III. Найдёныш (часть 1) (1/1)

Алерот, покрытый снегом, напоминал каменного тролля, нацепившего на себя шкуру белого медведя: каменные дома, каменные улицы, каменные лестницы, колонны?— тоже из камня?— среди всего этого неподвижного скопления с рыжими черепичными крышами, со шпилями, с чугунными петухами, вывесками, любопытными балкончиками и окнами, вырастающими из чердаков, шевелился народ… Народ, разодетый в тёплые куртки, с варежками, с санками, с меховыми шапками и с покрасневшими от мороза носами. Торгаши, окружённые тёмными бочками, деревянными полками, навесами из плотных тканей,?— оранжевых, красных, синих?— зазывали прохожих: один показывал вяленую воблочку, сушёную икру, ершей и карасей с платиновыми боками, другой, скромно сморкаясь в носовой платок, гнусавил, что-де у него самые лучшие солёности, строго по семейному рецепту?— грибочки, огурчики, помидоры, третий и вовсе голосил: ?Не сыщется на рынке лучших безделушек, обвесим вас и ваших дам до самых ушек?. И гирлянды повсюду висели, и деревья нарядно покрылись пушистым инеем, и ребятня съезжала на салазках с обледенелой лестницы, пока на них ругался старик, гревшийся от пламенных ниш возле путевой гудящей стелы, на которой застыл воин-преторианец с длинным мечом, воздев голову вверх, будто наблюдая за полётом снежинок, падавших вниз, вниз, вниз. А возле тёмного угрюмого кафедраля стоял большой котёл и старушка, раздававшая глиняные кружки с тёплым киселём. Арагуру тоже досталась одна за маленькую старую монетку. Он бродил по площади, прислушиваясь к смеху, наблюдая за рукопожатиями, и отхлёбывал из кружки фиолетовый кисель, то и дело останавливая взгляд на зелёной статуе, которая, как безмолвный надзиратель, окружённый фонарями, тоже присматривала за городом, где жизнь оставляла в сугробах и присыпанных серебром дорожках следы от обуви и от лапок?— кошачьих, собачьих, птичьих. Торжественная белизна, как платье невесты, приятно слепила глаза. —?Наблюдаешь? —?показав неровный ряд передних зубов, задал вопрос Балт, периодически дувший на замерзающие руки, которые напоминали красные лапы гуся. —?Наблюдаю,?— не стал отрицать Арагур. —?А ты, старый друг, никак не приобретёшь тёплые рукавицы, как я погляжу. Не боишься отморозить руки окончательно? —?Окончательно. Я хорошо закалился в юности, теперь мне любой мороз кажется так, ничтожным… —?хмыкнул Балт, поставив ногу на табуретку возле колеса его передвижной лавки. —?Ещё не нашёл добровольца для испытаний? Не подошли те, кого посоветовал я? —?Я ещё в поисках. —?Так иди в богадельню. Там наверняка много найдётся неизлечимо больных, стариков, да и так, ай-ай, мало кто будет интересоваться, зачем тебе они и почему. Думаю, они не откажутся освободить немного места,?— Балт хлопнул в ладоши. —?А я, знаешь, нашёл себе преемницу?—?славная девочка, подаёт большие надежды, правда, я всё не могу понять, зачем ей такой старый хрыч, как я. Она могла бы найти кого-то другого, помоложе, который разбирается в корешках и стебельках, пестиках и тычинках. Правда, девочка она… как бы мягче сказать… хладнокровная,?— он приоткрыл деревянную полку, на которой стояли вязанки сушёной травы. —?Ящер она, в общем. О прошлом не заикается, немного молчалива, но это не делает из неё плохой ученицы. Она очень дотошная, всё спрашивает: ?А это зачем?? да ?Почему??, и книжку свою с карандашом всегда держит наготове… —?Мне остаётся только порадоваться, что кому-то везёт больше, чем мне,?— Арагур тыкнул на шёлковый мешочек с разноцветными лепестками роз, на фарханию и на земляной язык, и Балт с удовольствием всё ему передал. —?У меня, похоже, не остаётся иного выхода. Действительно, придётся отправиться в богадельню. Может, там повезёт… Не забудь в следующий раз достать мне всё по этому списку. —?Эльф-алхимик принял в руки мятый листочек бумаги вместе с маленьким мешочком золота и кивнул. —?Было приятно повидаться с тобой, старый друг. —?Приятно-приятно, удачи тебе с… —?он крякнул, приближаясь к подошедшему мужчине в тёмной шубе,?— твоими изысканиями. Сложив покупки в пространственную маленькую сумку, Арагур, закутавшийся в тёплую куртку, выдохнул облачко пара, снова промочил горло киселем, который успел немного остыть за время разговора, и, поднявшись вверх по скользким ступеням, приблизился к раскрытым воротам, где ссорились два стражника, размахивая руками: ?Уводи его ты??— ?Нет, я отказываюсь, коли тебе он мешает?— занимайся сам, я могу с лёгкостью закрыть на его присутствие глаза. Мне не сложно??— ?Если его увидит капитан, нам обоим конец. Брось ему монетку и попроси его… уводи его, в общем?. Их броня, немного розовато-медная, переливалась даже при тусклом зимнем свете, а колючий ветер ерошил красные гребешки их шлемов. По внешнему виду они мало чем отличались друг от друга. Почти одинаковые лица, почти одинаковые большие руки с отчётливо выделяющимися венами, только у одного, что стоял по правую сторону, на щеке была полоска короткого шрама, а второй сверкал юношеской гладкостью?— ни отметин, ни кривого носа, ни запавших глаз. Два вполне обычных преторианца, которым дали приказ охранять ворота, ведущие вниз, на улицу Ланилора. Мимо них пронеслась радостная свора детей, а за ней?— розовощёкая нянька с криками: ?Артур, Август! Куда это вы припустились?!?. ?Домой, нянь Ви…??— и задорный визг огласил всю улицу, спугнув стайку воробьёв, дравшихся за корку чёрствого хлеба. Салазки покатились вниз, с горки, скрывшись за тёмной высокой стеной. Нянька, охнув, побежала следом за ними, придерживая тёмную юбку. Преторианцы даже и бровью не повели, продолжая спорить между собой, то и дело указывая на что-то с левой стороны, за тяжёлыми воротами. —?О чём спор, уважаемые солдаты? —?Арагур сделал ещё один глоток киселя, и на нос его упал мягкий небесный пушок, быстро растаявший. —?Что-то не поделили?.. —?Ну вот, Ринат. Мы, похоже, станем знаменитостями, если и дальше будем пререкаться. Уводи его отсюда немедленно… —?пропыхтел стражник со шрамом. —?Вам не на что тут глазеть, уважаемый, просто ещё один попрошайка. Они, видать, зиму почувствовали и повыползали из своих тёплых норок, чтобы подавить на жалость. —?О,?— Арагур скосил взгляд на Рината, второго стражника, гладкого, чистого, который замялся. —?Вы, как я знаю, часто имеете дело с нищими, отчего же этот вызвал у вас проблемы? Он буйный или не в своём уме? —?Он… —?промямлил Ринат. —?Сами пройдите вперёд и увидите. В несколько широких шагов Арагур прошёл ворота, тихонько похрустывая уже примятым снегом, сжимая шершавую кружку, и задумчиво перевёл взгляд с древнего дерева, чьи ветви под тяжестью снега склонились над оградой, на парня. Парня, который, опустив голову на грудь, сидел на передвижной коляске с большими колёсами и широкой панелью под ноги. Он стоял немного бочком, чтобы не скатываться с горки, и тихонько повторял: ?Подайте сироте. Подайте немощному?. На непослушных рыжевато-русых волосах его уже лежал заметный сугробец. Лицо было осунувшимся, под глазами?— мешки, кожа белая, как снег. Тёмно-зелёные штаны, неловко залатанные, едва скрывали тонкость неподвижных ног; всю верхнюю одежду составляла не шуба, не полушубок, а всего лишь тёмно-синяя поношенная кофта, тоже вся в заплатках, будто снятая с чужого плеча. Худые руки сжимали стальную кружку, какие обычно приобретали для тюрем, и в ней, на самом донце, сверкали несколько тусклых монет: какие-то настоящие, а какие-то?— судя по странному выбитому рисунку?— поддельные. Белые хлопья продолжали сыпаться с безразличного неба, попадая на короткие густые ресницы попрошайки, скрывавшие ровно наполовину завораживающие серо-голубые радужки. ?Август! Артур! Вы не ушиблись?!??— раздался крик няньки, и парень в коляске незаметно, едва-едва повернув голову, кинул быстрый взгляд туда, где ребятня с громким хохотом разбегалась, таща за собой салазки. Он спрятал пальцы в рукава и застучал зубами. Поставив глиняную кружку на землю, рядом опустив пространственную сумку, Арагур стянул с себя тёплую стёганую куртку и накинул её на острые плечи беспризорника, с укоризной посмотрев на стражников: Ринат удивлённо раскрыл рот, а второй стражник, со шрамом на щеке, озадаченно нахмурился. —?Это всего лишь подросток,?— Арагур допил кисель и установил кружку на высокой перегородке так, точно она там и была, закинув снова за спину пространственную сумку. —?Вам не совестно, что он может умереть от переохлаждения? —?Не-а,?— сказал стражник со шрамом. —?Я думаю, он бы ушёл… то есть уехал бы, когда бы начал по-настоящему замерзать, не знаю, куда-нибудь в тёплое место. Например, около богадельни. —?Да, Клавдий прав,?— тут же нашёлся Ринат, до этого неуютно ковырявший носком сапога снег, докопавшись почти до жёлтой травы. —?Он бы не стал отмораживать всё себе во вред, лишь бы вызвать жалость. —?Может, он вообще придуривается,?— поддержал Клавдий. —?Мы же не знаем. Вообще, это не наше дело беспокоиться за нищих: нам за это не платят жалование. Вот если бы платили… Может, тогда я бы подумал, а сейчас?— они нам доставляют только проблемы, эти нищие, только занимают свои привычные места, а нам потом их гонять по всему Алероту. Мне уже пришлось побегать за одним, больше не хочу?— хоть увольте. —?Вы видели вокруг,?— Арагур осмотрелся по сторонам,?— его родителей или… —?У меня больше нет родителей,?— прошептал парень, опуская глаза на свои коленки. —?Подайте, господин, на краюху хлеба. Вам не в убыток, мне?— во благо. Прошу. Арагур вздохнул, выудив из кошелька на поясе несколько золотых. —?Держи,?— он бросил монеты в стальную кружку с тихим звоном. —?Этого хватит, чтобы тебя пустили погреться в таверну. Может, ты там хотя бы поешь: посмотришь на тебя?— одна кожа да кости. Тебе помочь доехать?.. —?Нет,?— парень покачал головой,?— я сам справлюсь, господин. Да благословят вас семеро и Избранник богов,?— он развернулся, проехав немного вперёд, как бы случайно едва не отдавив ногу Клавдию. Коляска медленно, зигзагами, покатилась вниз, скользя по дороге, мимо рунных рычагов, мимо алой рябины. Арагур долго следил за его спиной и, похлопав Рината по плечу, тоже стремительно пошагал в ту же сторону, на улицу Ланилора, чтобы доставить лекарство от хвори Дьюну, гному, владельцу дома ?Роз?, в Вороньем гнезде, где у него была небольшая комнатка на чердаке с большими окнами на потолке. На ходу он разглядывал мохнатое серое небо над Алеротом и с тоской подумал, что ему так не хватало в последнюю тысячу лет древних летучих кораблей, хотя бы одного, которые бороздили воздушные просторы, хотя бы ?Ворон? остался… Раньше, куда ни глянь, всюду прогресс, шестерня, крылья, магия, импы с их взрывами и механизмами, двигатели?— а теперь что осталось?.. Города не города, крепости не крепости и большинство людей?— безграмотны. Все библиотеки и древние постройки стёрлись в пыль, оставили после себя одни лишь раскрошенные камни, скелеты… Великие Империи пали. Арагур встрепенулся?— драконья кровь грела его тело, защищая от холода. Он спускался по шершавой протоптанной дороге, тоже пройдя красные рунные рычаги, ?Гарцующий конёк?, и прохожие смотрели на него с удивлением, иногда перешёптываясь: ?Замёрзнет ведь, дурак?. Парень в коляске приостановился, когда в затылок его попал снежок, засыпавшись за шиворот?—?это дети, крича: ?Снежная война, никого не жалеть!?, объявили час игры. Он скривил рот. Покатился дальше, поёжившись. Тёмные колёса без скрипа оставляли за собой полосы?— как паук паутину. Мясницкая лавка ?Рыжий кабан?, ателье ?Клёпки-иголки?, магазин одежды ?Мари и эльфы??— одно сменялось другим, покачивались от ветра вывески. Низкий эльф, в тёмном полушубке, в бархатных штанах, зазывал всех ?приодеться в новую зимнюю коллекцию?, но только чёрный бродячий пёс, виляя хвостом, уселся рядом с ним на крылечко, высунув язык. Арагур решил, что, когда со всем разберётся, купит себе новую куртку, чтобы его внешний вид не слишком бросался в глаза. Он из интереса увязался за нищим на коляске и думал, что, может, ему не придётся всё-таки заглядывать в богадельню… Под его кожаными сапогами приятно хрустел снежок. Кутаясь в тёплую куртку, парень проехал заведение мадам Элоизы и свернул влево, под каменные своды, где находился люк в храм Нимира. Странное место даже для попрошайки. —?Принёс что-нибудь, мальчишка? —?раздался писклявый голос. —?Показывай уже давай, показывай! И откуда у тебя куртка-то? Неужто украл? Как? Ты же не ходячий! Поморщившись от тяжёлого запаха грязи, Арагур выглянул из-за угла и увидел окружённого группкой оборванных детей беса. Бес был одет скромно, но не бедно, далеко не бедно: поверх светлого полушубка его опоясывали ремешки с ключами, мешочками с золотом, у его ног валялся помятый рюкзак в карманчиках, с нашивкой большими синими буквами ?СИД?. Дети молчали. Они, с виду голодные, замёрзшие, жадно смотрели на тот рюкзачок и ловили взглядами каждое незначительное движение беса, который поцокал языком. В маленьких руках его тут же оказалась подозрительная зелёная склянка как по волшебству. Парень на коляске уставился на неё, облизнув облупленные губы, и протянул вперёд кружку с монетами, звякнув ими для убедительности. Другие оборванцы выудили из своих карманов, мешочков деньги, тоже выставили их на показ?—?у кого-то было больше, у кого-то меньше. Светловолосая девочка, ковырнув засохшую ранку на скуле грязным ногтем, с гордостью придвинула к маленькой платформе, возле входа в храм Нимира, узелок из жёсткой ткани, раскрыла его, и все увидели горку блестящих монет, чистых. Тихий завистливый шёпот прокатился над маленькой толпой. —?А ты делаешь большие успехи, птичка,?— бес усмехнулся, почесав свои длинные уши. —?Не буду спрашивать, откуда такой большой улов. Ты заслужила, держи,?— он вложил в её широкую, как лопата, ладонь зелёный сосуд, и девочка поклонилась, отступая назад, злорадно посмотрев на парня в коляске. По очереди дети передавали свои ?заработанные? деньги, а в обмен получали точно такие же сосуды, как-то лихорадочно улыбаясь. Кто-то пил сразу, после вытирая губы рукавами, кто-то решил оставить всё на потом. Никто не переговаривался. Они, для своего возраста (от семи до где-то пятнадцати на вид), вели себя очень собранно и спокойно, будто это была уже отработанная годами схема, которую каждый знал назубок. Когда же настал черёд парня в коляске, бес высыпал монеты из его кружки, пересчитал их, взвесил, спрятал в карманчик рюкзака и пискляво заявил:?— А тебе не хватает на дозу золотых, мой мальчик. До следующей пятницы, я надеюсь, ты постараешься намного лучше… —?он закинул себе за спину рюкзак и пискнул:?— Ну! Брысь отсюда, пока никто нас не увидел! —?бес, подскакивая, пошёл в сторону Вороньего гнезда, потирая маленькие ручки, ребятня разбежалась, а парень так и остался на своём месте, провожая долгим взглядом удаляющиеся спины. Он согнулся и со всей силы ударил себя по коленям, бросив с тихим звоном стальную кружку на землю. Слёзы брызнули из его глаз. —?Дурацкие ноги,?— прохныкал он. —?Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Арагур задумчиво пожевал губу и выдал себя, хрустнув снегом. Парень резко крутанул головой в его сторону, стирая влажные дорожки со впалых щёк. Он расширил и без того большие серо-голубые глаза от удивления, потом отвернулся, шмыгнув носом. —?Почему вы здесь, господин? —?спросил он ломающимся голосом. —?Вас здесь не должно быть, это… в этом районе приличным людям делать нечего. —?Я снимаю комнату недалеко отсюда,?— сказал Арагур, подмечая, что от его собеседника пахло едким потом?— он, наверное, давно не мылся. —?Встречный вопрос тебе: что ты здесь делаешь? —?Мне некуда… податься больше. Арагур приблизился?— осторожно, боясь спугнуть, но парень всё равно немного отъехал назад, недоверчиво следя за каждым жестом, втянув голову в плечи, как дикий зверёк. Почти рыжий, как лис. Зрачки его были слишком большими, будто задурманенными, губы?— бескровными, покрасневшая кожа на пальцах шелушилась от холода. Стёганая куртка мало согревала… —?Я не причиню вреда,?— подняв пустую кружку, сказал Арагур, показывая чистую ладонь, давя желание по привычке притронуться к навершиям парных топориков, с которыми он никогда не расставался добровольно. —?Так все говорят,?— покривил рот парень. —?Чем вы лучше остальных, высокий господин? —?Тем, что я не человек,?— улыбнулся Арагур, вызвав маленький красный огонёк на ладонь. —?Я не обижу, правда. Пойдём, я накормлю тебя. —?Не отравите? —?Если бы хотел отравить, я бы не предлагал тебе поесть со мной. В таверне же не травят своих постоянных клиентов… только мне надо кое-что кое-кому занести. Подождёшь меня здесь? —?Будто у меня есть другой выбор. Сбежать я всё равно не могу. Арагур смахнул огонёк с ладони и легко двинулся назад, к заведению мадам Элоизы, поймав себя на мысли, что у него появился шанс действительно найти удачного, очень удачного, испытуемого, не посещая богадельни. Он постучался?— так ведь делают смертные, когда куда-то намереваются войти? —?и почтительно перешагнул порог, склонив голову, чтобы не зацепиться головой о низкую дверную арку. Чуткое драконье обоняние его тут же различило запахи ароматических свечей, дорогих духов, лилий, хвои, лаванды?— целого букета ароматов на любой вкус. Приглушённый свет, бордовые занавески, часы, с тихим бом-бом-бом оповещавшие о пройденном часе, плетущиеся фиолетовые петунии, спускавшие свои листья-лапки до самого деревянного паркетного пола, красные мягкие диванчики?— всё это навевало спокойное расположение духа. Огоньки в светильниках приветственно мигнули, признавая древнего повелителя пламени, и тени бросились от них врассыпную, прячась по углам, за шкафами, за фарфором и хрусталём. Мадам Элоиза флиртовала с очередным преторианцем, пришедшим за порцией женской ласки. У неё был приятный низкий голос. Она располагала к себе своими интонациями, своим выбором слов, своей манерой кокетливо покусывать губы, заправлять выпавшие из причёски светлые кудряшки за немного оттопыренные уши… Сегодня её открытые плечи и глубокий разрез декольте приковывал к себе заинтересованные взгляды. Короткая тёмно-фиолетовая юбка, до колен, не скрывала тонкие ровные ноги, а туфли, тоже фиолетовые, подчёркивали маленькие аккуратные ступни. Арагур, начиная смущаться, сначала не решался позвонить в звонок. Он гипнотизировал его, крутился вокруг, иногда присаживался на лавочку, оббитую фиолетовым бархатом, иногда снова поднимался, стараясь сосредоточиться на созерцании картины с чёрным рыцарем. Никто не обращал на него внимания. Поэтому ему всё-таки пришлось позвонить в звоночек, и внимание мадам Элоизы, привычно закусившей нижнюю губу, целиком переметнулась к нему. —?Ах, какой красавец,?— промолвила она,?— глаза золотые, кожа загорелая, а волосы?— белые-белые, как снег. Вы, верно, прибыли к нам из далёких стран? Может, вы… м… поведаете мне что-нибудь… увлекательное и согреетесь заодно?.. —?Я ищу Дьюна,?— сконфуженно пробормотал Арагур. —?Он оставил записку, вот я и подумал, что… что он здесь. —?А, Дьюн,?— мадам Элоиза заметила его смущение и улыбнулась. —?Гном больших аппетитов, несмотря на свой росточек… Вы найдёте его в первой комнате, он уже… готов принимать у себя посетителей. —?А, готов? —?Арагур слишком увлечённо рассматривал портрет белокурой девушки возле часов, чтобы как-то отвлечься. —?Тогда я… э… мигом пойду. —?Конечно, дорогуша. По всей длине широкого коридора были расставлены длинные прямоугольные клумбы со звёздной пылью, изумрудными папоротниками, фикусами. Вокруг них, как в божественном саду, бродили, в причудливых нарядах, проститутки, а в самом конце, там, где висело изображение скелета, с короной в одной руке и с яблоком в другой, возвышалась большая клетка, внутри которой метались певчие птицы?— канарейки, соловьи, щегол… Они перескакивали с жёрдочки на жёрдочку, заглядывали в кормушки и пели, посвистывали, а за тонкими стенами раздавались стоны, крики, пошлые фразы, шлепки?— всё, к чему Арагур стремился не прислушиваться, но нет-нет да и улавливал звуки, от которых начинал багроветь до самых кончиков своих немного заострённых ушей. ?Погляди на меня, погляди, толстосум?,?— услышал он чужие мысли, ярко прорезавшиеся сквозь душную завесу, витавшую в заведении мадам Элоизы, и обнаружил под ещё одной картиной, под натюрмортом, бледноликую девушку с красными глазищами. Голову её покрывал тёмно-синий однотонный платок. Она вперилась в Арагура взглядом, точнее в его кошель, висевший за поясом, и нарочито расстегнула верхние пуговицы своего голубого платья, доходившего до лодыжек, выставляя напоказ свои перси, продолжая думать: ?Ну же, подойди ко мне, богатый папенька?. Её ленивая улыбка, с намёком приоткрытая дверь, ведущая в комнату под номером ?два??— это заставило Арагура немедленно метнуть взгляд в сторону, сбивчиво проговорив: —?Не… не интересует, уважаемая, я, это… к другу. —?Все мы друзья,?— кокетливо склонила голову проститутка в странной для проститутки одежде, трогая ещё одну белую пуговицу,?— вам, господин, надо немного расслабиться: вон как напряжены ваши плечи… Я умею делать… такой приятный массаж. —?Извините, я обойдусь, я… да… Арагур скользнул в открытую первую комнату, заполненную сизым дымом, который приглушал и без того тусклый свет, и немного выдохнул, прислонившись к стене, зажмурившись. Он открыл глаза. Перед ним, в нескольких метрах от входа, находилась роскошная бежевая кровать, на которой, вытянув ноги, сидел старый знакомый Дьюн, гном с короткой чёрной бородкой, местами заплетённой, а его босые грубые стопы массировала гномка с растрёпанной рыжей косой. Расслабленный и довольный, он сжимал в зубах курительную трубку. Здесь было тихо, здесь пахло дымом и крепким чаем, но от этого сердце Арагура не перестало колотиться как бешеное: перед его глазами до сих пор была проститутка с покрытой тёмно-синим платком головой, приглашавшая разделить с ней ложе, пусть и не прямо, а в ушах звенели комплименты самой мадам Элоизы. Возможно, бывай он почаще в человеческих городах, видь он все стороны жизни?—?в том числе и интимные,?— возможно, не стал бы так бурно реагировать на заведение мадам Элоизы, но Арагуру всё это было дико. Женщины-драконы никогда бы не стали заниматься чем-то подобным?— слишком горды, слишком мудры, слишком самодостаточны и могущественны. Слишком. Арагур сделал глубокий вдох, снова потревожив огоньки светильников, и, наконец немного успокоившись, обратил своё внимание на Дьюна. —?Дьюн,?— позвал он гнома, достав из своей пространственной сумки сосуд с красной жидкостью, с настойкой из шептун-травы и цветка арники. —?Я принёс тебе лекарство. Последняя порция, которую тебе нужно принять, чтобы выздороветь окончательно. Ты… хотел сказать: ?Не напрягайся?, но вижу этот совет тебе давать, э, бессмысленно. А ещё,?— он взвесил свой кошель в руках,?— я принёс плату за этот месяц. Ровно столько, сколько ты и просил. —?А, Арагур,?— Дьюн довольно улыбнулся, выпуская изо рта дымок. —?Ты мог бы отдать плату и на следующей неделе,?— он почесал свою бороду, снова закусив конец трубки,?— в конце концов, ты мне ничего не должен да и четырнадцатое число ещё только на следующей неделе. —?Я… э… путаюсь с вашим временем,?— признался Арагур,?— поэтому решил отдать всё заранее,?— он положил всё на столик и собирался было уходить, но тут к нему пришла мысль задать интересующий его вопрос:?— Дьюн, ты знаешь весь Алерот, вот скажи мне, есть ли среди твоих знакомых бесы? —?Конечно, к чему вопрос? —?Увидел тут на улице сценку… Есть ли среди твоих знакомых бесов те, кто тесно общается с бродягами? —?Ну да,?— кивнул Дьюн. —?Один точно есть. Его, кажется, зовут Сид, взял себе человеческое имя?— оно ему, видите ли, по звучанию нравятся. Так вот, он из Вороньего гнезда, из нашего района, в общем. Говорят, бродяги на него работают, приносят золото и информацию, только помалкивают, чем именно он им за это платит. Это всё, что я знаю. Слушай, Арагур,?— Дьюн затянулся. —?А не хочешь попробовать табак? У меня как раз есть вторая трубка, я бы мог ею поделиться с тобой по старой дружбе. Ну как, интересует? —?Табак? —?глаза Арагура загорелись. —?Я слышал, что вы, гномы, его курите, но сам ни разу не пробовал… можно?.. —?Конечно,?— улыбнулся Дьюн. —?Дорогая, принеси-ка мою сумку. —?Рыжая гномка поднесла ему новенький наплечный рюкзак. Он в нём немного порылся, нахмурившись, и выудил резной футляр, а из футляра?— трубку с ромбовидным узором. —?Я, вообще говоря, давно хотел её кому-нибудь подарить, но друзей у меня на самом деле не так уж много, хоть и знаю я многих. По пальцам можно пересчитать. Возьми её,?— он протянул трубку, ловко набитую сухим табаком, Арагуру. —?Очень полезная вещь! Расслабляет. —?Расслабляет,?— Арагур забрал трубку и подпалил листья. Горьковатый дымок при каждом вдохе неприятно щекотал лёгкие?— непривычно. —?Значит, Сид… —?он закашлялся. —?Сид… я запомню. Мне не понравился тот тип с первого взгляда… —?Ты его видел? —?спросил Дьюн. —?Не лезь в неприятности, Арагур, у него всё-таки есть связи. —?Связи с чем? —?не понял Арагур. —?Не с чем, а с кем,?— Дьюн намекающе глянул на пол. —?В общем, не влипни, не хочу потом узнать, что в доках нашли ещё один труп, настолько обезображенный, что его трудно опознать,?— Арагур хотел возразить: ?Ну я же не простой человек?, но Дьюн его опередил. —?Знаю я, знаю, но ты всё равно постарайся, ладно? А теперь, если ты не против, мы с Валькирией вернёмся к нашим делам, если ты понимаешь, о чём я,?— он поиграл бровями, и Арагур, в конец смутившись, быстро удалился, плотно закрыв за собой дверь. Он пулей вылетел из заведения мадам Элоизы, перевёл дух и вернулся к тому месту, где должен был находиться парень. Но его не было. Арагур, затянув пояс с парными топориками потуже, втянул носом воздух и взглянул на след на снегу, который вёл обратно под каменные своды, где снега не было. Пройдя немного вперёд, обойдя люк, ведущий в храм Нимира, он снова обнаружил две ровные полосы. Они вели вниз по склону, мимо преторианской академии, пока не исчезали вовсе под только-только, по драконьим меркам, посеревшим навесом, набитым колёсами, частями от старых телег, гвоздями, молотками, подковами, несколькими подпругами, разрезанными пополам. Внутри, под завалами, скрывалось несколько узких денников для лошадей. Было видно, что они не использовались по назначению по крайней мере с осени, выдавшейся дождливой и хмурой. Арагур прошёлся вдоль первых двух денников, принюхиваясь, и остановился возле последнего, заметив сбитую щеколду. Дверца легко отъехала, и парень в коляске не повременил обезоруживающе улыбнуться. Руки его лежали на коленях. Арагур отзеркалил улыбку, насколько смог, и, кивнув на коляску, сказал: —?Ты бы скрылся от меня, не будь сейчас зима. —?Всё равно стоило попытаться,?— парень забавно потряс головой, и снежинки на его волосах слетели вниз. —?Что вам всё-таки нужно от меня? У меня ничего нет, кроме вашей куртки. Хотите верну? Только не шляйтесь за мной, аки призрак. —?Не нужно,?— Арагур критично осмотрел неподвижные ноги. —?Как давно ты?.. —?Маменька говорила, что с самого рождения,?— он невесело усмехнулся. —?Я действительно не помню ни одного раза, когда бы я мог стоять на ногах без опоры. А я пытался. —?Где твоя мать сейчас? —?Арагур осмотрел сено, разбросанное по полу, скоп тряпья и пустые склянки в углу. Сладковатый аромат… —?Умерла? —?А вам зачем? —?парень прищурился. —?Я вас не знаю, вы не знаете меня. Зачем такому господину мараться о такого, как я? —?Из-за здорового альтруизма,?— соврал Арагур. —?Я не думаю, что бросить тебя одного, было бы хорошей идеей. Пойдём, я действительно накормлю тебя. —?Вместо ответа Арагур услышал голодное урчание чужого желудка. —?Всё равно не понимаю, зачем это вам,?— буркнул беспризорник, и Арагур просто промолчал, раскрывая двери денника, чтобы там смогла проехать коляска, и зацепился взглядом снова за те склянки, от которых пахло… очень знакомо. —?Но, наверно, глупо отказываться. Если бы вы хотели причинить мне зло, вы бы уже или плюнули в меня, к примеру, или обозвали, или сбросили с коляски. Ничего из этого вы пока не сделали. Арагур катил коляску, и парень всю дорогу не обронил ни слова: только нахохлился, кутаясь в стёганную куртку, и зыркал на прохожих со странным безразличием и ядовитой завистью. ?Они могут ходить… —?слышались его мысли. —?А мне всю мою жизнь быть калекой: не сделать даже шага. Интересно, ко всем ли семеро так благоволят?..?. Они проехали заведение мадам Элоизы, несколько лавок, поднялись вверх, к кафедралю, где уже спокойно разговаривали два стражника?— Ринат и Клавдий,?— одарив их своими удивлёнными взглядами. ?Ах бедное дитятко,?— жалостливо прощебетала старушка с котлом,?— какая же беда, какая беда… Сил вам и да пребудет с вами Избранник богов?. От этого парень сильнее втянул голову в плечи, как черепаха, и, неуютно поёжившись, опустил взгляд на землю?— по-прежнему белую от снега, колючую, холодную. Ярмарка бурлила. Дети визжали от счастья, когда матери или отцы тратились им на деревянные куклы старого Лаврентия, стругавшего новые поделки, сидя на стуле, прислушиваясь к звону маленьких колокольчиков, висевших над его головой. Старуха и старик бранились у зелёной, с шапками из снега, статуи. А коляска катилась дальше, дальше, по закрытой аллее. Спусковая платформа с гудением спустила их вниз, к главным воротам в Алерот, к таверне ?Круг доверия?. Как только парень увидел, куда его везут, он тут же скукожился, сказав короткое: ?Стойте?. Арагур непонимающе взглянул на его макушку. —?В чём дело? —?Во всём,?— выдохнул парень,?— я… я не могу там находиться. —?Почему? Эта таверна не проклята. —?Нет, не в этом дело, там… —?его голос снова сломался, пропуская высокие интонации. —?Вы не поймёте. —?Отчего же не пойму? —?Арагур глухо рассмеялся. —?Я даже бесовский язык понимаю, а тут?— не пойму? —?Тут дело не в языках,?— возразил он твёрдо, но потом тихонько добавил:?— Мне правда там лучше не показываться. —?Ты поссорился с кем-то из этой таверны? —?предположил Арагур. —?Можно и так сказать. —?Но другой таверны поблизости нет, так что… —?Арагур закатил коляску наверх. —?У нас есть только один вариант?— остановиться тут. Не беспокойся, я не дам тебя в обиду. —?Я могу сам за себя постоять, но дело не в этом, послушайте же! —?он не успел договорить?— они въехали внутрь, где их встретила дородная молодая женщина, с волосами, сплетёнными в корзинку. Она внимательно посмотрела на парня, впилась в него взглядом, и казалось, что вот-вот хрюкнет от удивления. Но вместо какой-то реакции она выкрикнула: ?Диана! Опять твой щенок объявился!?. Арагур принялся рассматривать доску объявлений, сплошь заклеенную?— от ?продаётся корова? до ?в дом проникла нечисть: двигает стулья, столы, скрипит кроватью, храпит по ночам?, а ниже приписка ?Дон, это твоя жена?. В таверне всё жило. Всё пело. Всё приплясывало, трещало. Сверкала стальная преторианская броня. Только наёмник, на шее которого висела подвеска в форме секиры, скучающе зевал, прислонившись к деревянной перегородке. Большой камин был виден даже со входа, и пламя в нём, дрожало, металось, как фениксы в клетке, а возле него, на старом коврике, развалилась белая пятнистая собака, подставляя к теплу то один бок, то другой. Вскоре из зала вышла высокая рыжая официантка с красивым расписным подносом и хлопнула своими рыжими ресницами, судя по всему, Диана, которую позвала ?привратница?. —?А мне казалось, что мы обо всём переговорили,?— Диана устало вздохнула, немного повернув голову в сторону зала, откуда раздался заливистый смех. —?Разве я непонятно объясняла, что у меня нет ни сил, ни возможностей прокормить третий рот? Ты говорил, что больше не покажешься мне на глаза, клялся, но вот он ты?— снова в таверне, где я работаю,?— она поверхностно взглянула на неподвижные ноги парня, на его стёганную куртку, на его узловатые тоненькие пальцы, сжимавшие колени, и продолжила:?— Если у тебя нечем заплатить, я думаю, я не смогу тебя даже пустить погреться. Хозяин не разрешит. Он выставит тебя сразу, только увидев в зале. Приютить тоже не проси: дом у нас маленький, и… я волнуюсь, как бы ты не заразил Вита и Феликса, да и мой муж не пустит меня с тобой на порог… Разве тётя?.. —?Она ничего не оставила после себя,?— невесело усмехнулся парень. —?Только коляску, свои инструменты, да и только. —?Ты мог бы отправиться в богадельню,?— Диана неуютно переступила с ноги на ногу. —?Там таких, как ты, кормят, у них есть место, где спать. Там тепло… —?Я там был,?— парень всё это время пытался не встречаться с ней взглядами, смотрел на всё что угодно, но только не на Диану. —?Здание маленькое, ветхое, мест нет, еды на всех не хватает. Меня не смогли принять. —?Но тебя хотя бы чем-нибудь кормят? —?без интереса спросила Диана, всё время оборачиваясь назад, где её ждала работа. —?Крысами,?— фыркнул парень, потом опомнился и съёжился ещё сильнее. —?Хлебом. Перловкой. Когда что-то остаётся. —?Жаль это слышать,?— сказала Диана тоном человека, который стремился отвязаться от своего собеседника. —?Послушай, но я же не могу накормить тебя за свой счёт… —?Это сделаю я,?— дал о себе знать Арагур, сжимая и разжимая ручки коляски. —?Найдите для нас место, уважаемая, и принесите куриный бульон на двоих. Думаю, вам не составит это труда,?— он притронулся к кошельку, и Диана это заметила, бросив в ответ вежливую улыбку. —?В таком случае следуйте за мной,?— она развернулась и плавно, как кораблик, поплыла с подносом обратно в просторный тёплый зал, к столику у стены, рядом с лестницей, которая вела вниз. Чокаясь стальными кружками, отмечали очередную победу Избранника богов преторианцы: перед ними стояли глубокие тарелки с бараньим рагу, в центре?— кусочки чёрного хлеба со шкварками. Единственный искатель, положив напротив себя тёмный шлем, сидел в сторонке и скромно доедал жареного карпа, иногда ворча на слишком говорливых соседей. Убрав второй стул, Диана оправила полосатую юбку и направилась на кухню, чтобы передать заказ. Парень же беспрепятственно подкатился к своему месту, не поднимая взгляда, и от нечего делать стал ковырять дырку в столешнице. —?Ты же ничего не имеешь против куриного бульона? —?спросил Арагур. —?Нет, господин,?— парень покачал головой. —?Я всё равно не понимаю, зачем вы со мной возитесь. Странный вы какой-то. —?Может, странный,?— согласился Арагур,?— но лучше давай начнём с другого. Как тебя зовут? —?Леон,?— он взъерошил свои непослушные волосы. —?Хотя впору мне было стать вторым Дамианом: я вечно нервирую народ одним лишь своим появлением… —?А сколько тебе лет, Леон? —?Пятнадцать полных,?— Леон поднял на него свои серо-голубые глаза. —?А вам? Выглядите вы максимум на тридцать пять. Но вы сказали, что вы не человек… Это ведь была шутка?.. —?Может быть, шутка. Но мне нравится число тридцать пять, поэтому скажу, что ты почти угадал,?— Арагур улыбнулся. —?А теперь другой вопрос. Как давно ты пьёшь настойку друдены? Леон открыл рот. —?Откуда вы?.. —?Для меня было просто определить это по запаху, исходившему от тех сосудов,?— пожал плечами Арагур. —?Тебя на неё подсадил некий Сид? —?Я не могу об этом говорить,?— Леон сделал глубокий вдох. —?Да и зачем вам об это мараться. Вас это никак не касается. —?Может быть, я хочу, чтобы детей перестали подсаживать на наркотик, который мутит сознание? Думаю, в этом нет ничего зазорного,?— Арагур задумчиво побарабанил пальцами по столу, заметив смущение Леона. —?У меня к тебе есть… —?Диана поставила две тарелки с дымящимся куриным бульоном. —?Скажем так, предложение. Ты больше не будешь ни голодать, ни мёрзнуть. Единственное, что от тебя требуется?— это… помогать мне с моими исследованиями, испытывать зелья, которые я буду готовить. Это не опасно для жизни ни в коем случае,?— тут же поправил он себя. —?Еда, дом, одежда,?— Леон погрузил ложку в суп,?— это звучит слишком хорошо,?— он отложил ложку и сделал глубокий глоток прямо из тарелки: тёплые струйки бульона побежали вниз, по шее, на стёганную куртку, и Арагур зажмурился?— так он не делал даже тогда, когда был совсем не знаком с человеческими обычаями. —?Я бы согласился… —?он поставил тарелку обратно, вытерев рот рукавом. —?Я, возможно, смогу излечить твою болезнь,?— сказал Арагур, и Леон застыл, недоверчиво исследуя взглядом его лицо. —?Не сразу, конечно, но я уверен, что я смогу поставить тебя на ноги в прямом смысле этого слова.