Глава двадцать первая, в которой выписка из больницы заодно означает начало новой жизни. (2/2)
-- Спасибо ему передай.
-- Не забудь творожок съесть.
-- Ладно.Разговаривать с Муми-троллем после того, как он совершенно очевидно отказал Снусмумрику, Филифьонке совершенно не хотелось, но Муми-тролль еще может передумать. Сейчас у него, конечно, будет годовщина свадьбы, но, может быть, когда-нибудь потом он все-таки одолжит денег...
-- Что врач говорит, долго еще Снусмумрику в больнице? - поинтересовался первым Муми-тролль.-- Пока точно не ясно, наверное, еще всю следующую неделю.
-- Вроде он довольно бодрый.
-- Тебе так показалось?
-- Слушай, вот какое дело... - Муми-тролль помолчал.
?Сейчас начнет оправдываться?, - подумала Филифьонка.
-- Может, помнишь, у Снорк есть такие серьги, листочками, с жемчужинами и бриллиантиками...-- Не очень помню, а что?
-- Ты бы... Ты, случайно... Понимаешь, они пропали... Ты у Снусмумрика ничего такого в вещах не видела?
Филифьонка почувствовала, как ноги и руки у нее становятся ватными. Рот пересох.
-- Нет, Муми-тролль. Ничего подобного я в вещах Снусмумрика не видела. Никаких чужих серег у нас в доме нет.-- А машину вы у Эклунда... на твои деньги покупали?
Филифьонка задохнулась и сначала ничего не ответила, а потом собралась с силами.
-- На мои, Муми-тролль. Даже не думай.-- Ясно... Понимаешь, я не хочу никаких скандалов, разборок, мне вообще плевать на эти серьги, просто жена очень переживает... Если бы их просто вернули, то... я бы никуда не пошел.
-- А ты собираешься идти в полицию?...
-- Ну мне бы не хотелось...
-- Ты понимаешь, что Снусмумрика посадят на несколько лет?
-- Ну я бы... Думаю, в полицию все-таки... Думаю, в полицию идти бессмысленно, и мне совсем не надо, чтобы его посадили...-- Сколько, Муми-тролль?! Сколько ты хочешь, чтобы мы тебе отдали?!
-- Раз он их не брал...
-- Он их не брал, Муми-тролль! Но если тебе, - Филифьонка была вынуждена замолчать, чтобы не сорваться уж совсем в истерику. - Если тебе нужны деньги, чтобы не идти в полицию, я тебе их отдам. Только не трогай его, пожалуйста.
-- Знаешь, я не шантажист, и дело не в деньгах, просто он жил у нас в доме, а потом зашел зимой, когда все спали, как-то очень странно со мной поговорил, а пока я ходил в гараж, видимо, быстро поднялся, зашел, а они там лежали на видном месте, у зеркала, и, наверное, это было под влиянием момента, и, в общем, наверное, все-таки, хотя ты и не хочешь признаваться, но у него проблемы с наркотиками... Он же из-за этого в больнице? Филифьонка стиснула зубы. Больше всего, конечно, хочется заорать на него или просто прибить. Сволочь, какая же сволочь. Сидит такой, гладенький, холеный, и рассказывает ей, как его, бедного, обидели! Надо же! В глазах темнеет от ненависти. Дажеесли бы Снусмумрик и взял эти мерзкие серьги твоей гадкой женушки, то я его ни за что бы не выдала! Только он этого не делал. Потому что слишком хороший, в отличие от тебя. О-о, ну ты хочешь услышать, конечно же, не это... Ты хочешь совсем другого, глупый мерзкий Муми-тролль...Филифьонка облизала губы и начала плакать. Вышло это у нее очень легко. Она сама не подозревала, что способна на такое.
-- О-о, пожалуйста... Небо, конечно же, ты все понял... Не губи нас, ты так много для него сделал, Муми-тролль, ты его буквально спас, пожалей нас снова,прости, конечно... я не знаю, где серьги, но если найду, обязательно, обязательно их тебе сразу отдам, возьми деньги, я, сколько смогу, все... - Филифьонка почувствовала даже что-то вроде вдохновения, продолжая свои причитания. Когда они приехали, Муми-тролль даже принялся ее утешать и чуть ли не довел до дома, но ей все-таки удалось от него отделаться.
Когда она открывала дверь, то даже улыбалась, и улыбка на ее лице была злой, очень злой.Всю ночь Филифьонка сидела на кухне с бутылкой коньяка, обложившись счетами, банковской книжкой, листами бумаги и карандашами. Считала, делала глоток из бутылки, плакала, выписывала цифры столбиком и в строку, рвала бумагу, плакала и писала снова.Под утро она все же пошла спать, а к десяти уже стояла у дверей полицейского участка, очень приличная, и вовсю улыбалась Тофту, распространяя вокруг сильный запах зубной пасты. Она была готова, да, полностью готова ко всему — сегодня у нее был первый урок вождения. Теперь эта машина не просто нужна им — теперь без нее им не выжить. Ей и Снурре.
-- Фру Викстрём, - Тофт был как всегда, очень вежлив, и корректен даже тогда, когда она взвизгивала от смеси страха и восхищения, - постарайтесь больше не бросать сцепление. Нажимайте сильно и резко, а отпускайте как можно медленнее...-- ...вот, а теперь аккуратненько нажимайте газ. Не так резко! - машину бросило вперед, Тофт нажал на свой тормоз, и их обоих кинуло на приборную панель.
-- Спокойнее, фру Викстрём. Все в порядке. Теперь вы знаете, для чего нужен ремень безопасности. Еще раз — сильно нажимаем сцепление, переключаем передачу, постепенно отпускаем сцепление... трогаемся... а вот теперь потихоньку — газ...
В конце занятия Тофт даже подвез ее до дома. Когда ее забирал Ивар, Филифьонка еще сверкала глазами, и, вся взъерошенная до сих пор, взахлеб делилась с ним впечатлениями о своем подвиге. Благо, Ивар был благодарным слушателем — он не перебивал никакими замечаниями.Перед танцами Филифьонка успела забежать в бар, и позвонила в больницу. Снусмумрика даже позвали к телефону, и они успели перемолвится парой слов. Про Муми-тролля и машину Филифьонка рассказывать ему не стала, только отчиталась, что все благополучно и никаких блумквистов на горизонте не видно.
?Интересно, чего она такая оживленная, - подумал Снусмумрик, кладя трубку. - Про Берга ничего не сказала, но, наверное, он там... Ну, это же хорошо, да??.
-- Берг, слушай... - Филифьонка улучила момент и поймала Берга в коридоре возле туалета. - Во-первых, держи домашку...-- Ага, - Берг сунул сложенные листы себе во внутренний карман пиджака, и привалился к стене. - Как раз хотел тебе сказать. Видела в зале компанию пацанов? Белобрысый, высокий пареньв пиджачке и пара ребят рядом?
-- Нет, не обратила внимания.
-- Попробуй их высмотреть сейчас в зале. Стайкой держатся, девок с ними нет. Это Блумквист. Кузен твоего Эмиля, и его дружки-гимназисты. Странно, что их занесло на танцы к паромщикам... Тут им сейчас люлей-то навешают.
-- Ой... Думаешь, на нас пришли посмотреть?...
-- Не исключено... Как там Снурре?
-- Шипит, но лечится.
-- Скоро его выписывают?
-- Да уж скорее бы. Меня с работы выгоняют, Якоб.
-- Опа. А страховки, конечно, у него нет.
-- Нет.
-- И вы по уши в долгах.
-- По самую маковку.
-- А он, когда выйдет, работать-то сможет?
-- Нет, Якоб. Не сможет. Он весь изломанный, на нем живого места нет. Еще лечиться и лечиться. Я учусь водить, буду искать работу в городе или еще где. Надеюсь, доктор Эклунд насчет машины не передумает, но нам и за нее долг отдать надо будет. Когда Снурре права получит, сможет таксовать. Наверное. Так что Блумквисты... теперь не главная наша проблема.
-- А ты решила учиться первой?
-- У меня, по крайней мере, нет язвы, бронхита, травмированного плеча и есть диплом. Работу мне найти будет явно легче, чем ему. Так что учиться водить первой буду я.
-- М-да. Не хочешь дом продать?-- Не хочу! Да и не купит никто.
-- Слушай, если совсем будет туго... Больших денег у меня, конечно, нет... но я вам подкину, если что, отдадите, когда сможете.
Филифьонка всхлипнула и обняла его.
-- Спасибо тебе, Якоб... мне так страшно...-- Ну что ты, все хорошо будет... - он обнял ее, прижал к себе.
Филифьонка благодарно вздохнула. Как здорово прижаться к кому-то большому и сильному, который обещаеттебе, что все будет хорошо! И хотя бы на минутку в это поверить. Берг гладил ее по спине, потом опустил руку ниже, поцеловал в висок...
Филифьонка прижалась к нему теснее, закрыла глаза... а потом отстранилась, уперлась ладонью ему в грудь.
-- Берг, не надо.-- Прости, увлекся.-- Больше не будешь?
-- Ни в коем случае. Только если ты...
-- Нет, Якоб. Нет.
-- Прости.Теперь Филифьонка играла и искала глазами парней, о которых говорил Берг, но ничего такого не замечала. А потом вдруг увидела — ну как же, вот же он, совсем рядом. Копия братца, только мельче, легче, и... более хищный, что ли. Но ведь совсем еще пацан! Старшие классы, или первый курс училища... Хотя у них гимназия, там учатся дольше. На секунду, кажется, он поймал ее взгляд, Филифьонка вздрогнула и отвела глаза. Ладно, совсем не обязательно, что это из-за нее. Может быть, ребята просто пришли на танцы.
К счастью, закончили довольно рано.
-- Заглянешь к нам? - вдруг уже на подъездах к дому ни с того, ни с сего предложил Ивар.-- Ладно, - согласилась Филифьонка и насторожилась. - Правда, я ничего с собой не брала... А что?...
-- Да нет, ничего. Берг сказал, там Блумквисты были. Если они за нами ехали, пусть лучше видят, что ты осталась в гостях.
-- А они ехали?...
Ивар хмыкнул.
-- Йосеф не передумал насчет заявления?-- Нет. Он все-таки... Снурре пытался с ним говорить, но...
Он не все понимает. Но, может, оно и к лучшему. У них будет меньше причин злиться.-- Разве им нужны причины?! Блумквист выгнал меня с работы!
-- Вот как...В понедельник с утра в почтовом ящике лежало официальное извещение об отстранении от работы.Ну и ладно.
Филифьонка почувствовала даже странное облегчение. Все фишки на доске расставлены. Она собралась и пошла на работу, на удивление спокойная. Надо сдать дела.До чего же уродливое здание, как она этого раньше не замечала. И коридоры выкрашены такой мерзкой краской. И запах, что за отвратительный запах. Все пялятся, как будто в первый раз увидели. Филифьонка шла по коридору, кивала ученикам, мило здоровалась с учителями. Вошла в учительскую, достала большую сумку и стала собирать вещи со своего стола.
-- Боже, Фелисия, мы все в шоке!-- Это какой-то ужас, как они могли так поступить?!
-- Главное, ты выступаешь уже лет пять, ты же музыкант, и никого это раньше не волновало, что за глупости?
-- Фелисия, мы все тебе очень сочувствуем.
-- Ну ты же будешь заходить к нам, правда?
-- Я все думаю, а вдруг это из-за нас, из-за той вечеринки?
-- О нет, - Фил оглянулась, и ободряюще улыбнулась учительнице литературы. Она была тоже филифьонкой, и теперь выглядела совершенно растерянной и, кажется, даже больше напуганной, чем она сама. Глаза, как блюдца, кудряшки, навитые на бигуди, стояли у нее вокруг головы, как проволока, воротничок сбился на бок, а туфли отчаянно жали. Будто сама себя увидела, только это был портрет десятилетней давности.
Все так изменилось.-- Просто Блумквисты решили мне отомстить за то, что Эмиль хотел убить моего мужа.-- Он хотел его убить?!
-- И убил бы, если бы не Йосеф. У Эмиля Блумквиста была нагайка с кусочком свинца на конце, она считается оружием. Он случайно задел, - только задел! - ею Йосефа, и разорвал ему бедро. Натекла целая лужа крови! Если бы Эмилю удалось достать Снурре, он бы уже не встал. Но Блумквисты решили, что во всем виновата я. И вот, - Филифьонка пожала плечами, и вытряхнула в сумку последний ящик.
-- Только так просто им нас не сгубить.
Она даже не стала заходить к Линдберг. Что тут обсуждать.
Выйдя из школы, она направилась к полицейскому участку. Если каждый день водить по два часа, то через месяц она уже сможет сдавать экзамен.Так мерзко Муми-тролль себя не чувствовал очень давно. Вообще, пожалуй, так мерзко онеще себя никогда не чувствовал. Даже когда продавал за долги дом братцу-Снорку.Дались ей эти серьги! Он недовольно посмотрел на спящую жену. Она тихо улыбалась во сне. Хорошо ей. Никогда ни в чем не виновата.
А что я сделал?! Я же не пошел в полицию. А серьги наверняка спер Мумрик. Продал в городе и купил машину у Эклунда.
Перед глазами встало злое и растерянное лицо Снусмумрика. Его севшийголос: ?Что я тебе сделал?!?. Ничего ты мне не сделал. Ничего. Просто взял и испохабил наше детство, сраный ты наркоман!
А если он действительно ничего не брал?! Что тогда...
Тогда, выходит, что ты – сволочь, добил друга, лежащего в больнице.
Муми-тролль перевернулся на другой бок. Снорк недовольно сморщилась, и тоже повернулась, сдвигаясь от неугомонного мужа подальше.
Скорее бы Мама проснулась. Хотя... это явно не те вещи, которые рассказывают маме.
?Сколько ты хочешь, чтобы мы тебе отдали?? Нисколько. Верните мне мое детство. В день выписки с утра зарядил дождь. Забрать из больницы их должен был Нюстрём, Ивара не отпустили с работы. И это было ужасно, мало того, что его еще незнамо сколько ждать, так еще и трепаться будет всю дорогу. В больницу Филифьонка поехала сама, на электричке, сразу после занятий в автошколе. Она уже довольно бодро трогалась с места, тормозила и ехала по прямой, но вот поворачивать пока было целой проблемой, руль был таким тугим, что руки болели, а уж о том, чтобы заехать в гараж или припарковаться, даже думать было страшно!Что Снурре скажет, когда узнает, что я уже начала учиться водить? Небо, я, наверное, никогда не смогу нормально рулить. Для этого надо быть здоровенным хемулем. Но ведь водит же, скажем, Нюстрём? Значит, и я смогу. Но как страшно! Хорошо, что Эклунд по-настоящему добрый человек, и не передумал насчет машины... Скоро можно будет ее забирать у Свенссона. Или пока не стоит? Не раньше, чем поставим забор...
Снусмумрик уже собрался, и ждал ее в холле отделения.
-- Привет!Он как будто стал старше на десять лет. Филифьонку пронзило какой-то мучительной, нутряной жалостью, будто сердце свело.
Они обнялись, и постояли так.
-- Наконец-то свобода!-- Хо-хо, не особо радуйся, я тебе дома устрою лечебно-охранительный режим! Будешь валяться на диване, есть по расписанию и заниматься математикой!
-- Да ты просто лагерфюрер какой-то! Я сбегу в самоволку к Свенссону. Мыть машины и флиртовать с клиентками я еще в состоянии, - Снусмумрик с тревогой заглянул ей в глаза.
Они получили выписку и сходили в канцелярию, забрали счета за лечение. Пока Филифьонка пошла в больничную аптеку покупать лекарства по списку, Снусмумрик их просмотрел, и еще больше осунулся. Из этих долгов им не выбраться. Без работы, без помощи... Он оперся предплечьями на колени, свесил голову. Все-таки он порушил Фил всю жизнь. Хотел, или не хотел... Какая разница.
-- Что ты такой смурной? - Фил села рядом, бросила на сумку с вещами здоровенный пакет и положила ему руку на спину. - Вот, смотри. Это мой финансовый план. - она вручила ему красиво разрисованный цветными карандашами листок.Снусмумрик пробежал по нему глазами.
-- Ого. Мощно. Но, судя по нему, в еде и одежде мы нуждаться не будем... О...Психолог?! Какого черта?-- Я ездила к ней, все объяснила, она даст рассрочку. Но это в том случае, если удастся найти тебе какую-нибудь работу. Я думала насчет почты, но там все-таки тоже есть тяжести, посылки, мешки с письмами, но... Ты мог бы разносить письма и телеграммы, это, конечно, рано с утра...
-- Это гроши. Я попробую устроиться санитаром, сутками, сюда или в Красный крест.
-- Пока нет, - с металлом в голосе отрезала Филифьонка. - Слишком тяжело. Может быть, к концу лета. И то. Я узнавала, тут надо ворочать больных, носить ведра, и все такое. Нет. К тому же, пока ты будешь учиться водить. Как я закончу, начнешь ты.
-- Ты пошла учиться?
-- Да.
-- Ну и как? - с интересом спросил Снусмумрик. - Кто инструктор?
-- Тофт, который тебя тогда привозил. Он хороший, очень спокойный, не орет, не ругается, даже когда я бросаю сцепление...
-- Трудно?
-- Страшно. Физически тяжело. Но затягивает.
-- Ты мне не говорила...
-- Хотела сначала убедиться, что все-таки смогу.
-- Ты... - Снусмумрик с новым чувством посмотрел на выпятившую челюсть Филифьонку. - Ты боец, Фил...
-- Да ну тебя! - Филифьонка рассмеялась, и откинулась на спинку кресла, взяла Снумумрика за руку. - Просто я решила, что все эти гады должны утереться, Снурре! Я, знаешь... Я даже умереть хотела, в какой-то момент. А потом решила — да какого черта! У меня есть ты.С какой стати мы должны погибать?! Пусть они! В крайнем случае... Дом пустят с молотка, и... И мы уедем с тобой вместе. У нас останется машина, Эклунд передаст нам ее по доверенности, чтобы ее нельзя было продать за долги...
-- Тогда мы не сможем ее вывезти за границу.
-- О. Это я не подумала. Но наверняка как-то можно выкрутиться.
-- И ты уйдешь со мной, Фил? Бродяжничать?
-- Да, Арвид. Уйду. Меня здесь... Я люблю свой дом, но... Я очень люблю свой дом. Но если его потеряю, то ничего меня здесь держать не будет.
Снусмумрик опустил глаза. И глухо сказал:
-- Я не допущу, чтобы ты его потеряла. Мы уйдем, но пусть нам будет, куда вернуться.
Филифьонка вздохнула и положила голову ему на плечо. Сжала руку.
-- Пока мы его еще не потеряли. Так что приедем сегодня домой, затопим камин и устроим праздничный ужин. Я с утра сделала фарш для куриных паровых котлеток, и, будь уверен, с белым соусом это будет что-то!-- Еще как верю. Где носит Леви, скорее бы вырваться...
-- Дай мне пакет с лекарствами, пока проверю, все купила?
-- Что там такое тяжелое?
-- Бутылка с альмагелем.
-- Эта та жидкая белая гадость?
-- Она самая. Я купила одну большую для дома, а другую маленькую, чтобы ты мог носить с собой в кармане.
-- Кто бы мог подумать, что в такого мелкого юксаре сможет влезть такая прорва таблеток...
-- Это не навсегда, Снурре.