10. (1/2)

Алиса просыпается от яркого солнца с чувством, что это не то, что ей нужно. И не то, что нужно ему. Необходимо это убрать, прекратить. Ещё месяц назад она думала, что всё плохое, наконец, закончилось, выдохнула, но вот нет же. Нет…

Позади неё спит Мирон, раскинув руки в стороны. Весь он буквально кричит о том, что она не права.

Две недели. Он дал ей две недели, чтобы узнать его, чтобы прочувствовать его. И она почувствовала.

Стоит закрыть глаза (можно этого не делать) и память оживляет каждое прикосновение, каждый взгляд. К ней раньше прикасались иначе. Не так. Не так. Мирон будто заранее знает, как надо, где надо и сколько. Она ведёт пальцами по своим ладоням, предплечьям, шее, стараясь прочувствовать малейшие изменения в теле. Что-то изменилось, но трудно сказать что. Телесное начало раскрылось в полной мере и глубоко внутри, где-то в районе сердца, девушка чувствует, как пульсирует любовь. Любовь пополам с болью. И обе равные, обе сильные. И от них обеих так хорошо, что плохо.

Алиса оборачивается к нему, и сердце сжимается от нежности. Мужчина расслаблен во сне и совершенно не подозревает, какие мысли роятся в голове мейта. Как там называлась их любимая гравюра? ?Сон разума рождает чудовищ?. В её случае, бодрствование разума рождает чудовищ чаще.

Девушка улыбается и ведёт пальцами по его обнажённой руке – от плеча к кисти.

Он здесь. Столько раз представляла себе, как просыпается с родственным, как он смотрит на неё своими невозможными глазами и улыбается. И это происходит сейчас.

Внутри неё словно солнце падает в холодную тёмную воду, и пустота вскидывает голову. Так внезапно и величественно, и обращает приятные мысли в прах. Становится физически больно касаться его – Алиса отдёргивает ладони. Неизвестные голоса в голове жужжат, и она жмурится, закусывая губу.

Слишком.

Она слышит их: ?Он не с тобой, Алиса, он любит Диляру, он просто играет. Думаешь, даже если вы родственные души, ему приятно быть здесь? Терпеть тебя… Малолетка! Глупая, бесполезная и пустая! Ты забыла, что ты ещё и пустая, Алиса? Разве он захочет тебя, когда узнает? Ему просто жаль тебя, просто неловко обижать тебя, ведь ты такая хрупкая и маленькая… маленькая бесполезная дрянь! Дрянь! Дряяянь!..?

Она зажмуривается, затыкая уши руками, а голоса шепчут всё громче. Они закручиваются в кольцо, образуют круг, и она словно проваливается в нору, в бездну…

Мирон на постели переворачивается на другой бок и кладёт руку на её колени – Алису прошибает ток. Поток его чувств и воспоминаний – преимущественно плохих и о ней – обрушивается. Как он ненавидел эту связь, как уставал от видений и боролся с осознанием того, что его пара – ребёнок. И как решился начертить Круг, чтобы избавиться от маленькой глупой девчонки…

Алиса дёргается, вскрикивает и падает назад. Её руки дрожат от лёгкой боли, от шока, и слёзы вот-вот выступят на глазах.

Мирон вскакивает от звука падения и хмуро смотрит на неё.

- Что произошло?

- Н-ничего… У меня было… В-видение?

Он быстро встает и помогает подняться, чувствуя, как пальцы словно обжигаются при контакте с ней. Что за чёрт?

- Мне больно касаться тебя, – говорит Алиса и Мирон кивает. Ему тоже. – Я слышала самые ужасные мысли, что приходили в твою голову. Ты так сильно не хотел меня…

- Ты поэтому оказалась на полу? Из-за того, что привиделась какая-то срань? – она кивает, отдёрнув ладони. – Л-ладно. Так, сядь вооот сюда. Отлично, – он машинально тянет руки, чтобы проконтролировать, помочь сесть, но отдёргивает, вспоминая об ощущении. Чёрт возьми, что с ними обоими не так?

- Мне жаль, возможно, после физической близости и долгого перерыва в видениях связь решила побуянить? Я…

Он чешет затылок и думает, что возможно на это повлияли и его закончившиеся два дня назад таблетки. Ему без них очень непросто.

- Тебе больно? – слеза скатывается по её правой щеке.

- Ты будто током бьёшься. Терпимо, но... Что с руками?

- Ты ж-жалишь. Почему мне так больно? Ты тоже слышишь, о чём я думаю? Ты слышишь?

Мирон тянется и сжимает её запястье в руке, на мгновение, чувствуя сильную тошноту. Он отстраняется. Почему именно с его девочкой происходит это? Так стоп, что? С каких пор Алиса стала ?его девочкой??

- Чувствую, что тебя тошнит, – его действительно мутит, будто он перепил. – Это так?

- Н-нет. Сейчас меня не тошнит.

- К-когда было так плохо, что тебя тошнило и рвало? – он догадывается, почему чувствует тошноту. И почему она видела в видениях его прошлое…

- Три года назад, – вот оно. Алиса неуверенно скалится. В 2017-ом были тур, переезды, поступление, расставание, давление после баттла и туча неверных решений… Они оба понимают, почему.

- Булимия. Ты… ты вызывала у себя рвоту. Однажды я видел это твоими глазами. Ты переела и хотела…

- Прекрати! – ей неловко. Она обхватывает себя руками и начинает покачиваться. Ей неприятна тема. – Почему у нас всё именно так? Почему?

- Я не знаю, – просто говорит Мирон. – Не знаю. Я никогда не хотел, чтобы было так… И это полнейшая правда.

- Уходи.

- Нет!.. Мы справимся вместе, не думаю, что это продлиться долго. Сейчас, – он ищет телефон и звонит специалисту по соулмейтам. Грёбаные гудки так бесят. – Надо получить консультацию.

- Он не знает, – она ложится на постель, съёживаясь в позе ребёнка. Думает, что он звонит Олегу Валентиновичу. – Он не специалист по соулмейтам.

- Я звоню не только ему.

*** Доктор Лоскунова выходит с ними на связь по Skype через полчаса, когда Алису уже трясёт от переживаний родственного, а Мирон уже дважды проблевался. Они лежат на постели, ощущая физическое истощение и что-то наподобие недовольства. Оба планировали провести день иначе.

Какая-то жесть.

- Доброе утро, молодые люди. Вы не против, если лечащий врач Мирона Яновича будет присутствовать при нашем разговоре? – рядом с Лоскуновой сидит Олег Валентинович, и Алиса облегчённо выдыхает. Она доверяет ему безоговорочно. – Так, Алиса Игоревна, а где Ваша пара?

- О-он… Мирон шаркает ногами, быстро выходя из ванной, и садится рядом на кровать. Здоровается с врачами и тянется за стаканом крепкого чёрного чая. Её кружка стоит на тумбочке. Алиса улыбается этому: дедушка всегда советовал при тошноте пить горячий крепкий и сладкий чёрный чай, и Мирон это тоже знает. И делает. - Для начала, представлюсь: меня зовут Вера Таисовна. Мирон Янович посещал меня, когда лежал в клинике, – она смотрит на девушку, потом обращается к Мирону. – Рада, наконец, познакомиться с Вашим соулмейтом. Что у вас случилось?

- Я…

- Дата встречи была намечена на 17-ое марта, однако я прилетел к ней 10-ого. Здесь уже вторую неделю и… у нас была физическая близость пару дней назад, – он слегка сжимает руки в кулаки и опускает взгляд на колени Алисы. Нет, ему не стыдно говорить об этом, понимает она, но он бы предпочёл не делиться личным. – Также у меня был двухдневный перерыв в лечении, я не принимал лекарства.

- Почему Вы их не принимали?

- Забыл? – Мирон пожимает плечами. – Не знаю, как-то закрутился. Я… Алиса помогла мне возобновить лечение и наладить настроение.

- Это так, – тихо вторит девушка, и внезапно Мирон переплетает свои пальцы с неё, невзирая на недомогание. Лёгкое покалывание отходит на второй план, и она просто смотрит на их переплетённые пальцы. Он здесь.

- Так, хорошо. С этим всё ясно. Как давно были последние видение, улавливания запахов, эмоций? Не берите в расчёт сегодняшнее утро.

- Десятого марта, – с готовностью говорит Мирон. – Днём. В аэропорту Калининграда увидел, где она, и понял, куда нужно ехать. Потом встретились, и видений уже не было. А у тебя?

- Я не помню. Точно до 9-ого марта, а что? – в голосе у неё что-то тревожное, и он неосознанно тоже хмурится.

- Это не очень хорошо. Видения должны быть раз в несколько дней. Это позволяет связи развиваться и становиться крепче. Связь – гарантия взаимопомощи и поддержки. Если она развивается неправильно, в дальнейшем могут быть трудности, как… сейчас.

- Я входил в Круг лет пять назад. Это могло повлиять? – он говорит это так, будто выступает вперёд, загораживая её собой. Будто говоря: ?Вот он я – делайте что угодно, но не трогайте её?. – И ещё я… я приезжал к ней, но мы не виделись. Точнее, она не знала, что я наблюдал. Был у её дома.

- Зачем Вы встречались со своей парой до нужного возраста?

- А можно узнать, что в этом такого страшного? Некоторые соулмейты живут с детства рядом, ничего не происходит, а сейчас мы касаемся друг друга – меня тошнит, а её бьёт током! Почему так? - Мирон, успокойся, пожалуйста. Не нужно повышать голос, – говорит Олег Валентинович и слегка наклоняет голову набок. Алиса приподнимается на локтях и внимательно смотрит на экран ноутбука. Доктор Мирона выглядит очень спокойным и располагающим к себе. – Каждый случай индивидуален. Неофициальный запрет на встречи до 21 года скорее носит этический характер. Есть определённая статистика, говорящая о том, что партнёры совращают свою пару, насилуют и даже убивают.

- Что? – у него такой голос, словно ком в горле. Алисе хочется как-то успокоить его.

- Всякое бывает, – мягко завершает тему Вера Таисовна. – Алиса, скажите, о чём Вы думали перед тем, как всё случилось? Иногда случается, что слишком впечатлительные соулмейты накручивают себя и тем самым действуют во вред себе и связи. О чём Вы думали?

Она молчит. Мирон поворачивает голову и ждёт. Все ждут.

- Я… Мог бы ты выйти?

- Зачем? Мне нельзя узнать причину?