2. Зацепка (1/1)

—?Ну не может быть, чтобы не было никаких зацепок. Мы точно все проверили? —?По пять раз,?— устало сказал Второй капитан, падая в кресло и откидывая голову на спинку. Секунду он просидел с закрытыми глазами, а после поморщился и потянулся пальцами к виску. —?Нужен кофе,?— пробормотал он. —?Этот мозговой штурм меня добьет, если не будет подзарядки. —?Потом попьешь,?— отрезал Первый, скрестив руки на груди и хмуро глядя в точку над левым плечом Кима. —?Так, ладно, ну, а если Институт Времени… —?Пробовали уже,?— тихо ответил голос сбоку. —?Никаких следов. Всеволод сразу сник и тяжело посмотрел в сторону еще одного участника их экстренного собрания. Третий капитан сидел, уткнувшись лбом в сцепленные ладони верхних рук, две другие пары безвольно лежали на коленях. Ким поднял голову. —?Тебя никто не винит,?— жестко сказал он, уловив настроение друга. —?В конце концов, ты не радар, чтобы чувствовать каждого человека в галактике. —?Алиса?— не каждый,?— отрезал Третий, тоже поднимая голову. В полумраке зала его огромные фиолетовые глаза едва заметно мерцали. —?У меня на нее настройка не хуже, чем на вас с Севой. Что бы там ни думали ученые, эмпатия весьма и весьма избирательна, но если уж человек выбран и зацепился… А Алиса… —?Мы знаем, Норн,?— мягко сказал Всеволод, назвав друга его настоящим именем, и это подействовало?— лицо Третьего немного расслабилось. —?Не думай, что мы не понимаем, как много она для тебя значит. Да и разве для нас?— меньше? Именно благодаря Алисе я когда-то нашел вас, это невозможно переоценить. Собственно, таких, как мы, обязанных ей, немало. Шутка ли?— живой талисман Космофлота. —?Вот именно,?— внезапно сказал Ким, снова роняя голову на спинку кресла и скользя взглядом по потолку, на котором не было ровным счетом ничего кроме сплошного черного камня. —?Живой талисман, живая проблема для всяких отбросов общества. Логично, что кто-то решил устранить помеху. —?Нет,?— резко возразил Третий. —?Алиса жива, ее гибель я бы почувствовал обязательно. Если гибнет кто-то, кого считаешь другом или братом, то для фиксианца это сродни потере конечности, такая же боль. Она не мертва, она просто… как будто… —?Выключена,?— подсказал Ким, и Норн кивнул. —?Да, именно. Как будто Алисы Селезневой никогда не существовало в этом пространстве. Обморок, кома или сон исключаются, сквозь них человека все равно чувствуешь. Здесь же… Он замолчал и беспомощно развел всеми шестью руками. Всеволод с силой сжал виски. Тупая боль отдавалась в затылке и хотелось заорать от бессилия, расколотить что-нибудь хрупкое, подраться, в конце концов. Что угодно, лишь бы выплеснуть это страшное чувство безысходности, что в очередной раз не успели. Когда двое суток назад к нему ворвался до синевы бледный Игорь Селезнев, и срывающимся голосом сообщил, что корабль Алисы сгинул на просторах космоса, Всеволод только зло и коротко выругался. Сбылись их самые черные опасения, что рано или поздно удача подведет Алису так же, как подвела она когда-то Второго и Третьего. Девочка-с которой-ничего-не случится, давно уже ставшая очаровательной девушкой, порой слишком рисковала, бесстрашно исследуя такие уголки галактики, куда, по-хорошему, можно было соваться лишь с патрулем Галактической Безопасности за плечами. А лучше?— двумя. Конечно же, это не могло оставаться безнаказанным бесконечно. Трое друзей как могли, поспешили к Земле из разных концов галактики, на ходу организовывая поиски, но… —?Мы ее обязательно найдем,?— спокойно сказал тогда Всеволод профессору, который смотрел на них, как утопающий на ту самую соломинку. —?Норн же с ней связан, он почувствует Алису, где бы она ни была, будьте уверены. Но и Третий капитан оказался бессилен. Фиксианская эмпатическая связь, позволяющая чувствовать близких людей на любом расстоянии, пусть даже и галактическом, выдала лишь безликий белый шум там, где должен был быть теплый солнечный зайчик?— именно так Норн всегда описывал эмпатическое ощущение от Алисы. И, когда он в полном замешательстве посмотрел на друзей, Всеволоду показалось, что он попал в отвратительную временную петлю. Снова, как и много лет назад, друг бесследно исчезает на просторах космоса, поисковые патрули лишь разводят руками, а тебе остается только молча ждать, стараясь не просыпаться каждую ночь в холодном поту от картин, одна страшнее другой. —?Что будем делать? —?нарушил тишину Норн, и Всеволод вынырнул из невеселых размышлений. —?Профессор позвонит с минуты на минуту. Что нам ему говорить? —?Правду,?— хмуро отозвался Ким. —?Что ищем и пока не нашли, но поиски прекращать не собираемся. Я лично не успокоюсь, пока не докопаюсь до правды, пусть ради этого и придется перетрясти каждую известную планету и каждый астероид. —?Согласен,?— кивнул Всеволод. —?Мы не имеем права опускать руки. Даже представлять не хочу, каково сейчас профессору. Если бы кто-то из моих балбесов вот так… Он не договорил, с болью нахмурившись. Позади тихо прошуршала дверь, заставив капитанов обернуться. —?Пришло сообщение от третьего патруля,?— безэмоционально произнес позади них живой, но с механическим оттенком голос. —?Пока ничего не нашли. —?Спасибо, Вертер,?— кивнул Ким и, развернув кресло полностью, придирчивым взглядом осмотрел бывшего робота. —?Ты сам как? А то не отдыхаешь из-за нас совсем. Схемы проверял? Завтракал? Вертер отрицательно качнул головой. —?Чувство голода отсутствует. —?Это не разговор,?— строго сказал Ким. —?Отсутствует, или нет, у тебя теперь половина тканей?— биологические, их нужно поддерживать органическим топливом. Иди и прямо сейчас съешь что-нибудь. —?Погоди,?— Всеволод поспешно махнул рукой. —?Вертер, ты хорошо помнишь свою работу в Институте Времени? Сможешь ответить на пару вопросов? Иди сюда. Молодой мужчина четко, словно на плацу, прошел в зал и сел в предложенное Всеволодом кресло. Взгляд, который он обратил на капитанов был безукоризненно вежливым и абсолютно незаинтересованным ни в чем. От прежнего Вертера, хорошо знакомого каждому, кто хоть раз побывал в Институте Времени, у этого осталось только лицо. И память. Кропотливо собранная и перенесенная из мертвого механического сознания в сознание живое, выращенное искусственно. Операция, оказавшаяся настолько сложной, что ученые в один голос признали идею подобной технологии недееспособной для будущего. Тем не менее, первый и последний образец проекта был успешно завершен, и бывший робот-секретарь встал с операционного стола, имея полноценное человеческое тело, усиленное механическими протезами и вставками, позволяющими работать на планетах с особо мощной гравитацией и выдерживать чрезмерные перегрузки. Второй капитан, который лично участвовал в проекте, этим новым Вертером гордился, как собственным сыном. В свое время за него просил весь Институт Времени, и Ким, будучи отличным механиком, очень хотел воскресить покалеченного робота не просто соединив пережженные контакты. И у них всё получилось. Правда, в Институт Вертер больше не вернулся: слишком расточительно было бы запирать такой дорогостоящий проект в четырех стенах. Его оставили работать на орбитальной станции возле Луны, откуда отправлялись корабли Дальней Разведки, и бывший робот стал кем-то вроде вечного подменного, переходя от одного экипажа к другому. Благодаря своим возможностям он оказался ценен для любой экспедиции или патруля?— существо с выносливостью робота, которое, тем не менее, невозможно перепрограммировать и настроить против других людей, которое способно само о себе позаботиться, и которое в состоянии обезвредить человека, если этот человек окажется асоциальным элементом. Вертера оценили и полюбили во Флоте, однако, сам он так и не оттаял, оставшись вежливым, но абсолютно безэмоциональным. И больше ничем не напоминая того влюбленного романтика, что когда-то писал красивые стихи и заполнял журнал посещения старым гусиным пером. —?Вертер,?— Всеволод потер шею, собираясь с мыслями. —?Ты, когда работал в Институте, сталкивался с ситуациями, чтобы хронокабина не пропускала хроноагента, не узнавая его? Вертер секунду помедлил, раздумывая, а после кивнул. —?Да, дважды. Оба раза из времен Второй Мировой. Один раз?— с поля боя, а другой?— после крушения какого-то самолета. Оба агента были травмированы и получили длительную амнезию. Хронокабины настроены на мозговые волны, поэтому при амнезии ментальное излучение воспринялось как чужеродное и доступ был автоматически заблокирован. Из Института отправляли дополнительную группу, чтобы забрать пострадавших. Всеволод выпрямился, внимательно слушая. Даже головная боль немного отступила. —?Норн, ты слышал? Что думаешь? Может быть такое, что Алиса схлопотала удар по голове и забыла, кто она такая? И именно поэтому ты не можешь ее почувствовать? Норн?.. Всеволод обернулся и уставился на друга, который непонятно когда встал, и теперь стоял у огромного стекла, глядя в черноту космоса прищуренными глазами. —?Норн, что случилось? —?теперь уже встревожился Ким. —?Тебе нехорошо? —?Кажется, какой-то остаточный фон удалось поймать,?— Третий обернулся к друзьям, на его лице горела лихорадочная надежда. —?Сева, нам нужно на Землю, в Институт Времени. Сигнал определенно искажается временной петлей. Всеволод довольно хлопнул себя по коленям и кивнул. Раз есть зацепка, то нельзя терять ни секунды.