба люди спешат по домам под зонтиками. Кто-то вместе, кто-то один, но они единым живым потоком покидают здания и уносят из них вместе с собой теплый свет ламп. Сергей за работой и не замечает, как быстро опускаются сумерки на город. И ему бы было неплохо уже начать самому собираться домой?— офис давным-давно успел опустеть. Он потягивается в кресле, разминает затекшую спину и поправляет закатанные рукава фиолетовой рубашки, по привычке прокручивая в руке ручку. Когда его рука тянется к телефону, на нём неожиданно высвечивается окно с синим конвертом. И, что его больше всего удивляет, его содержимое было от Насти.?Я нагрузила вас дополнительной работой. Простите меня. Пришлите все файлы мне на электронную почту, отчёт я постараюсь подготовить к завтрашнему дню.?Сергей растирает пульсирующие от долгого печатания запястья и задумчиво усмехается. Вот уж странная?— сказали сидеть отдыхать, а она уже рвётся обратно в бой. У кого-то точно шило свербило в заднице.Но почему-то у Разумовского в груди теплеет от того, что она озаботилась этим моментом. И дело здесь было не в подлизывании к боссу. У Твердынской было своё справедливо?— хотя не все так считали?— хорошее отношение к нему, из-за чего она старалась настолько, насколько могла.Сергей, пускай и не говорил ей об этом, но очень эту черту в своей помощнице ценил. В конце концов, именно она качественно отличала её от всех тех пустоголовых девиц, крутящихся возле него на благотворительных вечерах и безуспешно пытавшихся затащить его в постель. Не сказать, что он был против секса, но влезать в очередной скандал, присунув не той ?папиной девочке?, он не имел никакого желания.Иногда Сергею казалось, что он был повенчан со своей работой?— ещё не женат, но очень близок к тому, чтобы отодвинуть полностью какие-либо непрофессиональные отношения на задний план. В папку ?на потом?, к которой люди обычно много лет не прикасаются, оставляя пылиться среди прочих недосягаемых мечтаний из детства.На часах красными, складывающимися на механический манер полосами, горит 22:30. Самое время было начать собираться домой.В проёме появляется черная лохматая голова Олега?— он отчитывается ему о том, что все ушли, и что закрывать офис придётся Сергею самому. Волков иногда подвозил старого друга до дома, но только когда их уход совпадал по времени. А, учитывая факт болезни Насти, теперь Разумовскому точно придётся раскошеливаться на такси. Одни затраты из-за неё, ей Богу.—?Пока. —?Сергей провожает его коротким взглядом и возвращается обратно к мигающему белым экрану своего телефона. Писать или нет? А если и да, то что написать? Этот чересчур лёгкий вопрос ставил его в тупик, и Разумовскому это не нравилось. А ответить что-то нужно было. В конце концов, не стеснялся же он с ней общаться в нерабочее время??Вышлю тебе файлы завтра утром. Принимайся за них только если будешь себя хорошо чувствовать.?Она прислала ему кивающий смайлик с утвердительной улыбочкой. Сергей издал смешок.Всё же, наверно, ему её будет немного не хватать на работе. И признаётся он в этом себе нехотя, с большим трудом, как и вообще в любом факте привязанности его душеньки к кому-либо.***День прошёл паршиво. Откровенно говоря, вся неделя у него шла через одно очень хорошо известное в их стране место, через которое всё и вся когда-то начинается делаться, стоит тебе подольше обозначиться на рынке. Сначала ему позвонили из налоговой, где выяснилось, что у него вылезли старые непогашенные задолжности, хотя компания все исправно платила?— даже налоги, хотя Сергей очень хотел обойти эту скверную сторону вопроса, но не стал, чтобы не привлекать к себе пристальное внимание следаков, уже как-то приходивших обыскивать его кабинет из-за написанного на него доноса в отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Затем Олег принёс ему чертов латте вместо капучино, а когда Сергей решал вопросы с банком, даже такая мелочь могла вывести его из себя. Да и что говорить, она бы и в обычное время могла произвести эффект взрывающейся бомбы, но когда ты трахаешься уже битый день со Сбербанком, то тут остаётся без вариантов. Так что кофе был метко заброшен Волкову в лицо, а сам Олег обозвал его истеричкой, скоропостижно уехав доставлять полученные на руки бумаги одному из клиентов Разумовского.Что уж говорить, его желудок начал подводить его, потому что Сергей просто-напросто забывал поесть в обед, похороненный под кипой бумаг.В общем и целом, лишившись одного винтика, вся их система, будто тонко организованная китайская шкатулка, начала барахлить и выходить из строя.И Сергей никогда бы себе не признался в том, что ему Твердынской, в её закутке и вечно трезвонящим телефоном, не хватало. Она как будто всю их удачу забрала вместе с собой на больничный! И поспорить с этим было очень трудно, потому что до её ухода всё было хорошо?— работа шла спокойно, не было никаких проблем с банками, и Олег не кидал на него взгляды, словно Серега психует на ровном месте. Он, вообще-то, всегда заводился по поводу! А не без него. Другое дело, что Волков с его мирскими замашками не понимал его, как и большинство работников его компании, считая Разумовского пренеприятным, лишенного всяческого такта при общении с сотрудниками типом.Благо близились, наконец, выходные, и Сергей мог спокойно их провести на вилле один, в компании Марго, вина и хорошей книги. План у него был выстроен отличный?— отключить телефон, выходить на улицу только при острой необходимости и наслаждаться подаренным концом недели наедине с самим собой.Всё бы так и пошло, если бы не полученное в очередной раз сообщение, сотрясшее его телефон в пятницу вечером. Инстинктивно напрягшись, Сергей, задолбанный, нервный и уставший, без особого рвения разблокировал экран смартфона, словно пальцем по острому лезвию провёл?— выражение лица у него было соответствующее. Хуже быть уже не могло, подумал он тогда, но вселенная с её паршивым чувством юмора вполне могла попытаться удивить его. С неё ведь станется.Однако там оказалось сообщение от Насти. Она спрашивала, всё ли было хорошо и не устал ли он за эту неделю. Волков, видимо, ей проболтался, что у них по всем фронтам горели дедлайны, и что они без неё не справляются. Но, как истинный босс, Сергей в этом признаться не мог, хотя его горло начало грызть желание позвонить ей?— без особых причин, просто так?— и рассказать, что он, черт возьми, смертельно устал, хочет поехать домой и поставить вокруг него забор с подведенным к нему током, чтобы коллекторы лишний раз не залезали. Никто ведь не спрашивал, приходилось ли ему самому тяжело. Это дикость?— идти с человеком его характера на прямой контакт, если дело не касалось работы. По крайней мере, Разумовский мог прочитать это по лицам своих коллег, когда на офис опускался вечер. Все они спешили удрать от него как можно скорее.Он глубоко вздохнул, задумчиво закусив нижнюю губу, и разлегся в кресле. Если он ответит ей сейчас, то у них завяжется переписка, если у них завяжется переписка, то это будет лишняя трата сил, если это будет лишняя трата сил, то домой он вернется и сразу же упадет лицом в кровать. А ему надо было ещё Марго не забыть покормить. Не о себе же любимом только заботиться.Проведя ладонью по лицу, Сергей уставился сквозь пальцы на экран телефона. Всё же он не мог оставить её сообщение без ответа. Причину отыскивать ему было банально лень?— да и в закоулках своей души копаться лишний раз не особо хотелось,?— проще было скинуть это на неожиданно проснувшееся благородство.—?Я ведь не сухарь, в конце-то концов… —?он убеждал в этом больше себя, чем пустоту своего кабинета. Его пальцы пустились набирать сообщение, краткое, но многообещающее.?Справляемся. Если Волков сообщил тебе обратное, можешь упрекнуть в ложном доносе.?Она присылает пару смеющихся смайликов. Сквозь собственную ладонь Сергей чувствует растягивающую губы улыбку. Ему даже смех отчётливо её слышится, из-за чего он задумывается о том, что пора бы уже взять отпуск за счёт компании. То есть за свой собственный счёт.?Волков мне ничего не писал про это. Я сама решила спросить.?У неё были припрятаны свои козыри в рукаве?— Сергей удивился, да и нельзя было сказать, что не приятно. Внутри его души кошачьими лапками заскреблось любопытство.?Как ты себя чувствуешь???Готовка вызывает у меня настоящую катастрофу, но довольно-таки терпимо. Горло почти не болит, говорить могу. Супа не видела уже целую неделю, представляете! Нужно срочно попросить Олега научить меня готовить куриный бульон, не то я в следующий раз так просто загнусь…?Сергей нахмурил брови.?Ты, надеюсь, не питалась там всё это время одной едой быстрого приготовления???….Ну…когда ты температуришь, приходится выкручиваться всеми способами!?Он глубоко вздохнул. Ну вот кто его дёрнул за язык? Теперь полученная информация не будет давать ему покоя до самого приезда домой.?А вы??Новое сообщение выводит его из раздумий. Параллельно, пока он набирает ответ, получается вызвать такси, натянуть на себя чёрное пальто и закрыть офис. Да он круче Юлия Цезаря, когда хочет поскорее отсюда свалить! Эта мысль вызывает у Сергея довольную улыбку. На выходе он показывает своему отражению язык, прищёлкивая пальцами.?Почти все эти дни у меня прошли без обеда. Так что ты не единственная, кто пострадал от потери в весе.?Он спускается быстро по лестнице вниз, раскрывает зонт и выискивает ожидающим взглядом желтую Хонду. В такое позднее время всегда было очень холодно, да ещё и дождь лил, как из продырявленного шланга. На улице долго находиться не было никакого желания. А водитель, как ему сообщил глючивший яндекс-такси, не приедет ещё минут пять точно.Сергей зажевывает губы?— дурацкая привычка, оставшаяся с детского дома, заставляющая его потом страдать от кровавых корок и нужды в гигиенической помаде,?— и опускает глаза в телефон. Овечья шерсть греет его, так что Хонду можно было подождать и подольше, ничего, что ещё на две минуты задержится.?Что же вы так! Я не напомнила, а вы и не поели! А говорите, что всё хорошо… Совсем себя не бережете!?Уголки его губ ползут в усмешке вверх.?Ну, я же остался без своего личного будильника. Как здесь не забыть??Она какое-то время ему не отвечает. И Сергею становится непонятно, то ли ему обидно от того, что она так резко прервала диалог, то ли от того, что не заметила его забавные невинные попытки уйти в флирт. Неожиданные для него самого.?Может, вы приедете, и я вас покормлю? Как раз выходные на носу, я уже не заразная, да и еда у меня только что пришла. Вы любите пиццу??Когда Хонда подъезжает, он всё ещё стоит в раздумьях. В его голове прокручиваются шестеренки, напряженно и вдумчиво, потому что от принятого решения будет зависеть итог его отдыха. И лучше бы было отказаться. Не хватало, чтобы и он заболел, вот тогда на работе точно произойдёт коллапс размером с экономическую дыру в пенсионном фонде их горячо любимой страны.Он отвечает ей, уже будучи в машине. И он точно знает, что пожалеет об принятом решении, но уже потом, в утро понедельника, когда нос заложит. А пока Сергей появляется на пороге её дома с двумя контейнерами куриного супа, бутылкой вина и шоколадными конфетами. Он позвонил Олегу, чтобы тот позаботился о Марго на выходных. Так что препятствий, кроме его собственного стучащего набатом сердца в груди?— трусливо даже как-то —?не остаётся. И желания уехать всё-таки домой, если её предложение оказалось жестокой шуткой.Но ведь это Твердынская. Она не умеет так шутить. Он точно знает.Когда Настя открывает ему дверь, он пихает ей всё принесённое сразу же в руки, пока она провожает его ошарашенным взглядом вглубь квартиры. Она его не просила ничего покупать, поэтому прибывшая вместе с Сергеем еда смущает Настю даже больше, чем то, что он купил коробку конфет в виде сердечка. В малиновой упаковке, кстати.—?Других не было. К пятнице всё раскупили. —?тут же поймав и её вопрос, и предшествующий ему взгляд, он закрывает за ними дверь, поворачивая ручку. Где-то в глубине квартиры слышится заставка из ?Игры Престолов?. Несмотря на звуки воинствующей музыки, квартира предстает перед ним прибранной, светлой и уютной. Двухкомнатная, с кухней, гостиной, небольшим санузлом и спальней.—?Да-да, конечно… —?Настя растерянно шепчет себе под нос и улыбается. У неё щёки стремительно пунцовеют на глазах. Она на Сергея взгляд поднимает блестящий, с хитринкой, в котором так и читается: ?Ну да, я, конечно же, тебе поверила?, из-за которого неловко уже становится ему.—?Надеюсь, вы любите исторические сериалы?—?Доподлинно историческим назвать его нельзя, но мне нравится Серсея Ланнистер. —?обнажив белые зубы в улыбке, отвечает Разумовский, скидывая пиджак на ближайшую вешалку, запрятанную в шкафу.***Бутылка заканчивается быстро. И вторая половина шестого сезона тоже. Настя что-то активно пытается ему пояснить о глупой и ужасной смерти Маргери Тирелл,?— у неё даже слёзы на ресницах увидеть можно, крохотные прозрачные капли, трясущие от каждого её резкого движения,?— и о том, как ей эту героиню жалко. Сергею хочется ответить, что та самолично вступила в игру, в которой заведомо ставки были слишком высокими. Но это было бы слишком цинично и сложно для его языка, наслаждающегося долгожданным покоем после рабочего дня, поэтому он молча продолжает слушать девушку, изредка подтверждая своё внимание тяжелым дыханием.-…Не люблю Ланнистеров. Они почти все светловолосые ублюдки. —?Настя икает и путается в словах, привалившись смешно к его плечу, словно маленькая сонная кошечка. У неё глаза слипаются и грозятся закрыться после каждого с трудом произнесенного слова, а потом она чихает, и у неё будто второе дыхание открывается. Ему бы так?— Разумовский, если честно, уже готов был уснуть на том самом диване, где они еще несколько часов назад привалились смотреть сериал. Он безумно устал, а тепло тела Твердынской разморило его не хуже вина. И смущать это перестало, наверно, именно тогда, когда его рука незаметно скользнула на её талию, пристроившись так, будто ей там самое место.—?А вы смотрели пятый элемент, босс? Знаете, я после таких тяжёлых серий всегда смотрю что-нибудь из фильмов Лю… Лю… Тьфу ты, Бессона, короче говоря. —?она фыркнула и подняла на него замутненный алкогольной дымкой взгляд, глупо улыбаясь. Правильно всё-таки говорят, некоторым только дай крышечку понюхать, они уже будут в дрова.— …Не люблю фантастику, —?он потер переносицу двумя пальцами. —?Но там есть Мила Йо… Йо… —?Сергей открывает глаза и замолкает. Пробует ещё раз. —?Йов… Йойововович… Йов… Да чёрт!Настя, размашисто закрыв свой рот ладонями, заикала, не выдержала и покатилась со смеху в просвет между диваном и столиком, на котором лежала открытая недоеденная коробка из-под конфет. Его рука просто не успела её удержать?— хотя он честно бы сделал это, будь он не так пьян. Сначала безобидные смешки раздавались тихо, но потом они переросли в полноценный истерический громкий хохот. У Сергея аж брови на лоб поползли?— где это видано, чтобы над ним так хохотала подчиненная?—?Перестань угарать, Твердынская! Соседей разбудишь! —?шикнул он на неё, выглянув красным носом из-под толстой подушки, но был храбро проигнорирован. Он попробовал её угомонить ещё раз, воззвать, так сказать, к последним крупицам её трезвой душеньки, но все его попытки были четны. Подушка, прокрученная и осмотренная на всякий случай на наличие тяжелых вшитых деталей со всех сторон, в итоге безо всяких угрызений совести была запущена Насте прямо в голову. Она, наконец, затихла.—?Простите, босс. —?гундосым голосом раздается из-под стола, где девушка развалилась чуть ли не звездой. Её тело, скрытое огромной майкой и домашними бриджами, до сих пор тряслось. Глядя на неё, Сергей ощутил, как смех горячей волной поднялся из недр его легких и, прокатившись обжигающей волной по горлу, вырвался из его груди, выбивая последнюю преграду в виде сонливости. Разумовский взорвался смехом, и теперь пришла пора Насти удивляться.Её глаза так округлились, словно она увидела, как НЛО похищает Иисуса Христа, спасая его от небезызвестного распятия на кресте. Потому что к чему-то другому приравнять хохотавшего Разумовского, укрытого её кремовым пледом, пьяного, с выступающими слезами на голубые глаза, у Насти просто не получалось. Сергей сполз куда-то вглубь пледа, сложившись пополам, и тут уже пришла пора Насти его успокаивать.—?Босс, с вами всё хорошо? —?утирая выступившую слезинку, спросила она, прежде чем её снова накрыло. Да что это за круговорот смеха в природе? Вроде выпили всего бутылку, а хохочут так, будто двадцать. Но это был тот самый случай, когда ты, слыша смех другого человека, не можешь перестать смеяться, хотя изо всех сил пытаешься, но у тебя всё равно не получается. Закусываешь губы, краснеешь, давишься им, а потом раздуваешься, как пузырь, и взрываешься.Сергей не помнил, когда он в последний раз так смеялся. Да и был ли у него повод? В последние несколько лет он был так одержим идеей вывести свою компанию на внутренний оборот в тринадцать миллионов долларов, что совершенно забывал про отдых, не брал отпусков и пахал, пахал, пахал. А всё для чего? Всего лишь для призового места на мировом рынке в сфере сетей. А для этого приходилось выкладываться по полной. От него, как от босса, очень многое зависело. Не будешь работать, тебя раздавят и отправят в утиль, не заметив.Но сейчас об этом Сергей думал в последнюю очередь, потому что раскрасневшаяся мордашка Насти, маячащая напротив его лица, не позволяла отвлечься на мысли о работе.Оно и было хорошо. Разумовский хотел забыться хотя бы ненадолго. Одни выходные погоды не поменяют, а он, возможно, сумеет наконец скинуть многолетнее напряжение.По крайней мере, он имеет полное право попытаться.Когда Настя перестаёт смеяться, его рука проворно отыскивает её руку сквозь складки пледа, сжимает в своей и тянет за неё несильно на себя, да так, что Настя упирается коленями в диван. Её смешки стихают, а взгляд становится вопросительным. Она оказывается над Сергеем сверху.—?Знаешь, Твердынская,?— задумчиво начинает он без какого-либо намёка на серьёзность,?— Я ведь и вправду не люблю фантастику…Она слушает внимательно, склоняет голову чуть ниже, словно он ей вот-вот раскроет вселенский секрет, и давится воздухом, когда он подносит её ладошку к своим губам, целуя быстро тыльную сторону, а потом накрывая сверху своей ладонью.—?Но для тебя я готов сделать исключение. Включай свой ?Пятый элемент? с Брюсами Уиллисами.Он выжидающе на неё смотрит, а она, не зная, что и ответить, выдаёт первое, что ей приходит в голову.—?А ещё…там Милла…как там её… Йо… Йо… —?она растягивает губы в неловкой улыбке, и они опять подрагивают, грозясь раскрыться в очередном приступе хохота. Сергей и рад бы был послушать, да вот только они грозятся провести так остаток ночи, надрывая животы друг с друга. Эндорфины, конечно, получать через смех было весело, но он знал способ поинтереснее в его получении.Сергей подаётся вперёд, скользит плавно, будто настоящая змея, и накрывает её губы в таком же коротком поцелуе, как и до этого. Настя вспыхивает, словно маки по весне, и тут же замолкает, уставившись на него в немом шоке. Её покрасневшие губы приоткрываются в тихом выдохе, а на шее значительно быстрее начинает дёргаться синяя жилка.—?Да, и с Милой Йойович. —?забираясь пальцами под её футболку, не без улыбки отвечает Сергей.