01. Номера (1/1)

—?Да неужели! Разреженный морозный воздух канала переброски перестал, наконец, разрывать легкие. Возникший на платформе человек привалился к стене кабины, сипло и жадно втягивая долгожданный кислород. Проклятая телепортация, какой только садист придумал эти нулевые переходы?! Он, наверное, ненавидел разумных так же сильно, как и обитатели Серой империи. Как там у них в лозунгах? Страдания и боль очищают, и потому их много не бывает? Это вот точно про подобный адский транспорт. Кабина медлила, проводя процедуру дознания личности, а он продолжал глотать воздух, стараясь не замечать жжения, нарастающего внутри гортани. Обычный земной кислород обжигал не хуже кипятка и, по-хорошему, стоило дышать дробными порциями, дожидаясь, пока легкие адаптируются, но это было выше его сил. Лучше уж ожог, чем удушье. Процедура идентификации завершилась, личность человека была успешно найдена в базе данных, и бронированная дверь отошла в сторону. Платформа спружинила, и пассажира вышвырнуло вон. —?Ах ты ж сволочь! Не то чтобы падение лицом вниз, в заросли красных маков, было таким уж болезненным, нет. Бывало и хуже, гораздо хуже. Но вот вышвыривать себя за дверь, как нашкодившего кутенка, Второй никому не позволял. Он и за меньшее ломал обидчикам кости. Три пули звонко срикошетили, ударившись о непробиваемую обшивку двери. Кабина была защищена на совесть, в закрытом состоянии с легкостью выдерживала попадание снаряда, так что хоть из бластера по ней пали, имела она тебя ввиду. Тупой механизм, что с него взять? Капитан мысленно обложил себя трехэтажной лингвистической конструкцией. Ну выместил злость на бездушную машину, ну расстрелял три не лишние пули, легче стало? Сейчас вот эти самые пули возьмут и понадобятся, именно их и не хватит, по закону подлости. Что тогда будешь делать, придурок неуравновешенный? Когда уже научишься сперва думать, и лишь потом палить с двух рук? Злобно ругаясь, он поднялся на ноги, отряхнул от земли старую линялую форму и сунул пистолет за пояс, прикрыв его сверху курткой. Всеволод, конечно, если увидит, снова орать начнет, но плевать он хотел. В кобуре оружие в их время носят только смертники. Ну или фиксианцы, у которых хватает и скорости, и количества рук вовремя его выхватить. —?Это ведь машины, Ким. Не хорошие и не плохие, всего лишь исполнительные. Пыточный дроид может быть с тем же успехом и медицинским, спасать жизни. А ликвидатор?— охранять и помогать там, где органика не выживает. Злом они становятся лишь по велению чужой воли, и вот именно ее нужно опасаться и искоренять из галактики… Под повязкой защипало. Капитан осторожно приподнял надоевшую резиновую заплатку и быстро смахнул две небольшие капли. Пот, конечно же, по такой жаре не удивительно. Немного поколебавшись, он стащил повязку полностью и сунул ее в карман. Все равно здесь никого нет, никого не испугает. А в пункте назначения привычные, там и не такое видали. Поврежденный глаз смотрел прямо, неподвижно и слепо. Он почти ничего не различал, но иногда улавливал теплые пятна света и создавал причудливые иллюзии на границе восприятия. Второй устремил взгляд на оранжевый диск заходящего солнца и почувствовал, что глаз снова щиплет, на этот раз здоровый. Огромное июньское солнце, укладывающееся спать в бескрайнее маковое поле… Красота, присущая лишь очень немногим планетам. Здесь, на Земле, жизнь всегда начинала видеться немного под другим углом. Жаль, редко ему выпадают подобные командировки. База ждала его где-то в пяти-семи километрах к северу, и Второй не стал терять время. Забросив на плечо объемный рюкзак, он бодро зашагал вперед, оставляя за собой широкую полосу в маковом море. Где-то там его ждали друзья, чашка горячего чая и чистая постель. И ради этого стоило идти быстрее.*** —?Ваш чай. —?Спасибо, Алиса. Всеволод благодарно улыбнулся и осторожно взял протянутую ему чашку. Она была красивой и вычурной, из тонкого фарфора с изображением летящих птиц. Первый повернул чашку боком и несколько секунд внимательно рассматривал рисунок. Наверняка, еще одна родственница того треснутого флакона духов, что ходил по рукам женщин на прошлой неделе. И того мягкого шерстяного пледа, которым Третий так заботливо кутал Нулевую позапрошлой прохладной ночью. Эти вещи, они порой возникали на базе своеобразными плеядами, верно служили какое-то время, навевая сладко-горькие воспоминания, а потом вновь растворялись во внешнем мраке. И с каждым годом их становилось все меньше и меньше, как и самих обитателей базы. —?Переживаете? Первый оторвал взгляд от рисунка и поднял глаза. Оказывается, девушка никуда не ушла, так и стояла с чайником в руке, глядя на него своими огромными, полными сострадания глазами. —?Нет,?— не моргнув глазом, соврал Всеволод. —?Просто устал. Скоро уже пойду спать. Вот только Второго дождусь, и пойду. Ты сама как, не хочешь отдохнуть? —?Хочу,?— Нулевая поставила чайник на старенькую буржуйку, отложила тряпку, которой держала ручку, и устало опустилась на колченогий стул. —?Очень хочу. Но не могу. У Второго с Третьим жуткий конфликт, если я уйду спать, капитан Ким ему ноги прострелит на сон грядущий, он в прошлый раз уже пообещал это сделать. А я не могу подобного допустить. —?Я не знал этого,?— Всеволод резко выпрямился, чуть расплескав чай, и нахмурился. —?Какого черта Киму не хватает, что этот пацан ему сделал? —?Полагаю, дело в имени,?— все так же спокойно и устало пояснила Алиса. —?Капитану не нравится, что… —?Что я присвоил мальчику третий номер со всеми вытекающими? А он не удосужился подумать, что это не за красивые глаза? Или три успешные диверсии для него не аргумент? Ну, я с ним поговорю по-нашенски, пусть только прибудет. —?Ему не нравится замена,?— тихо сказала девушка, опустив глаза. Для него номер Три может быть только в одном варианте, замена слишком задела его чувства. —?В задницу пусть себе засунет свои нежные чувства,?— грубо отрубил Всеволод. —?У нас тут война, а не пикник на берегу Серенити. Я понимаю, лучший друг, все дела, но нужно отдавать себе отчет, где мы, и за что сражаемся. И так мрем как мухи, осталось еще изнутри друг друга перебить. Или он Устав забыл? Алиса..? —?У бойца не существует личности, имени и прошлого,?— тихо процитировала девушка. —?Только присяга, номер и приказы командования. Номер?— это личность бойца, характер его заданий, точка приложения его целей. Бойцы могут уходить и меняться, номера?— остаются. —?Вот-вот,?— кивнул Всеволод. —?Как всегда, все помнишь, умница. А Второму нашему стоит, наверное, напомнить. Что Третий номер?— это не конкретно взятый, отдельный человек, а лучший диверсант в отряде. И что если мы будем настолько цепляться друг за друга… черт, как же это все… Он шумно выдохнул и устало откинулся на спинку кресла, с силой надавив пальцами на закрытые веки. Проглядывающие сквозь подранную обивку пружины неприятно покалывали в спину. —?Тебе стоит пойти и хоть немного отдохнуть. И так целый день крутишься, как белка в колесе, то на кухне, то на складе, то в оружейной. А с Кимом я поговорю, не беспокойся. Больше он к Третьему и близко не подойдет. Алиса поняла, что ее отсылают, и встала. Она и сама уже слышала негромкий говор дежурных со стороны КПП, что могло значить лишь одно?— кто-то прибыл на базу. А ждали они в этот поздний час только Второго. Не имея ни малейшего желания быть свидетельницей того, как командующий будет разговаривать с лучшим другом ?по-нашенски?, девушка вежливо откланялась и поскорее покинула комнату отдыха. Нулевая шла по коридору, наслаждаясь тишиной и сонным покоем, опустившимся на холодные бетонные залы. Практически все обитатели базы, кроме дежурных и последних заработавшихся, уже спали. Сон был одной из немногих отдушин в их стремительно сереющем мире, и потому, когда выдавалась возможность, все, без исключения, повстанцы этой отдушиной пользовались. Две снотворные пилюли под язык, и никаких кошмаров, только спокойное глубокое забвение на несколько часов. Поднимет разве что сигнал тревоги, да и то, только потому, что от его воя не восстанет лишь мертвый. В спальне тоже не было слышно тихих разговоров между девушками, только сонное дыханием с всех сторон. Алиса тихонько прошла между подругами, практически наощупь нашарила свое спальное место и принялась стягивать форму, стараясь не бренчать застежками. Оставшись в одном белье, она аккуратно сложила одежду, опустила ее у изголовья и поскорее нырнула под одеяло. И замерла, когда поняла, что вместо тоненького, вечно куцого с одного края квадрата ткани ее окутывает нечто широкое, мягкое и теплое. Девушка осторожно провела рукой по шерстяному полю, подтянула край с лохматой бахромой к лицу и втянула носом воздух. От пледа пахло горными травами, простым мылом и, совсем немного?— костровым дымом. И ей был отлично знаком этот запах. Каким чудом этот неугомонный умудрился пробраться в девчоночью спальню, да так, что его никто не заметил? А ведь не заметили, иначе сразу бы определили чудесное покрывало в общее пользование. Наверняка, рисковал после отбоя, когда все уже приняли пилюли. Вот дурак, поймали бы его дежурные, и огреб бы по первое число. И вот ведь парадокс: вроде бы глупость совершил, отчитать нужно будет с утра, а на душе почему-то так тепло от этой глупости... Алиса тихонько улыбнулась и зарылась в мягкое тепло с родным запахом практически с головой. Что бы там ни говорил капитан Ким, что бы ни думал, а, все-таки, Третий, то есть, Пашка?— отличный лазутчик. И номер свой получил исключительно за дело. Хотя и глаза у него тоже красивые.