Часть 4. Эго. (1/1)

Redemptions is in my heart,And I know that we'll be just fine.Devil Sold His Soul — Hope.

POV Игоря. Острые лопатки дернулись, когда мои ладони прошлись по напряженной спине, вдоль выгнувшегося дугой позвоночника. Эта бледная и холодная, словно мрамор, кожа, эти выступающие косточки, это необычайно гибкое тело… Мне казалось, что время оставило эту вселенную и застыло на месте. Я прекрасно понимал, что сойду с ума, если не заполучу этого темноволосого незнакомца, чьё лицо мне даже разглядеть толком не удалось. Пальцами левой руки я дотронулся до жесткого кожаного ремня на брюках официанта, в то время как правой ухватил его за волосы на затылке. Прижавшись к парню, я попытался всмотреться в его лицо, но тот неожиданно дернулся, мотнув головой. От этого движения резинка на его волосах лопнула, больно задев кончики пальцев, а мягкие тёмные пряди рассыпались по шее и скулам. Коснувшись тонкой шеи дрожащими от нетерпения пальцами, я разом смахнул мешающие волосы. Несмотря на то, что было темно, в глаза сразу же бросился странный завиток прямо под маленьким левым ушком. Я прикоснулся к неистово бьющейся жилке на шее и наклонился ещё ниже, впиваясь взглядом в знакомый символ. Скрипичный ключ. Почему-то именно в этот момент мой затуманенный разум, кажется, стал проясняться, и я дернул ледяную пряжку ремня на себя. Она сразу же поддалась, издав тихий звон, смешавшийся со всхлипом незнакомца. Больше нельзя было медлить. Я потянул ремень вниз, вызвав целую бурю эмоций у своего заложника. Парень начал брыкаться, выгибаться всем телом и даже чуть не задел коленом мой живот. Отомстить вздумал, гадёныш? Хотя, гадкий здесь только я. Как только мне удалось подавить сопротивление с помощью звонкой пощечины, откуда-то извне послышался шорох. Я резко отстранился от своего драгоценного объекта и обернулся, услышав звук открывающейся дверцы. Далее всё произошло слишком быстро для моего неадекватного разума. В салоне показалась светловолосая голова, а затем последовал сильный толчок в плечо со стороны официанта. Я даже не успел как следует сфокусировать взгляд, повернувшись к нему. Парень мгновенно среагировал и уже распахнул противоположную дверцу машины. Поддавшись вперед, я ухватил его за край расстегнутой рубашки и в отчаянии, что есть сил, потянул черную ткань на себя. Послышался глухой треск, прежде чем меня легонько отбросило в сторону. — Твою ж мать! — громко выругался я, глядя в темноту, где исчез так желанный мною силуэт, и сжимая в руке кусочек ткани. Сзади послышался противный смешок, заставивший меня обернуться вновь и в разы повысить тон: — Максим, какого хрена?! Парень противно улыбнулся и, присев рядом, совершенно спокойно, в отличие от меня, проговорил: — Извини, Игорёша, — моё имя он с сарказмом растянул на несколько слогов. — Я лишь просто хотел посмотреть, как идут дела. В конце концов, машина-то моя, — парень с приторной нежностью погладил обивку диванчика, будто она принадлежала живому существу. — Ну как? Посмотрел? — немного умерив пыл, выплюнул я в ответ. — Да ладно, не волнуйся, я никому не расскажу о бегстве твоего «десерта». Пусть считают, что спор ты выиграл, — Максим коснулся моего плеча. — Какой к черту спор… Ты понимаешь, что будет, если он обратил внимания на номера? — я начал потихоньку чувствовать, что эйфория улетучивается, уступая место нервному всплеску. — Меня это не заботит. Даже если тот парень всё же их запомнил, ему не удастся ничего доказать, так что не парься и не делай вид, что тебе важно то, чем это может грозить мне, — он беспечно откинулся назад и прикрыл глаза, а затем резко распахнул их и приподнялся, уставившись прямо на меня. — Погоди-ка. Неужели ТЫ жалеешь о содеянном? Или, наоборот, жалеешь о том, чего сделать так и не успел? — губы парня растянулись в ухмылке. Я кивнул и перевел взгляд на кусочек ткани в своей руке. — Тогда почему ты так долго тянул и не трахнул этого официанта? — в его голосе угадывалось искреннее удивление. — Он… — я обреченно вздохнул, собирая мысли в одну кучу. — Он великолепный. У него такое тело, о котором я только мечтать мог. Как бы глупо это не звучало, но я действительно не мог от него оторваться. Никогда такого не было. Учитывая, со сколькими людьми я переспал, — переведя дух, я попытался вспомнить то сладкое ощущение прикосновений к волшебной ледяной коже, однако получалось плохо. — Ты заболел, — подвел итог Максим. — Кира зовет всех к себе, так что не будем задерживаться, — парень вышел из машины и потянул меня за рукав. — Ну, так со сколькими ты переспал? — насмешливо поинтересовался друг, вытянув меня из салона. — Речь была не об этом. К тому же, я не хочу уточнять, — закрыв дверцу, я сразу же выпустил кусочек черной ткани из рук, перед этим со злостью стиснув его в руке. Мусор. Как и весь этот вечер. Мусор, который нужно поскорее выбросить, пока не начал напоминать о себе неприятным запахом, который в моем случае был нежелательными последствиями и воспоминаниями. И да, Максим изначально был прав, я действительно жалел о содеянном. — Ну что, готов как следует развлечься? — я приобнял приятеля за шею и похлопал его по достаточно костлявому плечу, облаченному в легкую ткань футболки.***

Еле-еле разлепив глаза, я приподнялся на локте и сразу же рухнул обратно на простыни. Огромная розовая люстра в виде дурацких цветов сразу же поплыла перед глазами; голова загудела. Я закрыл глаза и перевернулся на живот, промычав что-то бессвязное в подушку, пахнущую моим шампунем, дорогим одеколоном и чем-то ещё. Спину тотчас обдало прохладным ветерком, и мне пришлось на ощупь искать сползшее одеяло. Вместо спасительной ткани под руку попалось что-то более мягкое. Оно шевельнулось, выбираясь из-под ладони, и издало страдальчески-тихий вздох. Я всё-таки перевернулся обратно на спину, ощущая, как нечто развеяло остатки сна, и открыл глаза. Рядом со мной, практически на краю огромной кровати, съежившись, лежал какой-то парень. Его шикарные маленькие лопатки и ясно обрисованный позвоночник сразу же привлекли мой мутный взгляд. Я наклонился к юноше, рассматривая довольно приятное лицо. Чуть вздернутый носик, ямочка на подбородке, четкий овал лица. Очень даже ничего. Парень поморщился, будто чувствуя мой взгляд, и немного повернул голову, скрывшись за прядями темных волос, от которых пахло тем самым одеколоном. Зевнув, я присел на кровати и с удивлением обнаружил подле себя ещё одну голову. На этот раз ярко-рыжую, с посеченными кончиками волос средней длины. Женское миловидное личико явно не украшали смазанные черные тени на веках и алый укус на щеке. Её обнаженное тело было закутано в тоненький плед, которым, по идее, должен укрываться я. Замечательно. От возмущения я дернулся, собираясь растолкать девушку и вернуть его себе, но остановился, ощутив препятствие под левой пяткой. Оно исчезло так же быстро, как и появилось, издав шум. — Ауч! — послышалось с той стороны, внизу. Не обращая внимания на спящие тела, я на коленях добрался до конца кровати и наконец-таки ощутил под ногами теплый ворс ковра. Груды вещей усеяли пол небольшой, до омерзения светлой комнаты. Брезгливо пиная чужое нижнее бельё и прочие предметы одежды, я расхаживал взад-вперед по холодному помещению, обхватив руками подрагивающие плечи. Спустя несколько минут безнадежных поисков, я нашел свои вещи. Всё, кроме рубашки, серебряной цепочки и парочки медиаторов, завалявшихся в переднем кармане брюк. В итоге из комнаты я вышел лишь в джинсах, и то без ремня. Квартира Киры была огромной, ничего не скажешь. Весь путь, который я проделал до предполагаемой кухни, казался бесконечно длинным. Самым примечательным, наверное, был просторный коридор с множеством зеркал и ответвлений в виде остальных комнат: гостиной, столовой, ещё парочки спален и уборных, возле которых сновали недавно проснувшиеся. Зайдя на кухню, я, о чудо, не обнаружил ни одной живой души, способной помешать моему завтраку. И только присмотревшись, понял, что ошибся. Этот любитель выпендриваться и лезть не в своё дело, Максим, сидел на табуретке возле окна, задумчиво пуская сигаретный дым в раскрытую форточку. Не часто доводилось видеть его таким умиротворенным. Пользуясь тем, что друг не подозревает о присутствии в помещении кого-либо ещё, я решил запечатлеть эту странную картину в своей памяти. Парень сидел расслабленно, чуть сгорбившись и положив одну руку на подоконник. Он был во всё той же белой футболке с темными надписями на английском языке и зауженных синих джинсах. Только теперь поверх футболки на его плечах красовалась голубая рубашка то ли в малиновую, то ли в черную клетку. Далее всё как обычно: вечная ухмылка на лице, прищуренный взгляд серо-голубых глаз, высоко поднятая голова, русые волосы, короткие сзади и более длинные, скрывающие щеки, спереди. — Я был убеждён, что после вчерашнего ты ещё не скоро проснешься, — не отрывая сигарету от губ, произнес Максим. Я вздохнул и не спеша направился к круглому столику, на котором громоздились испачканные тарелки, пустые бутылки, пачки сигарет, недоеденные магазинные салаты в пластиковых коробочках и прочее, на чем мне было крайне лень акцентировать внимание. Присмотрев себе приличный и, наверное, единственный стул со спинкой, я уселся за стол и обратился к приятелю: — Скажем так, я проснулся не по своей воле, — я облокотился на жесткую спинку стула. — Ты меня тоже удивил, кстати. Такой спокойный, даже ледяной. — А я-то думаю, чего это ты стоишь в дверях и пялишься на меня? — Максим улыбнулся и выбросил недокуренную сигарету в окно. — Брр… — отмахнулся я, поняв, что не смогу вести непринужденный разговор. Как только Макс обратил на меня внимание, я вспомнил о вчерашнем вечере. Вернее, не столько о вечере, сколько о том официанте. Всё-таки безудержное веселье, алкоголь и легкие наркотики в этот раз не избавили от воспоминаний. А я так надеялся… — С тобой всё в порядке? — парень смотрел немного обеспокоенно и в то же время строго. Впервые я был рад тому, что кто-то так бесцеремонно прерывает мои мысли, поэтому тотчас же ответил: — После такой ночки? Первый глупый вопрос за сегодня. Отсчет пошел, — я улыбнулся, глядя на то, как друг улыбается в ответ. — Ты как обычно, — обиженно пробубнил Максим. — И всё же ты действительно классный, несмотря на свой дебильный характер. — Только понял это? — решив подытожить выводы приятеля, ответил я. — Не, я серьезно. Такая волевая натура, а как играешь, а сколько фанатов, ах! — парень приложил тыльную сторону ладони ко лбу, изображая крайнее восхищение. — Умоляю, заткнись, — я поморщился. — Да уж, — друг сразу же погрустнел и глубоко, протяжно вздохнул. — Знаешь, мне бы тоже хотелось быть таким, как ты. Я даже иногда немного завидую, честно говоря, — Макс поджал губы. — Блин, вот почему я так безнадежен, а? У меня даже музыкального слуха нет, чего уж там. — А говоришь ещё, что я заболел, — я закатил глаза. — Слух нужно развивать, понимаешь? Развивать, а не бросать всё при первой же неудаче, — после этой фразы парень опустил взгляд. — А насчет безнадежности… Видел бы ты меня лет пять назад. — Уже интересно, — Максим, явно заинтригованный, повернулся ко мне и облокотился на подоконник. — Никогда не интересовался твоим прошлым. — И хорошо, — я скрестил руки на обнаженной груди. — Почти всё раннее детство я провел в Германии. Родители занимались общим бизнесом, поэтому я много времени проводил с няньками. — Так ты всё-таки немец, — перебил меня Макс. — А я-то думал, что Рейнхардт — это твоя псевдо фамилия. — Когда пришла пора идти в школу, — продолжил я. — мать настояла на том, чтобы образование я получил именно здесь, в России. Понимаешь, она очень трепетно относится к этой стране. Родители, разумеется, сюда переезжать не стали, зато отправили меня к бабушке, которая была настолько строгой, что я, ленивый избалованный ребенок, ходил по струнке. — Сурово, — прокомментировал Максим. — Мне с трудом верится. — Это точно, — я слабо кивнул. — Я кстати, даже гулять ходил в белых рубашках и очки носил. Ты представить себе не можешь, сколько насмешек со стороны сверстников приходилось терпеть, — покачав головой, я очень ясно вспомнил пару самых обидных унижений, что имели место в тот период. — Измениться меня заставил внезапный приезд родителей, который послужил началом, так сказать, новой жизни. Устроившись здесь, отец и мать забрали меня к себе. Ты прекрасно понимаешь, что они так же с утра до вечера пропадали на работе, не считая необходимым постоянно контролировать меня. Ну, а я активно этим пользовался. Услышав тихое шарканье, я посмотрел в сторону дверного проема, так и не закончив свой рассказ. Нарушительницей моего повествования оказалась хозяйка квартиры — девушка лет двадцати с весьма стройной фигурой, очертания которой ясно прослеживались сквозь вызывающую полупрозрачную ночную рубашку. — Нравится вам здесь, мальчики? — Кира чуть склонила голову набок. Её ровные темные волосы, стриженные под каре, мерно покачнулись, словно неживые. — Мм… Да, неплохо, — проговорил я, смотря в её блестящие кошачьи глаза и опускаясь ниже. — А как чувствуете себя? — Кира медленно направилась в мою сторону, демонстрируя эротичную походку отпетой сучки. — Спасибо, хорошо, — ответил я и за себя, и за Макса, не отрывая взгляда от её бёдер. Я услышал, как друг фыркнул и, похоже, поднялся с табуретки. Девушка, тем временем, села прямо напротив меня. Она положила руки на колени, чуть сдвинув покатые плечики, после чего тоненькая лямка ночной рубашки как бы случайно скатилась вниз. — А правда, что солист вашей группы на самом деле вовсе не парень? — спросила Кира, нарочито медленно возвращая лямку обратно на плечо. — Хрен его знает, — я немного улыбнулся, заметив, что её взгляд скользнул по моему торсу. — Кхм, — кашлянул в кулак Максим, стоящий сзади Киры. — Игорь, ты со мной идешь или как? — А, да, — поднявшись, я подарил девушке прощальный взгляд и направился в сторону выхода. — До скорого, — бросил приятель перед тем, как выйти следом. Вновь идя по длинному, полюбившемуся мне коридору, я удивлялся тому, как людно здесь стало всего за каких-то двадцать минут. Сонные, изрядно помятые лица мелькали тут и там, исчезая в дверных проемах и арках. Девушки, однако, выглядели чуть лучше и бодрее парней. Это я понял по тому, как они носились возле зеркал с косметичками, тюбиками, салфетками и другой ерундой. Прямо мне навстречу шла та самая симпатичная рыженькая девушка с укусом на щеке. Она улыбнулась, обнаружив нас с Максом, и завернула в одну из комнат, перед этим засунув в мою ладонь листок, где аккуратными цифрами был выведен номер телефона. Вспомнив отобранный ею плед, я смял ненужный кусок бумаги и бросил его на покрытый темно-коричневой плиткой пол. Практически подойдя к большой железной двери, я остановился у свободного зеркала и поправил несколько торчащих светлых локонов. — Макс, можешь рубашку одолжить? Думаю, она подойдёт по размеру, — обратился я к другу, не отрываясь от своего отражения. — Да не вопрос, — парень буквально стряхнул рубашку с плеч и протянул её мне. ***

Погода была унылой. Моросил мелкий прохладный дождь, гонимый ветром прямо в лицо. Острые капли неприятно покалывали щеки и незащищенную часть шеи, не говоря уже о глазах, которые я всю дорогу держал прищуренными. Не знаю, может, будь у меня другое расположение духа, холод и дождь пришлись бы по вкусу, но на данный момент они раздражали существеннее отсутствия музыки, которую я привык слушать везде и всегда. Максим тоже был не в настроении. Он хмурился и бесконечно озирался по сторонам, иногда встречая редких прохожих гневным взглядом. Сухо попрощавшись, мы с Максом как обычно разошлись на углу небольшого супермаркета. После его ухода моё состояние только ухудшилось, и я быстро зашагал в сторону одного из пяти подъездов новенького пятиэтажного дома. Стоя в лифте, я медленно вертел в руках бесполезный плеер и смотрел на цепь горящих кнопочек. Подъем на предпоследний этаж казался безмерно долгим. Я зевнул, представляя, как доберусь до собственной квартиры, где не будет посторонних личностей, и засну на диване в гостиной под какой-нибудь скучный фильм. Дверцы лифта ещё не успели до конца отвориться, как я уже протиснулся сквозь них и повернул влево, к большой черной двери. Вставив ключ в замочную скважину и с силой, дважды повернув его, я потянул ручку на себя. И ничего. Изнутри послышалось два щелчка. Дверь открылась, и передо мной предстала та, которую я меньше всего ожидал и хотел здесь увидеть.