Глава 16. Любовь — это зверь с окровавленной пастью (1/2)

Талия, как и ее отец, ненавидела хорошую погоду и ярко светящее солнце. И еще больше она ненавидела моменты, когда настроение было ни к черту, прямо как сегодня, а за окном, как назло, стояла та самая отвратительная погода, которая еще сильнее портила душевное состояние. В такие моменты Талии казалось, что весь мир сплотился против нее одной.

Прямо сейчас она мечтала уехать домой, на Восток. С головой погрузиться в жизнь Лиги Теней, ведь только это могло бы помочь ей забыться на некоторое время, перестать корить себя за то, что этим утром ее язык бежал вперед мозгов, и все обернулось подобным образом.Талия признавала свою ошибку — ей не удалось сдержать ревность, потому, во-первых, она получила в лицо, а, во-вторых, переругалась с одним из самых близких людей в своем немногочисленном окружении.Ревность была присуща Талии с самого детства, но на протяжении всей сознательной жизни она пыталась зарыть ее глубоко внутри, не показывать окружающим, в особенности близким, что ее может что-то задеть. Талия была эгоисткой, потому что привыкла, что все годы мужское внимание — отца, а затем и Алфи — было направлено лишь в ее сторону. Мириться с иным сценарием она не была готова.В ревности больше любви к себе, чем к другому.От кого-то Талия уже слышала подобное изречение, но сейчас внезапно возникшая в голове мысль из прошлого заставила ее поникнуть еще сильнее. Ей нужно было срочно избавляться от своего эгоизма, но разве это так легко?Она до сих пор с болью реагировала, когда потерявшие чувство стеснения женщины заигрывали с ее отцом в абсолютно разных местах: на заправке, в магазине, во время пробежки в парке. Их не смущало, что рядом с понравившимся им мужчиной обычно стояла девочка-подросток, а порой и парень такого же возраста.

Талия понимала, что Дюкард слишком занятой человек, отношения ему не нужны, ведь работа отнимала все время и силы. Однако в любой момент все могло пойти иначе. Кто мог знать наверняка, что однажды у какой-нибудь случайной встречной не получится охмурить широко известного в определенных кругах наемника?

От подобных мыслей Талию всегда передергивало, и она считала, что хуже уже ничего не могло быть. Но оказалось, она ошибалась: вслед за этим начались проблемы с Алфи.

На самом ли деле проблемы были именно с Соломонсом, а не с ней самой?Талия не знала, какая боль тревожила ее больше — та, которая еще несколько недель, если не месяц, будет напоминать ей об абсолютно спонтанной драке сегодняшним утром, или та, которая проела огромную дыру в груди?

Эта душевная боль казалась в разы ужаснее любых физических травм, которых за шестнадцать лет жизни на теле Талии было более чем достаточно, и ей было с чем сравнивать. Но сейчас она лежала в своей огромной постели, одной рукой прижимая к себе плюшевого медведя, а в другой вертела цепочку, задумчиво глядя в потолок.

Она пыталась избавиться от всех назойливых мыслей, как следует проанализировать свое поведение и чувства, но вместо этого в голове вертелись совсем другие идеи, которые точно не могли довести ее до счастливого финала.Талии казалось, что для нее больше нет будущего. Казалось, что за все годы она повидала слишком многое и сделала в разы больше, чем любой житель Земли. Она на самом деле хотела умереть, чтобы не чувствовать, как черная дыра внутри нее изо дня в день становилась все больше, а все увиденные и пережитые счастливые моменты не могли остановить этот процесс. Ей казалось, что с нее уже хватит.Так легко набрать горячую ванну, расслабиться, взять лезвие в руки и...По щекам Талии потекли горячие слезы. Она не могла поверить в то, что превратилась в убивающуюся из-за неразделенной любви девочку. В школе Талия прочла множество литературных произведений, практически в каждом из которых затрагивались любовные страдания, и она и подумать не могла, что однажды станет одной из тех героинь.

Ведь так легко осуждать поступки других людей, героев книг и фильмов, пока сам не окажешься на их месте. Пока не поймешь, что из сложившейся ситуации есть только один выход, и он кажется самым правильным.

Талия с трудом поднялась на постели. Она прекрасно помнила, как чересчур злой Алфи буквально насильно дотащил ее до спальни, а затем кинул на кровать, при этом не переставая кричать.

Он наверняка хотел вести себя иначе, но тот самый гнев, который Ра'с аль Гулу так и не удалось затушить в сознании Соломонса, вновь прорвался наружу. Алфи был чертовски взбешен: непослушание Талии, ее обвинения и жалкие попытки ударить его на лестнице привели к такому состоянию.

Но он не смел распускать руки. Он четко отдавал себе отчет в том, что перед ним не воин с такой же силой, не одноклассник, не случайный прохожий — это его Талия. Ему просто нужно переждать, дать время и себе, и ей. Но что из этого могло выйти дальше? Оставалось лишь гадать.

Талия взяла в руки платок, чтобы вытереть слезы с лица, но совсем не подумала о недавно полученной травме. Уже через секунду она с шипением отдернула руку назад, падая обратно на постель. Хотелось закрыть глаза, прекратить все эти страдания и больше не просыпаться.

Соломонс в это время сидел на кухне, но не за столом, а на полу. Прижавшись затылком к стене, он разглядывал капли крови на кафеле, хотя обещал, что уберет все следы преступления к возвращению Дюкарда. На самом деле он даже не помнил, когда тот должен был приехать, да и это было не так важно как то, что он, кажется, потерял Талию раз и навсегда.

Он наверняка напугал ее своими криками и бешеным взглядом. Она думала, что он мог ее убить, но это совсем не так. Он всего лишь пытался донести до нее свои мысли, успокоить ее истерику, но вышло лишь хуже. Но он был виноват ничуть не меньше Талии, которая весь этот концерт и начала, а он, как и всегда, пойдя у нее на поводу, лишь подхватил.Он осознанно с силой двинул головой назад, затылком больно ударяясь о стену. Одновременно хотелось и плакать, и смеяться от абсурдности происходящего. Еще час назад он и подумать не мог, что все закрутится таким интересным образом, и теперь они с Талией будут врагами номер один друг для друга, по крайне мере, на ближайшее время.

Он понятия не имел, кто из них двоих должен был первым просить прощения — он за свою грубость или она за свою внезапную истерику. Они оба были слишком упрямыми, вряд ли кто-то из них решится сделать первый шаг ради примирения.

Или у нее была причина для подобного поведения?

На секунду сердце Алфи пропустило удар. Было глупо надеяться, что вся эта сцена ревности, если это, конечно, была она, случилась из-за того, что Талия испытывала к Соломонсу те же чувства, что и он к ней. Шансы были ничтожны малы, но никто не запрещал ему мечтать.

Продолжая сидеть на холодном, местами запачканном кровью полу, периодически прикладываясь затылком о стену, Алфи хотел найти ответы на все свои вопросы, понять, что такое произошло на самом деле и не поздно ли собрать свои немногочисленные вещи и сбежать раз и навсегда от этой семейки?

Казалось, сейчас самое подходящее для побега время.За окном кипела жизнь. Богачи разъезжали по району на своих автомобилях, не забывая сигналить, чтобы привлечь внимание соседей и случайных прохожих, которые по незнанию могли забрести сюда, прямо в логово диких зверей.

Здесь всем было плевать друг на друга. Соломонс знал точно, что Джейкоб, их сосед через дорогу и тайный воздыхатель Талии, прекрасно видел, как Эмма выбегала в слезах из этого дома. Он наверняка даже не потрудился узнать, в чем дело, ведь сидеть на лежаке возле бассейна, наслаждаться беззаботным солнечным утром, пока родители на работе — чудесно.Джейкоб был лишь маленьким винтиком в гигантской системе таких же случайных свидетелей, которым попросту наплевать на беды чужих. Находясь в Китае, Соломонс не мог до конца поверить Ра'с аль Гулу, что мир на самом деле такой жестокий, а людям плевать друг на друга, но, оказавшись в других странах, в особенности в США, он понял, что учитель не так просто пришел к подобной философии.

Моральных уродов хватало везде — крестьяне из небольшой деревушки у подножия храма Лиги Теней, из раза в раз считающие, что им удастся обвести наемников вокруг пальца и безнаказанно совершить преступление. Учитель в школе, который втайне предлагал ученикам ?договориться?, чтобы исправить плохие оценки. Майлз Кобб, который предал всех своих коллег и друзей ради денег и из-за идеи, которую невозможно воплотить в жизнь.

Все это лишь немногочисленные примеры, но все они — явное подтверждение теории Ра'с аль Гула. Полагаться в этом мире можно лишь на себя. На сто процентов нельзя доверять даже самым близким — они чаще других вонзают нож в спину.Мог ли Соломонс считать, что поступил подобным образом с Талией?

Он не без труда поднялся на ноги, медленно подошел к окну и принялся наблюдать за кипящей жизнью вокруг. Дома же лишь тикали часы — больше хрупкую идиллию не нарушали никакие звуки, хотя еще полчаса назад стены этого дома стали свидетелями грандиозного скандала и криков.

Внутри у него все кипело от негодования, а ладони до боли сжимались в кулаки. Альфреду хотелось унять свои эмоции, и самым верным способом было пойти и выпустить пар на случайной жертве. Но в то же время Соломонс прекрасно отдавал себе отчет в том, что он не сможет ежедневно колотить ни в чем не виноватых прохожих — нужно раз и навсегда выяснить отношения с Талией, поставить точку во всей этой истории и жить реальной жизнью, а не красивыми мечтами.

Альфред не поспевал за своими мыслями, а резкая боль внезапно пронзила его разум: он со всей силы ударил кулаком по стене, всего лишь за один раз разбивая костяшки пальцев в кровь. Это отрезвило его. Это то, что ему нужно было для возвращения в форму.

Без особого интереса посмотрев на ладонь, кровь на которой была далеко не редким явлением, Соломонс схватил кухонное полотенце, наспех вытер руку и отправился в сторону лестницы.

***

Стоя перед зеркалом в ванной комнате, Талия безразличным взглядом глядела на свое отражение. Слезы давно высохли, но картина лучше не стала, даже наоборот: область вокруг носа воспалилась, красные глаза после долгих рыданий опухли, а растрепанные волосы, небрежно собранные в хвост, теперь торчали в разные стороны.

Талии было глубоко плевать на то, как она выглядит. Она набрала в ладони холодную воду, предельно осторожно смачивая опухшую часть лица, пытаясь мужественно стерпеть неприятные ощущения. Интересно, какую версию ей стоит предоставить отцу? Сказать как есть или соврать и прикинуться не заметившей ступеньку и споткнувшейся дурочкой?Ра'с аль Гул никогда в жизни не поверит во вторую версию. Он скорее подумает, что Алфи поднял руку на его дочь, чем в то, что та могла оступиться на ровном месте. Но подобный вариант также почти сразу отпадал: несмотря на свою отцовскую ревность и переживания, Дюкард видел, что Соломонс всегда стоял горой за Талию.

Его пугала такая преданность, ведь все мысли сводились к главному кошмару Дюкарда: они сблизятся больше, чем надо. С другой стороны, он всегда был спокоен, ведь знал, что пока Соломонс следит за Талией — той ничего не могло угрожать. И это было правдой. Или во всем этом также стоило искать подвох?Поднимаясь наверх, Алфи прокручивал в голове примерный разговор, который у них мог бы сложиться с Талией, а затем и с ее отцом. Ни в одном, ни во втором случае он не мог наблюдать радужных перспектив для себя.

Талия теперь его ненавидит. Дюкард непременно порадуется, когда осознает, что его дочь встала на путь истинный и поняла, что его неприязнь к Соломонсу возникла не просто так. Что на протяжении десяти лет мальчишка давал один повод за другим: его не поддающееся контролю поведение, жестокость и нежелание думать прежде чем что-то делать — вот те грехи, за которые Алфи заслужил быть изгоем в Лиге Теней, в глазах самого Дюкарда, а теперь и Талии.

Соломонс встал посреди лестницы. Он не мог решить, что делать дальше. Внутренний голос кричал, что ему нужно срочно бежать отсюда, еще есть шанс все исправить. Да, ему будет трудно одному без денег, жилья и связей, но что его ждало с другой стороны? Постоянные мысли о Талии, далеко не всегда в приличном контексте? Очередные перепалки с Дюкардом? Абсолютно одинаковые и изнурительные дни в общине?

Соломонс неосознанно сделал шаг назад, опускаясь на ступень ниже. Его взгляд был устремлен в сторону входной двери, из которой в слезах не так давно выбегала Эмма, угрожая вызвать в этот дом копов. Пока было время, он мог бы поступить так же, как и его подружка на одну ночь.

Звуки льющейся воды, доносившиеся сверху, заставили Алфи продолжить свой путь: он вновь сжал ладони в кулаки, а из раненой руки потекли теплые струйки крови, но он этого совсем не замечал. Алфи, словно лунатик, двигался в сторону ванной комнаты, понимая, что Талия там. Даже если она решила принять душ — ему было плевать, он все ей выскажет.

Сейчас или никогда.

Они столкнулись посреди коридора. Она выглядела забитой, бледной и напуганной, а он — решительно настроенным и агрессивным с виду.

— Отойди. — У Талии не было ни сил, ни желания на очередные разборки. Она устала и хотела прилечь. Голова раскалывалась, как от травмы, так и от жаркой погоды, а агрессивно настроенный Алфи никак не мог улучшить ее самочувствие.

— Нам нужно поговорить. — Взгляд Алфи метался по коридору, хотя он прекрасно понимал, что ему стоило смотреть собеседнице прямо в глаза. Он должен был доказать ей серьезность своих намерений.

Талия лишь грустно усмехнулась, всем своим видом показывая, что ей все равно. Хуже уже не могло быть, но и идти, как ей казалось, на поводу у Соломонса, она не собиралась.

— Дай пройти, Алфи. Мне нужно лечь. — Отчаянная попытка оттолкнуть его со своего пути закончилась вполне ожидаемым провалом: Алфи даже не сдвинулся с места, одновременно насмешливо и грустно глядя на подругу.

Зато нервы Талии были на пределе, но она не могла позволить себе еще одну истерику. Только не на глазах Соломонса. Он не имеет права видеть ее слабость еще раз. Ему все равно на ее чувства, он не сможет их разделить с ней, ведь его интересуют девчонки на одну ночь.

Она не могла его винить. Отец, отношения ?брат-сестра?, слишком много тайн, которые они знали друг о друге — при таком раскладе нельзя влюбляться и признаваться в своих чувствах. Ни во что хорошее это никогда не выльется.

— Алфи, пожалуйста. — Голос Талии предательски задрожал, она не знала, как себя вести и как взять контроль над своими эмоциями, которые снова не играли ей на руку.— Ты меня пугаешь.

Соломонс задумчиво почесал рукой затылок.

— Вот как? — Его голос звучал тихо, а атмосфера становилась все напряженнее.В голове Талии четко прозвучал голос отца, будто бы тот все это время стоял рядом, следил за происходящим: ?Я говорил тебе, Талия, что он — монстр. Сейчас он не дает тебе пройти, а что будет дальше? Он защищает тебя от других, но где защита от него самого??Вопреки голосу, который лишь нагнетал ситуацию, Соломонс отступил, пропуская Талию в ее комнату.

Она едва слышно выдохнула, не смея задерживаться на месте. Пока была возможность, она быстро прошла к себе, уже собираясь захлопнуть дверь, но ее язык вновь побежал впереди. Талия даже не успела осознать, что происходит, и как она могла допустить подобное, ведь всеми силами сдерживала своих внутренних демонов.— Извини за утро.

Талия, приносящая извинения — шоу, за которое нужно было отдать целое состояние. Но вот она прямо сейчас стоит напротив Альфреда, пусть и повернувшись к нему спиной, просит прощения. Кто бы мог подумать, что эта девчонка способна на такое?

Алфи на секунду впал в ступор. В горле пересохло, ладони вспотели. Рука, которую он разбил о стену, уже давно перепачкала его белую футболку, ведь он прижимал ее к себе, чтобы не запачкать еще и пол. В груди что-то трепетало, а уши горели неизвестно почему.

— И ты меня извини.