Глава 68, где Еловая борется за звание "дома образцового содержания" (1/1)

На этот раз экзамен по вождению был вообще не похож на предыдущие. Во-первых, Эк распугал половину желающих обучаться своим диким ором, а из второй половины еще и отсеял часть, зверствуя на внутреннем экзамене. Так что кроме Снурре, которому он по блату нарисовал шестьдесят часов занятий, которых, конечно же, не набиралось, и сдавали-то всего ничего: индифферентный хемуль из деревенских, который Эка, кажется, вообще не замечал, парочка запуганных домохозяек да юксаре. А во-вторых, Эку было лень напрягаться. -- Завтра экзамен, - напомнил Форсберг. - Надо подготовится.-- Мы готовы, - бодро ответил Эк. -- Площадку подготовить. Кабинет. Машины помыть, - нахмурился Форсберг. -- Есть. Эк закурил и спустился вниз. -- Эй, Перссон. Форсберг сказал машины помыть к экзамену завтрашнему.-- А чего я-то? -- Ты ж дежурный. -- Тофт всегда сам мыл. -- А я что, на Тофта похож?! - рявкнул Эк, и Перссон покорно потрусил мыть. Форсберг увидел в окно это безобразие. -- Эк!-- А? -- Я тебе сказал машины помыть. Это обязанность инструктора. -- Так Перссон сам помочь вызвался. Надоело сидеть, наверное, - предположил Эк, уютно устроившийся на его месте. - Размяться захотелось. Дело молодое. -- Ну, сами разруливайте, - вздохнул Форсберг и поднялся обратно к себе. ?Нет, и впрямь, сдал старикан,? - вздохнул ему в унисон Эк. -- А чего меня Эк послал машины мыть? - пришел жаловаться коммандеру Перссон, закончив мойку. -- А чего ты пошел? -- Ну так он сказал... -- Так кто везет, на том и возят. В следующий раз требуй распоряжение в письменном виде! И уже с ним иди ко мне! Перссон спустился вниз, и Эк неохотно уступил ему уютное кресло дежурного. -- Коммандер Форсберг сказал, в следующий раз требовать приказ в письменном виде, - обиженно сказал Перссон. -- Ну ладно, можно и в письменном, могу даже в двух экземплярах написать. Правильно, больше бумаги, чище жопа. Тебе как, сразу на мягкой, или сам потом пожамкаешь? - Эк, потягиваясь, вышел из участка во внутренний двор. Надо пойти по поселку проехаться, оглядеться, да и Снурре подхватить. Покатаемся напоследок. -- Эй, Тофт, чего делаешь? - Эк притормозил у парапета, на котором сидел, забравшись с ногами, Тофт и задумчиво глядел в морскую даль.-- Ничего противозаконного. -- Праздность — мать всех пороков. Давай уберегу тебя от соблазнов. У нас экзамен завтра, помоги, что ли. -- Что, может еще и машины помыть? - ухмыльнулся Тофт. -- Не, машины не надо. Уже помыли. Научи Снурре всем этим фишечкам, которые они так любят, экзаменаторы эти хреновы, а то я забыл их все нафиг. -- А он что, сдает? -- А чо нет? Тачку-то он отлично водит. И права ему позарез нужны, Фил-то теперь ещё не скоро за руль сядет. -- Да, бедная Фелис... Ладно. Тофт добросовестно обучил Снурре всем экзаменаторским приемчикам. Они раза три проехали по площадке ?как надо?, и даже съездили в город. Тофт был вынужден признать, что водит Снурре и впрямь неплохо.-- Если знаешь правила, то сдашь, наверное, - сказал он напоследок. -- Спасибо, Тофт, - искренне поблагодарил Снурре. -- Всё? Ну а теперь отрабатывай давай, юксаре, - оживился на заднем сидении Эк. - С тебя мытье кабинета, и площадку подмести надо. С площадки начинай, пока еще не совсем темно, а то неохота прожектор включать. -- Вот ты гад, - вздохнул Снурре. - Где у вас тут мётлы? -- Так, а мне что полагается за помощь? - поинтересовался Тофт.-- Большое душевное спасибо, - усмехнулся Эк. - Снурре уже ведь сказал. -- Ага. -- Ну, могу до общаги подкинуть. Или пошли к нам ужинать. -- Ага. -- Ну не знаю... Ты ж не пьешь. -- Довези до Умео, и квиты. В кино схожу, что ли... -- Ну ладно, - согласился Эк, - сейчас сменюсь, и подброшу. -- А как же там Снурре намывать все будет? -- А я-то ему при этом зачем? Ценные указания давать? Перссон выпустит потом. -- А вдруг плохо вымоет? -- Ну прям беда тогда случится, - фыркнул Эк. На следующий день Эк собрал своих сдающих для последнего инструктажа. Хемуль зевал и ежился под холодным ветерком. Снурре только-только подъехал к участку, заглушил трактор. -- Ну что, фру Густафссон... Где право?!-- Вот! - фру Густаффсон подняла руку с нашитым на рукав красным бантиком. -- Где лево?! Она подняла вторую, с нашитым синим. -- Когда экзаменатор говорит, поворачиваем направо, крутим куда?!Фру Густафссон изобразила, как вращает руль. -- Таак. А налево? Правильно. - Эк прищурился. - А если говорит ?задним ходом направо?, как руль крутим?!Фру Густафссон, покрывшись мелкими капельками пота, изобразила отличную пантомиму, как она смотрит в зеркала заднего вида, оглядывается назад и крутит руль. -- Молодец, - кивнул Эк. - Чтоб сдала и я больше тебя здесь не видел никогда, понятно!!!-- Где шлялся, блохастый? - поинтересовался он, когда Снурре подошел. - Приехала комиссия уже, документы проверяют... Ну если ты с бумажками накосячил! -- Да чо я накосячил-то... -- Не знаю, чо. Ты ж талант. Экзамен прошел быстро, и самой длинной его частью была теория, которую Снурре, конечно, знал так себе, зато устроил целое шоу, так или иначе сводя любой вопрос экзаменаторов к трактору. Те расспрашивали его минут сорок, под конец уже в открытую ржали, но поставили ему проходной балл и в хорошем настроении спустились принимать площадку и город. Сдали, как ни странно, все. Снурре сунул в карман свеженькие права, будто так и надо, и сразу же побежал на трактор, обратно на работу. Эк закрывал ворота площадки, когда к нему прорвался крайне взволнованный господин Густафссон с женой, заливающейся слезами счастья. У господина Густафссона аж лысина раскраснелась от волнения, он тряс Эку руку, благодарил, и чуть ли не лез обниматься. -- Пять раз, господин Эк, пять раз не могла, а тут! Сколько денег! Чудо, чудо... Если б сразу! Вы не представляете!-- Я так рада, - лепетала фру Густафссон. - Я уже не верила... -- Да ладно, чего там... Ленточки только не спарывайте, - усмехнулся Эк, - хотя бы первый год. -- Нашью... На всю одежду нашью... -- А жалоб-то накатали на целую мусорную корзину, - протянул Эк. - И большой знак ?ученик? прикрепите. И не снимайте никогда. -- Конечно, конечно... Это вам. - герр Густафссон сунул Эку пакет. -- Ну ладно, спасибо, - Эк вырвался от экспрессивного семейства и скрылся в участке. Судя по тяжести, в пакете была бутылка. Точно. Коньяк и коробка конфет. С ликером, твою ж мать! Эк от злости саданул пакетом о стену сортира со всей дури, и вышиб пару плиток. На звон и мат прибежал весь участок. -- Нахер все идите, - Эк молча растолкал столпившихся и скрылся в подсобке.-- А коньяк-то хороший был, - вздохнул Окессон. - Нет, чтоб товарищам отдать. -- Может, через тряпочку процедить? - предложил Перссон, - он тут весь в пакете... -- В мусор, быстро! - прикрикнул на него Форсберг. - И сразу в бачок, на улицу, чтоб не пахло. Прибери, Перссон. Перссон утешил себя тем, что, рискуя порезаться, выудил немало отлично сохранившихся конфет. Они были красивые, в виде бутылочек и в обертке из фольги. Будет чем девушку свою порадовать вечерком. Фил выписали из больницы тихим октябрьским утром. После бурного сентября, с его дождями и штормами, октябрь принес неожиданное успокоение. Стояли светлые, сухие, прозрачные дни, когда утренний холодок сменялся днем почти летним теплом, так, что некоторые цветы даже взялись цвести заново. Но, стоило солнцу скрыться, сразу вспоминалось о том, что зима не за горами. Выписка состоялась несколько неожиданно. Вообще-то они договаривались с врачом, что Фил уйдет в субботу, так, чтобы Снурре смог приехать за ней с утра на машине. Но внезапно в неврологическое отделение перевели женщину из хирургии, и врач очень попросил Фелис, если она может, конечно, позвонить мужу, чтобы он забрал ее сегодня. Других свободных коек, к сожалению, не было. Фил поразмыслила, решила оставить вещи и поехать сама. Зачем дергать Снурре, срывать его с работы, он еще разволнуется или начнет тут качать права в отделении, а этого бы совсем не хотелось. К своему врачу Фил относилась с большой приязнью. Так что она собрала вещи, оставила их у кастелянши, и, взяв лишь то, что было совершенно необходимо, вышла из больницы. Она неспеша прошлась до аптеки, купила все лекарства. Зашла в кафе, съела пончик, выпила какао, заглянула в пару магазинов, купила несколько мелочей в подарок домашним, позвонила из автомата Нэлли, и дошла до вокзала. Поездка на электричке не доставила ей никаких неудобств. Небольшой неприятностью можно было назвать только какой-то странный диалог с продавщицей пристанционного магазина, которая ни с того ни с сего ей нахамила, и вообще делала какие-то малопонятные, но мерзкие намеки. Но погода была настолько чудесной, и Фил была так рада вырваться наконец на свободу, что почти не обратила на это внимание. Мало ли, какие проблемы у несчастной. В автобусе ее чуть-чуть укачало, но водитель был так любезен, что постоял подольше на остановке, позволяя ей неспеша сойти, а прогулка через лес до дома так и вообще развеяла последний неприятный осадок. Фил с наслаждением вдыхала такой особенный осенний воздух, любовалась на прозрачный, как кружево, лес, восхищалась тем, как солнце просвечивает сквозь золотую листву, радовалась загоревшейся на ветвях рябине и сама светилась, как березка на краю солнечной поляны.Калитка была заперта, и Фил пришлось довольно долго кидать шишки в окно кухни, прежде чем ее кто-нибудь заметил. Ингрид, углядев ее, всплеснула руками и бросилась бегом открывать в страшном волнении. Снурре нагнетал всю последнюю неделю. Он рассказывал о том, как щепетильна Фил в отношении чистоты в доме. Как внимательно она относится к ведению хозяйства. Как важна для нее гармония, уют и обстановка в доме. Как она непримирима к пустой трате продуктов, как прекрасно и изобретательно готовит. Какая она ласковая и сдержанная в отношении домашних...Ингрид чувствовала, что ей предстоит самый строгий экзамен в ее жизни, и Снурре всячески намекал, что она его провалит. И беззастенчиво пользовался попытками Ингрид его задобрить, и выспросить, что именно и как Фил нравится и нет, и какие у нее требования. Снурре фантазировал от души, чувствуя, что настал час расплаты за все его мучения. Ингрид даже выпросила у сестры на время драгоценную семейную поваренную книгу, переписала из нее кучу рецептов, и всю неделю готовила пробники, заискивающе интересуясь у Снурре, что Фил должно понравится больше всего. Мужики вовсю жрали вкусное, облизывались, и поддакивали Снурре, который говорил, что это, конечно, очень здорово вышло, но... Вот чего-то все таки не хватает. Что-то все таки не то. Как-то вот у Фил выходит немного не так. Надо пробовать еще. Надо ли говорить, что подобных кулинарных изысков от Фил Снурре, вообще-то говоря, ни разу не перепадало?.. Неудивительно, что накануне выписки Ингрид впала в хозяйственный раптус. Она перестирала все шторы и скатерти, половики и покрывала. Вымела, вымыла и отскоблила все, что только можно. Заставила подневольных ей мужиков (то есть Колина, Алекса и Габбе) передвигать мебель, чтобы протереть как следует под ней, и даже кое-что заново покрасить, например, пол в прихожей. До полной прозрачности отмыла окна, оттерла немногочисленные зеркала. Довела ванную комнату до состояния хирургической стерильности. В пятницу Габбе с самого утра был отправлен на кухню на подсобные работы, Вилле как добровольный помощник взялся отчистить и отполировать выключатели и дверные ручки, и вообще, всю латунь. Это, конечно, было бы удобнее сделать кому-нибудь повыше, но они все работали. Ингрид даже хотела, чтобы Колин поменялся дежурствами, но тут уж он возмутился, заявив, что все и так отлично. Нечего тут перебарщивать. Они все-таки за съем платят. Ингрид зашипела на него, но настаивать поостереглась. В расширенной и свежеотремонтированной бельевой — теперь это была довольно большая комната, с двуспальной (новой) кроватью и шкафом, свежекупленными шторами и даже кое-какой дополнительной мебелью, - тоже было все готово. Ингрид комната нравилась, она получилась светлой и уютной, но понравится ли она Фил?.. Шторы с их абстрактным рисунком, если что, выбирал Снурре. Я здесь не при чем. Алекс накануне собрал вещи, и вечером Блумквисты должны были возвращаться в общагу. Им Ингрид тоже перестирала и перегладила все, что только смогла, и по мере возможностей подогнала всю собранную по друзьям одежду на Габбе. Проблема была только со старой зимней шинелью, которую отдал Форсберг, как ее ушить на исхудавшего Габбе, Ингрид было невдомек. Ну ничего, свитер подденет. Благо их набралось аж три штуки: вполне приличный тонкий блейзер от Йосефа, немного севший, рукава коротковаты, но ничего, жутко теплый, толстой вязки, с высоким горлом от Берга — правда, пришлось подштопать пару прожженных мест, - и совсем хороший, дорогой, с практически незаметным пятном, от Нюберга. Берг еще отдал не слишком сильно поношенные брюки и пиджак, составляющие хотя и не костюм, но вполне приличную пару, и это было совершенно замечательно. Так что упаковывать было что — если на Еловую Блумквисты пришли с одним пакетом, то уходили со вполне солидным чемоданом. Снурре им еще и какого-то полезного барахлишка набрал. Вообще, ему, кажется, было очень неудобно, что приходится их выгонять. Ингрид так торопилась открыть калитку, что никак не попадала ключом в замок. -- Фелис, мы тебя только завтра ждали, как же так, у нас же ничего не готово, не прибрано, - бормотала она.-- Ингрид, милая, - замок наконец-то поддался, Фил вошла в родной двор и немедленно ее обняла, - успокойся, пожалуйста. Я так рада, что дома! Ну зачем еще какая-то суета? -- Снурре говорил... -- Этот засранец тебя совсем запугал, - рассмеялась Фил и снова ее обняла. - Прости пожалуйста. Я ужасно тебе благодарна, что ты тащила весь дом на себе все это время. Они, наверное, жутко тебя заездили! Вот, я купила тебе коробку конфет. Спрячь, и съешь одна! И печенье, нам всем. Пойдем, попьем чая на веранде, я так об этом мечтала... Габбе встревоженно смотрел из окна на встречу Ингрид и Фил. Так, кажется, пора мотать. Он засуетился. Блин, нехорошо вышло, она же завтра должна была приехать... чемодан я один не дотащу, ну это ладно, потом... Габбе вскочил и нечаянно опрокинул миску с очистками. Сами очищенные овощи для салата он, к счастью, успел подхватить, но пара морковок все равно покатилась по полу. Да блин! Фил шла, обнимая Ингрид за плечи, и немного опираясь на нее, слушала ее оправдания и смеялась. Они поднялись на крыльцо и зашли на кухню как раз когда Габбе судорожно пытался скрыть последствия своей неловкости. -- Габбе, ты зачем на колени встал, тебе же нельзя! - воскликнула Ингрид.-- Простите, я тут все рассыпал... -- Ой... - Ингрид всплеснула руками. Весь тщательно отмытый пол на кухне был в очистках — луковой и картофельной шелухе, ботве, и, главное — в свекольных шкурках. Оставляющих на досках сочные багровые следы, особенно если на них наступить. -- Да ну, ерунда какая, - сказала Фил, - сейчас все сметем. Габбе, вставай скорее. Вы винегрет хотели сделать? -- И селедку под шубой. -- Ой, здорово! Слушай, я так давно не ела селедочки, - мечтательно сказала Фил. - В больнице ее почему-то не дают. -- Я уже ухожу, фру Викстрём, простите пожалуйста... - Габбе попытался встать и нечаяно оперся ладонью на горячую плиту. Фелис вскрикнула. -- Скорее под холодную воду!Тут, конечно, поднялась всяческая суета, прибежал Вилле, и все более или менее наконец утряслось. Все вместе они подняли Габбе с пола, сунули обожженную руку сначала под струю холодной воды, а потом Вилле принес из погреба льда, завернутого в чистое полотенце, позвонили доктору Эклунду, получили строгий наказ никаким маслом ожог не мазать, и волдыри, когда появятся, не протыкать, и ехать в травмпункт, если ожог большой, Фил нашла для Габбе тайленол, потом снова звонили Эклунду, и спрашивали, можно ли мазать облепиховым маслом, и так далее. Все оказалось далеко не так страшно, руку намазали оставшимися от Снурре мазями, перевязали, и сели, наконец, пить чай на веранде все вместе. Ингрид открыла свою коробку конфет — после таких потрясений всем требовалось утешение. Утешились сразу на полкоробки, но и впрямь, повеселели. -- Господи, а я же столько всего наготовила! - вспомнила Ингрид.-- Так тащи, - Фил расположилась в кресле, закинув ноги на табуретку. И они продолжили пировать. -- Небо, в доме не было так чисто, наверное, со времен моей мамы, - восхищенно выдохнула Фил, когда Ингрид, наконец, потащила ее в обход. – Уж последние лет пять точно. Я что-то как-то забросила уборку, - призналась она. - А прихожая вообще как новая! Потрясающе. -- Я попросила мальчиков тут подновить, - зарделась Ингрид, - все равно у них краска осталась от бельевой. -- Ой, да. Снурре говорил, они там какую-то стенку переносили. Ингрид торжественно распахнула дверь. -- Шторы выбирал Снурре сам, - сразу заявила она.-- Чудесно! - выдохнула Фил, стискивая руки под грудью. - Нет, ты посмотри, настоящая комната! И кровать большая! Как здорово! - она села на нее и попрыгала. -- Покрывало со шторами ведь сочетается, да? -- По-моему, вполне, - кивнула Фил. -- Шкаф мы сверху перенесли, из твоей спальни, и кресло оттуда. -- А шкаф какой-то не такой. Подкрасили? -- Ошкурили и залачили. Габбе трудился. Лак взяли матовый, чуть белесоватый, чтобы шкаф посветлее стал. -- Спасибо! Очень здорово! -- Накидка на кресло, чтобы оно не выбивалось из общей гаммы, перетянуть его бы не успели... -- Ингрид! Да просто чудеса какие-то и так! Спасибо! - Фил снова обняла ее и поцеловала в щеку. - Уверена, это всё ты старалась. -- Придумывал Снурре. А мы воплощали. -- Молодцы! - Фил даже прослезилась. Она вдруг почувствовала себя усталой, присела на кровать, с трудом сдержала зевок. – Ингрид, милая... Ты, наверное, хочешь поговорить, но меня так тянет прилечь... Давай попозже всем остальным займемся, ладно? -- Конечно! Помочь тебе? - Ингрид распахнула шкаф, - я тут переложила твои вещи, и разложила лаванду, какую ночную рубашку тебе дать? -- Да любую, - Фил бросила жакет на кресло. Ингрид достала ей выглаженную и подкрахмаленную ночнушку, подняла жакет и повесила его на вешалку в шкаф. -- Может, еще что-нибудь? - сунула голову в дверь Ингрид, уже уходя. - Попить?-- Нет. Просто полежу. - Фил устало опустилась на подушку. Да, Ингрид милая, конечно, но ее много. Очень много. И она шумная. А Габбе... Ох, Снурре, ты же обещал. Ладно. Сама виновата, не подумала. Но куда же их теперь?..Снурре шел домой пешком, любуясь на тонкие переходы цветов студеного октябрьского заката. Небо стало лимонно-бирюзовым, и зажглись фонари. На душе было удивительно радостно. Завтра Фил возвращается! Субботу проведем тихо вдвоем, а в воскресение, может быть, куда-нибудь сходим все вместе, к морю на пикник, например, если Фелис будет себя хорошо чувствовать и с погодой повезет. Интересно, запах краски наконец выветрился? Надо будет на ночь окно оставить открытым. Фил от резких запахов тошнит. Дом светился всеми окнами, как елочная игрушка. Хех, Ингрид наверняка носится, как ошпаренная... Снурре довольно усмехнулся, но потом улыбка у него с лица сползла. Блумквисты сегодня должны вернуться в общагу. ?Отвезу их хотя бы, - решил он, вздохнув. - Машина, конечно, хорошо стоит и выезжать не хочется, но да хрен с ней. Или Колина попросить? Так он, поди, тоже на хозработах.?-- А у нас для тебя сюрприз! - дверь открыла раскрасневшаяся и сверкающая глазами Ингрид.-- М-да? - Чего это она такая довольная? Снурре сел на лавку в прихожей и принялся расшнуровывать ботинки. - И какой же? -- Сейчас увидишь! Тут Снурре заметил ботинки Фил и похолодел. Что-то случилось. Он опрометью бросился в их комнату, даже не сняв шляпу. Фил полулежала в постели, не зажигая света. Есть что-то очень приятное в том, чтобы лежать в тишине в сумерках и прислушиваться к шуму большого дома, в котором готовятся к празднику. Это как в детстве, в предвкушении елки, подарков, ночного застолья, когда тебя уложили поспать днем, и вот ты уже проснулась, но пока еще есть время прежде чем выйти... А пока все тихо и таинственно, и ты еще не знаешь, но только предвкушаешь и догадываешься о том, что там, за дверью... Снурре распахнул дверь и быстро прикрыл ее за собой, чтобы свет не помешал Фил. Он скользнул к кровати, сел на пол на колени у изголовья. Фил наблюдала за ним из-под приспущенных век. Он прислушался к ее дыханию, тихонько погладил по лежащей поверх одеяла ладони. -- Ты не спишь? - шепнул он, стягивая, наконец, шляпу. -- Нет, - Фил повернулась к нему на бок, взъерошила ему волосы. - Только-только проснулась. -- Все хорошо? -- Теперь все замечательно, - Фил подвинулась к нему, поцеловала в лоб, - а у тебя? Залезай ко мне... -- Сейчас... я грязный весь... -- Да плевать. Снурре быстро сбросил куртку, стянул рабочие штаны, лег поверх покрывала, обнял Фил. -- Ты дома наконец...-- Лезь ко мне под одеяло, замерзнешь же. У тебя нос холодный. Они почему-то все еще разговаривали шепотом, будто прячась. -- Все белье изговню, Фил, ты не представляешь, какой я чумазый...-- ?Тракториста полюбить надо приготовиться. Тонну мыла закупить, а потом знакомиться!? - захихикала Фил. - Ну давай тогда вставать! Снурре поднялся и протянул к ней руки, она ухватилась за него, обняла, они стиснули друг друга, и так и замерли. -- Фил, - Снурре положил голову ей на плечо, и судорожно гладил по спине, - Фил, как же я рад...-- Славный ты мой... - Фил закрыла глаза, запустила руку ему в волосы, прижимая его голову к себе, - я так соскучилась... -- Фил, ты босиком. Сейчас простудишься, - Снурре встряхнулся и потянулся зажечь настенную лампу.-- Ты, наверное, тоже замерз. Ну что, одеваемся и выходим? - Фил прикрыла лицо от света. - Ингрид там столько потрясающей вкуснятины наготовила! -- А кто ее замотивировал? Я!-- Да уж, она порасскзала! Сделал из меня пугало! Инни дверь не могла открыть, ключом в замок не попадала от страха, Габбе от меня по полу уползал! Вот уж спасибо! -- Зато как они были приятно удивлены, когда ты оказалась совсем не такой... -- Да, слушай, насчет Габбе... -- Они сегодня же вечером уйдут, просто мы же тебя завтра ждали, что-то случилось?! Я даже не спросил... -- Да ничего не случилось, так вот, мы с ним сегодня весь день общались, и, знаешь, я думала, что мне будет тягостно, так ничего подобного, он совсем изменился и я боялась совсем другого Габбе... Так что пусть остаются. -- Но они в гостиной спят, на диване... -- В моей бывшей спальне кровать маловата? -- Нет, Габбе тяжело на второй этаж лазить, а одному ему спать страшно... -- Господи, бедный... В общем, если их диван в гостиной устраивает больше, чем койка в общаге, пусть живут. Алекс посопротивлялся радушию Фил, но так, чисто для приличия. Габбе вот был куда более решительно и честно настроен убираться обратно в общагу. -- Слушай, но ей видеть меня, наверное, противно, - шептал он ночью Алексу, - давай все-таки в общагу...-- Потом поговорим, - Алекс повернулся спиной. - Всё завтра. Утро вечера мудренее. В конце концов, о Фелис Викстрём есть кому позаботиться, а кто будет заботиться о Габбе? Куда спокойнее идти на работу, зная, что он под присмотром, а не болтается, как говно в проруби, без дела в общаге, гоняя в башке дурацкие мысли. Возвращение Фелис, естественно, спровоцировало новый виток пересудов в поселке. -- Нет, это слишком наивно даже для такой чистой души, как вы, думать, что Фелис Викстрём ездила с фру Янссон ухаживать за этой, как её... юксаркой. -- Но как же?..-- О боже, да она просто пристроила мужа на работу к бывшему любовнику и решила отдохнуть, немного погуляла, поразвлекалась, разве неясно? Такая... раскрепощенная девица. Свободомыслящая, - с отвращением добавила Стелла. -- Раньше таких называли гулящими. -- Вот-вот. Берите еще печенье, пожалуйста. -- Получила по заслугам, вот что я скажу, - вещала сестра Ларссон, пока санитарка фру Маттссон намывала пол. – Конечно, самоотверженно посвятить всю свою жизнь уходу за душевнобольным — тяжелый крест, и не каждому он по силам, - провозгласила она, расправляя плечи и явно давая понять, что вот уж ей, конечно, по силам, - но тогда не стоит и вселять надежду бедняге! -- Да-да, - поддакнула фру Матссон-- Викстрём, как только разобралась, что к чему, тут же соскочила, неудивительно, что бедный идиот пришел в ярость и был с ней грубоват. -- Конечно, конечно... -- Некоторым ведь нужны только деньги и удовольствия! Никакого представления о долге. Знаете, кого мне больше всего жалко в этой истории? Бедную фру Бенгтссон! Сначала ее сына чуть не убил разбушевавшийся полудурок, а потом совратили дочь! Открыто жить в грехе! С алкоголиком... Впрочем, наверное, они там вообще все вместе.., - сестра Ларссон перешла на загадочный шепот, и фру Матссон только краснела и охала по мере того, как Ларссон раскрывала перед ней дивный мир своих девичьих фантазий. -- Вот так-то вот, фру Матссон. Только никому не говорите. - Обе дамы покраснели и вспотели, словно только что вышли из бани. - А то доктор наш рассердится. Ну, вы же его знаете... Он такой джентльмен... Слишком деликатный и тонкий, чтобы... даже подумать о такой грязи. -- А разве доктор не... - пискнула фру Матссон. -- Фру Матссон! Да как у вас только язык повернулся! - протрубила трубным гласом Ларссон. - Доктор Эклунд безупречный джентльмен. К сожалению, этим многие пользуются и далеко не все понимают. Просто он, в отличие от прочих мужчин... держит в узде своего зверя. ?Держит в узде своего зверя?, - повторяла шепотом фру Матссон, домывая туалет. ?Держит в узде своего зверя!? - она мечтательно зажмурилась. Сестра Ларссон меж тем вознаградила себя глоточком хереса и тщательно прополоскала рот микстурой с лакрицей. Прием ведь еще не окончен. Доктор Эклунд в это время запивал кофе очередную шоколадную конфету из припрятанной от сестры Ларссон в ящик стола коробки, дописывал амбулаторную карту и даже и не подозревал, что кого-то держит в узде. По крайней мере, с сестрой Ларссон у него это точно не получалось. -- Повторный, - сестра Ларссон шлепнула ему на стол амбулаторную карту. - Хемуль, геморрой, обострение.-- А-а, герр Карлссон. Ну пусть проходит, - вздохнул Эклунд. Само собой, раз все пошло не по плану с самого начала, то дальше так и продолжится. Вместо тихого дня отдыха назревала очередная большая тусовка. Первым делом поздравить Фелис с возвращением приперся весь оркестр в почти полном составе, то есть без Эмиля, но зато с отлично загоревшей гафсой Линнеей. Они с Алексом немедленно сделали стойку друг на друга, и теперь занимались пристрелочным зубоскальством. -- Нет, Леви, мы теперь не пьем, - настойчиво обыскивал Нюстрема Снурре, вскрывая одну заначку за другой, - и тайком в туалете тоже! Пить — это теперь не к нам! Да, вообще! Да, серьезно! Да, на самом деле!-- Курить-то хоть можно? - уныло спросил Нюстрем, опустив уши. -- На улице, - бескомпромиссно отрезал Снурре. - У сарая. У меня астма. Но пить нельзя даже там! И пьяным заявляться — тоже! Потом завалились Муми-тролль и Снорк по пути со строительного рынка. Они-то надеялись подцепить бесплатную раб.силу, но увидев, как здесь весело, предпочли остаться. Потом явилась делегация Бенгтссонов, и устроила семейную ссору прямо перед домом: мать падала на колени, простирала руки, тут же требовала от Ингрид покаяться и вернуться в лоно семьи, угрожая своей немедленной смертью от позора, Йосеф урезонивал матушку, Ингрид рыдала, тетка всех стыдила, сестра плакала за компанию. В конце концов, Йосеф страшно, как никогда в жизни, наорал на своих, буквально пинками загнал большую часть семейства в машину и увез. Ингрид пошла искать утешения к Колину, и они уединились утешаться. Таким образом, основная рабочая сила выбыла. Ивар отозвал Снурре в сторонку, и предупредил, что по поселку в последнее время ходит о них очень много нехороших разговоров, и как бы это не стало проблемой. -- Ну а что конкретно с этим делать? - поинтересовался Снурре.-- Не знаю. Но что-то делать надо. -- Ладно, поговорю с Вилле. А может, ты сам ему всё расскажешь, а? Замкнув их друг на друга, Снурре решил пока выкинуть сплетни из головы. В конце концов, от слов особого вреда не будет. Самым лучшим гостем была жена Ивара, Майя — она просто молча прошла на кухню и занялась делом, вместе с прятавшимся там ото всех Габбе. Заглянула к ним и фру Нюберг — повидать Фил, но без мужа и детей. Она тоже что-то упоминала про грязные сплетни, и вообще ее визит носил налет конспирации. Так, например, она пришла пешком и с рыночной корзиной на локте. Впрочем, вскоре она ее отставила и вовсю отплясывала фокстрот с Алексом Блумом. Линнеа такого покушения на намеченную жертву стерпеть не могла, отложила скрипку и пошла сама в атаку, однако тут завозмущались другие музыканты, требуя от нее возвращения в строй. Тогда Алекс, прикинувший, что тут-то ему как раз что-то может и обломиться, притащил с кухни Габбе, заявил, что тот полжизни учился играть на скрипке и пусть уже оправдает наконец вложенные в него усилия.Габбе сопротивлялся и гундосил, что учился он из-под палки, скрипку терпеть не может и поклялся больше никогда в руки не брать, но Алекс на него прикрикнул и таки скрипку всучил. Оказалось, играет Габбе неплохо, хотя репертуар у него все больше классический. Фил, которой стало уже почти дурно, даже задержалась послушать. В общем, танцы как-то сами собой заглохли, народ переключился на еду и треп. -- Фил, ты как? - озабоченно спросил Снурре.-- Ужасно. Уведи меня куда-нибудь. -- Давай я всех выгоню! -- Нет, сейчас опять поднимется хай, вон уже и Берг приехал, и Йосси вернулся, давай лучше мы убежим... -- Хорошо. Иди к машине, и спрячься там, я сейчас, еду прихвачу какую-нибудь. -- И гитару возьми. -- Да уж оставлю ребятам... -- Обойдутся. Со своими приходить надо! Когда Снурре вернулся, в машине, помимо Фил, сидел еще и Габбе. -- Его тоже возьмем с собой, - сказала Фил. Снурре, у которого, вообще-то, были другие планы, слегка нахмурился.-- Вы просто высадите меня где-нибудь недалеко, в тихом месте, я потом сам вернусь, просто что-то мне... Нехорошо от всего... -- Глупостей не наделаешь? - вздохнул Снурре, смягчаясь. -- Клянусь, нет! -- Таблетки принял дневные?-- Да!-- Ну ладно. -- Куда? - спросил Снурре, садясь за руль.-- К морю, - решила Фил. -- Если что, всем скажем, что ездили в Умео за твоими вещами. Габбе тихо сидел на заднем сидении. -- Ну пошли, - сказал Снурре, остановившись среди сосен.-- А мне... куда? - решился спросить Габбе. -- Да с нами, куда, что ты один-то будешь, - вздохнул Снурре. – Или хочешь, в машине посиди. Подреми вон. Габбе посомневался, но все-таки вылез следом за Фил и Снурре. Снусмумрик быстро нашел неплохое место, прикрытое от ветра, разжег костер, расстелил пару прихваченных ?пенок?. -- Слушай, я твою шинель тут взял для Фил, она теплая такая, непродуваемая вообще, ничего?-- Нет проблем, конечно! Да она и не моя... -- Теперь твоя. Они сидели там до темноты, пили сваренный на костре кофе, ели прихваченный пирог, Снурре поиграл на гитаре, Фил подыгрывала ему на его губной гармошке, потом они вдвоем учили играть на гармонике Габбе, потом Фил играла Габбе разные сложные отрывки, а он их записывал нотными знаками на песке, Снурре сердился, вскакивал, кричал, что они всё врут и мухлюют, и Габбе просто всё знал заранее, потом Фил и Габбе вдвоем продолжили обучение Снурре нотной грамоте... -- Так, всё, холодно уже, будем надеяться, дома кончился беспредел, - прикинул Снурре. - Ну или они уже нас ищут с собаками. Хоть бы они там Эка не споили. В любом случае, приеду и выгоню всех нахрен. К счастью, их отсутствие заметил только Вилле. Почти все уже разошлись, Колин с Ингрид, оказывается, предусмотрительно уехали в кино в Умео, Алекс исчез вместе с Линой, - вроде они намеревались пойти куда-то на танцы, и Линнеа даже бросила скрипку на Еловой, за фру Нюберг заехал муж... На кухне Тофт флегматично мыл посуду, успевший все-таки каким-то образом напиться Леви Нюстрем спал, положив голову на свой аккордеон, на веранде, Вилле Линд со Свенссоном и Йосефом играли в преферанс в гостиной. У них был драматичный момент: Йоссе и Свенссон пытались вдвоем посадить журналюгу на мизере, а он отчаянно отбивался.-- Если хотите есть, еды полно в кладовой, - окинул равнодушным взглядом прибывшую тройку Тофт, и вернулся к своему занятию.-- А ты чего в преф не режешься? - поинтересовался у него Снурре, ставя чайник на плиту. - Ты же еще в детстве классно играл. -- С Линдом садиться – себе дороже. Он вообще гроссмейстер. Я останусь переночевать? В шараге сегодня черти что творится, дым коромыслом. Снурре оглянулся на Фил. -- Конечно. Наверху комната свободная, - кивнула она. Габбе обошел весь дом, но Алекса нигде не нашел, и расстроенным вернулся на кухню. -- А вдруг он меня искать отправился?! - переживал Габбе, - я же не предупредил!-- Ага, они там с Линой тебя сейчас вовсю ищут, - хмыкнул Снурре, - по кустам. -- Холодно уже по кустам, - зевнула Фил. -- Ну, значит, в Умео рванули, в гостиницу какую-нибудь... -- Что, прям так сразу?!-- А чего тянуть-то, жизнь короткая, - философски заметил Тофт. -- Кто б говорил. Из гостиной раздались нечеловеческие вопли, и скоро на кухню зашел довольный донельзя Линд, кряхтящий от досады Свенссон и ошарашенный Йосеф. -- Ну ты даешь, Вилле, ну ты даешь, - повторял он. - Никогда такого не видал!-- Гоните ваши денежки! - ответил довольный Вилле, откидываясь на спинку стула и пересчитывая выигрыш. Ставки, впрочем, были символические. - Всем шампанского за мой счет. Колина ведь нет? -- Сделал, как младенцев! - сокрушался Йосеф, отдавая ему сотню крон. -- Отыграться-то дашь, акула пера? - проскрипел Свенссон. -- Не сегодня, мастер, не сегодня. Сегодня я праздную победу... - Вилле откинулся на стуле, - а вы вкушаете горечь поражения. Но завтра все может измениться. Что, выпить и впрямь ничего нет? -- В доме не держим, — механически отозвался Снурре. Он с тревогой поглядывал на Фил, но та выглядела даже лучше, чем утром. - Ну что, ужинать будем? -- Где же Алекс? - беспокоился Габбе.-- Развратничает, - предположил Линд. -- Немного зная Лину, я бы уточнил: подвергается разврату, - хмыкнул Йосеф. -- А что, тебе тоже довелось испытать?..-- А ну прекратили похабничать, - велела Фил. - Совсем расслабились! Здесь, между прочим, женщины и дети, господа. -- Я чудом спасся в последний момент, - хихикнул Йосеф, - всё, всё! - замахал он руками на погрозившую ему кулаком Фелис. Тут как раз зашумела машина, вернулись Колин с Ингрид. -- Как там мама, успокоилась? - спросила Игнрид Йосефа. -- Можно подумать, ты ее не знаешь. Театр мимики и жеста в полный рост. Ах, подайте мне моих валериановых капель. Она давно не получала такого удовольствия. Чувствует себя королевой драмы. -- Йосеф!-- Что такого? Это чистая и неприкрытая правда. Они там все наслаждаются. Такая трагедия! Так что не вздумай тут мучиться чувством вины. -- Спасибо, что прикрыл, - Ингрид обняла его сзади и потерлась носом о темя. -- Всегда с тобой, сестренка. -- Где я умудрилась так испачкать ночнушку? - Фил крутилась посреди комнаты и вздыхала, рассматривая себя со всех сторон. -- Так это ж ты меня обнимала, вчера, - Снурре растянулся на кровати, закинул руки за голову и мечтательно щурился, разглядывая рисунок свежеоструганных досок на скошенном потолке. - Ты где будешь спать, с краю или у стенки? Его медитацию нарушил звук шагов — прямо как будто им по голове. -- Мы ж вроде зазвукоизолировали, - расстроился Снурре.-- В том, чтобы спать под лестницей, есть свои недостатки, Снурре, - Фил, вздохнув, стянула ночнушку через голову. -- Замри! - воскликнул он, поворачиваясь на бок. -- Ты что? -- Ну, теперь-то у нас есть шторы и ты можешь уже дать мне на себя посмотреть, а?.. Фил швырнула в него ночнушкой и рассмеялась. – За это будешь сам пятна застирывать.