Мию (1/1)
?Когда братик Линдо снова к нам придет?? Мию хмурит светлые выгоревшие на солнце брови и грозно дует губы, упирая руки в бока.
Аой замысловато удивляется, испуская тяжелый вздох. Мию знает, что старшая сестра непреклонна, что почему-то после всего, после того как он их спас, она не хочет приводить его домой. Стесняется что ли? Мию топает, капризно и бессильно: ну как она может разлучать их, после всех этих приключений? Она решила твердо, что теперь они всегдабудут вместе, как в старых книжках, что Аой читала им на базе. И неважно, что ей пытаются втолковать, что у капитана Амамии вообще-то есть родная сестра и невеста, что ему совсем не до них. Мию не может понять: что, так сложно просто быть счастливыми всем вместе? Ей кажется – проще простого. ?Когда я вырасту, выйду замуж за братика, и все у нас будет хорошо!? Мию показывает сестре язык, глядя, как вытягивается ее усталое лицо. Аой с недоброй улыбкой медленно и вкрадчиво клянется выбить из младшей всю эту дурь рано или поздно и гоняется за ней босиком по всему дому, щекоча ее до слез и визга. Братик, конечно же, все же приходит.
Как-то раз, по какому-то делу пожирателей богов или просто так, она не знает. Да и это неважно. Линдо неловко улыбается каждый раз, когда Мию виснет на нем и пытается расцеловать. Аой читала им, что все так и должно быть, если сильно кого-то любишь, разве нет? Мию чувствует, что обязана ему всем, совсем как Аой, обязана своей жизнью и жизнью дорогих ей людей, и это благодарность, это счастье – они затмевают все остальное, заставляя смеяться и жаться к нему только сильнее. Линдо смеется в ответ, заразительно и открыто, отчего лицо сестры становится каким-то устало-кислым и отрешенным. Ладно уж, дескать, привела – играйся. Но вот только уголки ее глаз улыбаются, это Мию знает наверняка. И показывает сестре язык. Как обычно. ?Когда братик Линдо снова к нам придет?? Мию спрашивает робко, глядя на стылое, неживое лицо сестры. Аой сама не своя уже неделю, и вообще-то они все волнуются. Она запирается у себя, не говоря причины, и бьет посуду и стены, точно раненный дракон из ее сказок. Каэде только прячет взгляд в пол, как и Нанами, что доводит Мию до белого каления. Что же они молчат? Она барабанит в дверь сама и кричит, пытается достучаться, договориться, но стены между ними вдруг кажутся неожиданно толстыми. Почти как в замке. Она многого еще не понимает, говорит Аой, но это не так. Мию понимает даже больше чем нужно, ей кажется, и оттого все больнее смотреть. Она ловит момент и забирается Аой под одеяло, сворачивается комочком в сильных, теплых руках, утыкаясь носом куда-то в шею. На секунду ей кажется, что сестра сейчас сухо скажет ей уйти, выгонит, или знакомо подхватит и понесет обратно в ее комнату, подальше от себя. Ей стыдно и грустно, так, что совсем не хочется смеяться, а чужое глухое горе вдруг душит близко-близко, совсем не по-детски. Все что Мию может, это просто быть рядом, не спрашивая и ничего не требуя от Аой взамен. Когда она впервые в жизни чувствует чужие злые слезы, она понимает, что братик больше не придет.