Глава третья (2/2)

Первый снег? Правда? А я и не заметил. Видимо, действительно начал засыпать.

-- А что ты тут...-- Зимние опята. Последние грибы в этом году.

-- Слушай... Можно мне у тебя... решить, что делать дальше. Пару дней. Потом я уйду.

-- Не вопрос. - Туу-тикки свернула палатку и закинула его рюкзак себе за плечи. - Идти сможешь? А корзину нести?

-- Я думал, это будет какой-нибудь хемуль. Пожалуй, ты все же лучше, - пробормотал Снусмумрик, поднимая небольшую корзину со зловещего вида грибами.

-- Ты имеешь в виду — кто должен был наткнуться на твое остывшее тело? Считай, что тебе повезло. Хемуль бы вызвал психперевозку. Байронический ты наш герой...-- Что?...

-- Ничего. Идем.

В купальне — купальней она, впрочем, называлась теперь только в силу традиции, это был небольшой утепленный домик, хотя, как и раньше, с удобствами во дворе, - у Туу-тикки, как всегда, топилась буржуйка. Снусмурик с трудом стянул с себя ботиноки замер, глядя в одну точку. Туу-тикке пришлось слегка ткнуть его кулаком в плечо, и так, под ее постоянные тычки и подбадривания, он все-таки разулся, снял куртку и сел за стол.

-- Только, пожалуйста, не впадай в спячку у меня. Здесь и так места нет. - Туу-тикки налила ему здоровенную кружку кофе. - И потом, я не люблю, когда кто-то еще в доме.-- Понимаю, - кивнул Снусмумрик и осторожно отпил.

-- Провожу тебя в Муми-дол. Не бойся, там все уже уснули, кроме Муми-тролля. Он оставил мне ключ, на случай если останется в городе на ночь.

Снусмумрик молча покачал головой.

-- Пару дней, и я уйду. Только придумаю, куда.-- Вряд ли. Ты глаза-то с трудом держишь открытыми.

-- Ничего. Под солнцем проснусь. Возьму билет на поезд...

-- ?О бульон, оо-о??

-- Откуда?!

-- Муми-тролль рассказал. Он страшно гордится.

Снусмумрик молча отхлебнул еще кофе.

-- По крайней мере, они заплатили, - наконец осторожно ответил он.Туу-тикки только молча пожала плечами.

Что ж, на этот раз у него был какой-никакой план. Дойти до станции, оттуда в город, на вокзал, взять билет на юг. Докуда хватит денег. А потом уже, ожив под солнцем, решать, куда дальше. В конце концов, еще только ноябрь. Устроиться где-нибудь на островах, при какой-нибудь забегаловке, играть там вечерами, а днем валяться на берегу. Неохота, но зиму пережить можно. А дальше посмотрим. Одна проблема — добраться до благословенных тропических островов. Путь в пять тысяч километров, который раньше представлялся лишь увлекательным приключением, теперь ложился неподъемной ношей. А потом... вообще-то его могут и не выпустить из страны. это наверняка нарушение УДО. Так, проблемы надо решать по мере их возникновения. Не выпустят — подамся к товарищам в город. Кто-то ведь точно остался на свободе. Проведу зиму вместе с ними. Может, принесу пользу.

Снусмумрик вышел пораньше, не желая лишний раз обременять Туу-тикки. Даже, пожалуй, слишком рано, поздний осенний рассвет еще толком не затеплился. В домах зажигались первые огни, потянуло дымком. Когда-то вид нахохлившегося у моря поселка вызывал у него лишь раздражение и стремление как можно быстрее идти вперед, страх перед тем, что затянет, засосет в эту рутину, а теперь... А теперь за то, чтобы свернуться в клубок под крышей — под своей собственной крышей, в одиночестве, - он отдал бы... Что? Что можно отдать, когда у тебя не осталось ничего, даже самого себя?!

А ведь ему даже в голову не пришло попрощаться с Филифьонкой, - Снусмумрик как раз проходил мимо темной громады школы, ощерившейся на него рядом белых колонн (ох уж этот провинциальный пафос!). Ну, она должна понять. Знает, с кем имеет дело. Но, пожалуй, это может ее расстроить. Снусмумрик прислушался к себе. Мысль о расстроенной Филифьонке ему вовсе не понравилась. Она отдавала неприятным привкусом вины. А у вины вкус, как у рвоты, и такой же прилипчивый.

Что стоит зайти на пару минут или черкнуть записку? Утренних электричек много.

Если она еще спит, просто опущу записку в ящик. Так будет лучше всего.

На кухне горел свет. Значит, уже встала. Пьет кофе, накинув шаль прямо поверх пижамы, и варит кашу. На работу к первому уроку. Когда зевает, на носу у нее собираются такие смешные бархатные складки...

Интересно, почему так завлекательно смотреть в чужие окна? Кажется, что там какая-то особенная жизнь.. Именно в сумраке, предутреннем или вечернем. Почему-то в темноте не так.

-- Снусмумрик! - Филифьока высунулась из кухонной двери выставить мешок с мусором и взвизгнула, завидя его темную фигуру у окна. - Как же ты меня напугал... Фух... Заходи... Я думала, ты уже уехал. Уже под солнцем юга, - испуганная Филифьонка все еще вздрагивала, поправляла фартук и нервно болтала. - Вот уж не ожидала... Думала, в лучшем случае, пришлешь открытку к Рождеству. Впрочем, ты не из тех, что шлют открытки... Хотя мог бы и прислать. Я собираю открытки.

Снусмумрик снял рюкзак, ботинки и, не дожидаясь приглашения, сел к столу. Стянул с шеи шарф. Положил шляпу на стул рядом с собой.

-- Кофе? Хочешь каши? Давай положу, у меня сегодня овсянка,- Филифьонка осеклась, и села напротив Снусмумрика. Подвинула ему через стол кружку.-- У тебя... Что-то случилось?...

Снусмумрик набрал в грудь воздуха. Слова не шли.

-- Можно остаться у тебя на зиму? - наконец, выпалил он. Заходя к Филифьонке в сад, он не думал ни о чем таком, но сейчас, сидя в тепле кухни, понял, что просто физически не сможет вытащить себя обратно в осенний мрак и холод. Отчетливо осознал, что ни до каких островов ему не добраться. И в лучшем случае, через пару часовон окажется совсем без сил, в городском подбрюшье, и будет муторно таскаться по трущобам, ища вписку или ночлежку... - Пожалуйста. Мне надо впасть в спячку. Пожалуйста.Сейчас она, конечно же, начнет мяться, потребует объяснений, предложит позвонить Муми-троллю, и он просто скажет?спасибо?, встанети пойдет. И будь что будет.

Филифьонка отпила из своей кружки и поставила ее обратно на стол. Немного нахмурилась.

-- Хвои ты уже поел? - буднично спросила она. - Спать будешь наверху в спальне или постелить поближе к печке? Мне сегодня к первому уроку, так что с бельем надо управиться по-быстрому.Филифьонка прошла мимо него к кухонному шкафчику за пакетом с еловыми иголками, и на обратном пути Снусмурик поймал ее, не вставая, обнял и молча уткнулся лицом в фартук. Филифьонка как-то судорожно, сведенными пальцами, погладила его по голове.Они ненадолго так застыли, а потом как ни в чем не бывало принялись обсуждать всякие связанные со спячкой мелочи, пока Снусмумрик наскоро жевал иголки.

-- Кофе не запивай, в кувшине вода.-- Я помню, спасибо.

На работу Филифьонка бежала бегом. Она опаздывала, страшно опаздывала... но при этом слегка подпрыгивала и размахивала сумкой. Встречные родители ее учеников весьма неодобрительно восприняли такое неуместное оживление приличной фру.

Но она об этом даже не подумала. Впрочем, не думала она и о том, с чего бы это ей так радостно.

Ну, тот, кто в спячке, хотя бы не нуждается в еде. Уже хорошо, правда?