Глава 15. (1/1)

?Позвони лейтенанту Гордону?.Я сидела в комнате отдыха, скрестив руки на столе, стерильный свет придавал моей коже на руках болезненный цвет, чашка остывающего некрепкого кофе стояла в стороне, и, несмотря на то, что я выпила половину чашки, хотя та была обжигающе горячей, у меня по коже пробежали мурашки. Меня трясло. Меня затошнило.Я уставилась на нетронутую маленькую визитную карточку, лежащую передо мной на столе. Я долго смотрела на неё, с того самого момента, как пришла пораньше на собрание по уборке номеров. Я включила кофеварку, села за стол и долго-долго протирала лицо. Я вообще плохо спала. Я достала бумажник, нашла карточку лейтенанта Гордона и некоторое время вертела её в руках, прежде чем положила на стол и уставилась на неё, раздумывая, не позвонить ли по одному из номеров.?Позвони лейтенанту Гордону. Расскажи ему всё. Может быть это немного, может, в этом нет ничего компрометирующего, но это хоть сильно хотелось плакать, но чем помогут слёзы? Слёзы не вернут головореза и шлюху обратно. Слёзы не заставят меня изменить своё мнение о том, что один из наших гостей может быть подозреваемым в всё, что случилось в ту ночь, когда убили шлюху и головореза. Я могла бы рассказать ему то, что сказал Джек, как Джек угрожал головорезу ножом, а затем неторопливо удалился, как будто ничего не случилось. Я могла бы рассказать ему о том, что сказал Джек в триста шестом. Я могла бы рассказать ему о надписи на зеркале…Но что же это было на самом деле? Есть ли у меня веские доказательства против Джека? Нет… на тряпке, которую я нашла, была кровь, но её было недостаточно, чтобы доказать, что он был в триста шестом, когда убили шлюху и головореза. И да, он написал что-то жуткое на своём зеркале, но… Ну, во-первых, он был жутким парнем с самого начала, может быть, он был каким-то… художником, которого, чёрт возьми, я не знала. И что он сказал в триста шестом…Я тяжело вздохнула и потерла рукой лоб, вдыхая запах дезинфицирующего средства со стола, закрыв глаза и борясь с желанием заплакать. Что делать, что ничего не значило.Если я впущу её в номер триста десять, чтобы показать ей зеркало, Джек узнает. Я не знаю, как он узнает, но узнает. И ему это не понравится.Отбросив эту мысль, я попыталась улыбнуться ей, и когда она вешала плащ, я поняла, что визитка лейтенанта Гордона всё ещё лежит передо мной на столе, поэтому я быстро протянула руку, схватила её и сунула в карман фартука, прежде чем она успела её заметить. Она подошла ко мне сзади, и я услышала, как она налила себе чашку кофе, пока я протирала сонные глаза.Полли села на ближайший стул, её большие карие глаза блестели.—?Есть успехи с триста шестым номером? —?спросила она, дуя на кофе и делая глоток.Я моргнула, глядя на неё, и нахмурилась. Что она имела в виду? Удалось ли мне найти всё, чтобы поверить, что Зсасз был тем, кто их убил.В этот момент в комнату неуклюже вошла Эстель, и мы все более или менее вытянулись по стойке ?смирно?. Она выглядела рассерженной, и это заставило меня чувствовать себя ещё более несчастной.Но опять же… могу ли я рассказать об этом Эстель? Увидев Джека, она, вероятно, ухватится за возможность арестовать его и забудет о том, чтобы вышвырнуть из гостиницы… но она тоже захочет взглянуть на зеркало. И зеркало чёрт возьми, как только она увидит, что зеркало разбито, она свалит всё на меня, спросит, как долго зеркало было разбито, отчитает меня за то, что я не сказала ей раньше, разозлится ещё больше, чем обычно, а затем уволит меня на месте. Нет. Нет, я не могла сказать Эстель.—?Доброе утро,?— поприветствовала она, не глядя ни на одну из нас, и, с трудом сняв куртку, повесила её на вешалку, усаживаясь на своё место, пока мы все терпеливо ждали, когда она начнёт собрание. —?Ладно, дамы, у нас есть небольшая проблема… —?сказала она настороженно, переводя взгляд с одной на другую, чтобы оценить нашу реакцию. Я думаю, что взгляд, который я бросила на неё, говорил ?кусках мыла?—?Итак,?— продолжила она:?— пока к нам не придёт больше людей, экономьте мыло.Это никак не могло остаться безнаказанным.Справа от меня Лоис разинула рот, как будто её уволили на месте.—?Серьёзно? Сначала шампунь, теперь мыло?Опять же, было трудно положить болт на куски мыла, но и Полли, и я знали, что Лоис время от времени украдкой брала маленькие бутылочки шампуня, отыгрывая дурочку перед Эстель, утверждая, что клиенты хотят их целую кучу за раз. Меня бы нисколько не удивило, если бы она проделала то же самое и с кусками мыла; наверное, поэтому она так разозлилась.Слева от меня Полли застонала, положила ладони на стол и посмотрела на Лоис.—?О чём ты беспокоишься, ты когда-нибудь встречала гостя, который выглядел бы так, как будто он действительно не плевал на личную гигиену?Опять же, я спрятала лицо в руках. Подумать только, всё, чего я хотела?— это хорошее тихое утро, тишина и покой, чтобы я могла собраться с мыслями… Думаю, что это было слишком много, чтобы просить.—?Некоторым шлюхам нравятся потом мыться, Полли,?— огрызнулась ей Лоис, повысив голос, и мне ужасно захотелось швырнуть свою чашку с кофе через всю комнату, чтобы она разбилась о дальнюю стену, просто чтобы заткнуть им рты. Кому какое дело до Никому.~***~Всю смену я едва тащила себя по третьему этажу, переходя из комнаты в комнату со скоростью улитки, прислушиваясь к звуку открывающейся двери триста десятого номера, чтобы я могла метнуться туда, быстро застелить кровать и убраться к чёрту. Опять же, я не думала, что нахожусь в какой-либо… ну, знаете, опасности, поскольку, если бы Джек хотел что-то сделать, я не сомневалась, что он уже сделал бы это. И я его. И только Бог знает, как он с останется.Я первым делом занялась письменным столом, собирая в охапку тайские коробки с остро пахнущей недоеденной едой. Я не могу вспомнить, когда в последний раз ела тайскую еду; она не была моей любимой, но в Нэрроуз было несколько хороших мест, где можно было купить тайскую еду. В каждой коробке всё ещё были рис и овощи, и я была раздражена; я ненавидела людей, которые впустую выбрасывали еду. Еда в Готэме была дорогой, и для людей вроде меня, я должна была ходить в продуктовый магазин и закупаться там на долгое время. Я хотела прокрасться в ванную и разозлиться на него за то, что он впустую потратил так много еды.Я собрала четыре коробки недоеденной еды, становясь всё более и более безумной, когда заметила, что в них валяется большой скрученный лист бумаги. С любопытством я развернула бумагу и посмотрела на неё, нахмурившись, когда узнала в ней чертёж.Это был достаточно сложный проект, судя по всему. Мой дядя был плотником и работал в доме моих родителей, когда я была ребёнком, и я вспомнила, как они смотрели на план этажа и решали, где они собираются расположить новую ванную комнату. Но этот план, похоже, относился к более большому участку. А потом, когда я развернула рулон ещё немного, название чертежа стало ясным: пользовался этими вещами, то явно прятал их подальше от горничной, что было вполне логично, учитывая его характер, но я всё равно была ему за это благодарна.Кровать выглядела идеально застеленной, я удовлетворенно улыбнулась и направилась к двери с грязными простынями, бросив их в тележку, глядя на полотенца и слегка покусывая губу. Оглянувшись назад в комнату, я увидела, что Джек по-прежнему возится в ванной, и подумала, как сильно буду сожалеть о том, что прервала то, что он делал, своим вопросом про чистые полотенца.Но, полагаю, что моё любопытство взяло верх надо мной. Я полагала, что если бы он делал что-то действительно личное, то, по крайней мере, принял бы справедливое решение закрыть дверь, особенно по отношению к горничной, которая была известна своей прекрасной тактикой слежки. Но дверь была распахнута настежь, как будто приглашая, и я знала, что не смогу уйти с большим количеством полотенец, чем требуется.Схватив парочку, я прижала их к груди, сделала глубокий вдох и направилась к двери ванной. Стоя прямо за дверью, я внимательно прислушалась, слыша только журчание воды, и чуть-чуть высунула голову.—?Джек, не желаешь…Я резко замолчала. Джек возвышался над туалетным столиком, завеса сальных волос скрывала его лицо от меня. Занавеска надежно закрывала зеркало, и он держал руку под краном, позволяя воде течь по ней.Его ладонь была изрезана от одной стороны до другой.Я разинула рот и уставилась на рану. Она была багровой, большой и воспалённой, и Джек ковырял в ней пальцами.—?Что ты сделал со своей рукой? —?вскрикнула я прежде, чем смогла остановиться. Было не лезть не в своё ебучее дело, но дело было в том, как выглядела его рука, и в том, как он в ней ковырял!Я покачала головой, вошла в ванную и положила полотенца на столешницу. Колеблясь поначалу, поскольку Джек внезапно полностью осознал, что я находилась там, в ванной с ним, когда он склонил голову ко мне, я потянулась и вытащила его руку из-под воды.Я остановилась, ожидая, что он зарычит и потребует, чтобы я убиралась, но он не сказал ни слова. Если что, воздух между нами огромные руки; одна из его рук была размером с обе мои, сложенные вместе. И по его ладони и шершавым пальцам я поняла, что у него сильные руки.Но при дальнейшем осмотре пореза, это меня смутило. Порез не кровоточил и выглядел довольно чистым. Но он не был делаю? Этот человек, вероятно, убил головореза Фальконе и шлюху в триста шестом, а я должна была быть его последовать за мной по коридору из номера!Я вдруг почувствовала себя наиболее осознающей свой поступок, чем когда-либо. Я подняла голову, выпрямилась и попыталась идти уверенно и быстро, хотя мне хотелось упасть и впасть в кому. Я чувствовала его взгляд на себе, как будто я была в огне, и его присутствие за моей спиной было возвышающимся и огромным; но даже несмотря на то, что он шёл за мной по коридору, я никогда в жизни не испытывала такого облегчения.Подойдя к служебному коридору, я достала из кармана ключи и отперла дверь, Джек остановился рядом со мной и наблюдал за моими руками, пока я отпирала дверь и открывала её. Я была рада, что в подсобке, по крайней мере, было довольно чисто, потому что, когда я вошла внутрь, включила свет и потянулась к одной из полок, чтобы взять аптечку, я заметила, что Джек последовал следом.Нервничая, но твёрдо решив сделать это как можно быстрее, я открыла аптечку и достала тюбик противобактериального крема и два больших лейкопластыря. Я бы предпочла обернуть порез на его руке марлей и медицинским бинтом, как это cделал мой отец, когда я порезала себе голень в десять лет, но в этом наборе ничего из этого не было. Придётся обойтись лейкопластырями.Я закрыла набор, положила его обратно на полку и посмотрела в сторону Джека, который с любопытством смотрел на меня. Слегка откашлявшись и почувствовав, что кто-то загнан в угол его пристальным взглядом, я опустила глаза и взяла его за руку.—?Позволь взглянуть.Джек протянул мне свою правую поврежденную руку так же легко, как ребёнок протягивает свою рану заботящейся матери. Сделав несколько отрывистых вдохов, я сняла колпачок на тюбике.—?Будет больно, милая? —?Голос Джека раздался сверху, как тихий гром, и когда я подняла на него глаза, они были широко раскрыты и потрясающе насыщенного коричневого оттенка.Вернувшись к крему и пытаясь скрыть румянец на щеках, я покачала головой.—?Нет, не должно.И я осторожно нанесла на рану антибактериальный крем, выдавив горошину из тюбика, а затем, убедившись кончиком пальца, что вся рана покрыта кремом. Его пальцы едва согнулись, и я чувствовала, как мурашки бегут по моим рукам и ногам.И всё же, несмотря на всю эту неловкость, я всё ещё чувствовала облегчение, узнав о порезе на его руке. Если бы я не знала, то могла гарантировать, что ещё долго думала бы, что это он убил головореза и шлюху в триста шестом. Осознав, как глупо я вела себя в тот момент, я немного расслабилась и убедила себя, что, даже когда я впервые заподозрила этого человека в убийстве, я нашла время действовать как медсестра и узнала правду. Не буду лгать: это было довольно замечательное чувство.Покрыв порез тонким слоем крема, я закрыла тюбик крышкой и убрала его, а затем аккуратно наложила два пластыря рядом друг с другом на порез. Они не полностью закрывали порез, но в любом случае заражения не произойдёт. Отступив назад и скомкав мусор, я посмотрела на его руку и не смогла сдержать улыбки.—?Вот.Джек согнул пальцы и поднял руку, чтобы рассмотреть её при свете. Я наблюдала за ним, впервые осознав, что на нём была серая майка алкоголичка, а его руки и торс выглядели такими же подтянутыми, как всегда, но он стоял прямо под светом, отчего его грубые шрамы казались ярко-красными, и это на мгновение глубоко поразило меня.После тщательно осмотра руки уголки его губ тронула слабая улыбка.—?Ну… —?пробормотал он впечатлённым тоном. —?Я чувствую себя совершенно другим человеком.Я действительно не могла сдержать улыбку, которая появилась на моих губах.Но это было недолгим из-за того, что произошло потом.—?Джейн? утром, разве она не слушала? В любом случае, у меня и так было мало мыла, и я думаю, что у меня осталось три бруска, и один из них должен был отдан Джеку, поскольку я не успела дойти до ванной, как обнаружила его повреждённую руку.—?Не могу, Лоис, у меня их тоже мало.Лоис театрально закатила глаза и вздохнула.—?Просто забери их из номеров, у тебя же на этаже никого нет, а у меня их трое.Технически я могла бы взять мыло из других номеров, но, если бы у нас был наплыв постояльцев (да, я знаю, что это маловероятно), они заметили бы отсутствие мыла, и Эстель решила бы, что я поскупилась на него ещё отдаёшь меня на растерзание! —?огрызнулась Лоис. —?Ты понимаешь, какой ушат помоев на меня выльется за то, что мне так не хватает мыла теперь, когда весь наш дефицит принадлежностей для ванн продолжается?Я в ярости уставилась на неё.—?Ну, улыбнуться.Немного повернув голову, я могла видеть Джека в поле моего периферического зрения, просто стоящего там, не говоря ни слова. Но ему не нас, с победой над ведьмой со второго этажа. Но он этого не сделал; он просто медленно побрёл по коридору, его плечи были подняты почти до ушей, его волосы выглядели более жирными в свете коридора.Но затем, когда я уже готова была по-настоящему расстроиться, или как вы себя чувствуете в подобной ситуации, Джек посмотрел на меня через плечо, широко улыбнулся, поднял руку?— свою забинтованную руку?— и помахал.