Анестезия (1/1)

?—?Пока что,?— задумчиво произносит Зэф, жуя яблоко,?— Самое в этом всем мистическое?— то, что он на голой земле дрыхнет.Свернувшийся на песке клубком Красный Принц действительно выглядит на редкость умиротворенно. Только ровно, медленно вздымаются бока и подергиваются темно-алые веки.Тщедушный синий ящер-сновидец с бледно-оранжевым узором на тощей шее, скрючившийся неподалеку от аристократа, наоборот, будто бы даже во сне напряжен?— от кончика содрогающегося в приоткрытом рту языка до скрученного в тугую спираль хвоста. Сведенные плечи и обхватившие их когтистые пальцы мелко дрожат?— Ифан нередко видел подобное у наркоманов, для которых друдена из средства расслабиться уже превратилась в способ удержать хреновое самочувствие от перехода в откровенно дерьмовое.Зэф созерцает их обоих с видом глубокой раздосадованности и преданных надежд.—?И что мне теперь, порадоваться за его крепкий сон? А то каждый раз в спальнике ворочается, будто у него Разлом в штанах открылся. Разлом в штанах! —?внезапно громко повторяет она, но врасплох застать у неё получается только Ифана и околачивающуюся поблизости чайку.Красный Принц же вяло шевелит хвостом, подкладывает под голову руку и снова превращается в чешуйчатое изваяние.—?Тьфу ты. —?отмахивается женщина, точно собираясь бросить в ящеров недоеденным яблоком, но разбрасываться едой явно не в её правилах.Ифан усмехается. С тех пор, как он покинул укрытие Сахейлы в составе этой группы, он делает это довольно часто.—?Ты уступила ему Жалохвоста ради зрелищ?Колдунья вздыхает.—?Может, он мне вскружил голову своими рассказами про волшебство сновидцев и пробудил мою веру в чудеса.Чтобы показать масштабы своей веры в чудо, она сводит вместе подушечки большого и указательного пальца, словно пытаясь ущипнуть паутину.—?А теперь моё сердечко разбито, и я никогда ему не прощу его коварства.Поджарые предплечья и жилистые руки обладательницы хрупкого сердца покрыты шрамами.—?Да и что бы изменилось? —?продолжает Зэф, отбросив лирику. —?Эти демоновы апельсины мы все равно не найдем. Кто их при такой жаре прятать будет? Наверняка все уже сожрал в одно рыло. Конечно, если апельсины?— на самом деле апельсины, а не…Она выразительно сгибает два пальца одной руки:?— ?Апельсины?. Но тогда Грифф тем более может засунуть свои шарады себе в задницу.Утерянный груз они действительно искали полдня. Разведали каждую выемку между прибрежными камнями, которая могла бы сойти за тайник, все закутки многочисленных корабельных остовов. Заглянули даже в брюхо морским крокодилам?— куда украденное, судя по непомерной агрессии рептилий и многочисленным останкам на берегу, могло угодить вместе с вором.По итогу довольным поисками остался только Фейн, получивший возможность исследовать ?интересный образец? телепортирующегося крокодила?— чем он и занимался по сей час, притащив с собой целый ворох внутренностей и развесив его на борту опрокинутой шлюпки.Перед тем, как удалиться, он пожелал то ли Ифану, то ли Зэф ?не размножиться ненароком?, после чего у бен-Мезда возникли первые подозрения, что тонкий, своеобразный юмор скелета с причудливым резным черепом?— вовсе не юмор.—?Затем мы заберем эльфа и, если повезет, на самом деле покинем форт до конца дня.О ворошении осиного гнезда под названием ?Кухня Гриффа? она рассуждает так же легко, как хулит имя Божественного и его сына в пределе слышимости стражей, готовых целовать пыль под ногами лучезарного.Ему хватило и дня в гетто, чтобы осознать?— между ним и Александром стоит не только целый Орден, но и сами закованные в ошейники Колдуны.Пусть без Африта он будто бы ослеп на один глаз, но не увидеть фанатичного, благоговейного страха за оскалом брызжущей слюной Каны, обвиняющей ?сраных мохоедов? во всех бедах Ривеллона, в дрожи налитого кровью лица Бурро и загнанных взглядах обитателей лачуг невозможно.Эти люди будут сколько угодно грызть друг-другу глотки и плевать вслед дозорным магистрам исподтишка, однако они первыми разорвут того, кто помыслит пойти против избранного богами.?Ведь кто же, как не он. Да, Александр??Поэтому Ифан-бен Мезд улыбается и протягивает для рукопожатия ладонь той, кто говорит со смехом: ?И вот за такую херню нынче люди готовы сдохнуть?? и скалится лицо неистовствующей толпе.—?А если не повезет?Зэф косится на Ифана серым глазом. Веселым, но внимательным.С таким же вниманием она рассматривала магистров на корабле?— вот только расслабленного веселья тогда в её взгляде не было ни капли.Лишь тихий, лютый звериный огонек угодившей в капкан твари.Твари, которая не воет и не мечется, а, затаившись, копит силы и ждет, пока недалекий охотник не подойдет достаточно близко, чтобы можно было вцепиться ему в глотку.Не отводя взгляда, Зэф еще раз вгрызается в яблоко. Зубы её громко клацают.—?То Принц мне плешь проест,?— заключает она. —?Хотя обычно ему нравится, когда его кто-то пытается убить. Он сразу начинает чувствовать себя особенно особенным. В общем, переживем как-нибудь.Невысказанное ?а если бы ты искал более осторожной компании, то остался бы в пещере с эльфами? повисает в соленой духоте пляжа, как нечто само собой разумеющееся.Бросив доеденный огрызок через плечо?— на радость все той же чайке, по птичьей жадности, не решившейся отдалиться от источника пугающих звуков, Зэф вытягивается до хруста в спине. Под опущенными ресницами мелькает, очерчивая окрестности, сосредоточенная сталь.—?Кстати, о покушениях. Что у тебя-то за порученьице такое, если не секрет?Она задерживает свое внимание на колышущихся тенях и щурится, точно отслеживая движения изящного, узкого силуэта. Но вместо того, чтобы положить ладонь на покоящуюся рядом секиру, кладет её рядом, на горячий песок, и подпирает подбородок второй рукой.—?Думаешь он?— моё тайное задание? —?в тон её буднично-праздной манере уточняет Ифан.В отличие от Фейна, ящер придал пополнению в компании несколько большее значение. По крайней мере, он поздоровался и поздравил Ифана с успешным выживанием, излучая учтивость, которая заменяла ему перчатки для взаимодействия с мозолящим глаза плебсом.Не то, что бы бен-Мезд ждал от него чего-то другого.Красный так же не стал делать тайны из своего преследования– то ли из тщеславия, то ли из понимания, что уж не наемнику ли знать, как часто имена царственных особ попадают в заказные списки убийц.Вот только что позволило ему так спокойно забыться сном при Одиноком Волке?— убежденность в полной некомпетентности людских ассасинов или уверенность в своей спутнице?Зэф склоняет голову набок, оценивающе оглядывая Ифана. В другой компании бен-Мезд бы уже подобрался почуявшим неладное волком, но Зэф не из тех, кто разбрасывается едой?— и теми, чьи философия и существование плюют в лицо Божественному Ордену.—?Я думаю, за ним скоро явится половина форта. Ещё до магистров. А потом я устрою между ними бои за право укокошить Принца. Буду принимать ставки, пока не куплю всю эту шарашку. А потом продам, как загон для роанков. Это отличная идея, соглашайся?— и будешь в доле.Ахинею она тоже несет очень легко и незатейливо. Как и называет компанию из ящера-работорговца, копающегося в трупах мертвеца и наемного убийцы одним словом ?мы?.Не сдерживаясь, Ифан хохочет. Хохочет искренне и раскатисто, без опаски разбудить блуждающего по коридорам сновидений Принца?— и впервые с того момента, как защелкнувшийся на шее ошейник оборвал его связь с Арфитом.—?Проклятье, какой же я куш упускаю,?— хлопает он по колену в наигранной досаде. —И как это вяжется с твоей идеей бежать?—?Запасных планов никто не отменял!?Посерьезнев, женщина отбрасывает темно-русую гриву со лба. —?Если у тебя там какой-то наемничий кодекс, то уж прости. У меня обычно с ребятами такого ремесла встречи были недолгие, и все какие-то неразговорчивые на этот счет попадались. Ты знаешь, как это бывает.?Конечно же знаешь?Гетто форта Радость на заднем фоне бурлит изъязвленным, нерабочим желудком, переваривая, перемалывая людские надежды и упования на завтрашний день. Растворяет их в смраде и жужжании трупных мух.Ему нечего скрывать. Почти нечего. По крайней мере, пока они все здесь.—?Если тебе очень интересно,?— начинает Ифан, потянувшись к заплечному мешку. —?Я могу тебе рассказать про этикет как-нибудь позже, за бутылочкой чего-нибудь крепкого и там, где воняет не блевотиной и гнилой рыбой, а просто блевотиной. А пока что, взгляни.Зэф пристально смотрит на протянутый ей контракт. Затем на Ифана. Забрав послание, разворачивает его и пробегается по строкам сосредоточенным взглядом?— пока не находит имя. Глаза её вспыхивают. Удивленно и знакомо.Тварь увидела горло.Странное облегчение отдается под ребрами?— прямо как пробуждающий пинок под бок на тонущем в объятьях кракена ?Свежем бризе?.Отсутствие верного друга?— невесомое, но ощутимое, как тяжесть дружеской ладони на плече?— все ещё зияет в нем вырванным нервом.Царственное презрение чистокровного имперца, причудливая, почти небрежная снисходительность нежити и свирепое упрямство?— не замена, а скорее, анестезия.Достаточно крепкая, чтобы довести дело до конца.На большее он и не рассчитывает.