ничего не значит (1/1)

—?Это ничего не значит.Барнс вздрагивает, резко вскидывает голову, смотрит на него своими невозможными голубыми глазами с застывшими в них вопросами и проблесками надежды. Сэм старательно игнорирует выжигающий душу умоляющий взгляд и чересчур внимательно осматривает себя, свое изувеченное (не только синяками и царапинами) тело.—?Всего лишь глупая ошибка, Барнс. По статистике такое порой случается.У него на ребрах?— чертовы незабудки, выведенные уверенной рукой невидимого художника, соединяющий их витиеватый плющ и редкие цветки латука на груди, в области сердца. Уилсону этот кипенно-белый натюрморт на теле нахрен не сдался, и будь его воля, он бы с огромным удовольствием отказался бы от этого всего?— завораживающих рисунков, светлых букв на запястье, чертового соулмейта за спиной, одним взглядом выпрашивающего прощения и шанс одновременно.—?Срать мне на это всё, Барнс.От тихого вздоха позади руки прошибает мелкой дрожью, и он ловит его взгляд в отражении?— темный в полумраке комнаты, влажный, отчаянный. Сэму противно от себя самого и всей ситуации в целом, ему кричать до сорванного голоса жутко хочется из-за вселенской несправедливости, но крик из горла не идет. Только напряженный выдох срывается с губ, растворяясь в повисшей звенящей тишине.Частичка его души, судьба, назначенный кем-то свыше человек?— гребаный Зимний Солдат с въевшимися в подкорку мозга триггерами и опасной металлической рукой, поломанный жизнью Баки Барнс, который слепо тянется к чему-то (кому-то) светлому, надеясь найти спасение. Вот только вся соль в том, что Сэм ему помочь не может: он не мозгоправ, не механик, не швея, чтобы аккуратными стежками сшивать порванную на лоскутки душу.Уилсон?— такой же поломанный жизнью парень с крыльями за спиной, которому отчаянно нужна какая-нибудь помощь, спасительный свет, чтобы не утонуть в пучине кошмаров и собственных ошибок.У них будущего нет и быть не может. Они скорее утянут друг друга на дно, чем доживут вместе до обещанного сказками ?долго и счастливо?.Баки подходит ближе. Смотрит всё также прямо, почти не моргая, останавливаясь прямо за спиной. Сэму от этого взгляда в сто крат больнее, чем от нанесенных ударов на первой совместной тренировке.Мягкое прикосновение теплых пальцев к лопатке заставляет крепко зажмуриться и сцепить зубы, придавливая на корню желание послать Барнса отборным матом. Он медленно и неуверенно ведет подушечками к левой лопатке, оставляя на темной коже под пальцами подобно росписи светлые рисунки цветов.—?Извини,?— шепотом, на грани слышимости, склоняясь к темному плечу и оставляя легкий поцелуй. Сэму кажется, будто эта метка горит адским пламенем.Джеймс невесомо проводит пальцами по шее и отступает назад, отводя взгляд. Он уходит так же тихо, как и зашел, даже дверь закрывает за собой почти бесшумно, заставляя только чуть скрипнуть ручку. И всё выглядит так, будто и не было никого здесь, только разглядывающий в зеркале кипенно-белые рисунки цветов, украшающие его тело, Сэм.Взгляд против воли падает на плечо, где фантомно ощущается нежный поцелуй, на одинокий цветок хрупкого подснежника, клеймом оставленного на темной коже.Он напоминает себе, что так нужно. Проводит чуть дрожащими пальцами по плечу и повторяет снова и снова, что это правильно.У Сэма спасительного света в душе для Барнса нет. У Баки для Уилсона только собственные демоны. Им обоим отчаянно нужна помощь.