Светские беседы (1/1)
—?…Ну короче, стоит он передо мной. Голый.Тут словарный запас Зэф, очевидно, достигает своего невнушительного лимита, и она, поёрзав на импровизированном сидении, пытается компенсировать нехватку описаний рисунком пальцев по воздуху.—?Смотрит на меня, а потом говорит,?— она выдерживает многозначительную паузу. —??Орешки?. Я его спрашиваю, куда он подевал мой точильный камень и почему-то мне даже в голову не приходит сказать: ?Надень штаны, пень старый!?. А он мне опять: ?Бери. Орешки?.—?Потрясающе.Принц медленно массирует виски, призывая на помощь всё свое самообладание?— хотя на самом деле ему очень хочется призвать инкарната.Терпение и сдержанность?— главные добродетели Принца. Выдержанный в решениях, беспощадный в бою?— вот основа его действий и то, на чем держится военная мощь Империи.Так гласили правила воспитания.В то же время, законы Империи требовали вызывать на дуэль того, кто посмеет оскорбить достопочтенных представителей Дома Снов, а именно этим неотесанная человеческая женщина, по его мнению, и занимается в данный момент. Подумать только, он просветил её, поведал ей о мистицизме, что веками практиковали исключительно ящеры, об искусстве отделить зерна истины от плевел, коими являются пределы личностного восприятия, а она сейчас рассказывает ему о каких-то…голых гномах!—?Бедняга Брюм так и не понял, почему я целую неделю шарахалась от него и его кузнечной лавки. И самое странное, я же наяву его никогда без портков не заставала…уж не знаю, кого за это благодарить.—?Браво,?— подытоживает Принц, убедившись, что повествовательная экзекуция закончилась. —?Умопомрачительная история. Очень любопытная. За такую любой мастер Дома Снов бы попросил тебя выйти вон и никогда не возвращаться.—?Да как тааак? —?поражается Зэф, но по тону её понятно, что она осознаёт свою невежественность, разве что не купается в ней.?— А если мне такое снилось не один раз и вообще я страдала?—?Не у них это лечат.Утро вообще началось преотвратительнейшим образом?— он открыл глаза и понял две вещи.Первое: у него ломит шею.Второе: он все еще здесь.Да и мир его сновидений был необычайно скуден и уныл в те мгновения, когда он не оказывался настолько ужасен и полон подводного холода, что Принц просыпался, дыша так, будто не спал, а греб к берегу из последних сил, а потом проваливался обратно. В итоге, сейчас он ощущает себя не столько отдохнувшим, сколько слишком вымученным сном, чтобы не бодрствовать.И его собеседница, преисполненная энтузиазма превращать нормальные беседы в идиотские, кажется, намерена всячески соучаствовать ломоте и его общему дурному настроению.—?И кого же у вас тогда принимают сновидцы? Тех, кому снятся зарисовки из ?Легенд о Семерых? и не меньше?—?Уж точно не тех, кто видит во сне подобные гадости.—?Это еще не гадости, поверь.—?Ох, прошу избавить меня от подробностей. Мне хватает и того, что я вижу сейчас.Гетто форта Радость похоже на застоявшийся на жаре загон для скота, в котором три дня никто не убирал. Да и его обитатели уже давно превратились в скотину на убой с обветренными снулыми лицами, снующие туда-сюда между своими затхлыми, вонючими лачужками, предающиеся мелким склокам из-за бесполезных в их положении денег, окунающиеся в плотские утехи и дурманово забытье, загоняющие себя в угол своей слепой верой в правоту и милость самодуров в алых колпаках?— и из этого сброда его спутница надеялась высечь бунтарскую искру?—?Ладно-ладно. О,?— откинувшись назад, Зэф подбирает разбросанные рядом с перевернутым столом карты и начинает задумчиво их тасовать. —?Может, тогда в картишки?Не считая нужным объяснять, почему Супруг Солнца и ?картишки? несовместимы, Принц выразительно изгибает надбровную дугу. Однако Зэф, как и все люди, плохо разбирается в мимике ящеров.—?Даже если не умеешь, не страшно. Я сама почти не играю, но раз время есть…—?Мы его попросту тратим, сидя посреди этой жары и вони! —?заявляет Принц, глубоко уязвленный намеком на то, что он чего-то в этой жизни не умеет. —?Твой будущий допрашиваемый тебе ничего не скажет.—?Это еще почему?—?Да потому, что он уже мертвый!Зэф смотрит вниз, на лежащего, уткнувшись разбитым лицом в каменный пол, грузного лысого увальня, на чьей спине она сидела, как на мешке с репой. Настороженно прислушивается. Тыкает пальцем в багровеющий на скуле синяк.И с укором глядит на Принца:—?Что ты выдумываешь? Дышит он. Никогда не видел людей, после того, как их приложило по голове? Хотя бы на дружков его посмотри для сравнения.Двум его подельникам, вместе с которыми громила вознамерился потребовать с ?парочки? (от того, насколько сально прозвучало это слово в его гнилых устах, Принцу уже захотелось вырвать нахалу язык) новеньких плату за размещение, действительно повезло намного меньше?— одному из них Принц обеспечил невезение лично, остро наточенным мечом. Кажется, местная шваль уже настолько привыкла не встречать сопротивления, что просто не восприняла их всерьез.Даже, когда Зэф выбросила из-за спины руку, уже в движении превратившуюся в длинное щупальце, и припечатала одного из вымогателей к стене.Привлечь к себе внимание подобных индивидов входило в их планы?— по словам неудавшейся кандидатки в рабыни, такие личности лучше всего знали изнанку, а главное?— очень легко находились сами. Надо только появиться в нужном месте с нужным видом.Как выяснилось, в плане вида хватило того, что у местных маргиналов было острое внимание к новым лицам. Принц бы назвал это единственным их острым качеством?— во всем остальном они оказались безнадежно тупы.
—?Судя по запаху, ему недолго осталось,?— возражает Принц, скрестив руки на груди. Как все цивилизованные личности, он предпочел сесть на стуле. Пусть ему и пришлось вытаскивать тот стул из-под тела гномки.—?Эй? Эй, дядя. Просыпайся давай,?— побарабанив костяшками пальцев по лысине своей добычи и не добившись результата, Зэф цокает языком и возвращается к перебиранию карт. —?Да он еще сто лет жить будет.На задумчивое лицо её ложится тень презрения.—?Хотя нет, не будет. Потому что он останется сидеть на заднице и обдирать людей, у которых и так за душой ничего не осталось, пока магистры не потащат его на лечение,?— хоть слова Зэф и адресованы бессознательному бурдюку волос и кожи, её потемневший взгляд направлен куда-то вдаль, за зубцы стены форта.Стены форта, под которой гетто медленно переваривается в собственном соку.Принц заглядывает туда вместе с ней. Протянувшееся молчание кажется отражением того, что они разделили у моря, во время их первой встречи после кораблекрушения.—?Что, жмет? —?вдруг спрашивает Зэф. Моргнув, Красный Принц понимает, что она смотрит на его шею, а на шее его лежит его же ладонь, будто в попытке создать хоть какую-то преграду между ним и ошейником. Опомнившись, ящер приосанивается, поправляя унизительный аксессуар, как когда-то поправлял расшитый золотом шарф?— часть его парадного облачения.—?Нет,?— кратко отвечает он, пусть и ненавидит отвратительную вещь всей душой, ибо её касание?— это то, что встречает его поутру и провожает перед погружением в сон, и забыть об этом просто невозможно.Ничего не сказав, Зэф откладывает карты, привстает, вытянув руки, цепляет ошейник пальцами и дергает на себя. Несильно?— но достаточно, чтобы в душе поднялась волна праведного гнева на столь дерзкое вторжение.С возмущенным шипением, Принц взмахивает руками, отталкивая от себя женщину.—?Это еще что такое? Если тебя вдруг посетила какая-то сумасшедшая мысль, пробуй её на себе!—?Ага,?— без какого-либо раскаяния отзывается Зэф, усевшись обратно на свое ?кресло?. —?Теперь лучше? Мне вот помогло.Ящер не сразу удостаивает её ответом, продолжая недовольно бить хвостом.—?Будет лучше, когда ты научишься обращаться ко мне с подобающим уважением! В Империи тебе за такую фамильярность содрали бы со спины всю кожу!Зэф открывает было рот?— чтобы опять ляпнуть какую-то простодушную мерзость про Империю, несомненно?— но тут её перебивает приглушенный стон. Оглушенная жертва под ней вяло шевелится.—?Ну вот! А ты говорил ?мертвый, мертвый? … —?подскочив, женщина оборачивается на ящера. —?Что ты тамначинал, про содранную кожу и прочие ваши имперские наказания? Не останавливайся. Нашему другу сейчас очень интересно будет послушать…Эй, правая рука Гриффа, значит? Или что ты там орал? Доброго тебе утречка!
Прищурившись, Принц наблюдает за тем, как женщина нависает над приходящим в себя головорезом. Негодование поначалу клокочет в нем драконьей искрой, но вскоре его пересиливает желание поскорее вытрясти из олуха информацию о Гриффе, возможном подполье и прочих полезных вещах, а потом уже уйти с этой помойки. А если о чем он и в духе поговорить сегодня?— так это не о сновидцах и интеллектуальных забавах в Империи, а о содранной коже и прочих традиционных наказаниях.Также, он ловит себя на неожиданном понимании?— ломота, которая ныла, словно застрявшее под чешуей инородное тело, будто бы немного утихла.
Но не придает этому особого значения.