Глава 3. Мертвец, сотканный из шрамов и наполненный старыми ранами (1/1)

Готэмская элита обожает веселье. В высших слоях общества не принято соблюдать моральные нормы и следовать установленным правилам. По логике власть имущих каждый человек, находящийся ниже рангом?— просто прислуга, готовая выполнить любой каприз.Готэмская элита обожает ходить в шикарные рестораны и гулять до самого утра. Спускать огромные суммы на шампанское, лимузины и девочек.Готэмская элита не боится устраивать секс-вечеринки, вовлекая в сети порока не только своих собратьев по классу и интересам, но и подростков, остро нуждающихся в заработке.Готэмская элита не заботится о мнении простых смертных, ведь они?— ничто. Она даже не боится полиции и закона?— все решают деньги.Но больше всего на свете Готэмская элита обожает наблюдать за тем, как бедняки готовы перегрызть друг другу глотки за возможность вырваться в люди.Эти ?бедняки??— мужчины и женщины, которые осознанно избивали друг друга на грязном ринге, рискуя навсегда остаться инвалидами. И ради чего? Ради сумки с зелеными бумажками, которые могли бы сделать их жизнь чуточку лучше хотя бы на пару месяцев. Зависит от количества желаний и потребностей.А затем все начинать сначала. Им приходилось снова торговать своим телом. В сфере боев без правил или проституции?— каждый решал сам для себя.И сегодня в очередной раз Готэмская элита пришла посмотреть на свое излюбленное шоу, не поскупившись внести плату в пятьдесят баксов за вечер, а кто-то платил и больше, поскольку фиксированной цены не было?— подпольные бои в заброшенном старом здании не могли проходить иначе.Никакого сотрудника, который проверяет билеты у гостей. Никаких врачей, которые в любой момент помогут бойцам в случае серьезных травм. Никаких репортеров и спортивных комментаторов. Только несколько охранников возле дверей, задача которых?— следить за входом, чтобы среди зрителей случайно не оказались копы.Внутри здание освещалось тускло. В центре помещения находилась большая клетка для боев, прямо как на профессиональных соревнованиях. Кругом были расставлены стулья и лавки для желающих смотреть на обещающий быть ужасно жестоким и кровавым вечер.Этот поединок должен был войти в историю. Бэйн против Фрэнка Кампаны.***Рев толпы. Шум в ушах. Бешеное сердцебиение. Открытые раны на лице, от касаний к которым Бэйн прищуривался и невольно отодвигался назад.?— Твою мать, не дергайся и смотри прямо. —?Куки обеспокоенно глядел сверху вниз на своего бойца сквозь оправу дорогих очков, пытаясь убедиться, что тот не получил сотрясение мозга или другие, более серьезные травмы. —?Тебе надо продержаться еще два раунда, дорогуша. Ты слышишь меня?Бэйн молчал, закрыв глаза и чувствуя, как по виску стекает очередная капля крови. Он пытался сосредоточиться. Вспомнить то, чему его обучали в Лиге Теней на протяжении многих лет.Все, что он имел в своей жизни, появилось исключительно благодаря общине убийц в горах Китая. И кто бы мог подумать, что эта же община лишила его абсолютно всего, что было важно для человека, имя которого некогда звучало как Альфред Соломонс?Но теперь от этого человека ничего не осталось. Все окружающие видели в нем исключительно бешеного зверя, для которого не было преград и который мог голыми руками разорвать глотку любому противнику.Как бы Бэйн хотел, чтобы на месте очередного партнера на ринге оказался не какой-то известный в определенных кругах тип, а тот, кто разрушил его последние надежды на нормальную жизнь.Ра’с аль Гул.Бэйн открыл глаза. Сосуды в левом лопнули еще полчаса назад и теперь создавалось впечатление, что боец заражен каким-то страшным вирусом, как в фильмах ужасов.Внизу живота он ощущал знакомые, неподдающиеся контролю чувства, которые смешивались между собой словно клубок змей?— так в нем зарождались гнев и выходящая за границы разумного жестокость.Эти ощущения нельзя было усмирить. Бэйн очень хотел научиться это делать, брать контроль над телом и разумом, но просто не мог. И он страдал от этого ровно так же, как и все его близкие.До тех пор, пока Лига не отняла их.Эта злость, смешанная с адреналином и острым желанием всегда быть победителем, придавали Бэйну сил. Именно потому он сейчас находился на этом чертовом ринге. Он знал, что может победить. Что у него достаточно сил, знаний и боли внутри. Этого всегда хватало, чтобы быть первым. Это должно было помочь и сейчас.Но в глубине души зародилось неприятное ноющее ощущение, куда хуже тех, что превращали Бэйна в машину для убийств. Он чувствовал, что проиграет поединок.У него абсолютно не было сил. Хотелось упасть на холодный и грязный, залитый потом и кровью пол, чтобы никто больше не трогал. Хотелось забыть всю эту боль, причем не столько физическую, сколько моральную.Бэйн устремил взгляд в противоположный угол ринга. Прямо на врага, возле которого тоже стоял дающий напутствия перед решающими раундами менеджер.—?Эй,?— Куки заглянул прямо в глаза Бэйна,?— еще два раунда и все. Осталось немного. Не подведи. Обещаю, что отпущу тебя в отпуск на пару недель.Бэйн смахнул тыльной стороной ладони смешанный с кровью пот с виска, уставшими, травмированными глазами глядя на своего менеджера, встреча с которым была приятным подарком в его жизни. Куки смог подарить отчаявшемуся и потерявшему веру в себя Альфреду все, что нужно было для счастья после изгнания из Лиги Теней. И этим ?всем? оказались бои без правил.Иногда для счастья нужно совсем чуть-чуть. Особенно после того, когда почти пятнадцать лет своей жизни ты провел под присмотром поехавшего старика. Да, было бы неплохо поквитаться с Дюкардом спустя столько лет.Из мыслей Бэйна вывел раздавшийся по рингу звук клаксона, означавший, что всем посторонним нужно покинуть клетку. Это место теперь предназначалось исключительно для двух зверей, которые собрались здесь сегодня, чтобы поубивать друг друга.Обоим не нужны были деньги, в отличие от заинтересованных только в деньгах менеджерах. Бойцам был важен результат, который измерялся не приятно шуршащими бумажками, а количеством полученных травм и потерянной крови.Бэйн встал со своего места с трудом, но все же встал. Его шатало, создавалось впечатление, что сердце вот-вот вылетит из груди от бешеной нагрузки и потраченных за последний час нервов. Он чувствовал, что все его внутренние органы словно перемололи в мясорубке. А что же до его соперника? Он выглядел ничуть не лучше: все его лицо также было в крови, и, кажется, он ослеп на один глаз. Может, временно, может, навсегда.Гребаный Фрэнк Кампана.Они вновь стояли друг напротив друга. Рост, вес, сила (точнее, все, что от нее осталось)?— всего этого у бойцов было в равном количестве.Бэйн без доли смущения в очередной раз за вечер сплюнул кровь на пол за секунду до начала четвертого раунда, и снова началась ожесточенная схватка двух мужчин, которым больше нечего терять в этой жизни. Судьбы обоих и так сломаны. И один из них сегодня ночью уйдет отсюда с деньгами, но с серьезными травмами, а второго похоронят на территории этого заброшенного здания.Кто из них сорвет джекпот?Зрители с восторгом смотрели на кровавое шоу, развернувшееся перед ними. Кто-то продолжал что-то кричать. Кто-то махал деньгами, обещая заплатить победителю лично. Со всех сторон раздавался радостный пьяный смех и свист.На самом ли деле те, кто сейчас находился внутри клетки, животные? Возможно, всем собравшимся здесь следовало чуть позже пересмотреть свои взгляды на жизнь и интересы.Бойцы на ринге двигались плавно, кружа друг напротив друга, делая выпады, но не попадая по цели?— оба прекрасно умели уворачиваться и сейчас совершали эти маневры благодаря открывшемуся второму дыханию. Каждый из них знал, что, если сейчас получит по лицу, с почти стопроцентной вероятностью отправится в нокаут. Навсегда.Куки прилип к решетке, держась за прутья двумя руками, внимательно следя за громилами, для которых не существовало ничего, кроме этой клетки. Ему было страшно как никогда в жизни. Но совсем не из-за денег.Очередной оглушающий рев толпы. Фрэнку удалось нанести черт знает какой по счету удар по противнику. Кровь теперь заливала все его лицо, отчего стало невозможно быстро ориентироваться и работать. Они вместе упали на ринг, ожесточенно друг друга избивая и катаясь по окровавленному полу, прикладывая последние силы для того, чтобы не оказаться снизу. Ведь это точно означало конец.Зрители побросали свои сидячие места, лишь бы подойти ближе к клетке. Куки с такой силой вцепился пальцами в решетку, что не замечал боли от прутьев, врезавшихся в руки.К счастью для него, а также для всех поклонников Бэйна, бойцы быстро вернулись в исходную позицию. Они снова были на ногах, в самом центре ринга.Порядком измученный и травмированный Фрэнк пропустил удар, оказавшись вжатым спиной в решетку, которая прогнулась под весом двоих мужчин. Бэйн остервенело наносил удары по лицу и животу врага, с каждой секундой ощущая, что буквально парализующая боль внизу живота становится лишь сильнее. И он был в ее плену.—?Усмири свой гнев, Альфред.Из глубин сознания всплывает самый ненавистный в мире голос.Последний раз кулак Бэйна с такой силой припечатал хрустнувшую челюсть Кампаны, что голова того запрокинулась назад, и изо рта буквально фонтаном полилась кровь, пачкая и без того окрашенную в красный цвет клетку.Конец был близок. Только для кого именно?Кампана упал на пол, но как можно скорее стал отползать в противоположную часть клетки, крича под рев толпы, пытаясь тем самым придать себе сил.Бэйн, буквально задыхаясь от нагрузки, поймал себя на мысли, что он выйдет отсюда победителем. Без нескольких зубов, с порванной коленной связкой, с кашей из внутренних органов. Но это все пустяки.Он, подобно хищнику, направился в сторону своей жертвы, которая, держась руками за решетку, стала подниматься.Пора положить этому представлению конец.Бэйн накинулся на Кампану, тот сделал ровно то же самое, в последнее мгновение успев сориентироваться. Секунда промедления могла стоить ему жизни.Мужчины с грохотом и болью упали на пол, от которой в глазах Бэйна все помутнело. И что самое страшное?— он лежал на животе.?— МАТЬ ТВОЮ, ВСТАВАЙ! —?Куки надрывно, но в то же время умоляюще кричал, будучи не в состоянии никак помочь.Кампана сидел на противнике, заламывая ему руку и одновременно с этим делая удушающий прием. Все, что Бэйну было нужно?— либо скинуть соперника непонятно каким образом, либо дотянуть пятнадцать секунд до сигнала, означающего конец раунда.В глазах вновь все помутнело, а шум в голове возобновился с новой и страшной силой. Но толпу при этом, как и криков Куки, Бэйн не слышал.Кампана с такой силой продолжал сдавливать горло своего врага, что был готов поклясться, что любой другой боец, которому ?посчастливилось? встретиться в клетке с ним, давно бы сдался.Где-то за пределами уплывающего сознания Бэйн, наконец, услышал сигнал, означающий перерыв. Он смог выжить до конца раунда. Но еще не до конца боя. И он отчетливо помнил, как Фрэнк прошипел ему на ухо в конце: ?Сдавайся, плевать на деньги, сохрани свою жизнь?.Бэйн сидел на коленях прямо по центру клетки. Пот и кровь продолжали градом стекать по его накаченному, местами израненному телу, покрытому старыми шрамами,?— еще один ?подарок? от Ра’с аль Гула и его чудных методов воспитания.Бэйн помнил, как много лет назад он часто сидел в таком же положении в Храме Лиги Теней. Он был еще мальчишкой. У него не было достаточно силы и опыта, но это не отменяло того факта, что боевыми искусствами с ним занимались как со взрослым и отлично натренированным воином.Альфред, когда он еще являлся таковым, ненавидел подобные окончания тренировок. Ему было плевать на боль и на то, что на его теле не было живого места. Прямо как и во взрослой жизни. Он желал отомстить каждому, кто сумел когда-либо поставить его на колени. Каждого, кто был сильнее его.Это было что-то, чему Ра’с аль Гул не мог найти объяснения. Он был бессилен против монстра, которого воспитал. И он не знал, в чем допустил ошибку, и была ли в этом его вина на самом деле?Философия Ра’с аль Гула, пусть и была временами жестокой, но она была справедливой. Каждый получал по заслугам в зависимости от степени провинности. И один из постулатов звучал так: ?Уважай своего противника и умей принимать свое поражение?.Бэйн отказывался следовать этим правилам. И он не чувствовал за это своей вины.Куки, быстро поднявшись в клетку, выдернул Бэйна из мрачных воспоминаний, положив холодную ладонь на плечо, намекая, что нужно подняться и передохнуть. Он понимал, что Бэйн не протянет до конца, и говорить с ним смысла не было. Как и не было смысла просить его отказаться от дальнейшего участия, ведь он мог бы просто согласиться отдать кейс с деньгами Кампане.Дело вовсе не в выигрыше. Дело в характере его бойца, который предпочтет сдохнуть, нежели признает свое поражение и уйдет с позором.Куки не был лично знаком с Ра’с аль Гулом, но они бы нашли общий язык и множество общих тем для обсуждения. И сейчас, про себя умоляя всех известных ему богов сделать что-нибудь и закончить, наконец, этот вечер, он протянул Бэйну бутылку с водой. Тот, однако, проигнорировал этот жест, а, возможно, вообще не заметил.Где-то позади себя Дениелс услышал истеричное: ?Убей его, наконец-то, черт! Я за что тебе плачу?!?Это нервная система Джорджа Гиллана, менеджера Кампаны, дала сбой к финальному раунду, который должен был начаться буквально через несколько секунд.Закончился он, увы, так же быстро.Последнее, что Бэйн помнил, находясь на ринге?— Талия аль Гул в зале среди зрителей.***За сорок с лишним лет своей жизни Анри Дюкарду еще не разу не доводилось наблюдать за ливнем на протяжении суток. Казалось, что погода не собиралась налаживаться уже никогда.Как и настроение маленького Алфи, который не мог успокоиться больше трех часов после услышанной ужасной новости про родителей. К счастью, слезы, усталость и недавно полученная травма головы сделали свое дело, и сейчас мальчик спал.Дюкард не знал, сколько пацану потребуется времени, чтобы смириться со своим нынешним положением. В конце концов он должен радоваться, что сам остался в живых, хотя, конечно же, ребенку такого возраста бесполезно что-либо объяснять и говорить, что все могло бы быть в разы хуже. Алфи сам придет к такому заключению, когда настанет час.Теперь Дюкарду следовало сделать все для того, чтобы Талия нашла общий язык с внезапно появившимся в ее окружении ребенком. Это могло помочь им обоим?— Талии явно не хватало общения со сверстниками, и Дюкард это прекрасно знал, ведь в Лиге Теней не было детей ее возраста. Алфи же будет легче выкарабкаться из своей эмоциональной пропасти, потому что у него почти наверняка тоже не было друзей.Что из этой задумки могло получиться в будущем?— Дюкарду оставалось лишь гадать. Но он верил, что дети легко найдут общий язык.***Алфи проснулся все в той же постели. В первые минуты после пробуждения он лежал и не мог понять, почему ему так тяжело на душе, и почему у него снова болит голова. Все встало на свои места спустя пару мгновений, когда он вспомнил, где находится, и каким был последний разговор с тем странным мужчиной в костюме.Повернув голову вбок, мальчик увидел на тумбочке возле кровати бутылку с водой. Пить, однако, совершенно не хотелось. Не было сил даже для того, чтобы просто взять бутылку в руки.Не хотелось и плакать. Алфи был еще слишком маленьким, чтобы проанализировать ситуацию. Он не знал многих подробностей, как из отношений родителей, так и из жизни этого неизвестного типа, который зачем-то привез его в этот дом.Хотелось закрыть глаза, а затем распахнуть их и магическим образом оказаться в своей старой маленькой комнате с местами ободранными обоями. Услышать привычную ругань, доносившуюся с первого этажа. Звук мотора отцовской машины, которая доживала последние дни?— это было ясно всем, даже Алфи. А после сесть смотреть телевизор, возможно, выйти во двор и попинать футбольный мяч, рискуя разбить им окно в соседнем доме.Но уже в своем возрасте Алфи понимал, что такого больше никогда не будет. Он неосознанно попрощался со старой жизнью.Пытаясь взять себя в руки и не дать предательским слезам, которые снова почему-то навернулись на глаза, скатиться по щекам, Алфи заметил, что дверь в комнату приоткрылась, и внутрь прошмыгнула какая-то девочка.Не было сил говорить, да и желания тоже. Потому Алфи молча глядел на незнакомку, пока та делала то же самое, но по ее поведению было видно, что она чувствует себя комфортно в этой комнате и во всей этой атмосфере.Она молча залезла на кресло, стоявшее возле окна, принявшись оттуда сверлить взглядом гостя. Это была своего рода игра, и никто из детей не хотел идти на поводу у другого и начинать разговор.За время молчания Алфи как следует рассмотрел девочку и единственное, что ему запомнилось?— длинные каштановые волосы, собранные в хвост. Он бы с радостью дернул ее за шевелюру, если бы продолжал жить в своем старом доме и не боялся бы гнева родителей. Те уже привыкли к постоянным выходкам и дракам сына, не желая прикладывать много усилий для того, чтобы исправить поведение мальчика.Он подумал о родителях, на глаза снова навернулись слезы, но Алфи быстро сморгнул их?— для него было позором плакать на людях. Особенно перед девчонками. Особенно второй раз подряд за последние сутки (хотя Алфи не был уверен, сколько дней он провел в этом месте).Дети сидели в тишине еще очень долго. И если Талия чувствовала себя отлично, то Алфи мучился, не зная, куда устремить взгляд и как лечь, чтобы избежать изучающего взгляда с противоположного конца комнаты. И он сдался.—?Как тебя зовут? —?Он первым нарушил режущую слух тишину, увидев наглую улыбку на лице девочки, которая, однако, исчезла уже через секунду.—?Талия.Снова тишина, только теперь в разы мучительнее, ведь Алфи не знал, что делать, но прекрасно чувствовал, как эта наглая особа медленно, но верно загоняет его в тупик, заставляя потеть от нервов и неловкости.—?Это был твой отец? —?Второй вопрос, направленный в адрес девочки. После секундного молчания Алфи добавил:?— Что у тебя за имя такое странное? —?Единственная возможность отомстить девчонке за ее поведение, хоть как-то смутить ее.Талия, к удивлению Алфи, снова ухмыльнулась?— ее этот вопрос совсем не смутил. В свои шесть лет она умела не реагировать на критику и возможные задирания со стороны?— отец уже научил ее спокойствию и объяснил, что не нужно отвечать на замечания дураков.Дурачком в глазах Талии в данном случае выступал Алфи. Она совсем не была против того, что отец принял его в семью (Алфи еще не догадывался об этом), но это не отменяло того факта, что Талия была выше и лучше по всем возможным параметрам, чем этот неизвестный мальчишка.Талия, наконец, соизволила ответить на заданный ей ранее вопрос:?—?Да, это мой отец. И тебе лучше не злить его.Алфи, сам того не замечая, уже сидел на постели, давно забыв про слабость, голод и боль в затылке. Наглая девчонка заинтересовала его, хотя за все это время произнесла лишь несколько слов.—?А если разозлю?—?Отец лично наказал одного провинившегося ученика раскаленным железом.Талия как ни в чем не бывало спрыгнула с кресла и покинула комнату, оставляя Алфи теряться в огромной куче загадок, которые теперь появились в его голове.