Часть 5 (2/2)

— Демоны, но какие-то неправильные. Они словно… Недоделанные. Прости, я не могу подобрать правильных слов, — она нахмурилась. — Ко мне обратились жители близлежащих домов: я сама поставила защиту, но, похоже, она не работает как надо. И меня это беспокоит: разумеется, высших демонов она бы не сдержала, но поселись в этой клинике действительно кто-то опасный, все вокруг было бы усеяно трупами, да и я бы почувствовала.

— Подожди, ты что лазала туда одна?— Ну конечно нет, я же не дура. Вокруг клиники забор — я нанесла охранные символы на некоторые столбы и на асфальт. За ограду я не заходила.

Данте облегченно выдохнул — с Кэт бы сталось. Она, само собой, не дура, но смелости ей не занимать. Это в ней подкупало: обычный человек — пусть и медиум — без капли ангельско-демонической крови, без суперсил; и все равно она не боялась смотреть в лицо демонам.Даже тому, что носил шляпу-котелок и дебильное пальто.

— Ну хорошо, — проговорил он, — почему я до сих пор не знаю об этом гадюшнике? За последние два месяца я демонов не убивал только разве что в этой квартире, но про ?Заботу? не слышал.

— Не резонансная история, — Кэт махнула рукой. — Жители обращались в полицию — те повесили на забор желтую ленту, велели держаться от клиники подальше и уехали. Сказали, что раз здание относительно изолировано, и из него демоны не валят толпами, то сейчас они этим заниматься не будут.

Данте фыркнул: собственно, чего еще ждать от полиции? На его памяти полиция в этом городе вообще никому и никогда не помогала — хотя, справедливости ради, прежде она почти на половину состояла из демонов. Не то чтобы нынешние стражи порядка вдруг преобразились по щелчку пальцев и наконец сосредоточилась на покое граждан, но они хотя бы пытались реагировать на демоническую угрозу. Иногда им даже удавалось подстрелить несколько тварей, но по большей части они просто гибли, не успев даже сообразить, откуда появилась опасность: ну да, сука, демонов убивать — это не пиздить полуживого пацана в наручниках по ребрам, которые даже при нефилимской регенерации едва успевали срастаться.

— Но рядом с этой клиникой пропадают люди, — продолжила Кэт. — Ее хотели даже сжечь, но я отговорила — не все демоны боятся огня, и я не уверена, что стоит разбивать банку с пауками, чтобы потом вылавливать их по одному.

— Неужели никто до сих пор не сунул туда нос? Ни у кого любопытство не возобладало над инстинктом самосохранения?

— Ну, вроде как туда вызвались несколько смельчаков.— И что?— И ничего. Не вернулись.

— Ожидаемо, — Данте дернул плечами.Хоть сколько-нибудь в убийстве демонов понимали разве что люди Вергилия. Вряд ли он сам их натаскивал — скорее вооружил и раздал по брошюрке с памяткой. И все же в их арсенале были не только пули, но и всякие магические трюки вроде заклинаний в баллончиках как у Кэт. Правда в общей массе они оставались слишком незначительной силой, да и Вергилий использовал их исключительно для собственных нужд, всячески подчеркивая, что не набирает собственную армию, а лишь хочет помочь государственной.

Зато отчаянных ребят, которые надеялись по-быстрому срубить бабла, было хоть отбавляй.

Все уличные головорезы, вышибалы и разносортная шпана резко переключись на убийство демонов. Естественно, только единицам удавалось пережить свою первую ?охоту?, но кого бы это остановило. Большая часть этих кретинов не годилась ни на что, кроме как стать чьим-нибудь обедом. И нет, в Данте не взыграл профессиональный снобизм, просто он искренне не понимал, на что рассчитывали самонадеянные болваны, вваливаясь вдвоем-втроем в какой-нибудь кинотеатр, оказавшийся рассадником тварей. Разумеется, сам тоже так делал — но он-то, во-первых, нефилим, а, во-вторых, имел за плечами такой колоссальный опыт в уничтожении демонических отродий, какой никому и не снился.— Я бы правда не стала просить тебя разобраться, что там происходит — в этом городе есть куда более опасные места, которые требуют твоего внимания, — Кэт вздохнула. — Но меня действительно тревожат сбои в защите. В клинике как минимум находится что-то необычное, а необычное в нашем случае — это редко что-то хорошее.— Я бы сказал: никогда.

— Так что? Возьмешься?— Для тебя — все, что угодно, — Данте широко улыбнулся и выразительно двинул бровями. Кэт засмеялась.

Ему нравилось слегка флиртовать с ней, не переходя границы допустимого. Поначалу, когда они только познакомились, Данте даже думал затащить ее в постель — красивая, милая девушка, так почему бы и нет, других поводов ему и требовалось. Но она не была похожа на человека, которого интересуют связи на одну ночь, к тому же у нее явно было что-то к Вергилию. Странно, что братец не соблазнился: вроде Кэт попадала в эту его категорию ?достаточно интересная, чтобы трахнуть?. Хотя наверняка братишка просто не из тех, кто смешивает личную жизнь с работой.Ее, как оказалось, он предпочитал смешивать с семьей.Словом, переводить их отношения с Кэт в горизонтальную плоскость с самого начала было не очень удачной затеей. Теперь же у него и мыслей таких не было: Данте хотел видеть ее рядом с собой — например, как сейчас, за столом на кухне — но не в своей кровати. В ней в свете последних событий он предпочел бы лицезреть одну белобрысую сволочь.Господи, и где он свернул не туда?..— Не подстрижешь меня? — спросил он, цепляясь за слово ?белобрысая?. — Машинку только найду.

— Конечно. И полотенце на плечи накинь.Чуть позже, сидя на кухне рядом с окном, из которого лился хмурый утренний свет, Данте по привычке листал ленту новостей в телефоне, пока Кэт подбривала ему затылок. Из примечательного — несколько трупов на окраине города, разодранных в клочья. Похоже, кому-то не повезло наткнуться на демонов гнева.

Данте зашел в список сообщений, смутно надеясь, что он что-то пропустил, но слова ?Перестань, я занят? так и висели последними во входящих.

Непринятых от Вергилия тоже не было.***Клиника была окутана отчетливым ореолом Лимбо. Удивительно, как слияние двух миров отразилось на городе: какие-то улицы остались почти без изменений, а какие-то превратились в откровенный шизофренический бред. Типа тюрьмы Боба Барбаса, которую, к счастью, от остального мира отделяла толща воды.

Белое здание клиники определенно было одним из таких мест — по его стенам змеились черные ветви демонических растений, окна поблескивали неестественными желтоватыми отсветами в неярком солнечном свете из-за облаков, а в воздухе ощутимо тянуло разложением.

Ну, Данте и не ожидал обнаружить внутри благоухающий розарий.

На асфальте перед коваными воротами красовались замысловатые граффити — работа Кэт. На вид выглядели целыми, так что вряд ли защита не работала, потому что была повреждена. Желтая лента, слегка трепетавшая на ветру, тоже была нетронутой. Данте еще раз окинул взглядом здание — небольшое, всего в два этажа, над входом красовалась вывеска с надписью ?Забота? и изображением сложенных ладоней.Судя по доносящемуся от здания трупному запаху, о пациентах заботились там, блядь, на совесть.Он прошелся вдоль ограды туда-сюда пару раз, осматриваясь: клиника находилась в приличном жилом районе с аккуратными трехэтажными домиками старой застройки и стройным рядом деревьев на тротуаре. На удивление дома даже не были покинуты, хотя прямо напротив окон с кружевными занавесками торчал самый настоящий портал в ад.Мимо проехала патрульная машина и — да что Данте за везунчик такой? — остановилась рядом с ним.

— Сэр, к этому зданию запрещено приближаться, — стекло на переднем пассажирском опустилось и явило оплывшую красноватую рожу лет сорока с куцыми усами. — Настоятельно рекомендую вам отойти от ворот.

Данте закатил глаза: объяснять, что он, типа, охотник на демонов, и здесь по работе, не хотелось. Да и вообще, день, когда ему захочется объяснять полиции хоть что-нибудь, не наступит никогда. Поэтому он вскинул средний палец и демонстративно задрал ленту, проходя за ограду. Разумеется, полицейские за ним не последовали. Зато, перед тем как отчалить, грозно взвизгнули сиреной.Данте ошарашено оглянулся на уезжающую машину — захотелось догнать и вышибить кретинам, сидящем в ней, мозги. Шуметь рядом с предположительным логовом каких-то тварей — это же охуенная, блядь, идея! Пришлось напомнить себе, что людей без веской причины он обычно не убивает, и вообще вроде как защитник человечества. Даже если оно как минимум наполовину состояло из тупогловых болванов — вторая-то половина в этом не виновата.

Нет, людей в общем он определенно не любил, а многих даже презирал. Но не как его братец — потому что они жалкие, ничтожные и слабые — а потому что среди них было слишком много отъявленных мразей, до которых и демонам далеко. В то же время порой ему попадались неплохие ребята, и он не собирался вешать грехи всяких уебков, которые портили ему жизнь, на человечество в целом. Ему не восемь лет, и он вполне способен рационально отнестись к собственным чувствам, а не возвращаться на уровень обиженного на весь мир мальчишки.Данте невесело усмехнулся: вообще-то у него были все предпосылки, чтобы превратится в такое чудовище, что он бы дал прикурить не только Вергилию, но и самому Мундусу. Однако же не превратился — не иначе ангельская кровь уберегла.

Зато какая бы у них тогда с Вергилием была романтика: два психопата по колено в человеческой крови. Хотя нет, это сейчас Данте по колено — тогда был бы по самое горло.

Он тряхнул головой, отгоняя дурацкие и неуместные мысли: если он не хотел, чтобы кровь поднялась ему по пояс, то нужно взять себя в руки и разобраться с гребаной клиникой.

Территория вокруг явно когда-то выглядела как благообразная фотография с рекламного буклета — несколько лавочек с изогнутыми спинками, дорожки, мощеные тротуарной плиткой, и фонарные столбы с металлическими завитушками. Теперь газон устилали опавшие листья, а прежде остриженные ровные кусты топорщились голыми ветками во все стороны. А еще реальность вокруг искажалась, подергивалась цветными пятнами мазута, и Данте на мгновение укололо чем-то вроде сентиментальной ностальгии. Он не скучал по дням, когда застревал в Лимбо и отчаянно сражался за свою жизнь, но кислотно-неоновый мир, если отбросить живших в нем демонов, в чем-то был даже прекрасен. На свой манер. Яркий, безумный, хаотичный, похожий на огни стробоскопов и россыпь конфетти — Данте определенно не нравилось торчать в нем, но именно Лимбо являлся некой константой в его жизни на бегу.

Иногда ему даже казалось, что он возвращался туда из человеческого мира, а не наоборот.Ступая по аккуратным дорожкам, он, не спеша, обошел здание. Демоническое присутствие ощущалось, но как-то слабо, словно бы через пленку, однако Данте не расслаблялся. Пусть его нефилимское чутье и не сигнализировало об опасности, зато вполне человеческая интуиция буквально кричала о том, что здесь происходит какая-то дрянь.У восточного края ограды он наткнулся на занятную вещь — обрывок ткани на вершине острой кованой решетки. Данте подошел ближе, разглядывая кусок белой тряпки с пятнами грязи и крови. Демоны носили человеческие шмотки? Или это одежда несчастных жертв? Он присел на корточки — в мягкой земле у забора отчетливо виднелись следы. Нечеловеческие, понятное дело, если люди, конечно, не научились ходить на острых крабьих лапах — наверное, крабьих, во всяком случае других ассоциаций у Данте в голове не было.Ну что ж, по крайней мере, тварь явно ходит-ползает, а не летает — уже неплохо. Данте хоть и полуангел, но крылья как-то до сих пор не отрастил.

Ладно, хватит ходить вокруг да около, судя по всему, вокруг клиники никаких неприятных сюрпризов не было, а, значит, пора посмотреть, что там внутри.Оказавшись наконец у главного входа, Данте призвал меч и осторожно толкнул входные двери.

Первое, чем его встретил ослепительно-белый приемный покой — это трупный смрад. Второе — непосредственно сам труп, лежащий недалеко от выхода. Данте склонился над ним — совсем молодой парень, на вид не больше двадцати, в мертвых пальцах зажат пистолет, а правая нога разодрана в лохмотья до кости. От нее дальше по коридору тянулся кровавый след — выходит, бедолага пытался бежать? — но его жизнь оборвало не это. По серой куртке в районе груди расползлось огромное темное пятно.

Жаль: пацан не дотянул до выхода каких-то несколько метров. Не факт, что ему бы это помогло, но смерть вышла весьма обидная.

Данте носком ботинка перевернул труп с правого бока на спину. Из него конечно такой себе судмедэксперт, но, судя по состоянию тела, умер парень относительно недавно — пара-тройка дней, не больше. Но в любом случае, не десять минут назад, так что непонятно, почему его до сих пор не сожрали. Демоны обычно не брезговали человечиной.

Он хотел было уже двинуться дальше, как его взгляд упал на шею мертвого парня: на синеватой коже виднелись следы зубов.

Человеческих.Впервые за очень долгое время Данте стало жутко — да что здесь, блядь, происходит?

Словно в ответ на его вопрос, из глубины здания донесся звук, похожий не то на вой, не то на стон. Данте крепче сжал рукоять меча и направился вперед по коридору.

Неестественно белые стены, пол и потолок слепили глаза — как будто изнутри они горели холодным хирургическим светом операционной. В то же время из углов тянулись смолянисто-черные тени, похожие на разводы демонической крови; металлические стулья оплетали пульсирующие красным демонические корни, похожие на те, что были на фасаде. Да, здесь было совсем как в Лимбо. Даже надписи на информационных стендах преобразились, и вместо рекламы лекарств и памяток о здоровом образе жизни, там красовались изображения уродливо скрюченных демонических тел и блистеров с таблетками-слизняками.Веселенькое местечко, ничего не скажешь.

Данте осторожно открыл первую дверь — процедурный кабинет. Там было пусто, но в глаза бросились разноцветные склянки в шкафчике и две капельницы, у которых на стойках вместо пакетов с физраствором, крепились какие-то кожаные мешки, истекавшие слизью и гноем.

Во рту пересохло — кажется, Данте начинал понимать, чем именно занимались в этой лечебнице.Все врачебные кабинеты пустовали: кто бы ни истязал тут людей, теперь они все свалили. Везде было одно и тоже: стерильность смешивалась с тошнотной грязью, чистые инструменты — с окровавленными мясницкими крюками, запах спирта и лекарств — с гнилостной вонью. И ни следа демонов: если бы не труп на входе и жуткие звуки, можно было решить, что здание просто покинуто. Но стоило Данте открыть дверь в одну из палат, как все встало на свои места.

Рядом с больничной койкой стояла женщина — вернее, это когда-то было женщиной. Лицо, закрытое спутанными темными волосами, все еще оставалось человеческим, но все, что ниже плеч... Раздавшуюся вширь грудную клетку покрывали хитиновые наросты, руки удлинились и свисали до колен, а все суставы в теле казались мягкими, разболтанными, как хлипкая дверца старой тумбочки.

Тварь явно пребывала в каком-то трансе — покачиваясь из стороны в сторону, она пялилась на стену перед собой, но, когда Данте приблизился, тут же встрепенулась и оглушительно завизжала. В открывшемся рту показались блестящие слизью хелицеры, а из спины с хрустом и влажным звуком надрываемой плоти вырвалась пара паучьих лап. А за ней еще одна.Данте отрубил существу голову прежде, чем оно окончательно трансформировалось.

В нос ударил острый запах крови — человеческой, но словно бы испорченной. Понятно, почему защита Кэт не работала: она предназначалась для демонов, а здесь были люди. Искаженные до неузнаваемости, превращенные демонами в тварей, похожих на них самих, но все-таки люди. Что здесь происходило? Эксперименты с какой-то конкретной целью? Планомерное выведение новых видов демонов? Или просто замысловатые пытки?

Как жаль, что за стойкой регистрации было пусто — Данте с удовольствием озвучил бы свои вопросы и заставил бы персонал сожрать всю картотеку с историями болезней.

Визг паукообразной твари разбудил остальных: в одночасье тихое задние больницы переполнилось криками, стонами и грохотом, словно обезумевшие пациенты крушили мебель и бросались на двери. Данте вернулся в коридор, и на него тут же бросилось нечто, напоминающее сиамских близнецов, только соединенных не природной ошибкой, а грубыми нитями вдоль туловища. Существо имело грязно-зеленую чешую, две пары рук-ног и две головы. При чем одна голова скалилась длинными выдающимися вперед зубами, напоминающими пасть рыбы-удильщика, а вторая хныкала и отворачивалась, точно, сохранив в себе остатки человечности и рассудка, всеми силами пыталась закрыться от этого кошмара.Это был полный пиздец.

Каждый раз, когда Данте решал, что уж теперь-то он точно видел все дерьмо, какое только можно вообразить, жизнь подкидывала ему что-нибудь новенькое — держала, блядь, в тонусе, так сказать.

Он отпрыгнул в сторону, освобождая себе пространство для размаха, и сильным горизонтальным ударом перерубил сцепленные нитью тела.

Жители окрестных домов были правы — это место нужно сжечь. Сжечь, развеять пепел по ветру, а землю засыпать солью. Но не раньше, чем Данте зачистит здесь каждый уголок, чтобы не оставалось даже призрачной возможности, что какая-нибудь живучая тварь уползет с пепелища.А ведь демоны, которые здесь орудовали, явно свалили в какое-то другое место, бросив своих лабораторных крыс. Снова надели белые халаты и вгоняли людям в вены демоническую дрянь в очередной ?Заботе?. И Данте не то чтобы любитель пыток, но умнику, придумавшему название для клиники, он бы со всей деликатностью загнал иголки под ногти, а потом еще неделю медленно сдирал шкуру, посыпая раны горячими углями.

От такой откровенной насмешки внутри будто все промораживало.Вообще-то, ему была несвойственна холодная рассудочная ярость. Данте моментально вспыхивал и выходил из себя на счет раз: несдержанный, агрессивный, вспыльчивый. Он с легкостью топил противников в крови и радостно тонул в ней сам. Но вопреки обыкновению сейчас ему не хотелось рычать и бесноваться, как дикий зверь.

Хотелось найти тех уебков, которые создали этот паноптикум уродов, и с методичной тщательностью развесить их кишки по всему Лимбо-Сити.

Данте много чего ненавидел: ложь и лицемерие, пиццу с оливками, полицейские участки, демонов, отсыревшие сигареты, когда хотелось курить, теплое пиво и иногда — самого себя. Но то, что заставляло его буквально задыхаться от ярости — это глумливые издевательства там, где люди искали помощи.

И, если подумать, это многое говорило о нем самом и о его жизни.Он зашагал дальше по коридору, открывая по очереди каждую дверь. Иногда натыкался на высохшие трупы, распластанные на больничных койках, иногда — на свежие, растерзанные и выпотрошенные; но куда чаще — на тварей с изломанными телами, перекроенных чьим-то больным воображением. Одни бросались на него, другие — пытались убежать, а третьи не реагировали, даже когда он перерезал им глотки. Не было ни радости боя, ни азарта, ни пьянящей эйфории, с которой Данте обычно буквально вытанцовывал себе дорогу сквозь толпы врагов. В злой отрешенности он наносил скупые удары: ни одного лишнего движения, никаких зрелищных приемов — только механическая сосредоточенность, с которой вышвыривают ненужный хлам из ящиков.Все это он проделывал с равнодушием мясника, но заострившиеся клыки, которые он ощущал языком, не оставляли сомнений — сейчас его глаза полыхали алым.Его отпустило только когда в клинике не осталось ни одного звука, кроме его дыхания. Воцарившаяся тишина была такой плотной, вязкой, душной, что хотелось закричать самому. С нервами у него все было в порядке, но ощущение молчаливого могильника, в который превратилось здание, давило — сюда даже звуки с улицы почему-то не пробивались.Данте тяжело опустился на кушетку в коридоре. Он не устал — в плане физических усилий его ?уборка? в клинике была равносильна неспешной прогулке по парку — но успел слегка перегореть эмоционально. Дурацкое состояние, неприятное, в нем по жилам текла опустошенность пополам с отупелой безразличностью. Он даже не мог заставить себя испытывать жалость к людям, которых здесь держали. То есть ему их было жаль, но это такое пустое чувство, с которым жалеют абстрактных бездомных котят, голодных детей из новостных сводок и незнакомых тяжелобольных. Лично от Данте здесь ничего не зависело: он не мог им помочь — только добить, подарив наконец избавление от мук и покой.

И, наверное, он — моральный урод на всю голову, но, сидя здесь, среди трупной вони и окровавленных тел, впервые за последние месяцы он испытал душевный подъем. Потому что не будет больше таких лечебниц — тварям, что хозяйничали тут, теперь не скрыться в Лимбо или за всемогуществом Мундуса.

В чем-то Вергилий был прав: он не сможет перебить всех демонов. Но тех, кто истязал людей здесь, найти и прикончить ему было вполне по силам. И для этого сначала нужно было получить ответы на некоторые вопросы.

На втором этаже находился кабинет главврача. Табличка на двери гласила ?Дж. Т. Ньюэлл?, и Данте с удовольствием сходил бы к нему на прием, чтобы тот, сука, подробно рассказал о методах терапии в их клинике. Кабинет оказался ожидаемо пуст и неожиданно чист — без всякой демонической слизи, крови и потрохов. Стол для совещаний, дипломы в рамках на стене, кожаное кресло с высокой спинкой — все так цивильно и обычно, как будто в соседнем кабинете не разлагалось три распотрошенных трупа бог знает какой давности.

Данте остановился напротив массивного шкафа с папками и вытащил наугад одну: счета, квитанции, таблицы — какие-то бухгалтерские документы, не интересно. То же самое и во второй, и в третьей папках: ничего полезного. Наверняка кто-нибудь другой — тот же Вергилий — мог бы извлечь пользу и из этих данных, но не Данте. Ему была нужна более конкретная информация.

Кое-что интересное нашлось в письменном столе. Во-первых, пара отчетов с заметками на полях. Содержание было примерно одинаковым: сначала перечислялись некие условия, а затем описывались реакции объектов ?023? и ?113? — вероятно, люди-подопытные. В рукописных заметках угадывались химические формулы и символы явно к науке отношения не имеющие. Данте бегло пролистал подшитые в папку страницы, не слишком вникая в текст: методика пыток, которые в отчете назывались ?исследования? ему была не нужна. На последних страницах объект ?023? был оставлен для дальнейшего изучения, а ?113? — отправлен на утилизацию.Если предположить, что номера присваивались в порядке очередности, то Данте не завидовал бедняге ?023?, который оказался слишком живучим и, видимо, интересным.Во-вторых, нашелся ежедневник главврача. В нем не было дат, а сами записи представляли обрывки мыслей вроде ?сегодня, после обеда?, ?увеличить дозу?, ?стекло?, ?результаты через две недели?. Или — ?отложить двух удавшихся для К.Р.?. Данте, конечно, ни разу не Шерлок Холмс, но логика подсказывала, что таинственным К.Р. явно был Кайл Райдер.Обычно преуспевающие бизнесмены открывали сеть каких-нибудь магазинов, но Мундус открыл сеть пыточных.О том, что это именно сеть, а не единственная клиника, свидетельствовали записи типа ?подготовить ?97? к перевозке в Б.? или ?прибыли образцы из С., поместить в ванную с раствором?. Ни имен, ни адресов по-прежнему в записях не фигурировало — те, кто осуществлял здесь свою деятельность, явно скрывались, но, впрочем, не слишком. Наверняка, чувствуя полную безнаказанность и пользуясь слепотой человечества, не особо заботились о сохранении тайны.

Данте упал в мягкое кожаное кресло и включил компьютер — удивительно, как в здании еще не отрубили электричество. Небольшой системный блок, на котором уже успела скопиться пыль, зашумел, пробуждаясь к жизни, а на мониторе всплыла заставка с логотипом клиники и поле для введения пароля: ну да, ожидаемо. Надеясь на удачу, Данте покрутил головой в поисках каких-нибудь стикеров-напоминалок, пролистал еще раз ежедневник, но ничего подходящего не нашел. Досадно: в отличие от шкафа с папками на компьютере наверняка было что-нибудь полезное, потому что ну кто, нахрен, хранит информацию в бумажном виде в цифровой век? Но Данте умел взламывать замки, а не компьютеры.Зато он знал того, кто умеет все равно наоборот.

Кажется, у него появился вполне резонный предлог, чтобы встретиться с Вергилием. Осталось только придумать, как затащить его сюда — будущему властелину ада уж точно некогда шляться по смердящим помойкам ради блага человечества. Их дело в порту не в счет: туда братец пошел исключительно ради собственной выгоды, а не потому, что проникся судьбой погибших рабочих. Придется изобрести какие-нибудь веские аргументы, но всего красноречия Данте не хватит, если Вергилий просто откажется. Но, может, нет? В конце концов, что ему стоит?

Сразу же вспомнилось, что Вергилий так-то должен был ему услугу, но Данте потратил ее на то, чтобы братец стянул свои долбаные перчатки и дал посмотреть на руки. Впору было сожалеть о своем решении, но он не сожалел. Ни единой секунды, черт возьми.

Правда, если желание потрогать ладони и пальцы брата, перевешивало желание спасать людей, то, ну, пиздец у него ценности. С таким защитником человечество обречено.

Данте откинулся в кресле, вяло размышляя о Вергилии, клинике и прочем, а потом подобрался и хлопнул себя по лбу: с каких это пор он ищет сложные решения проблем? За последние месяцы он пережил настоящий личностный прогресс — вместо того, чтобы сейчас копаться в документах, он бы просто спалил лечебницу к хуям — но не настолько же.

Не мешкая, он выключил компьютер, выдрал из системного блока все лишние провода и, схватив его поудобнее, направился к выходу.

И никуда от него Вергилий, блядь, не денется, пока Данте не получит желаемое.