Часть 2 (2/2)

Понятно, толку от брата в выслеживании твари не будет никакого — ну да и ладно, это задачка как раз для Данте.

То, что демон действительно засел тут, сомневаться не приходилось. Безлюдный и до жути тихий порт все еще хранил в себе следы спешного бегства людей: брошенные посреди проездов машины, крошечные автопогрузчики с дверьми нараспашку, штабелеры, на которых деревянные ящики потемнели от недавнего дождя. Кто-то опрокинул целый поддон мешков с цементом, и теперь серое вяжущее, просыпавшись сквозь лопнувшую бумажную упаковку, размывалось водой в лужах.Интересно, если они пройдут дальше, наткнутся ли на тех, кто не успел сбежать? Кровью, впрочем, в воздухе не пахло, хотя она могла уже давно засохнуть и забиться другими запахами. Тем более, если демон пожирал трупы, вряд ли он бы отказался закусить портовыми рабочими.

Хотя, если подумать, Данте предпочел бы запах крови, чем то, что он ощущал сейчас: дрожь в шее, словно кто-то дышит в затылок, легкое покалывание в ладонях, липкое и вязкое ощущение десятка чужих взглядов на своей коже. Другой бы списал это на работу воображения, но Данте не дожил бы до своих лет, полагайся он исключительно на рассудок и пять чувств.

Когда братец говорил, что сегодня они здесь только вдвоем, то был неправ.

— Как ты его вообще нашел? — произнес Данте, пристально всматриваясь в узкие проходы между грузами на складской площадке.

В едва уловимых тенях, колебаниях воздуха и обрывках звуков он насчитал пятерых отродий, которые разбегались словно тараканы, стоило Данте повернуться в их сторону. Он их не видел, но ему это было и не нужно, чтобы знать наверняка: они следуют за ними чуть ли не от самых портовых ворот.Демонов действительно было много: блестящие глаза в темноте открытого контейнера, шорохи, позвякивание металла. Данте ухмыльнулся — на двоих нефилимов как раз должно хватить, чтобы хорошенько повеселиться.— Моим людям попалась запись с камеры, где он… Трапезничал.— И? — господи, как же Данте бесило то, что ему приходилось вытаскивать слова из брата буквально клещами.— И я решил поохотится на демонов, — прохладно отозвался Вергилий. — Ты правда хочешь, чтобы я подробно рассказал, как выуживаю крупицы нужных данных среди информационного мусора?— Ну ты вроде любишь распинаться, какой ты крутой, так что давай, не стесняйся, пока я даю тебе такую возможность.

Вергилий поднял глаза к пасмурному небу, явно вопрошая их покойную мать, почему он не единственный ребенок в семье. Было бы здорово пробить ему апперкот прямо в высоко задранный подбородок, но Данте оставил эти нежности на потом — сначала работа.

— Мундус безжалостно убирал неугодных, — проговорил Вергилий. — Демонов он ссылал в тюрьму в Лимбо, людей — скармливал демону, которого мы ищем. Вернее, то, что от них оставалось, когда шестерки Мундуса заканчивали с ними играться.— То есть он типа, — Данте задумчиво покачал головой, — пылесоса для трупов?

— Неплохое сравнение.Ох уж эта снисходительная интонация! Данте буквально ощутил, как его благосклонно повысили на одну эволюционную ступеньку — что там идет сразу после амеб и инфузорий?— Ну и откуда у мусорного мешка амбиции, чтобы править другими демонами?— Вероятно, даже ничтожествам, барахтающимся в грязи, свойственно мечтать о большем.— У-у-у, сколько пафоса — ходил в школе в драматический кружок?— Мои школьные увлечения мы обсудим потом, — осадил его Вергилий.

Кого он обманывал — ничего они не обсудят. В конце их маленькой прогулки они снова разойдутся по разным углам, и это еще оптимистичный вариант, потому что в нем никто не умирает. Чем, блядь, братец вообще думал, когда притащил Данте сюда? Неужели совсем не боялся, что ему просто снесут башку Арбитром, чтобы он уж точно не отрегенерировал? Или был уверен, что Данте этого не сделает? Откуда такое трогательное доверие? Потому что Вергилий держался так, словно между ними ничего не произошло — ему в самом деле настолько нужна была помощь, что он был готов искать ее у того, кто его почти убил?Боже, какой же, оказывается, простой была жизнь последние два месяца — просто ебаная безмятежность по сравнению с жалким получасом в обществе любимого братишки.

— Как этот демон выглядит? — спросил он, разглядывая узор на пальто брата. Тот шел чуть впереди, буквально подставляя спину.Будь Данте на его месте, его бы спину Вергилий больше не увидел никогда. Да и вообще вряд ли сумел приблизиться на расстояние меньшее, чем размах Осириса.

— Раздутый и омерзительный, с огромной пастью и грузным телом — червь или многоножка, что-то вроде этого. На самом деле, сам он не любит охотиться, как я понял — предпочитает, чтобы низшие демоны таскали ему жертв.— Размерами больше контейнера?— Да, пожалуй.— Тогда хорошо.Вергилий адресовал ему полный недоумения взгляд — ну да, для нормальных людей здоровенная тварь являлась сомнительным поводом для радости. Но Данте едва ли можно было назвать нормальным, а уж человеком — и вовсе нет. Поэтому он не отказал себе в удовольствии закатить глаза в точности как это делал брат и произнес, копируя его снисходительные нотки:— Нам не придется перетряхивать каждый, гадая, в каком он свил себе гнездо.От резкого порыва ветра над головой забренчали стопы на кранах: в мертвой тишине это звучало точь-в-точь как в фильмах ужасов — не хватало только вороньих криков. Данте повел плечами, снова чувствуя, как к коже липнет чужое пристальное внимание: с таким стая шакалов разглядывает тушу животного, прежде чем приблизиться к ней. На вкус оно было гнилостным, словно трупные соки, и, казалось, лилось из каждого прохода между контейнерами. Сбитый с толку Данте оглянулся за спину, затем неуверенно потоптался на месте и вновь зашагал вперед.В перекрученном и вывернутом наизнанку мире Лимбо все чувства имели цвет, форму и запах. Жажда крови — жгучее марево, отдающее острым перцем; страх — что-то склизкое, как позавчерашние холодные макароны; ликование — шипучая газировка со вкусом лимона. Данте, который большую часть жизни барахтался на границе двух миров, до упора развил в себе способность чувствовать демонов, даже если не видел их — только это порой спасало его от неминуемой гибели. Когда Лимбо столкнулся с человеческим миром, эти ощущения слегка поблекли, словно бы их обернули в пищевую пленку, но не пропали совсем.

— Блядь, — выругался Данте, встряхиваясь, словно мокрый пес. Сидящий здесь демон точно был мразью, каких поискать. От одного нахождения рядом с ним хотелось вылезти из собственной кожи. — Чувствуешь? — спросил он у Вергилия.

— Что именно? — тот схватился за рукоять катаны и замер. — Демоны? Где?— Да везде, тут их целая куча. Пятеро позади нас, двое слева, за контейнерами там еще стайка гарпий летает, — он махнул рукой в сторону высоченной стены из разноцветных блоков. — Эй, эй, притормози! — Данте тут же схватил Вергилия за локоть, потому что тот вытащил Ямато из ножен.

— Они же следят за нами.— Да мы вроде и не скрываемся.

— Предлагаешь просто ждать, пока они нападут первыми?— Блядь, Вергилий, нападут — прикончим, а пока расслабься. Если до сих пор не напали, значит, либо боятся, либо приказа нет. Да и как-то тупо отстреливать белок, когда мы пришли завалить медведя. И вообще, я не об этом, — Данте, поежился. — От демона, которого мы ищем, так несет падалью, но при этом ею несет как будто отовсюду, и я как сломанная стрелка компаса: не знаю, куда повернуться.Вергилий окинул его внимательным взглядом с ног до головы и протянул:— Интересно.

— Расскажешь сам, или мне опять наводящие вопросы задавать?— Я тоже чувствую демонов, но не на таком расстоянии. И не настолько отчетливо. Ты всегда так мог?— Нет, наверное, нет, — задумчиво потер шею Данте. — Но захочешь выжить в Лимбо — научишься чуять опасность задницей. И не только ею, — он хмыкнул.— Ну и найти ту тварь, которая тебя туда затащила тоже не всегда легко — дорогу спросить не у кого, сам понимаешь, так что приходится выкручиваться. К слову, именно это называется охотой, братишка, а не — как ты сказал? — выуживание информации из мусора.

Достанься Вергилию способность замораживать взглядом, Данте сейчас бы застыл ледяной скульптурой. С другой стороны, демоническая вонь приятно разбавилась пробирающим до костей морозным дыханием. Ярость брата освежала как мятная жвачка, холодный душ в жару и мохито в высоком бокале, по стенкам которого скатываются дрожащие капли. Будь у него такая возможность, Данте бы сцедил ее в какой-нибудь сосуд и добавлял в виски вместо льда.

Боже, это был бы лучший коктейль на свете.— У нас с тобой разные охотничьи угодья, Данте, — проговорил Вергилий сквозь зубы.

Поспорить с этим было сложно — чистоплюй с прилизанными волосами с трудом представлялся в смердящих помоями и мочой трущобах или в развалинах домов среди бетонной крошки и разорванной арматуры.

Впрочем, Данте в костюме-тройке и при галстуке, сидящий в офисном кресле, тоже наверняка был бы тем еще посмешищем.

Мятный привкус злости исчез — Вергилий мастерски возвращал самообладание — и Данте вновь сосредоточился на текущей задаче. Хваленое чутье по-прежнему сбоило, так что придется задействовать не только инстинкты, но и мозги — не то, чем он любил заниматься. В поисках чего-нибудь подходящего Данте покрутил головой и остановил свой взгляд на козловом кране, который возвышался над портом футов на шестьдесят-семьдесят — сойдет.Призыв Мятежника отозвался привычной щекоткой между лопаток, а его трансформация в крюк — приятной волной мурашек по телу. Дьявол, как же он любил эти ощущения! От них кровь как будто текла быстрее и приливала в мышцы, разогревая их перед хорошей дракой.

Цепляясь крюком за решетку крановой опоры, Данте легко взобрался на самый верх и слегка покачнулся, балансируя на краю металлического моста. Ветер тут же взметнул полы плаща, взъерошил волосы и скользнул под тонкую майку. Высота кружила голову, пьянила — Данте вообще любил зависать на крышах высоток. Не только потому, что там было относительно безопасно — ни полиции, ни демонов — но и потому, что так можно было хотя бы ненадолго отдалиться от зловония города.Ну или это половинка ангельской крови просто тянула его поближе к небесам.

Вергилий остался внизу черным штрихом на сером асфальте — похоже, наверх вслед за Данте он не торопился. Невольно вспомнилось собственное падение с небоскреба: удар об стену, от которого вышибло дух, свистящий ветер в ушах, а затем брызнувшее осколками стекло и пол какого-то офиса. И Вергилий, который поймал его и влетел в здание, спасая от хреновой участи остаться кровавым пятном на тротуаре. Если подумать, ему первый раз спасали жизнь — обычно Данте выкручивался сам. И, черт возьми, это было даже как-то приятно. Особенно, когда тебе подают руку, чтобы помочь подняться.

А если бы Вергилий знал, что буквально через пару часов они сойдутся в бою, и Данте пронзит его мечом? Стал бы спасать?Безумная мысль, пришедшая в голову, прошила тело насквозь, и Данте сглотнул. Как ни посмотри идея была ну просто охрененно идиотской и граничила с тягой к самоубийству. Хотя инстинкт самосохранения у него всегда был своеобразным — он умел выживать в любых условия, наверное, даже в самом аду сумел бы приспособиться; но при этом его постоянно тянуло на риск. Не будь его жизнь и без того бесконечным адреналиновым аттракционом, занялся бы каким-нибудь спортом — таким, чтобы шанс подохнуть был повыше, иначе не интересно.

Он вновь посмотрел под ноги — упав с такой высоты, он не умрет, а если приземлится на ноги, то даже не поцарапается. К тому же всегда можно выбросить крюк — благо, цепляться было за что. Так что, получается, это не так уж и опасно?..

Данте повернулся к краю кранового моста спиной: мог бы и без этого, но ему слишком нравился краткий миг, когда проваливаешься в неизвестность, а под лопатками оказывается восхитительная пустота. Расправив плечи, он качнулся назад, чувствуя, как внутри сладко тянет от собственного безрассудства, и…

И никуда не упал. Его крепко держали за плечо, не давая рухнуть вниз. Серо-голубые глаза точь-в-точь как его собственные смотрели с раздражением и тревогой. Данте довольно ухмыльнулся и подался вперед.— Объяснишь? — сухо произнес Вергилий, обхватывая его за талию и оттаскивая от края. — Что на тебя нашло? — теперь его голос звучал почти над самым ухом.— Хотел проверить, будешь ли ты снова ловить меня, — признался Данте. — Знаешь игру ?падение на доверие?? Считай это экстремальным вариантом.

— Доверие? — эхом переспросил Вергилий.

Данте готов был поклясться, что братец это слово видел только в книжках. Со своей гребаной шизой на контроле всех и вся он хорошо, если хотя бы себе доверял. Не человек, а банковский сейф с тысячью замков снаружи и миллионом секретов внутри. Наверное, он бы предпочел скорее горделиво сдохнуть, чем отдать ключик хотя бы к одному из них. Не то чтобы у самого Данте был большой опыт в доверии, но он никогда и не рисковал ничем, не считая собственной шкуры. В отличие от Вергилия у него за душой не было ни тайн, ни хитрых планов, ни кодов к счетам и базам данных, ни целой, блядь, подпольной организации, в которой он наверняка с методичностью инквизитора выискивал шпионов и предателей. Данте до недавнего времени предавать было попросту некому, так что драгоценный братец стал у него в этом смысле первым. Такой себе опыт, если честно — он бы предпочел для начала получить кинжал под лопатку от кого-то менее близкого. Если кровное родство и болезненную привязанность пополам со жгучим желанием убить можно считать за близость.

— Ну да, доверие, — криво ухмыльнулся Данте. — Типа, когда люди могут друг на друга положиться, зная, что один другого не предаст и не подставит. Не про нас, короче, — закончил он тоскливо.

Даже странно, что его брат был таким. Данте вырос параноиком с привычкой не привязываться к людям, потому что грязные улицы, прокуренные клубы, исправительные колонии, тюремные камеры и лабиринты Лимбо не могли вырастить никого другого. Но у Вергилия была семья — пусть и приемная — и жизнь в роскоши. Наверняка у него были и походы в зоопарк, и чаепития со свежей выпечкой, и тихие уютные вечера с любимыми книжками, и яркие коробки подарков под рождественской елью, и какие-нибудь обычные заботы вроде экзаменов и курсов по программированию. И все-таки при всем этом из Вергилия вырос Вергилий — бездушный кусок бетона, не способный даже с собственным братом выстроить нормальные отношения.

То, что сам Данте к этому, кажется, тоже не был способен, в расчет не принималось.

В вязком унынии, которое вдруг накатило на него как цунами, он уперся лбом в плечо Вергилия. Ткань его пальто была жесткая, холодная и едва уловимо пахла чем-то свежим. Сразу живо представилось, как, собираясь на свидание с демонической тварью, он тщательно выбривает щеки, проходится по ним каким-нибудь смягчающим бальзамом, укладывает волосы и пару раз прыскает туалетной водой на острые ключицы под бледной кожей.

Данте и самому было не чуждо пижонство, особенно в бою, но тут брат уделывал его в одни ворота.

Вергилий все еще удерживал его, а когда Данте уткнулся носом в его пальто, вцепился только крепче. Даже сквозь ткань плаща отчетливо чувствовались сильные пальцы, впивающиеся в его бок.

— Мне жаль, что все так, — очень тихо произнес Вергилий, почти касаясь губами его шеи.

Дыхание брата оказалось неожиданно горячим (Данте-то был почти уверен, что тот из легких выдыхал пары жидкого азота), и в памяти всплыли смутные воспоминания, как они, сцепившись в клубок, засыпали на диване где-нибудь в гостиной. А потом приходили родители и растаскивали их по разным кроватям. Тогда Данте сквозь сон разочарованно шарил по постели, пытаясь понять, куда делась его сопящая мягкая игрушка.

Представить, чтобы нынешний Вергилий сладко сопел ему в ухо, было просто невозможно — придурок, наверное, и спал в костюме, держа руки по швам. Равно как и представить, что он будет искренен с кем-то, кроме собственного отражения в зеркале. Данте очень хотелось бы верить, что мудаку действительно жаль, что он по ночам страдает и кусает подушку, но это было бы слишком здорово. Так что не стоило обманываться этими словами.

Не стоило обманываться Вергилием снова. Одного раза было вполне достаточно.Он позволил себе еще несколько секунд побарахтаться в этой приятной иллюзии, впитывая чужое тепло, потому что вдруг больше не доведется, а затем произнес с горечью:— Нихера тебе, блядь, не жаль, — он выпутался из цепких объятий и поддернул сползший с плеча плащ. —Ладно, проехали, давай займемся делом. Видишь что-нибудь подходящее для огромной демонической туши?— Например? — голос Вергилия был ровным как море в штиль, и это было даже как-то досадно.

Обычно люди хотя бы для вида оскорбляются, но от этой голой стены отскакивали любые претензии.

— Ты же вроде умный брат из нас двоих, вот и яви свою гениальность: здание, склад, ангар — вроде этого.— Трюмы грузовых кораблей?— Да, но нет.Вергилий уставился на него озадаченным взглядом, и Данте пояснил:— Демоны не особо любят воду. И, выбирая себе логово, вряд ли полезут на корабль, если есть другие варианты.— Это просто суеверие.

— Ты вообще дальше своих книжек видишь: при чем тут суеверия? Большая часть этих тварей тупо плавать не умеет. Нет, всякие, конечно, случаются — тот же Охотник, к примеру — но то, что ты описываешь, определённо не способно нормально передвигаться в воде.

Вергилий нахмурился и замолчал, переваривая информацию, а Данте принялся пристально разглядывать раскинувшийся внизу порт. Контейнеры, контейнеры, снова контейнеры, площадка с ящиками, накрытыми пленкой, огромные бухты кабеля, кирпичное здание в три этажа — слишком маленькое, с невысокими потолками, если судить по расположению окон…— Вон там, смотри, — Вергилий указал рукой на длинное здание с поржавевшей крышей. С виду оно походило на склад — глухая коробка, обшитая со всех сторон металлом.

Данте покрутил головой по сторонам — подобных складов вокруг было минимум три, но тот, на который указывал Вергилий, оказался ближайшим. Без особой надежды на успех он в который раз прислушался к собственным ощущениям, надеясь, что чутье подскажет правильный путь. Бесполезно — все равно что упасть в выгребную яму и пытаться понять, откуда воняет сильнее.

Он вновь уставился на склад — ну, с чего-то надо начинать, верно?— Кто последним доберется, тот проставляется выпивкой, — проговорил Данте. — Только без твоих сраных телепортов.

— И при этом у тебя останутся крюки? Это не честно, брат, — Вергилий чуть улыбнулся.

— Я думал, ты привык играть нечестно.

— Если убьем демона, я куплю тебе твое пойло просто так, без всяких условий.— Просто так не интересно.Вергилий, не желая больше спорить, в своей ублюдской манере закатил глаза, схватил его за плечо и бесцеремонно втащил за собой в открывшийся портал.