Глава 36, не совсем оправдавшая мучения, с которыми она рождалась. (1/2)

День все длился, длился и длился, вот уже все, утомившись от танцев, попили чая с конфетами, потом доставка привезла матрас, всем миром заносили его наверх, потом младшие снова немного потанцевали уже под радио, уехал Йосеф — сегодня он обещал побыть дома, потом, после долгих телефонных переговоров, умчался радостный Берг, наплескав в ванной комнате целую лужу на полу и уложив мокрые волосы позаимствованным у Фил лаком. Собрались уезжать и Валлины, ноперед этим сложили изанесли стол. Тофт помогал убирать оставшуюся посуду, прихватил заодно и книгу, кем-то забытую на краю. Зайдя в дом, механически пролистал.Какой-то современный детектив. Он уже было хотел отложить ее в сторону, как заметил на первой странице автограф автора, адресованный Бергу. Рядом с подписью – сегодняшнее число. Так вот оно что... Вот это кто.Воспользовавшись суетой всеобщих проводов — вместе с Валлинами собралось уезжать и Муми-семейство, и надувшийсяМуми-тролль препирался с мамой, которая твердо намеревалась остаться, – Тофт прошел к телефону.

-- Коммандер Форсберг! Это Тофт.-- Как дела у тебя? В Норфьярден съездил? - Голос Форсберга звучал устало. Тофтустало неудобно и даже тревожно еще его нагружать, но утаивание такой важной информации коммандер, конечно, ему не простит.

-- На Еловой появился журналист и писатель. Некий Вильгельм Линд. Знакомый Юханссона по политической деятельности.

-- Журналист-комми. Знакомая фамилия. Отлично. Молодец, что доложил, Тофт. Ты там?

-- Да, коммандер.

-- Побудь пока, я сейчас подъеду. Если соберется уезжать, задержи под каким-нибудь благовидным предлогом, да хоть заболтай, но без официальных мер... ну, ты понял. Он на машине?

-- Нет.-- Хорошо.

Муми-тролль и фру Муми уже стояли рядом с машиной, и спорили с Муми-мамой. Та категорически заявляла, что остается.

-- Я вас повидала, дорогие мои, и очень рада, но я останусь, - твердо повторила она.-- Мумик уже соскучился, - жалобно сказала Снорк.

-- Ничего, дорогая, в понедельник пойдешь на занятие, и я с ним посижу. А завтравы весь день будете всей семьей, - заявила Муми-мама. Как показалось Снорк, не без некоторого едва уловимого злорадства.

-- Без тебя мы не всей семьей, - категорично заявил Муми-тролль.

-- Нет, дорогой мой, это не так, - Муми-мама поцеловала его в нос.

Снусмумрик подошел к ним вместе с Филифьонкой.

-- Спасибо тебе, Муми-тролль, - он пожал ему руку и даже немного приобнял, хлопнув по плечу. - Я, честно говоря, ничего такого не ждал, свадьбу же мы не устраивали, и такой подарок... Спасибо. Умеешь ты сделать широкий жест.-- Это все мама. Ты её у меня вообще увел, Мумрик! Обычно уводят жен, а ты — маму!

-- Конечно, я же здесь главный злодей. "Всех, кто умрет, убийца тайный", - хмыкнул Снусмумрик. - Может, на следующие выходные все вместе на море выберемся?

-- Как погода будет. А вообще хорошо бы.

Распрощались наконец и с Муми-семейством.Линд фотографировал всех на память, семейство Валлинов выстроилось, он сделал пару парадных кадров, а потом исподтишка снимал всех уже так, живыми, без протокольных лиц,поймал и Снурре с Фил, когда они, проводив гостей, обнявшись, стояли на ступенях крыльца, он на ступеньку выше, и прижимает ее голову к себе, смотрит вдаль вполоборота, а она положила голову ему на грудь, и взгляд опущен, из-под ресниц, и его рукау нее на затылке...Красивый кадр получился, в общем, романтичный. То, что надо для почтеннейшей публики, чтобы испытать сочувствие к героям нашей занимательной истории...Если захотеть, кого угодно, и юксаре, можно снять красиво, так, что люди даже ему сопереживать будут.Столовый сервиз на двенадцать персон уехал обратно с Муми-троллем, вымытый и аккуратно уложенный, но и прочей посуды осталось совсем не мало. Кухонный стол застелили полотенцами, и Тофт помогал расставлять на них мокрую посуду.

-- Где там Снурре болтается? - оглянулась Филифьонка. - Надо нам его сегодня перевязать. Врач сказал, повязку поменять днем, а сейчас уже, наверное, часов десять... Тофт, не хотите остаться у нас на ночь? Йосеф и Берг уехали, и мыбез защиты...-- Не думаю, что это удобно, - слегка зарделся Тофт.

-- У нас полно места. Есть свободные комнаты. Даже смена белья найдется, совершенно новая, из магазина. В смысле, конечно, со склада... То есть нам дали вещи в Армии спасения, но они с военных складов. Чистые и новые. Тофт, пожалуйста, мы тут останемся — две женщины и Снурре, - Филифьонка снова огляделась, нет ли его поблизости, и продолжила, – а он и так не боец, а теперь еще к тому же, весь изломанный...

-- А как же господин Линд? Он уедет сегодня? - поинтересовался Тофт.

-- Понятия не имею, - пожала плечами Филифьонка. - Я думала, он приятель Муми-тролля, они вроде вместе приехали, - она повернулась к Муми-маме.

-- Они знакомы по работе, но, кажется, это все-таки друг Снурре, - покачала головой она. - Действительно, Тофт, оставайся, нам будет спокойнее, а тебе есть о чем поговорить со Снусмумриком, насчет учкомбината. Думаю, ему стоит подробно тебе все рассказать, разуж тебе туда идти.

-- Муми-мама, - укоризненно покачал головой Тофт, - эти планы пока не подлежат разглашению, присутствующий здесь господин Линд — журналист, пожалуйста, не упоминайте при нем...

Филифьонка упустила из рук покрытый мыльной пеной стакан.

-- Как – журналист?!-- Вы не знали, фру Викстрём?..Филифьонка покачала головой и уставилась на очень удачно зашедшего на кухню как раз в этот момент Снурре. За ним по ступенькам поднимался Линд.

-- Он журналист?! - ошарашенно спросила она Снусмумрика.-- Да, - тот насторожился, обвел всех взглядом. Посторонился, пропуская Линда. - Это господин Вильгельм Линд, журналист ?Вестерботтен-курьер?. Ему заказали цикл статей о сельской жизни, и...

У ворот засигналила машина. Фил вцепилась Снусмумрику в предплечье, даже не вытерев с рук пену.

-- Небо, это еще кто?!-- Наверное, коммандер Форсберг, - сказал Тофт.

-- За мной?! - побледнел Снурре.

-- Многоватого чести, - буркнул Тофт.

Все замерли.

-- Наверное, надо пойти открыть, - сказала Муми-мама, когда машина посигналила снова. - Я схожу.-- Не надо, я сам, - Снусмумрик встряхнулся. - Мало ли, кого там на самом деле принесло, - он вышел из кухни в коридор и пошел к парадному входу.

-- Снурре... - тихо сказала Филифьонка, - что ты все-таки натворил?..

-- Я? - он оглянулся в дверях, и глаза его с расширенными зрачками вновь на секунду блеснули фосфорическим кошачьим блеском. - Почему ты так думаешь?..

-- Он мне ничего не говорит! - взорвалась Филифьонка, стоило Снусмумрику выйти. - И все время врет!Она с трудом совладала с собой, хотела закрутить кран, но вместо этого включила воду на полную мощность, взвизгнула, когда ее обдало отскочившей от чашки струей, закрутила наконец кран и судорожно стала сдирать с себя мокрый фартук.

-- А что вы ждали от юксаре, - хмыкнул Тофт.-- Дорогой мой, это звучит как-то очень неприятно, - нахмурилась Муми-мама. - Если не сказать больше.-- Пойду, схожу за документами, раз уж мне предстоит честь быть представленным местному... - Линд обвел всех взглядом, - кто у нас коммандер Форсберг?

-- Начальник отделения полиции Иварсбода, - процедил Тофт.

-- О. Отлично. Я и не надеялся на такую удачу в первый же день.

-- Вы пьете кофе с молоком или черный? - спросила Муми-мама, ставя кофейник на газовую плитку.

-- Черный.

-- Прекрасно, тогда, наверное, нам хватит молока, оставшегося в молочнике, Тофт, принеси его, пожалуйста, сюда вместе с подносом. Думаю, нам всем лучше будет сесть в гостиной, да, Фил? Там хватит стульев или лучше захватить сверху? Господин Линд, если вас не затруднит, в комнате с письменным столом есть парочка...

-- Я помогу, - сказал Тофт, опасавшийся упустить из вида подозрительного журналюгу. Вдруг сбежит.

-- Какой-то кошмар, только чуть вздохнули! - сказала Филифьонка. - Просто какой-то непрекращающийся кошмар. Теперь еще и журналист, Муми-мама, да что же это такое... Какой кошмар.-- Фелисия, милая, конечно, ты растеряна, но, право слово, это не столько кошмар, сколько занятное недоразумение...

-- О боже, он же выставит нас всех на посмешище в своей газете, и ладно нас, лабухов и изгоев, но ведь и Валлинов, и мастера Свенссона, и Йосси с Бергом... А они все такие хорошие люди, столько для нас сделали, я сейчас просто умру со стыда... Никого не предупредив, притащить в дом журналиста, а у нас даже не убрано! Муми-мама, он совсем ничего не понимает! А еще врет мне и все скрывает!

Муми-мама подошла к паникующей Филифьонке и обняла ее.

-- Уверена, Снурре хочет, как лучше, просто не всегда знает, как, и часто ошибается. Он не очень хорошо понимает, что могут чувствовать другие люди, и ему иногда трудно просчитать последствия. Но совершено уверена, Снурре не хотел ничего плохого. И этот Линд мне показался очень милым сегодня днем, не заметила, чтобы он над кем-то подшучивал или тем более насмехался...

-- Но газета, Муми-мама! Вестерботтен-курьер! Выставить нас напоказ всему свету!

-- Боюсь, дела не слишком хороши, Фелис, и огласка необходима.

-- Тогда я чего-то не знаю. То есть я наверняка не знаю чего-то важного! Потому что он мне не сказал! Совершенно точно наврал мне вчера про горелку, не сказал, что его намеревались арестовать, и почему, за что... Какие такие показания Блумквист дал в его пользу?! Вдруг это из-за того вечера на море, я так и не поняла, что там произошло, а он вернулся таким злым, в крови... Якобы в своей крови, потекла из носа... У него есть нож... - шепотом добавила Филифьонка, - и, о боже, кажется, он умеет им пользоваться, по крайней мере, с Бергом они втихую что-то такое обсуждали... Такой выкидной нож, с упором и длинным лезвием... Он у него недавно.

-- Не говори об этом никому, Фил. Его могут арестовать за одно это. И, боюсь, он действительно умеет пользоваться ножом. По крайней мере, его отец был в этом... хорош. Пойдем в гостиную, отнесем кофе и останемся там.

-- А его отец... Он только обзывал его алкашом и больше ничего не рассказывал.

-- Чистокровный юксаре, Фелис. Наверное, ни разу в жизни не убрал за собой и никому не приготовил еды. Хищный, ленивый, бессердечный, лихой и очаровательный. Свободолюбивый до жестокости. С жуткими, до одури синими глазами, с вертикальным зрачком. Его мать теряла волю при его появлении, даже спустя много лет. К старости он, вроде, немного подуспокоился, погас, и стал просто беспечным сибаритом на иждивении родных. Выпить он любит, да, но алкоголиком я бы его не назвала. Впрочем, они не очень-то много общались.

-- Но отец научил его обращаться с ножом?

-- Не думаю, чтобы он кому-то из своих детей уделил столько внимания, чтобы хоть чему-то научить. Не уверена, что он хоть раз пеленку сменил, а уж учить...Нет, просто Снурре унаследовал отцовскую грацию, и, наверняка, ему легко дался навык.

-- Вы знали его отца? Как его звали?

-- Он был другом юностиМуми-папы. Мы звали его Йёкси, или Йёкстер, но это кличка, смесь его имени и ?юксаре?, вообще-то он Йёрген. Они бывали у нас в гостях всей семьей, а иногда Йёрген забредал и один, отоспаться и отъестся. Муми-папа им восхищался и немного завидовал его свободе.

-- А вы?

-- Мне в его присутствии всегда было как-то тревожно, хотя он ничего плохого вроде и не делал. Хорошего, впрочем, тоже. Такое ощущение, что в доме завелся невидимый зверь. У Снурре нет этой хищной ауры, к счастью.

-- Иногда в нем что-то такое мелькает... и я пугаюсь.

-- Понимаю тебя. Ну, пойдем. Не дадим им снова все от нас скрыть.

Коммандер Форсберг устроился на диване, Тофт стоял у камина, сложив руки на груди.

Линд, оглядевшись, подошел к Форсбергу, протянул ему свое удостоверение и сел рядом, на диван, с папкой в руках. Снусмумрик устроился немного в стороне, сел на стул боком, положил здоровую руку на спинку, уперся в нее подбородком.

-- Вильгельм Линд, ?Вестреботтен-курьер?.-- Коммандер Оскар Форсберг. Участок Иварсбод. Наслышан о вас. Что привело в наши края?

-- Редакционное задание, - Линд протянул папку. Форсберг молча глянул, хмыкнул.

В гостиную зашли Муми-мама и Филифьонка с подносом. Фил пристроила свою ношу на каминной полке, Муми-мамаразливала кофе, а она разносила чашки.

-- Какой неожиданный интерес к сельской глубинке. Совсем никак не связанный с неким юксаре?

-- Отчего же. Конечно, связан. Оказалось, мы были знакомы, да и мне сразу при выдаче заданияпосоветовали остановиться в этом доме. Хозяева любезно согласились.

Филифьонка задрала бровь и молча посмотрела на Снусмумрика. Тот поймал ее взгляд, слегка пожал плечами. Их пантомима не ускользнула от внимания Тофта, который еле-еле усмехнулся. Филпротянула Линду чашку черного кофе.

-- Большое спасибо, - Линд отпил.-- Очень удачно вышло, да?

-- Конечно. Я сразу попал в гущу событий.

-- Да уж, где юксаре, там и заваруха, - проворчал Форсберг.

-- Звучит немного расистски, вам так не кажется?

-- Зато правда. И, надо полагать, что-то уже привлекло ваше внимание?

-- Тут есть из чего выбрать... Это ведь уже не первый скандал с инструктором Полссоном, верно? - поинтересовался Линд. - Я проглядел подборки газет. Было упоминание лет семь назад, некий Хендрикссон...

-- Тогда это было расценено судом как несчастный случай.

-- Довольно странный несчастный случай с выбитым ремнем глазом. Правда, Хедрикссон отказался от своих показаний и не хотел свидетельствовать в суде по каким-то неясным мотивам...

-- Странный случай, согласен. Думаете, мы его запугали?

-- Не исключаю такой возможности. Но и не настаиваю на этой версии...

-- Поезжайте и поговорите с ним. Только осторожнее, может и лопатой приложить. А потом обсудим его странный случай снова.

-- Непременно так и сделаю. Правильно ли я понял, что вы намерены, тем не менее, нечто предпринять сейчас по поводу текущих событий?

-- Нечто намерен, это точно. И хочу настоятельно попросить вас не вмешиваться. Пока. Потом, когда... потом, в какой-то момент, возможно,нам бы и не помешало внимание прессы. Так, на всякий случай.

-- А что делать Юханссону сейчас? Как дожить до экзаменов, как их благополучно пройти?-- Ну вот вы тут очень кстати появились. Будет, чем учкомбинат припугнуть, - ухмыльнулся Форсберг. - Юханссон-то у нас хитрый, стервец. Ты там не передумалзаявление писать? - Форсберг обернулся к Снусмумрику.