Глава 58, где случаются почти что чудеса (1/1)

-- То есть нам Габбе просто поругать и отпустить? - поинтересовался Даниэлссон.Собравшиеся снова зашумели. -- Может, у него совесть проснется. Ну, как минимум, нам не следует так подставляться из-за какой-то дряни, - пожал плечами Линд. Габбе чувствовал страх пополам со смутным торжеством. Они боятся, боятся его отца, папаша перехитрил этот сброд! Пускай при этом и использовал его втемную, но отец своего добился! Потому как это цугцванг. Если этот Даниэлссон его просто отпустит — потеряет авторитет среди своих людей. А если изобьет — снова сядет. -- Это верно... - протянул Даниэлссон. - Но опустить-то его мы можем.-- Планируешь насильственные действия сексуального характера? - поинтересовался Линд. - Они следы оставляют. -- Да ну мараться, - скривился Даниэлссон, - просто вялым по губам провести. Попробуй докажи. -- А что, стукачей нет? - хмыкнул Линд. -- Среди своих точно нет, - ухмыльнулся Даниэлссон. Габбе рванулся. -- Права не имеешь, - севшим голосом сказал он. - Лучше убей! - он продолжил вырваться, но безуспешно. -- Чего-чего я не имею? Вот теперь ты действительно испугался, сучонок, - удовлетворенно сказал Даниэлссон, глядя на посеревшего и обмякшего наконец Габбе. - А девушек мы попросим отвернуться! - издевательски крикнул он, откликаясь на одобрительные смешки и поднявшийся гул. -- Погодите, - Берг поднял руку, сделал шаг вперед. -- Вы все охренели, что-ли?! - Снурре вскочил на верстак.-- Чего ты его жалеешь, юксаре? -- Да при чем здесь он! Вы же все нормальные люди! Хорошие люди! Честно работаете, честно живете, не урла, не сволочь! Вот ты, Уве, спец классный и всегда другим поможешь, ты, Никлас, лучше всех сечешь в вечерке и не подводишь никого и никогда, - он принялся искать в толпе и называть тех, кого знал, - Как можно равнять себя с подонками?! До самой гнусной уголовщины опускаться? Он еще некоторое время горячо говорил, выцепливая в толпе то одно, то другое знакомое лицо, обращаясь лично, заставляя посмотреть в глаза... -- ...нельзя делать правое дело по локти в дерьме! - закончил Снурре.-- Чистеньким захотел остаться, юксаре? А не выйдет. Как раз по горло в дерьме настоящие дела и делаются... - начал было Даниэлссон, но тут дверь вышибли с ноги. В цех ворвались двое.-- Мотайте отсюда все, - крикнул тот, что повыше, - скоро здесь полиция будет!Снурре узнал инструктора Нильссона, и только потом — Эка, оба были в штатском. -- Свои! - предупреждающе крикнул Берг.Нильссон и Эк пробились в центр. -- В общем, из участка Норфьярден уже сюда едут, так что пора мотать, - сказал он, и подхватил Габбе под руку, оттолкнув одного из подручных Даниэлссона. - А насчет этого говнюка не беспокойтесь. Он у меня всё осознает и искренне раскается, ясно? Все, по домам, мужики, пока не поздно.Берг подхватил Габбе с другой стороны, и они бодро рванули к выходу. Даниэлссон глянул им вслед, и покачал головой на вопросительный взгляд своих помощников. Берг и Нильссон — мощные бойцы, лучше даже не пытаться затевать свару, еще неизвестно, на чьей стороне народ будет. -- Вы как узнали? - на бегу выдохнул Снурре.-- Нас в усиление попросили выйти. Норфьярден. Я как узнал, что за тухляк, отказался. И Эку позвонил, чтобы он тоже не встревал. А он слышал, как Линд там по телефону трепался. Так что мы за вами, вообще, пришли... -- Спасибо!-- Долг платежом красен. Они успели запрыгнуть по машинам и выехать из промзоны прежде, чем раздались сирены полицейских автомобилей. -- Так, ну и что с этим засранцем теперь делать? - они доехали до берега, и теперь вышли покурить. Габбе стоял, привалившись к большому камню, тяжело дышал и растеряно оглядывался. - Он хоть цел?-- Нового не прибавилось, - фыркнул Снурре. - Везучий пацанчик. Ну и что с тобой делать, Габбе? -- Во-первых, надо отвезти его в травмпункт, чтобы там засвидетельствовали отсутствие свежих повреждений, - сказал Линд. - А во-вторых, до десяти вечера успеть доставить домой. Потому как он несовершеннолетний. Без вариантов. -- Я никому ничего не... - выдохнул Габбе. - Не надо домой. Отвезите меня обратно в Умео, в Красный крест. Пожалуйста. -- Да не дури, - возразил Нильссон, - чем тебе дома плохо? -- Это он... Отец меня сдал. Меня Хоканссон из больницы забрал, и этим отдал. В подарок. С наилучшими пожеланиями, - Габбе с трудом сдержал то ли смех, то ли всхлип, - так и сказал! -- В любом случае, это надо делать быстро. Его уже наверняка хватились. Госпиталь Красного креста — неплохой вариант. Чем дальше от Норфьярдена, тем безопаснее, - признал Линд. - Меньше рычагов давления у Блумквиста. -- Всем вместе-то кататься не обязательно. Давайте, многодетные и удош-ники у нас по домам пойдут, - сказал Эк, - а я разберусь. -- Да с чего вдруг ты один? Уж как-нибудь мои один вечер без папки перекантуются, - хмыкнул Нильссон. -- Не надо тебе лишний раз светиться, - покачал головой Эк. - С твоим-то начальничком. -- Давайте я поеду, - вызвался Берг, - вдвоем мы нормально его отволочем куда надо. -- Так. Вот что, мы с Бергом штатские, - возразил Линд. - А ни полицейским, ни удошникам сюда лезть не надо. И Берг на машине. Отвезем мы вдвоем.-- Да мы уж и так засветились дальше некуда, - фыркнул Нильссон. -- Появились вы эффектно, - признал Снурре. - Я уж думал, всё, нас там всех за компанию отмудохают. -- И это еще в лучшем случае, - хмыкнул Линд. Так и решили, Линд с Бергом повезли Габбе в Умео. Дома Снурре все никак не мог успокоиться. Эк флегматично курил на кухне одну за одной. -- Выпить бы, - вздохнул он, - а нельзя.-- Нельзя, - согласился Снурре, - вообще никак. Давай поедим, что ли... Они приканчивали яичницу, когда раздался телефонный звонок. -- В общем, Габбе в больнице не оставили, - устало сказал Линд. - Не умирает, сказали. Сейчас попробуем его куда-нибудь еще пристроить, он совсем тут расклеился...Снурре ненадолго призадумался. -- Вот что, перезвоните минут через двадцать. Проверю одну мысль.-- Ладно. Пока покормим его хотя бы. Парень с утра ничего не ел, оказывается. Снурре набрал номер общежития. -- Тофт? Это Снурре. Да, я тоже рад. Слушай, у вас там в общаге один парень живет, из ДРСУ. Алекс. Хемуль. Здоровый такой, загорел дочерна, белобрысый. Да не знаю я фамилию, знал бы, тебя бы просил, что ли! Сможешь его найти, только быстро? Очень надо. Прямо позарез. Вопрос жизни и смерти. Ну Тофт! Ну совесть имей! Если я сказал, что действительно нужно... Да честно говорю! Погоди! Погоди, не бросай трубку! Я сейчас Эка позову! Кого? Да Колина Эка, сослуживца твоего, которого ты из квартиры выжил, кого, он тебе скажет! Сам туда иди! Не бросай трубку, сказал! Колин!Эк подошел, взял трубку. -- Да, Тофт. Это Эк. Действительно важно. Очень. Хорошо. Спасибо. Ждем.-- Чего это ты задумал? - спросил он у Снурре.-- Да проверить одну мысль хочу... Минут через десять зазвонил телефон. -- Это Алекс Блум.-- Привет. Это Снурре Юханссон, тракторист из ДРСУ, юксаре... Ага, да, я... Слушай. Тут один вопрос очень срочный. И важный. Может, я ошибся, обознался, если так, то прости... В общем. Есть такой Габриэль Блумквист. Так вот, у него очень серьезные проблемы и ему позарез нужна помощь. Срочно. Тебя это каким-то образом может волновать?.. На том конце провода ненадолго воцарилось молчание. -- Да, Юханссон. Меня это очень волнует. Что надо сделать?-- Минут через пятнадцать оденься как для города и выходи из общаги, мы тебя подхватим. Стоило повесить трубку, перезвонил Линд. -- Что там у тебя, Снурре? Выяснил, что хотел?-- Да. Я нашел старшего брата Габбе. Он готов вписаться. -- Ничего себе. Совершеннолетний? Это очень кстати! -- Это чего это, сынок Блумквиста в ДРСУ работает? Охренеть! - Эк чесал в затылке.-- Сам до конца не понимаю, что за херня. Но поедем, и разберемся. У дверей общаги переминался взволнованный здоровенный хемуль лет двадцати-двадцати пяти, и Тофт. -- А ты в каждой бочке затычка? - поинтересовался у Тофта Снурре, выходя из машины.-- Ну должен же я убедиться, что человек в безопасности, - хмыкнул Тофт. -- Ну да, конечно, а то я обманом хочу его увезти в лес и принести в жертву в тайном сатанинском святилище юксаре. Я так всегда делаю по пятницам, - фыркнул Снурре. -- Что вообще происходит? - задал сакраментальный вопрос Тофт. -- Это взрослые дела, Тофт, а малышам пора спать. Алекс, пойдем, в машине все объясню. -- Я с вами, - сообщил Тофт. -- Ты-то нам нахрен сдался?! -- Все нормально, Тофт, - сказал Эк, подходя, - никакой опасности. Нет нужды с нами мотаться. Это личные дела Алекса... -- Короче, или я с вами, или сейчас иду и звоню Форсбергу. -- И что ты ему говоришь? - поинтересовался Снурре. - Что я ворую маленьких беззащитных хемулят? -- Что юксаре опять что-то мутит, и патрульного Эка в свои грязные делишки втянул, - сообщил Тофт, и пошел к машине. -- Сучонок! Ну покатайся... - бросил Снурре ему в спину и сплюнул. -- Так что с Габриэлем?! - не выдержал Алекс.-- А ты ему кто? -- Брат. Старший. В смысле, в семье я средний, то есть второй, а Габбе — младший. -- То есть ты на самом деле Блумквист? -- Ну да. То есть нет. То есть я официально сменил фамилию. По паспорту я Блум. Алекс Блум. А по рождению — Александер Блумквист. С отцом мы... поссорились. -- А что в ДРСУ делаешь? -- Подрабатываю летом. Я студент, вообще. Четвертый курс. Социология. Летом подработать решил... -- Тут, в Иварсбоде? -- Папу хотел порадовать. Вдруг увидит ненароком. -- Понятно. -- Так с Габбе-то что?! -- Все плохо, - вздохнул Снурре и принялся рассказывать. Они сидели с Алексом сзади, Эк молча вел машину, а Тофт с интересом прислушивался с переднего сидения, но от комментариев воздерживался. -- Поменьше бы ты трепался, Снурре, - наконец процедил Эк, и коротко глянул на Тофта. - А то тут кое-кто на Полссона работает, вообще-то. -- Тофт, конечно, говнюк, но не предатель, - вздохнул Снусмумрик. - Его все-таки Муми-мама воспитывала. -- Я б не сильно рассчитывал.-- Да нет, он свой, - снова вздохнул Снурре. - Хотя и гад. -- А этот что тут делает? - первым делом поинтересовался Берг, увидев Тофта.-- Габбе! - Алекс подбежал к брату. -- Это кто?! Минут пять пришлось посвятить прояснению, кто есть кто и зачем здесь вообще. -- Лютый и неприкрытый пиздец, - резюмировал Берг. - Че делать-то будем, мужики?-- Поехали на Еловую, что ли, - вздохнул Снурре. -- Габриэля надо отвезти домой, - снова начал Линд. -- Не отдавай меня им, Алекс, - попросил уже совсем расклеившийся Габбе, повиснув на старшем брате. -- Не брошу я тебя, Габбе, не брошу... Мы что-нибудь придумаем. Отвезите нас в общагу, хорошо? - попросил Алекс. -- Габбе там даже посрать сходить не сможет, в общаге вашей, у вас один сортир на первом этаже, - устало сказал Снусмумрик. - Поехали уже ко мне. -- Давайте я все-таки позвоню Форсбергу, - гнул свою линию Тофт. -- Кончится всё тем, что нас просто зажопит охрана консервного, и все! - психовал Берг.-- Зассут, - коротко бросил Эк, и потянулся за сигаретой, но уже и вторая пачка опустела.-- Вот что. - Берг нарушил повисшее молчание. - Мы сейчас отвезем Алекса с Габбе к инспектору по делам несовершеннолетних. И с ним вместе они пойдут домой к Блумквистам. Тогда ничего плохого дома с Габбе не случится. -- Полдесятого, - сказал Линд. - Там что, дежурный? -- Я знаю, где она живет, - вздохнул Берг. - Она не откажет. -- Я согласен, - всхлипнул Габбе, - мне уже всё равно... -- Кто тебя-то спрашивает?! Ладно, значит, повторяем еще раз, - кивнул Линд. - Алекс узнал о собрании на работе и пришел на него. Увидел там Габбе. Насчет того, чтобы кто-то предупреждал об облаве, Алекс вообще ничего не помнит! И этот момент просто пропустил. Когда поднялась паника, Алекс вывел Габбе. Так как тот плохо себя чувствовал, то они на попутной машине отправились в Умео, где Габбе осмотрели в больнице и сказали, что с ним всё в порядке. Потом вы на попутке, опять же, отправились в Норфьярден к инспектору... Так? -- Да, - кивнул Алекс. -- Кто там был на собрании, Алекс тоже не запомнил, кроме Даниэлссона. Так? -- Да. -- Ну ладно. В попутке по чистой случайности оказались господин Берг и Линд, которые ездили в Умео в гости к друзьям господина Линда. Всё? -- Да. -- Ну, поехали. А вы — по домам! Когда Снурре и Эк вернулись домой, уже полностью стемнело. Конечно, одиннадцатый час. -- Снурре, есть чего выпить?-- Договорились же, в доме не держу. Колин, ты что. Тебе же на смену завтра. Тебя и так Форсберг размажет, Тофт ему уже стучит, поди, вовсю... -- Ладно, тогда пойду в лавку схожу. -- Стой! - Снурре ухватил его за руку. -- Не дури. Все, не могу! - Эк вырвал руку. - Слушай, я проходил уже это. Раз так тянет, то все. Ну сегодня не выпью, выпью завтра, на дежурстве, еще хуже будет, а так, может, удастся только немного... -- Да погоди. Погоди. Потерпи, Колин. Переможется. Потерпи... час. -- Бестолку. Уже второй день как тянет. Ничего не помогает, Снурре! -- Стой. - Снусмумрик лихорадочно соображал. - Вот что. У Фил есть снотворное. Выпьешь таблетку, и потерпишь час. Хорошо? Если не заснешь, пойдешь и надерешься тогда! Хорошо? -- Не поможет. Я уже всё пробовал. Не поможет. -- Колин! Час! -- Ладно... -- Лежи и слушай меня. Не старайся ничего особенного делать. Просто лежи и слушай.-- Да блин, Снурре, иди спать уже. -- Так, всё, просто заткнись. Колин Эк занял бывшую спальню Фил. Только кровать там сменили, он привез свою, побольше, со старой квартиры, а все остальное было по-прежнему. Снусмумрик вытащил губную гармошку, а потом передумал. И нашел среди вещей Фил ее первую флейту, самую простую. Он открыл окно, подвинул к нему кресло. Эк проглотил снотворное, лег, не раздеваясь, отвернувшись к стене. Снурре стал негромко наигрывать простую мелодию. -- Слушай, раздражает, иди уже отсюда.-- Потерпи. Молча потерпи. Минут через пятнадцать Эк глубоко вздохнул и лег свободнее. Через полчаса задышал ровнее, а потом, наконец, всхрапнул. Снусмумрик еще довольно долго сидел, играя все подряд, а потом, наконец, прихватив с собой флейту, спустился на кухню. Впервые за все это время он поймал себя на искреннем беспокойстве за Фил. Все ли у нее в порядке, как с давлением, справляется ли она с машиной, с дорогой, не заездили ли ее там бабки в конец... Черт, она же ничего не знает, ничего не умеет, а вдруг сейчас слетела в канаву где-нибудь посреди пути, или просто, я не знаю, шланг тормозной лопнул... Или их кинут, блин, одна несоображенная тетка и две бабки, их же любой дурак разведет... Машину отберут, обдерут до нитки. Полиция остановит. И начнут докапываться. А у нее денег нет! Так, хватит. Чего-то ты уже придумываешь. Туу опытная, Муми-мама способна погасить любой конфликт в зародыше, а Фил — умная и внимательная. Они справятся. Позвони мне, Фил. Завтра суббота, позвони мне с утра! Наплюй на все, кончай обижаться, и позвони! Я хоть голос твой услышу... Снурре отложил флейту, положил голову на сложенные на столе руки. Где там Линда носит. Коммандер Форсберг слушал заявившегося к нему домой Тофта и все больше хмурился. -- Дивно. Дивно. Отличная история. Прям для газеты. Ты должен был мне сразу позвонить, после того, как тебя Снурре дернул! И Эк еще этот, алкаш... два идиота, с Нильссоном твоим, надо ж было так подставиться... Теперь их обвинят в срыве облавы, крысами будут считать, и поделом! -- А что им надо было сделать? И потом, ведь всё хорошо кончилось, никто не пострадал, даже Габриэль Блумквист... -- Мне звонить! Всё только началось. Муми-мама была отличным штурманом. И вообще, ехать с ней было — одно удовольствие. Фил подхватила ее в Умео, они сняли со счета все пенсионные накопления Муми-мамы, купили самый что ни на есть подробный дорожный атлас, заправили полный бак и поехали. Если бы не Муми-мама, способная разговорить кого угодно и выяснить что угодно, Туу-тикке они бы ни за что не нашли. Письмо было отправлено из какого-то мелкого поселка, где никакой больницы отродясь и не было. Им пришлось провести там целый день, выясняя, кто из жителей недавно мог лежать в больнице, и объехать их всех, прежде чем Муми-мама добилась от какой-то странноватой тетки, что Туу попросила ее бросить карточку в ящик, когда та выпишется, но она и позабыла... Выудив адрес больницы, Фил с Муми-мамой переночевали в машине и отправились туда. Трудность заключалась в том, что никто сроду не знал фамилии Туу-тикке. Даже фру Линдберг, которой позвонила Муми-мама. Тем не менее, Муми-мама дошла до завмеда, очаровала даже его, и они вместе отправились сначала обходить всех юксарок в госпитале, а потом — искать истории болезни всех юксарок за последние 2 месяца. К счастью, их вообще на свете не так много, а если исключить тех, кто пришел в больницу рожать, так совсем (хотя вот тут Муми-мама и не была уверена на все сто процентов, стоит ли исключать...). Кстати, возраст Туу-тикке тоже никто точно не знал. Но где-то примерно от тридцати и до шестидесяти. За это время в госпитале нашлось трое подходящих. И ни одну по паспорту не звали Туу-тикке. Одна из больницы отправилась в СИЗО, другая — по социальной путевке в санаторий, а третья — на реабилитацию в наркологию. -- Какая ваша? - спросил завмед Муми-маму и Фил, выложив веером истории болезни на стол. Они переглянулись и вздохнули.-- Давайте всех, - сказала Муми-мама. -- Но в тюрьму, наверное... - возразила Фил. Муми-мама грустно на нее посмотрела. -- С тех пор, как я связалась с юксаре, в моей жизни всё наперекосяк! - выдохнула с раздражением Фил, когда они вышли из больницы.-- Давай перекусим и немного погуляем, - предложила Муми-мама. -- Но мы же должны спешить! -- Почему? -- А вдруг ее сегодня судят?! -- Но мы уже довольно сильно задержались, так что днем раньше, днем позже... Все будет так, как должно, и никак иначе, Фил, в лишнем беспокойстве нет нужды. -- А может она вообще уже умерла?!-- Тем более. -- Разве ты не беспокоишься?! -- Нет смысла так переживать о вещах, на которые не можешь повлиять, Фил. -- Ну я не знаю! Фил еще некоторое время фырчала и хмурилась, но Муми-мама была непреклонна в своей беспечности, и Фил сдалась. Атмосфера теплого летнего вечера в городе захватила ее, они с Муми-мамой сидели на открытой веранде кафе, ели мороженое и смотрели на праздно гуляющих, красиво одетых людей. -- А ведь когда я училась, могла хоть каждый вечер так сидеть, - вздохнула Фил. - Но нет. Всегда находились дела поважнее. -- Жалеешь, что не нашла работу в городе? -- Ой, ну нет! Пока Снурре не стал меня этим попрекать. Дескать, я загниваю, а могла бы быть музыкантом. Страшно на него зла. -- Боюсь, он завидует. -- Он?! Завидует?!-- Конечно. -- Хотя... может быть, - Фил поболтала ложечкой в растаявших остатках мороженого, выловила ягодку. - Да, и правда. В самом начале он мне высказал, дескать, ты-то музыкант с дипломом, не то, что я. Но тогда я подумала — насмехается. Иронизирует. Потому что он, на самом деле, настоящий музыкант, с дипломом или без... -- Снурре не слишком-то уверен в себе. Но да ну его. Мы и так многовато о нем говорим. Пойдем пройдемся по бульвару? -- Давай! -- Я ужасно давно не была в городе, - Муми-мама села на лавочку, достала из сумочки припасенный кусок булки и стала крошить его голубям. - А я ведь когда-то тоже мечтала учиться.-- А кем ты хотела быть? -- Иллюстрировать книги. -- У тебя бы получилось, - вздохнула Фил. - Ты умеешь видеть во всем суть. На Муми-маму можно было положиться во всем. Фил тащилась за ней к зданию СИЗО, и размышляла о том, что опять она просто идет за кем-то, вместо того, чтобы действовать самой. И это заставляло ее стыдиться и злиться одновременно. Заключенная в тюрьму юксарка была очень рада неожиданному свиданию и упавшей на нее с небес передачке. Но это была не Туу-тикке. На прощание Муми-мама пообещала ей писать и присылать передачи в тюрьму, и они расстались. -- ...надеюсь, навсегда. Не дай бог, она заявится в Муми-дол! И это женщина! Она такая жуткая! - глаза у Филифьони были, как плошки, шерсть стояла дыбом. - Господи, я себе и не представляла, какой это ужас. Уголовники, тюрьма, надзиратели... И Снурре провел тут почти два года!.. -- Он крепче, чем кажется. Следующей остановкой стал реабилитационный центр. Он впечатлил Фил не меньше. -- Сколько же на земле чудовищных мест, о которых я и не подозревала. А мы даже ни разу не навестили инструктора Эка. Эта несчастная была так рада посетителям... Ему, наверное, тоже было тоскливо. А если Туу не окажется и в санатории, что мы будем делать?-- Не знаю, - беспечно отозвалась Муми-мама. - Нам надо было все-таки купить палатку. В машине спать жарковато. -- Машина хотя бы запирается. И в нее не пролезут всякие ночные твари. И как бы мы ставили палатку? -- Научились бы, наверняка это не так уж и сложно. -- М-м. Не думаю. Санаторий стоял в очень красивом месте на берегу озера, но внутри мало чем отличался от реабилитационного центра, даже, кажется, построен был по тому же проекту. Ну разве что чуть более доброжелательным персоналом. Но все равно распорядок дня тут был строгим, и Муми-маме с Фил пришлось ждать, пока кончится тихий час.Туу-тикке, очень коротко стриженная, похудевшая и постаревшая, никакого удивления, завидя их, не высказала, а выяснив, что они на машине, не стала откладывать дела в долгий ящик: -- Пойдем отсюда.-- Куда? - опешила Фил. -- Куда глаза глядят. Только поскорее, пока не хватились. Я уже прикинула, где тут можно через забор перелезть. -- Но тебе надо взять лекарства, документы, вещи... -- К черту! Фил все-таки настояла на официальной выписке, и из этого вышел омерзительный, гнусный и долгий скандал, с вызовом полиции и взаимными угрозами, криками и прочими прелестями. И все-таки они вышли из санатория, торжественно отбив паспорт Туу и получив рецепты. -- Я уже была готова удрать от них так, - призналась Туу. - А что, палатки у вас нет? Фил набрала чего-то, более или менее похожего на дрова, и теперь Туу-тикке занималась костром. - Ну и ни к чему, вообще-то. Ночи теплые. -- У нас есть спальники. -- А Снурре, значит, с вами не поехал. -- Он на работу устроился. Трактористом. Пять-два. -- Ничего себе ты его заломала! - восхитилась Туу. - Трактористом! Вот это да... Первый юксаре-тракторист на свете, наверное. Хотя он полукровка. Как так вышло? Ладно, потом... Муми-мама кончила резать в котелок грибы. После ужина долго спорили, кто будет спать снаружи, Фил настаивала на том, что принесет себя в жертву, так что Туу-тике пришлось даже прикрикнуть матом, чтобы отстоять свое право наконец-то провести ночь под звездами. Несмотря на все дурные предчувствия и самоедство Фил, Туу в итоге выспалась лучше всех. -- Ну что, везите меня домой, - утром заявила она.-- Значит, курс на Муми-дол, - с облегчением выдохнула Фил. -- Ко мне домой, - уточнила Туу. - У меня домик под Мальмё. Путь был неблизким. Туу-тикке в машине все больше дремала и отмалчивалась. В Мальмё они заправились, и закупили кучу всего, от лекарств до одеял. Домик Туу-тикке оказался крошечной времянкой даже без печки — но зато с огромными панорамными окнами, глядящими на заросший сад. И каких цветов у нее там только не росло! Правда, все было насажено хаотично и забито сорняками. Водопровода тоже не было, только колодец. Правда, было электричество — незаконная отводка от столба. Туу-тикке прошлась по саду, касаясь рукой листьев. Обняла яблоню и вишню. Отпила из ведра с водой, которое подняла Фил. И разлеглась в уголке сада, постелив себе какой-то ворох тряпок, и проспала всё то время, пока Фил и Муми-мама отмывали домик. -- И как она собирается тут жить?! Муми-мама, надо везти Туу к нам...-- Милая, Туу-тикке сейчас прежде всего надо придти в себя. Не надо ее насиловать. Болезнь, и такая долгая несвобода, и слабость... Ей и так тяжело. -- Боже, Муми-мама, но у нее был инфаркт! Обширный инфаркт! Как она... Тут даже печки нет! Ни воды, ни нормального электричества, ни ванной, ни даже сортира!... Тогда, я не знаю, надо звать мужчин и как-то тут обустраиваться... Правда, откуда взять деньги... -- Не надо тут обустраиваться, - сказала Туу-тикке. - Земля не моя. Это просто самозахват. В любой момент могут выгнать. Фил воздела руки к небесам в безмолвном возмущении и пошла выносить очередное ведро с грязной водой. -- Вы, юксаре, просто невыносимы! - фыркнула она, возвращаясь. - Ни малейшей заботы о будущем!-- Вот точно. Нам не свойственно психовать из-за иллюзий, - хмыкнула Туу. И все-таки на следующий день Фил поехала в Мальмё и вернулась с газовой плиткой и баллоном к ней. – На костре я готовить не собираюсь, чертова ты юксарка, - заявила она.