Глава 42, педагогическая (1/1)

На комбинате драматичную историю Нильссонов, изложенную Тофтом, выслушали в глубоком и скорбном молчании. -- До экзамена неделя, а Нильссон на больничном застрял черт знает насколько, - подытожил Сандберг. - Кормящий отец хренов. Так.Он побарабанил пальцами по столу. Глянул в окно на кучкующихся на плацу курсантов. – Чудненько. Ну что, Полссон, ты возьмешь его недоучек. Ты вместе с Тофтом. -- И что нам с ними делать, господин директор? - поинтересовался Полссон. - С мордоворотами этими?-- Задрать штаны и бегать! Ты старший инструктор, Полссон! Придумай! ПДД будете с ними вслух наизусть учить, недомерки! -- Может, Эк возьмет? -- А чо, я возьму, - сказал Эк. - Мне не в падлу. -- Тебе бы со своими справиться, и то хорошо! Ладно. Сделаем так, одного возьму я, одного — Эк, а одного — ты, Полссон. Кто у Нильссона самый беспроблемный? -- Как всегда, мне последнее говно даете, - хмыкнул Полссон после распределения курсантов. - А потом будете опять удивляться...-- Ну ты уж как-нибудь потерпи, сожми волю в кулак, валерьянки выпей, я не знаю, варежки надевай, уж как-нибудь не угробь курсанта за неделю-то оставшуюся! Справишься?! - желчно осведомился Сандберг. Полссон пожал плечами. -- Постараюсь. В дом Нильссонов, меж тем, нагрянула санэпидстанция, собрала остатки еды, сделала смывы, залила все хлоркой и уехала. Следом явилась сестра фру Нильссон, растрепанная и расстроенная мюмла, наскоро собрала детей, сунула в такси отчаянно вырывающегося юксенка и отбыла под его вопли. Муми-мама осталась печально созерцать разгром. Одной ей с этим точно было не справиться, но звать кого-то, имеющего детей, опасно, вдруг заразятся, а просить Фелис не хотелось. Та не слишком-то хорошо себя чувствует. Однако, видимо, придется. Оставлять дом в таком виде несчастным родителям просто таки бесчеловечно. Им, очевидно, и так приходится очень нелегко. Она нехотя набрала дом на Еловой. К телефону подошел Линд, поинтересовался, как дела, и пообещал все передать Фил. Они приехали вдвоем, и помощь Линда пришлась очень кстати. Ключ от дома передали инструктору Эку, когда все вместе заехали забрать Снурре с занятий, впрочем, тут Линд не упустил своего шанса разговорить Эка и, кажется, повел его в кабак. -- За едой заезжать будем? - спросила Фил, оглядываясь на задремавшую на заднем сидении Муми-маму.-- Да ладно, Фил, - устало сказал Снурре. - Картошкой обойдемся. Сил уже ни у кого нет. -- Как на комбинате сегодня? -- Разброд и шатание. Но зато я сегодня в город ездил. С Магнуссоном. Он, конечно... Ну, все лучше, чем Полссон. Вы-то как? Фру Монссон не объявлялась? -- Не до нее было. Мы убрались у Нильссонов. -- Ого... Это подвиг. -- Подвиг — не подвиг, но нечто героическое, в этом, несомненно, было... -- Да уж.Форсберг маялся на службе после, прямо скажем, не самой лучшей ночи в своей жизни. Было немного страшновато — не подхватил ли заразу? – и он бдительно прислушивался к своему организму. Но нет, в животе бурчало исключительно от казенной еды. Он продолжил, вздыхая, оформлять документы на Блумквиста. Стоит ли заказывать ему экспертизу? В анализах высеялись травка и алкоголь. Ничего особенного, честно говоря. А экспертиза все затянет. Он позвонил инспектору по делам несовершеннолетних, посоветоваться, и договорился о встрече на вторую половину дня. За Габриэлем пришлось послать Окессона. Парни в участке ходили все хмурые, из-за командировки Тофта напрочь полетел график дежурств, и съехали отпуска. Хорошо, что у нас никто по курортам не разъезжает. Для большинства парней отпуск — это работа на огороде. А огород подождет. Перссон, тем не менее, приперся, и долго ныл по поводу того, что у него были планы. -- Какие у тебя еще планы были, Перссон! - не выдержал Форсберг. - Какие у тебя вообще могут быть планы кроме как на завтра, у тебя мозгов таких нет, чтобы планы строить!-- У меня тесть в отпуск идет, в смысле, будущий тесть, мы с ним сарай должны были поставить, уже и доски купили... - обиделся Перссон. -- Ты чего ж это, жениться собрался?! Почему не доложил?! -- Не, пока нет. Мы, это, пока дружим. -- М-м. Ладно. Просмотрим, что можно сделать. Подождет ваш сарай недельку. Побыстрее управитесь. -- Так дожди начнутся... -- Дожди в любой момент начнутся. Все, иди. Форсберг вздохнул. Пометил себе поговорить с Перссонам по душам и выяснить, что там за матримониальные планы такие у него такие нарисовались. Надо будет тогда что-то с жильем думать, он в муниципалке живет, субсидию какую-то пробивать... А то тоже ненароком уйдет в Норфьярден. Вообще с голой жопой останемся. Габриэль Блумквист в присутствии инспектора по делам несовершеннолетних еще раз повторил свои показания, подписал явку с повинной по незаконному проникновению, но уже был не таким лихим, как в прошлый раз. От жопы у него отлегло, и Габбе начал потихоньку вилять. Но, впрочем, повел себя прилично и уходить в отказ все же не стал. Вечером Габриэля к себе снова вызвал отец. На этот раз в кабинете сидел еще и старший брат. Габбе стоял посреди ковра и хмуро смотрел на корешки книг в шкафу. -- Итак, мне позвонила инспектор по делам несовершеннолетних, и рассказала о твоих достижениях, Габриэль. После психиатрической экспертизы, которую обещают организовать на этой неделе, дело передадут в суд. Тратиться тебе на адвоката я не стану. Но, как ты понимаешь, с гимназией ты расстаешься. Я не собираюсь оплачивать это бессмысленное времяпровождение еще год, к тому же, они будут против судимого среди своих учеников, и уговаривать их я тоже не намерен. И что ты собираешься делать?-- Сдам экзамены экстерном, - пожал плечами Габриэль. - Пойду учится... -- Да что ты говоришь. У тебя есть на это средства? -- Подам на стипендию! -- Неужели? С твоими-то успехами? -- Я постараюсь. Александер же получил стипендию, - добавил Габриэль, чтобы слегка побесить отца. Упоминание успехов среднего брата папашу неизменно злило. -- У него, в отличие от тебя, есть воля и способности. Хотя и нет ума! Ну хорошо. Допустим. Инспектор по делам несовершеннолетних интересовалась твоими приятелями, Габриэль. Упомянула, что ты был не один в обоих случаях, и хотела знать, кто бы это мог быть, чтобы провести, гм, профилактическую работу. Что ты на это скажешь?-- Ты этого не сделаешь! -- Еще как сделаю, Габриэль. Я и так один буду выплачивать ущерб, а меня это, мягко говоря, огорчает. Даже если допустить, что это ты втянул Хенрика и Руне в преступную деятельность, они должны нести ответственность за свои поступки, а их родители — за плоды своего воспитания. Как и я. -- Заработаю и отдам, клянусь! Я не знаю, ну продай что-нибудь из моих вещей! -- Не смей мне ?тыкать?! - Даниэль Блумквист начал медленно наливаться кровью и поднял голос. - Каких ?твоих? вещей, Габриэль?! Твоих вещей не существует. Ты за всю жизнь не заработал ни одного эре. Я продам мотоцикл. Габриэль замолчал. -- Вы знаете, отец, что мотоцикл имеет для меня особое значение, - наконец, сказал он. -- Догадываюсь. И мне это не нравится. Мне прислали ориентировочную оценку ущерба из страховой компании. Садись и пиши мне долговую расписку на эту сумму, Габриэль. Тогда, может быть, я оставлю тебе твою игрушку. Хотя это еще и не точно. -- От чего это будет зависеть? -- От меня! Уже выходя из кабинета, Габриэль оглянулся и спросил:– Могу я хотя бы узнать, почему вы так... Отчего такая опала? Что я такого особенного сделал? Я понимаю, что мои успехи в учебе разочаровывают, но всё это, продажа мотоцикла, долговая расписка, комната в подвале, ограничения в еде... Это мелочно, в конце концов! -- А ты не догадываешься, Габриэль? Ты пошел против семьи, когда явился с повинной к Форсбергу! Выдал ему наши планы! -- Я ничего не говорил в полиции о тебе! Даниэль Блумквист впервые за все время потерял над собой контроль. Он побагровел, и кричал так, что старший брат, Альфред, посмотрел на него, лелея тайную надежду на апоплексический удар. Даниэль даже вышел из-за стола и подошел вплотную к Габби, тот уже думал, что сейчас ударит, но тут Блумквист-старший все же сдержал ярость, и лишь подкреплял свои слова тычками в грудь. Шум стоял такой, что в кабинет заглянула фру Блумквист — некогда очень красивая немолодая дама с томным взглядом полуприкрытых глаз и не вяжущимися с ним красными прожилками на щеках и носу. -- Боже, Даниэль, ты так взволнован, - сказала она, и, шагая немного нетвердо, подошла к мужу. Положила руку ему на плечо. - Габбе опять тебя расстроил? -- Это очень мягко сказано, дорогая, - фыркнул он, немного успокаиваясь. - Очень мягко. -- Что он натворил? - спросила фру Блумквист скорее заинтересованно, чем взволнованно. -- Пошел против семьи. -- Ну что же ты, Габби, - с легкой укоризной сказала она. - Нельзя так себя вести. Отцу придется тебя наказать. Посмотри, как ты его расстроил, - с этими словами она покинула кабинет. Габриэль с кривой усмешкой глянул ей вслед. Тофт уже принял душ, и с полотенцем на шее возвращался к себе в комнату, когда увидел в коридоре подпирающего стену инструктора Эка. -- Что-то случилось? - спросил он, подходя.-- Нильссон из больницы звонил. Юксеныш его от тетки сбежал, днем. А та только сейчас сообразила сказать. Мюмла, что возьмешь... Поможешь искать? -- Конечно. Давайте еще попробуем Юханссона уговорить с нами поехать. Вчера он его нашел. С комбината еще кто-нибудь будет? -- Нет. Нашего юксарика? Ну давай. А поедет? -- Скорее всего, да. Хотя не обещаю. Может быть, мне попросить сослуживцев? Если уж вчера у нас розыск не стали объявлять, то там, у тетки, тем более не станут... -- И кто у вас в Иварсбоде на такое подпишется? -- Я позвоню коммандеру Форсбергу. И на Еловую. Как остальные дети? -- Вроде ничего, говорят.-- Вот что за напасть?.. Поехали на машине Форсберга, впятером: старики впереди, а сзади, втроем, мелкота: Тофт, Снурре и увязавшийся Линд. Журналюгу сначала брать не хотели, но лишний человек, да из тех, что умеет разговаривать, для поисков явно не помешает. До Виндлена добрались довольно-таки быстро. Сестра фру Нильссон сначала даже и не поняла, что это за делегация к ней явилась, и по первости испугалась полиции. -- Ой. Батюшки, да что вы придумали, юксенка искать! Мои вон все время бегают, да погуляет, и вернется, зря я только Вигго сказала, всполошила, ведь не хотела же, - мюмла обернулась к плите, где из кастрюли что-то начало убегать. В ее маленькой муниципальной квартирке, доверху набитой разнообразнейшей малышней, стоял шум и гам. Пока Форсберг выяснял у тетушки обстоятельства исчезновения Юхана, Тофт пошел проведать Каспера и Лису. Вполне бодрая Лиса вертелась среди двоюродных сестер, а Каспер еще лежал в постели, точнее, на матрасе. Кроватей, как таковых, в комнате и не было толком, только настил вдоль всей стены.-- Как чувствуешь себя? - спросил Тофт. -- Голова болит, и есть хочется. Папа звонил. Вы Юхана, когда найдете, только не бейте. Он тут подрался просто, с этими другими юксаре... - тут в комнату влетели, видимо, те самые юксаре — пара пацанов лет по семь-девять, сцепившиеся настоящим кошачьим клубком. - Они тут вообще все хулиганы, - неодобрительно сказал Каспер. - Тюрьма по ним плачет, - нахмурясь, добавил он. Тофт был, в сущности, с ним согласен. -- О, Каспер, привет. - в комнату зашел Юханссон, беззастенчиво отпихнув ногой у себя с дороги дерущихся мальчишек. Кажется, его одного не смущала окружающая обстановка. Он легко присел на настил, скрестив ноги. - Ну чего, как дела?Каспер шмыгнул носом. -- Домой хочу, - буркнул он.-- Это понятно. -- Каспер говорит, что эти два засранца побили Юхана, - кивнул Тофт в сторону дерущихся. Старший из пацанов в это время оседлал младшего и пытался заломить ему руку за спину. -- Да уж наверняка. - Снурре поднялся, и схватил старшего за шкирку, поднимая в воздух. - Тофт, помоги! Тофт придерживал младшего из братьев, пока Юханссон устроил допрос старшему. Они шипели и рычали друг на друга, и некоторые методы юксаре педагогичными Тофт назвать бы не мог, как то, например, выкручивание уха, но, как ни странно, через некоторое время мальчишки, кажется, прониклись к соплеменнику доверием, и выдираться перестали. Хотя чего тут, собственно говоря, странного. Одна подлая кровь. Вскоре Снурре отбуксировал обоих на кухню, где сидели старшие. -- В общем, я их с собой возьму и обойду места, про которые они мне тут рассказали. Буду отзваниваться сюда. Не бойтесь, фру, я их обратно доставлю...-- А что нам за это будет? - поинтересовался старший из мальчишек. -- Завтра можете по дому ничего не делать, - щедро предложил Юханссон. - И не мыться. -- И по четвертаку. - заявил юксенок. -- А морда не треснет?! Пятнадцать эре на двоих! - возмутился Снурре. -- Каждому! -- По десятке. -- И по паре сигарет! -- Ну сейчас! Дам еще два рыболовных крючка. -- Ладно... Деньги сейчас! -- Ха. Нашли лоха. Когда домой вернетесь. Не раньше. Снурре с юксятами ушел, а остальные распределили между собой зоны поиска. Тофт отправился на автовокзал, разговаривать с водителями автобусов. Вскоре Снусмумрик знал о злачных местах Виндлена куда больше, чем ему бы хотелось. А равно как и о семье сестры фру Нильссон, ее прошлых и настоящих взаимоотношениях с противоположным полом, школьной жизни братьев Луве и Уве, их друзьях и недругах, местах, где в окрестностях хорошо ловится рыба... Младший так почти сразу вцепился ему в руку. А старший еще какое-то время пытался держаться солидно и независимо, но и он вначале то стал забегать вперед, и ловить взгляд, то тереться сбоку, а потом тоже ухватился за руку. Как хорошо самому Снурре была знакома эта мучительная тоска, эта готовность в каждом взрослом своего племени видеть родителя... -- А ты оставайся с нашей мамой? - предложил Луве, - она хорошая, честно!-- Не пойдет, Лув. У меня жена есть. -- Ну и что? Ты поживи немного, а потом решишь, какая лучше. -- Наша мама хорошая! -- Она добрая! -- И мужикам с ней нравится. -- Не сомневаюсь, - вздохнул Снурре. К сожалению, вся эта лирика, мучительно напоминавшая о собственном детстве, ничуть не приблизила его к цели, то есть поиску сбежавшего Юхана. Завершив свою увлекательную экскурсию, он отвел юксят домой, выдал обещанную мелочь и рыболовные крючки, и вновь вышел на улицы. На этот раз Снусмумрик шел без цели, просто пытаясь поймать настроение. Честно говоря, свои собственные проблемы все равно перебивали мысли, давила усталость, болела нога и желудок, и очень хотелось где-нибудь прилечь... Он даже и прилег на лавочке на автобусной остановке, и чуть не заснул, но тут мимо него, сбавя скорость, проехала полицейская машина, и Снурре сел. Так. Если бы он был шестилетним юксенком, которого схватили, запихали в машину и привезли в эту адскую квартирку, доверху набитую орущими детьми, то единственное, чтобы ему хотелось, это убежать домой. К маме. Интересно, хоть кто-нибудь удосужился ему объяснить, что вообще происходит? Например, ты не удосужился. Ну и в какой стороне дом, по мнению шестилетнего юксенка? Куда идти? Снурре вернулся к дому тетки, и огляделся. Ну если бы он интуитивно выбирал направление на Норфьярден, то пошел бы туда... И, конечно, рано или поздно забрался бы куда-нибудь в укромное местечко передохнуть. Попробуй тут найди. Снусмумрик вытащил губную гармошку. Одна надежда — сам выйдет. Страшно же ведь ему, еще как... Он шел и играл, играл о том, как тоскливо одному перед рассветом, как страшно заблудиться, как грустно терять своих, как хочется домой, и как здорово будет встретиться, и, пока он так брёл, на звуки гармошки, как мотыльки на свет, из каких-то дыр выходили попросить на опохмел бродяги, познакомиться - уставшие проститутки, два раза останавливались патрульные, проверить документы, какой-то стремный тип подошел с просьбой прикурить, откуда-то выползла дементная бабка, которую с трудом удалось сдать на руки третьим патрульным, дважды прибегала стая бродячих собак, а котов потереться об ноги приходило так и вообще несчитано. Только Юхана не было. Еще немного, и упаду. Ладно, вон до того скверика — и все. А потом просто надо будет ждать дома, в Норфьярдене, и надеяться, что как-нибудь доберется... Ага, в шесть лет. Пацан пропадет совершенно точно. В шесть одному выжить невозможно. Прибьется к кому-нибудь... Снусмумрика передернуло. Что бывает с малолетками, которые прибиваются к стае, он знал слишком хорошо. Он хоть был постарше и потом смог уйти. А в шесть! Его искалечат. Кстати, довольно перспективный скверик. Он перелез через ограду, по пути ногой сшиб табличку с какой-то надписью (кажется, одиозное ?по газонам не ходить?), и опустился на лавочку. Еще поиграл. Из кустов вылез здоровый котяра, потерся об ноги, запрыгнул на лавку, уселся рядом. Снусмумрик рассеяно почесал его за ухом. -- Не видал тут юксенка? Мелкий, в кепке, глаза зеленые, волосы темные, одет в зеленую майку, синие штаны на подтяжках и коричневые ботинки? - спросил Снурре у кота. Кот молчал. - Поискал бы, а?Кот зевнул. Снусмумрик зевнул вслед за ним и устроился на лавке. Кот оскорбленно спрыгнул на землю. -- Не сердись. Сейчас пять минут полежу на твоей лавке и дальше пойду, - пообещал Снусмумрик.Он закрыл глаза и провалился в сон. Во сне к нему прижалось что-то теплое, он решил, что это кот составил ему компанию, вздохнул... Светало. Рядом с ним, прижавшись, спал Юхан. -- Вот ты дурак, - сказал Снусмумрик, садясь на лавке и зевая.-- Ты меня искал? - протерев глаза, спросил Юхан. Он крупно дрожал. -- Холодно, конечно. Давай, лезь под куртку. Согреешься, и пойдем. -- Я к тетке не хочу, - насупился Юхан. - Там эти, Уве и Луве, меня задушить обещали. -- Они раскаиваются. Тебе надо там дождаться, когда маму из больницы выпишут. -- Не-а. Я опять сбегу. Снусмумрик тяжко вздохнул. -- Ладно, пойдем к тетке, хоть поедим. А потом подумаем, что дальше делать.-- Пойдем вместе куда-нибудь? - заглянул ему в глаза юксенок. - Ты же ведь тоже хочешь сбежать. -- Нет, я не хочу сбегать. Меня очень тянет уйти, но я хочу перебороть это желание. -- Почему? -- Потому что те, кто меня любят, будут очень сильно расстроены. Я их подведу и брошу одних в беде. Так что я хочу сначала все исправить... - вздохнул Снусмумрик. -- Но тебе же на самом деле не хочется... Зачем ты врешь? -- Я не вру. Бывает так, что в тебе борются два желания, одинаково сильных. И тогда надо выбирать то, что важнее. -- А почему важнее остаться? Почему важнее сделать хорошо другим, а не себе?-- Потому что... Наверное, потому что... Потому. Юхан. Вот смотри, твоя мама сейчас в больнице. -- И папа. -- Да. И если ты убежишь, они не смогут пойти тебя искать. Но будут очень сильно переживать из-за этого. Бояться за тебя. И, если с тобой что-то случится, а ты пока еще ничего не знаешь и не умеешь из того, что нужно для путешествий, и с тобой может случиться очень много плохих вещей, мама и папа будут страшно переживать. Им будет больно и плохо. Они даже, наверное, будут плакать. Долго. Наверное, ты такого не хочешь? Юхан задумался. Повозился под курткой, вздохнул. -- Ну и пусть плачут, - буркнул он. - Будут знать...-- Но ты-то этого уже не увидишь. Было бы здорово, если бы они такие поплакали, а тут вот он ты, и все снова рады, и не сердятся. Но ты уже будешь лежать в земле сырой, совсем мертвым. Навсегда. Это никуда не годится, Юхан. -- Ну да... Мертвый это навсегда, да? -- Да. -- Ну ладно... Тогда не надо. Но я все умею! У меня спички есть, - он завозился, высунул голову и продемонстрировал коробок. - И ножик. -- М-м. Хорошо. Умеешь костер разжигать? Следующие полчаса они посвятили розжигу костра из парковых табличек. -- Вот, - удовлетворенно сказал Снусмумрик. - Это то, что всегда делают все юксаре. А теперь пойдем-ка к тетке, надо поесть, и мне на учкомбинат надо.-- Ну да, ты ж курсант, - презрительно фыркнул Юхан, бодро протиснулся через прутья ограды, и затрусил по улице. -- Эгей, не так быстро! До дома их подвез уже знакомый наряд патрульных. К счастью, Форсберг, видимо, связался с местным участком, потому как особых вопросов у полицейских к ним не было. Юхан стоял посреди кухни, хмурясь и опустив голову под укоризненными взглядами. Снусмумрик положил ему руки на плечи. -- Ладно, не ругайте его. Он все понял и больше бегать не будет. По крайней мере, пока все из больницы не вернутся. Да? Юхан поднял голову, повернулся, и посмотрел на него в некотором недоумении. Лично он ничего такого обещать не собирался. -- Кстати, кто занимался вандализмом в парке? - поинтересовался Форсберг. -- Мы замерзли. Патрульные настучали? Когда успели только... Как ребенка искать, так их нет, а как... -- Заткнись. -- Нет, я его у себя не оставлю, - выдохнула изрядно натерпевшаяся тетка. - Мне своих хватает. Каспер и Лиса пусть, они тихие дети, а этот! -- И куда его девать тогда?! - поинтересовался Эк. - Не выдумывайте, фру. -- Ничего не знаю, - фыркнула мюмла. Все дружно посмотрели на Снусмумрика. -- Фил меня убьет, - тоскливо сказал он. - Она не выдержит юксенка! У нее давление. Это же засранец еще тот!-- Прям как ты в детстве, - ласково сказал Форсберг. -- Нет, домой я его не потащу! -- Там Муми-мама... - подлил масла в огонь Тофт. - Она не откажется присмотреть за ребенком. Юхан посмотрел на него с надеждой. -- Ни за что! - заявил Снусмумрик. И они поехали в Иварсбод с юксенком. Правда, доставлять его на Еловую пришлось Форсбергу и Линду, потому как остальных высадили в Норфьярдене у ворот комбината. -- Нильссон нам теперь по гроб жизни должен, - бухтел Снурре.-- Не бойся, за ним не заржавеет, - Эк бросил камешек в окно будки вахтера. -- Нас увидят с юксаре, - переживал Тофт. -- Вот уж зашквар так зашквар, - хмыкнул Снусмумрик. - Страшное дело, все, теперь вам в приличном обществе руки не подадут, помощник инструктора Тофт... -- Скотина! -- Это я?! Я за сыном вашего инструктора полночи бегал... -- Дрых в парке и занимался вандализмом! -- Я должен был ребенка согреть?! -- Заткнулись, оба, - скомандовал Эк. -- Хоть пожрать дайте что-нибудь. У меня язва. Мне надо антибиотики принять. Я сегодня, после бессонной ночи, в город должен буду ехать с придурком этим вашим, Магнуссоном... -- Так, юксаре, ща я тебе вторую руку сломаю, и не надо тебе будет никуда ехать, - посулил подзадолбавшийся Эк, и остервенело забарабанил в ворота. Через пять минут им уже открывал встрепанный вахтер. Муми-мама и Фил рассматривали юксенка. Тот безо всякого смущения оценивающе смотрел на них. -- Бедный ребенок, - скептически сказала Фил. - Он, наверное, устал. И его надо вымыть. Юксенок оскалился. Линд усмехнулся. -- Бедные мы. Однако, во всяком случае, поесть было бы неплохо.Муми-мама присела, заглянула юксенку в глаза. -- Я тебя отведу в комнату Снурре. Ты сможешь там закрыться и поспать один, только отдай мне спички, хорошо?-- Он там спит? -- Иногда. А иногда гости. -- Ну ладно, - юксенок смягчился и достал из кармана коробок. - А мы моими спичками жгли костер в парке. -- Из табличек? -- Ага. -- Наверное, было весело. Ты любишь оладьи? - Муми-мама встала и протянула юксенку руку. -- Не очень. Яичницу с колбасой я больше люблю. -- Колбасы у нас нет, она слишком дорогая. -- У нас тоже, - вздохнул юксенок и взял Муми-маму за руку. - Но я все равно ее люблю. Линд проводил их взглядом. -- Как часто меркантильные соображения мешают любимым быть рядом, - вздохнул он. - Пожалуй, придется купить полкило ливерной на прикорм и для дрессировки. -- Снурре хоть что-нибудь поел? - встревоженно спросила Фил. - Он хотя бы немного успел поспать? -- Разве что в машине. Мы перекусили бутербродами. Нет, полкило, наверное, мало. -- Тофт, вы сегодня ни на что не годны. - заявил Полссон. - Уважаю ваши гуманистические идеалы, но жертвовать собой ради сомнительных мероприятий по спасению инструктора Нильссона от последствий его собственной непроходимой тупости — путь в никуда. Поверьте, он вечно находится в какой-нибудь очередной жопе. Настрогав девятерых с мюмлой, по-другому быть и не может, согласитесь?Тофт судорожно зевнул, и спешно прикрыл рот рукой. -- Простите.-- Это возмутительно. В следующий раз я напишу на вас докладную. А сейчас... - Полссон пожал плечами. - Я не знаю, как вас взбодрить. ?Дать поспать где-нибудь в тенечке?. -- Вы делаете глупые ошибки, и чуть не угробили машину. Я вообще не знаю, как бы мы вытаскивали трактор из этой канавы. Чудовищный позор, инструктор утопил трактор! Обычно мы берем два гусеничных в таком случае, это делают Эк с Нильссоном, но Нильссона-то нет. Он, можно сказать, дезертировал... А тут еще этот журналист! Хотите стать героем статьи про учкомбинат?-- Не хочу, - Тофт еле сдержал следующий зевок. Обещанная накануне гроза прошла ночью, но свежести не принесла, и сегодня весь день парило, нависли тяжелые серые тучи, и было ощущение, что сверху тебя накрыло влажным ватным одеялом, даже с моря ветерок не долетал. Трактор исторгал клубы синего дизельного дыма, от которого начинало мутить. -- Отлично, что не хотите. А то я бы решил, что вы уже настроились на свои пять минут славы. И вообще, Тофт, это полное и окончательное безобразие, третий день на комбинате — и вы уже отираетесь в компании алкаша Эка и юксаре! Вы понимаете, что потеряли уважение курсантов?! Они и так на вас смотрят слегка презрительно и не держат должную дистанцию, - продолжил Полссон, - мелкий, пугливый, ничего толком не умеет... Вон из кабины! - вдруг рявкнул он. - Долго рассиживаться будешь?! Тофт от неожиданности чуть не вывалился из кабины, Полссон перелез на его место и стал выводить трактор из опасного положения. Пока он газовал и маневрировал, Тофт сначала смотрел, потом снял китель, сел в траву, оперся руками на колени, опустил голову. Было мучительно душно, хотелось пить... Привел его в себя очередной клок волос, выдранный Полссоном. -- Поднимайся, - неприязненно сказал он. - Пойдем.Они дошли до ангара, где Полссон размотал помывочный шланг, и, вместо того, чтобы просто дать умыться, окатил холодной водой. Чуть не захлебнувшийся Тофт моргал, с него стекала вода, и потихоньку начинал злиться. Но тут Полссон рассмеялся, снял китель, сказал: ?А теперь ты меня?, и Тофт, все еще в растерянности, полил из шланга и ему. Полссон шумно умылся, намочив рубаху и волосы, и удовлетворенно выдохнул. – Ну все, хорошего понемножку. Пойдемте, еще полчасика покатаемся, Тофт, вроде вы ожили. Но больше таких ночных загулов я не потерплю. Да еще из-за какого-то сраного юксеныша. Для Снусмумрика день на учкомбинате закончился вызовом в полицейский участок Норфьярдена для дачи объяснений по поводу полученной Хуго Монссоном травмы. К счастью, у него теперь был дружественный инструктор Эк, который позвонил в Иварсбод, Форсбергу, и Фил, так что мучиться Снурре пришлось недолго, вскоре приехала Фил со списком свидетелей, дознаватель снял показания с нее, переписал данные свидетелей и отпустил до следующего раза. В целом все прошло почти дружественно, только в самом начале, когда в кабинет вели, один раз на пол швырнули, да и то, скорее всего, не специально, а просто патрульный, подталкивая вперед, силу не рассчитал. -- Да я и напрячься даже не успел, как ты уже приехала, - зевнул Снусмумрик. - Все нормально будет, думаю, они даже не станут дело открывать. Это доследственная проверка, вообще. Эта дура Монссон написала таки заявление, должны же они проверить. Да не психуй, Фил.-- Они когда-нибудь от тебя отстанут?! -- Нет. Я ж юксаре отсидевший. Всю оставшуюся жизнь тягать будут по любому поводу. -- О боже! -- Как там Юхан? -- Да что ему будет! Муми-мама там над ним бдит, чтобы не сбежал. Весь дом уже объел. И мыться отказывается! -- А-а, ну, значит, все нормально... -- Господи, Снурре, я не понимаю, у нас проблем было мало... -- Тише, Фил. Тише. Так получилось. -- Они нас могут в покое все оставить?! Я сейчас убью кого-нибудь!-- Только, чур, не машину. С ручника сними. -- Ой! Муми-мама умудрилась приготовить обед из оставшихся продуктов, и после еды все легли поспать, включая наотрез отказывающегося мыться юксенка. Фил предложила его запереть в бельевой, но Снурре это предложение отверг, как негуманное и бесполезное. Просочится. Вместо этого он ему вечером пообещал ?что-то интересное?. -- Что еще ?интересное?? - спросила насупленная Филифьонка, раздеваясь. - Ты сам мыться собираешься?-- Не знаю. Придумаю потом. Не-а. Помоюсь — намочу повязку, намочу повязку, надо будет менять, а неохота. Вечером, лады? -- Ладно. Может, на море съездить, как поспим? И этого заодно окунём... -- М-м. Нет. Дождь будет, - сонно ответил Снусмумрик. И точно, вечером Фелис проснулась под такой долгожданный, такой отличный, шелестящий в саду, дождь. Как хорошо! Она вдохнула посвежевший воздух полной грудью. Внизу раздался какой-то грохот. Фил вздрогнула. Следом зазвонил телефон, и она, накинув халат, сбежала на первый этаж. Звонил Линд, сообщил, что выезжает из редакции, спрашивал, надо ли что-то купить из продуктов. Фил продиктовала список, предупредила его, чтобы взял зонтик, и пошла разбираться, что там так загремело. В кладовке юксеныш опрокинул стеллаж. -- Ты цел? Ты понимаешь, что мог убиться? - поинтересовалась Фил. - Зачем ты туда полез?-- Бессмысленно спрашивать юксаре, зачем он куда-то полез, - вздохнул Снусмумрик, бесшумно появляясь за ее спиной. - Ну если ты чего разбил, гаденыш, я тебе уши оторву! - пообещал он, отодвигая Фил и заходя первым. -- Я случайно, - сказал Юхан. -- Чаяно-нечаяно, за это бьют отчаянно, - парировал Снурре. - Когда куда-нибудь лезешь, обязательно проверяй прочность, выдержит ли тебя... Всегда. Видишь, полка к стене не закреплена была?! Надо было сначала пошатать, - он присел, подтянул юксенка к себе, - перед тем, как лезть... Так. И что тебе тут по башке прилетело? -- Вон та штука. -- Спасибо, что не утюг. Жить будешь. Пойдем есть. -- Ты не будешь его ругать? - поинтересовалась Фил. -- Не-а. А смысл? Просто сам уберет всё, - зевнул Снурре. -- А что мы такое будем делать интересное? Ты обещал, - сказал юксенок. -- Кладовку убирать, - снова зевнул Снурре.-- Ну, это неинтересно. -- Очень даже интересно. Еще и полки закреплять... Из-за тебя. – Ну вот... Ты наврал! – А вот и нет. Просто ты разгромил нашу кладовку, и теперь вместо интересных дел мы будем ставить все на место. А я еще и стеллажи закреплять... – Все равно ты наврал! – А ну заткнись, поганый юксаре! – Сам такой! – Мы можем поехать встречать Вилле на станцию, - вздохнула Филифьонка. – На машине? - быстро уточнил юксеныш. – Да. – Ура! Я поеду на переднем сидении! – На переднем сидении немытые не ездят, - отрезала Филифьонка. - К тебе, Снурре, это, кстати, тоже относится.