4а. Краски осени. Праздник (1/1)

— Хозяин, уже утро, пора вставать… Анноун открыл глаза и увидел над собой лицо Ран, что пыталась его разбудить.

— Ран-сама, но сегодня же, вроде, выходной, и нам некуда спешить? Зачем просыпаться так рано?.. — Хозяин, сейчас уже час дня, и если вы проспите, то опоздаете на праздник. — Э-э-э? Час дня? — удивлённый Анноун резко встал с кровати, но тут же понял, что перед этим стоило бы одеться: хоть он и хозяин Ран, но всё же… Вновь спрятавшись под одеяло, он сообщил, что скоро будет готов — и Ран деликатно удалилась. Когда он оделся и вышел в большую комнату, Ран уже ждала его с приготовленным завтраком и импровизированным отчётом о проделанной работе: — Я успела с утра выполнить ещё несколько поручений Юкари-сама, потом пробежаться по магазинам и лавкам, вернуться сюда, сделать всё нужное, а вы по-прежнему спали… — Э-м-м… — Думаю, вам надо сходить умыться, потом мы с вами позавтракаем, потом у меня ещё есть пара дел от Юкари-сама, а потом, после обеда мы отправимся прогуляться и потом на праздник, если вы, конечно, не против. — А, Ран-сама, точно, вы говорили о празднике… — Да, разумеется. В эти выходные, а точнее — сегодня вечером, в деревне людей проходит праздник урожая. Как раз выходной совпал с ним, и потому празднование обещает быть грандиозным. Я советую вам побывать там — это лучший способ познакомиться с жителями Генсокё. Сейчас ещё есть время, но часа в четыре нам стоит уже отправиться туда. Кстати, вам неплохо было бы поменять вашу одежду на что-то более праздничное, вот, я купила это в текстильной лавке, — Ран протянула ему аккуратно сложенное тёмно-синее праздничное кимоно, — а то, что сейчас на вас надето, я пока постираю… Анноун привык, что за него одежду стирала стиральная машина, а за покупками он ходил не по лавкам, а в торговые центры, но тем не менее, это же Генсокё, и тут это в порядке вещей… Он снова отправился в комнату со своими вещами, переоделся и не без стеснения отдал свою одежду Ран — за то время, что прошло с момента его поступления в университет, он привык заботиться о себе сам, и сейчас его немного смущало то, что Ран взяла на себя эти обязательства. Но та на его вопросительный взгляд ответила лишь что-то в духе ?я всегда всё делаю за Юкари-сама, так что мне совершенно не сложно?, и хоть и не сказать, что это успокоило Анноуна, но он, по крайней мере, стал чувствовать себя не так неудобно. В кимоно было достаточно непривычно, и даже будто бы слишком жарко, но поносив его с полчаса, он уже привык к нему и уже начал понимать, что для Генсокё с его мягкой погодой и вполне характерным для деревни отсутствием чёткой границы между домом и улицей — не то, что в городе, — это лучший вариант одежды. Пока Ран занималась домашними делами, Анноун попробовал уделить некоторое время чтению книг.

Первым делом он пролистал ?Напоминание? до статьи про Ран: хоть ему и казалось, будто он пытается за её спиной узнать что-то о ней, но тем не менее, сама Ран должна была быть в курсе, что за книги её хозяину выдала Юкари, да и желание знать больше о той, с кем ему придётся как минимум ещё какое-то время жить в одном доме, пересиливало это смутное ощущение неправильности. Впрочем, почти ничего нового он не узнал: во всех этих чертах типа любви к тофу, теплоты и мягкости её хвостов и способностей к математике он уже успел убедиться на собственном опыте, а другого там почти ничего не было… Хотя всё-таки было. Отчего-то Анноуну было неприятно читать, что Юкари ?поработила сильнейшего среди всех зверей и использует для повседневной работы?, и что ?Ран обязана делать всё, что ей прикажет Юкари?: ощущение несправедливости этого не давало ему покоя. Ну в самом деле, почему Ран, такой сильный, умный и самодостаточный ёкай, должна прислуживать таким, как Юкари… И таким, как Анноун? В отношении себя он хорошо осознавал, что ему пока не довелось ничем прославиться, так почему же Юкари сделала его ещё одним хозяином Ран? …Вечер не разочаровал своей погодой: солнце всё ещё согревало холмы, поля и лужайки с редкими деревьями, лежащие за невысоким заборчиком, который в этих местах обозначал границу деревни. Ветра почти не было, и уже пожелтевшие листья то и дело отрывались от веток деревьев и начинали свой замысловатый путь на землю — то колыхаясь в воздухе, словно лодка на волнах неспокойного моря, то неистово вращаясь вокруг своей оси, будто заправская балерина, то резко и быстро пикируя вниз, как сокол, увидевший добычу. Среди деревьев, почти незаметная в этом буйстве оранжево-жёлтых красок, стояла невысокая девочка в наряде цвета той же самой листвы и чем-то увлечённо занималась. Путь Анноуна и Ран на вечерней предпраздничной прогулке — Ран обещала показать хозяину окрестности деревни, — пролегал мимо, так что вскоре они оказались рядом, и Анноун смог рассмотреть её повнимательнее. — Э-э… Она… Красит листья? — удивился он. — Разумеется, хозяин, это же одна из богинь осени, это её работа. Юкари-сама мне рассказывала о тех мирах, где почти ничто не происходит само, где растения не могут расти, животные не могут существовать и даже облака не могут двигаться без внешней помощи. У нас тоже нечто такое есть, и осень в Генсокё наступает лишь благодаря её богиням. Кстати, пойдёмте, я вас с ней познакомлю. — Познакомите? С богиней?.. — Анноун немного опешил от такой простоты взаимоотношений в Генсокё: казалось, будто слово ?богиня? может обозначать кого-то могущественного и недосягаемого, как для людей той же Древней Греции были недосягаемы их Афина, Гера или Афродита, как он ещё помнил с пар по истории цивилизаций; однако вот эта девочка совсем не казалась таковой, и кажется, намерения Ран это лишь подтверждали… — О, привет, Ран-сан! — девочка, первая заметив направляющуюся к ней парочку, оставила своё занятие и, вприпрыжку, будто танцуя, поскакала к путникам. Она радостно помахала рукой и легко и беззаботно улыбнулась. — Привет, Сидзуха, — приветственно склонила голову Ран. — Как твои дела? У нас будет красивая осень в этом году? — Несомненно! — девочка воодушевлённо вскинула руки, и, кажется, внезапно заметила попутчика Ран. — О, а вы? Я вас что-то не вспоминаю… — Э-э… Меня тут в Генсокё все называют Анноуном, а вы… — Ан-но-ун! — по слогам прочитала Сидзуха. — Прекрасное имя! А я, позвольте мне представиться, Сидзуха Аки, богиня листопада, и вот сейчас я занимаюсь тем, что украшаю Генсокё к наступлению осени! Скажите, красиво ведь, правда? — она указала рукой на небольшое скопление деревьев, чья листва была раскрашена в сотни оттенков жёлтых, оранжевых и красных тонов. — Ну… Да, очень красиво, — кивнул Анноун, рассматривая вновь начавшую воодушевлённо тараторить богиню. Наряд, сделанный из осенних листьев, украшение из них же в волосах, босые ноги, наполовину утонувшие в невысокой полевой траве — её обувь была аккуратно сложена под одним из деревьев: именно так, чувствуя единение с землёй и травой, кажется, ей нравилось заниматься любимым делом, — всё свидетельствовало о её близости с природой. Но чтобы сразу богиня?.. — …И лишь когда листья облетают, и наступает зима, природа засыпает, чтобы в следующем году снова, после мокрой весны и жаркого лета подарить нам эту незабываемую пору — осень! Ведь это лучшее время года, правда? Ведь правда? — Сидзуха, радостно улыбаясь и размахивая руками, почти вплотную подошла к Анноуну и вопросительно посмотрела снизу вверх ему в глаза, ожидая ответа. — Э-э… Ну, разумеется, да. Осень — это хорошо… — Да! Я очень согласна с вами! И поскольку… — Сидзуха! — позвал её голос из-за спин собеседников. — Что там у тебя опять? Анноун обернулся; Ран устало сложила руки на груди, вдев их в рукава и немного отошла так, чтобы видеть всех троих. Неожиданной гостьей оказалась ещё одна девушка в пышном крестьянском наряде и шапочке, украшенной небольшой гроздью винограда. Позади неё стояла небольшая тележка, нагруженная тем же самым виноградом, и ещё пара больших мешков, судя по всему — с чем-то вроде яблок. — Сидзуха, ты, я смотрю, опять бездельничаешь, лучше бы мне помогла! Праздник уже вот-вот начнётся, а мне ещё тащить всё в деревню! — О, сестрица, я не бездельничаю, я занимаюсь крайне важным делом: какая же осень без этих ярких красок… — Вот опять ты за своё. Смотри, не будешь ничего полезного для людей делать, так они в тебя верить перестанут, и что тогда? Люди всю жизнь посвящают труду, так что и мы должны трудиться, чтобы им соответствовать, а ты… Да, кстати, вы уж извините, — обратилась она к собеседникам осенней богини, — она любит побездельничать и поболтать, это в её духе… — Да ничего я не бездельничаю, сестрица! Скажешь, людям не нравится? Им ведь не только приходится есть то, что ты для них вырастила, но ещё и любоваться осенними видами… — она указала рукой на Анноуна и тут же спохватилась: — Ой! А вас-то я не познакомила! Это Минори-тян, моя младшая сестрица, она… — Минорико Аки, — серьёзным тоном поправила её сестра. — Ну да. Она тоже богиня, как и я, но она даёт людям урожай, и очень гордится этим, порой так, что становится совсем несносной… — Кто бы говорил, бездельничаешь тут целыми днями, а мне одной на ферме трудиться. Лучше б на себя посмотрела… — И вот, она, конечно, строгая, но всё равно, друг без друга мы как без рук, и, думаю, без нас обеих осень в Генсокё точно не наступила бы! — она подскочила к сестре и обняла её за плечи. Та, хоть, очевидно, и привыкла к такому буйству эмоций, но всё же ради приличия принялась отталкивать прилипшую к ней Сидзуху. — Ты бы, сестра, лучше бы помогла мне со всем этим, — она махнула рукой в сторону тележки. — Надо успеть до начала праздника, а он ведь уже через час с небольшим… — Ах! Точно же! — Сидзуха, похоже, как услышала о празднике, кинулась к своим вещам — обуви и баночке с краской, что всё ещё стояла меж деревьев. Минорико лишь тяжело вздохнула. — Это, давайте я помогу? — предложил Анноун. На него тут же удивлённо посмотрели и Минорико, и Ран, но последняя, похоже, решила не вмешиваться, чтобы не получилось, как в школе, а Минорико немного удивлённо пожала плечами. — Что ж, я буду рада принять вашу помощь и даровать вам благословение, чтобы в вашей жизни всегда был обильный урожай… Анноун про себя усмехнулся: Минорико куда более напоминала богиню, чем её легкомысленная старшая сестра — хотя Сидзуха совершенно не вела себя, как старшая. Так прогулка Анноуна и Ран и закончилась: в деревне, на центральной площади, на той самой, около которой ютилась как школа со зданием совета, так и много других заведений, что были центром деревенской жизни: магазинчики, лавки, небольшой рынок и даже ещё одна таверна — причём побольше и поуютнее той, что была устроена в здании совета. Анноун задумался было, как у них тут с конкуренцией, но его мысли прервал шум толпы, что начала собираться вокруг. Кажется, прибытие Минорико с тележкой и Анноуна, решившего помочь дотащить ей мешки — правда, так и не сумевшего поднять оба сразу, потому второй мешок пришлось тащить Ран, — символизировало начало какого-то действия. И правда: толпа всё собиралась и собиралась, а Кейне, которая тоже была тут, принялась вместе с бородатым мужичком — как помнил Анноун, это был деревенский староста, — и ещё одной помощницей таскать из здания совета ящики, столы и стулья: судя по всему, вчерашняя загромождённость того зала была обусловлена именно подготовкой к… — Итак, уже через несколько минут мы начнём наш праздник! — Минорико заметно повеселела, увидев, сколько людей тут собралось, и кажется, собралась устроить действительно масштабное празднество. — Ура! — последние звуки её фразы потонули в радостном восклицании толпы. …Деревенский праздник оказался очень весёлой штукой. Формально он был посвящён урожаю, что был собран этой осенью, от риса и пшеницы, что большая часть жителей деревни выращивала на полях, до бесчисленного множества фруктов и овощей, которые многие энтузиасты возделывали на своих огородах или приносили откуда-то из-за пределов деревни. Но, конечно, даже сюда, к удивлению Анноуна, начали проникать традиции Внешнего мира: деревенские дети бегали по улицам в масках каких-то животных или даже ёкаев, и заглядывая в разные дома, пытались напугать местных жителей, а из окон некоторых домов на улицу были обращены множество лиц, вырезанных на тыквах всевозможных форм и размеров, подсвеченные свечками. Но, собственно, одним из главных мероприятий этого праздника — настоящего праздника урожая, — оказалась импровизированная ярмарка, на которой разнообразные дары природы покупались и продавались. Чего тут только не было: вот девушка в синей кепке притащила ящик огурцов, вот ещё одна, с небрежно повязанной косынкой осторожно доставала из ведра морковь, другие разложили около себя яблоки, груши, вишню и множество других фруктов, названия некоторых из которых Анноун даже не знал. Стоит отдать должное Ран: пока Анноун бродил туда-сюда по площади, удивляясь обилию товаров — такое не в каждом супермаркете в его родном мире можно было увидеть! — она, как настоящая хозяйка, успела накупить кучу продуктов и даже отнести их домой. Но, разумеется, праздник не оканчивался ярмаркой. Через некоторое время последовала ?культурная программа? — ну, или как это можно было бы назвать в Генсокё. Началось это всё с того, что под руководством той же Минорико из одного из ящиков был вытащен небольшой бочонок и со словами ?Воздадим хвалу прошлогоднему урожаю!? — откупорен. Разумеется, бочонка не хватило даже на малую часть собравшихся людей, поэтому следом пошёл второй, третий, вскоре появилось более традиционное для старшего поколения, уважающего японские традиции, саке, а также уйма других спиртных напитков на любой вкус — от пива, которое сейчас в умопомрачительных количествах употребляла та самая девушка в кепке, продававшая огурцы, о чём-то болтая с экстравагантной ведьмой в чёрном одеянии, до весьма экзотичного в этих краях виски, ставшего новинкой на этом празднике урожая — а всё лишь потому, что, по рассказам Ран, ещё один гость из Внешнего мира привёз его рецепт сюда три года назад. Собственно, Анноун и Ран сейчас сидели за одним из столиков, выставленных в большом количестве на площадь, и по мере возможностей участвовали в общем застолье — а заодно Ран делилась со своим хозяином информацией о здешних традициях и о посетителях этого праздника. — …А вот та девочка, что кружится в танце и подпевает музыкантам — это ещё одна богиня, она собирает неудачи людей. Её многие всё ещё боятся, но сейчас, как вы видите, у неё уже есть небольшое количество тех благодарных, кому она за этот год помогла. Да-да, часто младшие из богов и богинь — мы их называем яойёродзу-но-ками, вот такие вот весёлые и легкомысленные, впрочем, в случае с Сидзухой вы, хозяин, уже сумели в этом убедиться. Многие ёкаи сильнее этих богов, да что там — есть люди, кто более силён, чем сильнейшие из ёкаев. — Например, Рейму и Мариса? — Да, например, они. А ещё… — Кстати, Ран-сама, а вот там за столиком — это случайно не Мариса как раз?.. — Я смотрю, вы смогли её узнать, хозяин. Похоже, наш с Юкари-сама проект… А, впрочем, я не о том. Да, это она, а рядом с ней — Нитори Каваширо, она каппа. Вы уже дочитали до того, кто такие каппы, хозяин? — Это… Вроде нет, но я почти… — Ничего. Она достаточно безобидная по сравнению с другими каппами, и водит, как ты видишь, дружбу с людьми: ей в своё время пришлось пережить одну трагическую историю, в которую был вовлечён человек, и потому она так привязана к ним. Но многие из других… — О, я смотрю, вы тоже здесь. Я рада, что вы решили пожаловать к нам на праздник, — монолог Ран был прерван голосом, раздавшимся откуда-то сбоку. Собеседники обернулись — и увидели у своего столика Кейне; рядом с ней стояла та самая девушка, что не так давно помогала ей таскать ящики и столы, с пренебрежительным выражением лица рассматривая компанию. — Познакомься, Моко, — Кейне толкнула свою помощницу, но та невозмутимо продолжила рассматривать сидящих. — Это вот наш гость из Внешнего мира, и вчера его как раз к нам привела Юкари… Анноун-сан. Вот. Анноун-сан, познакомься: это моя подруга, Фудзивара-но Моко. Ничего, если мы к вам присоединимся? Ран посмотрела на Анноуна, тот нерешительно кивнул. — Как вам у нас в деревне? — спросила Кейне, присаживаясь за столик. Моко ещё немного постояла, с незаинтересованным видом отряхивая пыль со своих штанов, но в конце концов безо всяких извинений схватила стул из-за соседнего стола и устроилась рядом. — Ну, ничего так… — начал Анноун. — О чём ведёте беседу? Вы не стесняйтесь, если у вас что кончилось — то подходите вон туда, наливайте, сегодня пирушка за счёт деревни, главный праздник, как-никак, — Кейне махнула рукой куда-то в сторону центра площади, где были свалены ящики и бочки — какие-то полные, а какие-то — уже опустевшие. — Угу, только твой запрет меня тут дискриминирует, — процедила Моко через зубы, независимо сложив руки на груди. — Да ну тебе, Моко! Опять ты начинаешь. Ты и так ходячий пожар, а то ещё опаснее будешь. Мне ли напоминать, как ты тогда в лесу… — Да не было там никакого пожара, и тот окурок, с которого он начался, бросила совсем не я, чё ты сразу! — Ой, Моко-тан, ты такая смешная, когда оправдываешься! — захихикала Кейне. Моко, похоже, тоже поняла, что сказала лишнего и нахмурилась. — А ты, товарищ мой любезный, ёкай тебя побери, смешная знаешь когда, а? Вот тогда, когда наступает полнолуние, и ты прячешься в моём лесу, чтобы никто тебя не увидел и не задразнил гадким монстром, во! — она ткнула пальцем почти что в нос Кейне, и той пришлось отклониться назад. — Да не монстр я, и тем более не гадкий, — смутилась Кейне. — Это… Уважаемые, м-м-м, гости нашего столика, может не стоит сейчас… — Анноун попытался вмешаться в назревающий конфликт. И Моко, и Кейне повернулись к нему. Моко невозмутимо хмыкнула, а Кейне улыбнулась и пояснила: — Не обращай внимания, Анноун-сан. Мы с Моко так просто развлекаемся… — А что это тогда сейчас было, про монстра и всё такое?.. Не очень-то похоже на развлечение, человек может и обидеться на такое… — Она не человек, хозяин, — внезапно вставила Ран. — Э-э… Чего? — Ран права, — Кейне пожала плечами. — Я очень похожа на человека, но на самом деле я самый что ни на есть ёкай, хакутаку. И в том числе поэтому… Нет, я бы сказала —именно поэтому, — я избрала своим предназначением службу людям деревни. Я тебе уже говорила, Анноун-сан, что деревня — территория людей, и поэтому моя служба как ёкая заключается в защите этой деревни. Ради этого мне, как хакутаку, порой приходится стирать из истории — из памяти людей целые эпохи. Например, перед инцидентом с алым туманом пришлось заставить многих забыть о нескольких годах до того момента, поскольку Ремилия — мне довелось с ней сражаться однажды, — могла бы устроить гораздо более жестокое побоище в тот раз, если бы узнала от кого-либо о существовании Куруми и объединилась бы с ней. Конечно, сейчас память о тех событиях уже вновь начала просачиваться в умы самых дотошных из людей, но к счастью, теперь она не представляет опасности… — Ремилия? Это… Такая вампирша, которую ещё охраняет Мейлин и Сакуя, и у неё там ещё Фландр в подвале живёт? — О, да ты много знаешь, Анноун-сан. Да, говорят, Юкари с недавнего времени транспортирует сюда людей, знакомых с нашей историей, но я не думала, что настолько. Ну что же, тем лучше. И много ты знаешь? — Ну, про вас вот двоих я не знал… — А, ну ничего страшного. Мы, в отличие от Ремилии, к людям относимся вполне хорошо и инциденты не провоцируем. Моко тоже, кстати, занимается деятельностью, похожей на мою — патрулирует Бамбуковый лес и спасает людей, потерявшихся в нём… — Да чё ты, Кейне-тян, не то, чтобы это служба или чё там. Просто мне нравится приносить пользу и всё, — Моко, небрежно положив руки на стол, попыталась отмахнуться от ?похвалы? Кейне. — В любом случае, кто-то их должен спасать, почему бы и не я, м? — А вы, Моко, э-э-э… Моко-сан — тоже ёкай?.. — поинтересовался Анноун. — Э, не, пацан, я самый настоящий человек, правду тебе говорю, — ответила Моко, разведя руками. — Хотя, конечно, поджарить кому-нибудь зад я могу не хуже какого и ёкая, так что выяснять со мной чё как я б никому не посоветовала. — Да, Моко — человек, хотя после того, как она выпила Хорайский эликсир, она теперь бессмертна, и даже если её убить, то она вновь возродится через некоторое время. И, разумеется, отомстит обидчику, — улыбнулась Кейне. — Уж отомстить-то я отомщу, это без базара. Кое-кому я тут уже сотни четыре лет подряд устраиваю горячие деньки, так что… — Да, она владеет магией огня и порой она очень разрушительна не только для врага, но и для местности, где она сражается, — прокомментировала Кейне. — Ну ты ваще. Давай ещё этих, как там их во Внешнем мире-то, экологов на меня натрави. — Но это ладно, — замечание Моко её подруга пропустила мимо ушей, — но сегодня она обещала использовать свои силы в мирных целях, чтобы обеспечить нам, наряду с Риггл, главное шоу праздника ближе к его окончанию. — Да, хозяин, сегодня нас ждёт красочное представление в конце праздника, так что рассчитывайте на это, — посоветовала Ран. Анноун в ответ кивнул, а Моко усмехнулась. — Ещё б, я-то знаю толк в красочных представлениях. Это вы можете на меня положиться, точняк, говорю. Хотя Кейне-тян тоже может кое-кому представление показать, ежели кто пожалует в Бамбуковый лес в полнолуние. Надо билеты на тебя продавать, Кейне-тян! — Да нечего там смотреть! Я же хакутаку, мне же надо изредка принимать истинную форму, вот я в полнолуние, чтобы никого не напугать, и ухожу к тебе в лес… — И становишься гадким монстром, бу-га-га! — вставила Моко, громко захохотав. — Да не монстр я, тебе говорят! — Кейне стукнула кулаком по столу, и Моко, а следом за ней и Анноун с Ран, да и сама Кейне, засмеялись. Они ещё долго обсуждали разные вещи — связанные с Генсокё, праздником, Внешним миром, историей, магическими способностями и тысячей других вещей. Моко то и дело таскала себе пиво из бочек, стоящих в центре площади — за последние года, как она сказала, она весьма пристрастилась к этому напитку. Кейне и Ран довольствовались более типичным саке, а Анноун распробовал здешнее молодое вино, которое, по его выражению, было намного качественнее, чем ?всякий там портвейн из ?Ашана?, что мы бухали в общаге? — хоть о напитке с таким длинным и непроизносимым названием никто из присутствующих не слышал. Пожалуй, что-то экстраординарное случилось там лишь один раз — когда в толпе послышались недовольные крики, а после этого женщина в красном костюме начала кричать на кого-то: ?Сейчас я тебя экстерминирую!? Впрочем, Марисе и ещё нескольким товарищам этой женщины удалось удержать её от опрометчивой драки, но кажется, дело могло бы кончиться хуже, если б не они. Анноун, конечно же, сразу узнал в этойженщине Рейму и решил, что после пяти бокалов вина он уже вполне может пойти знакомиться с ней, но Ран удержала своего хозяина от подобного шага, мотивировав это тем, что в таком состоянии Рейму могла быть опасна, тем более для кого-то, с кем она точно не знакома. Так или иначе, пирушка вскоре подошла к концу, и люди и ёкаи, навестившие эту деревню сегодня, разбрелись в попытках найти хорошее место для того, чтобы полюбоваться финалом праздника. — Пойдёмте на холм, хозяин. Оттуда лучше видно, — Ран указала на одну из небольших поросших травой возвышенностей, что торчали между теперь уже убранными полями, теснившимися вокруг деревни. Прогулка по тёмным улицам деревни — пока шёл праздник, уже успела сгуститься ночная темнота, — немного привела Анноуна в чувство после этого бурного застолья. И вскоре они вдвоём с Ран добрались до холма, который казался идеальным местом для этого зрелища, и где никто бы им не помешал — вряд ли ночью кто-то из деревенских людей осмелился бы выбраться сюда, ведь за забором деревни было отнюдь не безопасно, если, конечно, у тебя в спутниках не девятихвостая кицуне, способная в одиночку справиться с десятком, если не с сотней ёкаев, осмелившихся помешать мирному времяпрепровождению, которому собирались предаться она и её хозяин. На холме и правда было отлично видно. Когда Риггл с Моко начали своё представление, и небо окрасилось сотнями разноцветных огоньков, бросающих яркие отсветы на крыши домов деревни, Анноун подумал, что уже очень давно, как только его поглотила рутина студенческой жизни, а потом работы — ему не удавалось вот так сесть, на время забыть все проблемы и просто понаслаждаться красивым видом. У него в городе тоже устраивались подобные ?салюты?, но обычно вместо молчаливого созерцания там было принято толкаться большой пьяной толпой и кричать ?ура? без остановки. Сейчас же это было что-то совсем другое… — Вам нравится, хозяин? — Ран посмотрела на Анноуна, и тот вдруг внезапно понял, что никогда не видел её так близко. Всё в той же своей ?ушастой? шапочке, красивом платье — пусть она и носила его всё время, но оно вполне подходило к празднику, с этими аккуратно подстриженными жёлто-рыжего цвета, словно свежеубранная с полей пшеница, волосами, и удивительно подходящими в тон умными и проницательными глазами — она, пожалуй, казалась сейчас удивительно гармонично вписывающейся в эту обстановку, да что там — она сама по себе была удивительно гармонична. И почему она — всего лишь ?инструмент? для Юкари? — Ну… Да, в этом есть что-то очень милое, — он кивнул и поёжился от внезапно налетевшего порыва холодного вечернего ветра. — Это прекрасно, вот так сидеть с вами, Ран-сама, и… — Вы замёрзли, хозяин? — проницательная Ран не могла упустить из виду едва заметное движение Анноуна. — Э-э… Ну да, ветер какой-то прохладный, но я… Ран молча отвернулась — и Анноун вдруг почувствовал, что его спины коснулось что-то тёплое, пушистое и мягкое… — Ран-сама?.. — Хозяин, я бы не хотела, чтобы вы простудились, — прокомментировала Ран, обернув вокруг спины Анноуна несколько своих хвостов. — Это… Это нормально, да?.. — запротестовал было он, но греться с их помощью было так приятно, что спустя несколько мгновений он уже перестал думать о том, чтобы отказываться от этого. Сам не заметив, как, он положил голову на плечо Ран, и та обхватила его рукой — быть может, чтобы он не упал, если вдруг уснёт… Идиллия была полной, и потому никто из них не заметил хитро и довольно улыбающуюся фигуру, что стояла в нескольких метрах за ними рядом с широким пространственным разрывом. — Всё идёт по плану, — еле слышно усмехнулась она, исчезая в этом разрыве несколькими минутами позже.