3. Слуга двух хозяев (1/1)

…Меньше суток назад Анноун попал в это странное место — Генсокё, — и потому всё никак не мог свыкнуться с обстановкой. На его родине, скорее всего, сейчас шёл обычный осенний дождь, холодный пронизывающий ветер разбрасывал листья по улицам и заставлял прохожих сильнее закутываться в свои куртки и пальто, машины обливали пешеходов водой из луж, а перепачканные трамваи везли угрюмых невыспавшихся людей на работу. Здесь же, казалось, лето даже не думало уходить, и о начавшейся осени напоминали только пыльные луга с начавшей высыхать травой, на которых оставались лишь следы буйного летнего цветения, да ночная прохлада — Анноун оценил, тёплый футон сегодняшней ночью был очень кстати. Днём же было сухо и жарко, ни дать ни взять настоящее лето, хоть сейчас, когда солнце постепенно переползло на западный склон неба, эта жара уже постепенно растворялась в вечернем воздухе. И сейчас Анноун в своей домашней, ещё из того мира, одежде, сидел на крыльце дома и совершенно не чувствовал какого-то желания одеться потеплее. Ран стояла рядом, уже переодевшись в своё ?парадное? платье — ярко-белое, с широкой синей полосой ткани сверху донизу, исписанной разнообразными символами. Быть может, в них могла заключаться какая-нибудь магическая сила, а может, они были лишь для красоты — этого Анноун не знал, но выглядело это всё равно эффектно. Впрочем, он стеснялся прямо смотреть на Ран, особенно после того, что произошло за завтраком, поэтому вместо неё разглядывал большое дерево, что росло у Юкари возле дома. Какие-то птицы свили на нём гнездо и сейчас, похоже, учили птенцов летать: небольшая стая крылатых созданий порхала туда-сюда и отчаянно чирикала. Интересно, подумал Анноун, чувствуют ли они себя в безопасности рядом с домом, где живут лисица и кошка? Впрочем, он уже представлял в тот момент, насколько сильно ёкаи-животные отличаются от своих обычных ?предков?: вполне нормально и то, что лисица, кошка или, например, волк вполне могут предпочитать онигири мясу, а, например, ворона может не находить ничего плохого в том, чтобы есть варёные яйца. Об этих забавных фактах ему уже довелось прочитать в одной из книг, что ему принесла Ран по просьбе Юкари, когда он их перелистывал перед обедом от нечего делать. Книги эти, насколько он понял, содержали минимальный комплект знаний о том, как выжить в Генсокё, и их прочтение должно было быть его первоочередной задачей на ближайшее время. Потому они, упакованные, лежали рядом с ним, и готовились к временному переезду в его новый дом. ?Архив?, ?Напоминание?, ?Симпозиум? и ?Факты?, как их кратко назвала Ран. Да, этим он займётся, как решит проблему с домом… Хотя решать-то за него будет Юкари. И странно ведь: она говорила, что не будет ?нянчиться?, но разве сейчас она не устраивает всю его будущую жизнь сама? И, получается, пока она разбирается с проблемами, можно просто делать то, что она говорит, и не задумываться над принятием каких-то решений или над выбором из каких-либо вариантов… Да, это было заманчиво. Правда, эта самая Юкари уже долго пропадала где-то в глубинах дома, и даже Ран, кажется, начало наскучивать ожидание, из-за чего она стала насвистывать какую-то тихую мелодию. Юкари, кажется, совершенно никуда не спешила. Когда она наконец-то появилась, в её взгляде не читалось никакого волнения, и всем видом она показывала: её сейчас не волнуют никакие проблемы мира. ?Пусть весь мир подождёт?, как говорится. Сегодня она была одета не так, как вчера: вместо её элегантного, но простого фиолетового платья на ней сейчас был наряд примерно того же стиля, что и у Ран — хоть и сделанный на гораздо более высоком уровне. Более красивая и дорогая ткань, более пышная юбка, гармонирующая с цветом глаз Юкари фиолетовая полоса спереди и более замысловатый узор на этой полосе — в сравнении с Ран она всем своим видом показывала, кто тут настоящий хозяин. И если утром она не подавала и виду о том, насколько она могущественна, то сейчас эта аура — аура, пожалуй, сильнейшего ёкая в Генсокё, — просто-таки струилась вокруг неё. — Ну что ж, пошли, — она взмахнула веером, что держала в руках, и разрезала пространство перед собой. Анноун немного не ожидал этого — он думал, что они сейчас пешком отправятся куда-то в сторону здешней цивилизации, и, поскольку вокруг виднелись только нетронутые леса, луга и горы, путь обещал быть длинным. Но, разумеется, это же Юкари, а значит то, каким путём они попадут в деревню людей — очевидно. Анноун пока ещё не привык к путешествию через порталы: это странное ощущение, когда поднимаешь ногу с земли, с покрытого травой и залитого солнцем луга, по просторам которого гуляет ветер, делаешь шаг вперёд, будто надевая на себя эту дыру в пространстве — и нога становится уже на деревянный пол в душном и тесном помещении, освещённом тусклым светом масляных ламп. — Доброго вечера тебе, Кейне. — Э? Ах, ты как всегда внезапна. Ну привет, Юкари, — высокая женщина в пышном синем платье со странной шапочкой на голове устало подняла руку в приветствии, повернувшись на голос. Она казалась странно неподходящей этому однотонному месту, сплошь заставленному какими-то ящиками, а также столами и стульями, что теснились на небольшом пятачке свободного пространства в центре помещения. Лишь за немногими из столов сидели другие люди; сейчас же они с интересом и, кажется, каким-то подозрением рассматривали возникшую, словно из ниоткуда, экстравагантную компанию Юкари и её спутников. — Как у тебя дела тут? Смотрю, отдыхаешь после рабочей недели? Умаялась, бедная? — Юкари, кажется, со своей обычной, насмешливо-издевательской манерой попыталась потрепать свою собеседницу по голове, но та чётким движением вывернулась из-под её руки. — Ох, не то слово. Впрочем, ты пришла попортить мне выходные? Если ты, говорят, появилась в деревне, то дело плохо… — Ты ж всё равно отдыхаешь, отчего бы и не попортить? — поинтересовалась Юкари. — Не забывай, на мне еще лежит обязанность защищать эту деревню от чужаков, тут выходных не бывает… — Хи-хи. Только вот один чужак сейчас находится прямо в центре деревни и… Кейне испуганно огляделась и тут же встретилась глазами с Анноуном. — Э? А это кто ещё такой? — она встала со своего места и решительными шагами направилась к Анноуну. Он испуганно попятился назад, не ожидая такой агрессии от первой же встреченной жительницы деревни, а Ран, похоже, в попытке его защитить, вышла вперёд… — Совсем ты разнервничалась, Кейне-тян, — рукой остановила её Юкари. — Ты ж даже ещё не поняла, зачем он здесь. — Если чужак представляет угрозу для деревни, то… — А кто тебе сказал, что он представляет угрозу, а? — Юкари рассмеялась. — Ты слишком много на себя берёшь в последнее время, и потому что-то совсем странные вещи начинаешь творить. Возьми себе отпуск на недельку, соберись с мыслями, отдохни… — Отпуск? Отпуск?! Ты издеваешься, Юкари?! — до того спокойная Кейне сорвалась на крик. — У меня в списках восемьдесят человеческих детей, двадцать три ёкайских, да ещё и Хиэда увольняться собирается, а на твои советы спросить Маргатройд, Нолидж или Кирисаме первые две меня просто послали куда подальше, а последняя так вообще чуть не стащила добрую половину реагентов из кабинета алхимии и была такова! У меня останется одна Фурукава, и что? Ей вести три класса одновременно? Да ты вообще понимаешь, в каком я… Люди, сидящие за столами поодаль, начали перешёптываться; кто-то из них уже поднялся, и судя по всему, собирался побыстрее покинуть это место, пока здесь не началась потасовка — к которой, похоже, всё шло… — Вот так себя ведут мудрые хакутаку в наше неспокойное время, — пожала плечами Юкари. — Да, если даже ты, такая тихая и рассудительная обычно — ну, кроме ночей полнолуния, конечно, — способна выйти из себя после пары моих фраз, то я подозреваю, что в Генсокё что-то явно пошло не так. Уж не инцидент ли это часом? — Юкари задумчиво подняла глаза к потолку и прикрылась веером. Кейне, остановившаяся в опасной близости от Анноуна — по Ран было видно, что стоит той сделать ещё один шаг, как она бросится в драку, и хорошо, если эта драка закончится лишь разбитыми светильниками и поломанными стульями-столами, — смерила того недоверчивым взглядом, но секундой позже, поняв, что и правда слишком увлеклась, вздохнула и повернулась к Юкари. Та смотрела на неё, словно родитель на провинившегося ребёнка — и, немного помедлив, Кейне всё-таки поняла, что не очень права в этой ситуации. — Простите меня, пожалуйста, — оглядев собравшихся, она слегка поклонилась, а Ран, заметив это, отошла назад. Вздохнув, Кейне продолжила: — Но в самом деле, что с этим всем делать? Может ты, пришла мне помочь? — В точку, — улыбнулась Юкари. — Видишь ли, раз у тебя проблемы с поиском работников тут, я привела тебе помощника из Внешнего мира. О, разумеется, ты должна будешь обеспечить его служебным жильём и всеми социальными гарантиями, что у вас тут в деревне полагаются… — Где ты таких-то слов набралась? Ох, ладно, — она, вздохнув, отвернулась от Юкари и вновь подошла к Анноуну. Несколько секунд она вглядывалась в его лицо, будто надеясь прочитать на нём всю его историю, но потом лишь покачала головой и, вздохнув, прикрыла глаза. — Ладно. Пойдёмте в школу, разберёмсясо всем этим. Деревня была относительно оживлённым местом по сравнению с окрестностями дома Юкари. Туда-сюда сновали люди: вот две женщины вышли из цветочного магазина и, схватив вёдра, в которых, очевидно, только что принесли товар, отправились за свежей порцией; вот группа ребятишек, шумно что-то обсуждая и размахивая руками, пронеслась мимо Кейне, чуть не сбив её с ног; вот какая-то семья с ребёнком спешит в сторону местного рынка; вот старичок с тростью плетётся к ближайшей лавочке, надеясь на свежем воздухе почитать газету, что держит в руках; вот молодой крестьянин везёт тележку, полную яблок; вот укутанный в плотное кимоно мужчина, стоя на кривоватой стремянке, то и дело макает кисть в ведро, подкрашивая выцветшую за лето вывеску ?Комиссионный магазин семьи Кирисаме?… Эта деревня была, пожалуй, во многие десятки, если не сотни раз меньше города в том, прежнем мире Анноуна, но жизнь здесь кипела так же оживлённо, если и не более. Школой оказалось большая двухэтажная пристройка к тому же самому зданию, из которого они вышли. На самом же здании висела красивая вывеска ?Совет старейшин деревни? — что, как выяснилось, не мешало его использовать как склад и небольшую таверну во времена, когда административных вопросов, требующих решения, не было. Сама эта пристройка, в отличие от здания совета, была построена примерно в том же стиле, что и дом Юкари — деревянные рамы, обтянутые бумагой, татами, которыми застелен пол, и стены-двери — как утром объяснила Юкари, эта деталь здешней архитектуры называется у них ?сёдзи?. Здесь было удивительно тихо, и эта тишина, вкупе с лучами закатного солнца, что раскрашивали интерьеры школы в густые оранжево-розовые тона, создавала весьма умиротворённое ощущение. Пожалуй, идея работать здесь была не такой уж и плохой… Юкари сказала напоследок пару слов Ран и, как обычно, покинула своих спутников, растворившись в очередном своём портале. И теперь в пустом здании школы Кейне устраивала импровизированное ?собеседование? своему новому работнику, покуда Ран стояла с ним рядом, порой изредка вставляя пару слов; но в основном это был монолог Анноуна. Он перечислял те науки, о которых он знал что-то и рассказывал, что это такое, а Кейне почти всегда отрицательно качала головой. — …Значит, из всего, что ты знаешь, у нас в Генсокё ты можешь преподавать разве что математику. Ваша немагическая физика здесь особо не изучается, историей Внешнего мира у нас заинтересованы лишь единицы, и то не в школе, а самостоятельно — с ними занимается Хиэда-сан и по возможности Футацуйва-сан, теоретическую магию ты не знаешь, японский язык тоже — многие из вас, пришельцев из-за барьера, хоть на нём и начинают говорить и писать здесь, не знают его теории. Ну и о литературе тоже нечего говорить. Религиозное воспитание в школе после того конфликта десять лет назад под запретом, а твоя, как ты это называешь, ?философия? — именно оно и есть, по сути. Не сказать, что я удовлетворена твоими знаниями, но всё же, других вариантов у нас нет. Так что тогда мы поставим Фурукаву-сан целиком на алхимию, даммакуведение и ёкаелогию, историю, язык и литературу продолжу вести я и Хиэда-сан, пока она ещё работает, а ты тогда приступишь к преподаванию математики во всех шести классах. Давай определимся: что ты знаешь из математики? Анноун почесал голову и решил блеснуть знаниями. — Ну, это, например, я умею интегрировать, дифференцировать, знаю основы математического анализа, линейной алгебры и немножко — ну, как её, эту, теорию функций комплексной переменной… — Хорошо, — кивнула Кейне. — Теорему Больцано — Коши, например, помнишь? Анноун на секунду застыл. Что, в Генсокё кто-то знает математику лучше, чем на уровне начальной школы?.. — Э-э… Так… Ну… — он замялся. — Сейчас. Ну, там если функция, определённая на отрезке, в разных точках отрезка принимает два каких-то значения, то есть точка, в которой она принимает и любое значение, лежащее между ними… — Вы забыли, что это верно только для непрерывных функций, хозяин, — спокойно прокомментировала Ран. — В противном случае можно привести много показательных контрпримеров, например, функцию Хевисайда на отрезке от минус одного до одного, или функцию Дирихле на любом сколь угодно малом отрезке, или… Хозяин? — Ран, заметив, что Анноун смотрит на неё широко раскрытыми глазами, в которых читается какая-то смесь удивления, страха и зависти, остановилась. — Я что-то сказала не так?.. — Всё с вами понятно, — улыбнулась Кейне. — Якумо-сан, может, вы хотите преподавать у нас математику? Ран только сейчас поняла, что своей не очень вовремя произнесённой фразой испортила впечатление об Анноуне. Она прижала уши — это было явно видно по сникшим уголкам её шапочки, — и даже как-то опустила свои хвосты. До сих пор удивлённый Анноун этого не заметил, зато заметила Кейне. — Ладно, ладно, я всё понимаю, — она встала из-за столика, сидя за которым, опрашивала Анноуна, и начала расхаживать по комнате. — Я вот что вам посоветую, незнакомец из Внешнего мира-сан, не будьте слишком самоуверенным. В Генсокё это порой может привести к очень плохим последствиям — я не думаю, что Якумо Юкари-сан вам это не сказала. Но, конечно, сейчас пока что ничего страшного не случилось, и я могу вас принять: в конце концов, у нас школа покрывает программу вплоть до третьего класса японской средней школы, а значит, максимум, что вам придётся объяснять ученикам — это основы тригонометрии, степени и логарифмы. Проблема в том, что у нас из шести классов целых два класса ёкаев, до которых всё очень плохо доходит, и с ними вам придётся потрудиться. Ну, например, в старшем классе есть одна особа, у которой сумма любых двух чисел равна девяти, разность — нулю, а если кто-то с ней не согласен — то она может взять и засыпать всё в классе снегом. А в младшем, например, есть художница, которая очень любит играть в игрушки вместо учёбы, но стоит её разозлить… В общем, не советую я до такого доводить. Ну и ещё одно: официально у нас всё ещё принято считать, что в деревне ёкаев нет: это же деревня людей, место, в котором люди должны быть защищены. Но, разумеется, в нынешние годы все на это закрывают глаза, от обычных жителей до администрации — просто сейчас времена изменились: после того, как Хакурей-сан ввела правила спелл-карт, как люди, так и ёкаи поняли, что выгоднее сотрудничать друг с другом, а не воевать. Но правила есть правила, и поэтому, разумеется, нельзя давать волю тем ёкаям, которые у вас будут обучаться: спокойствие деревни превыше всего, а ёкай в ней должен вести себя исключительно как человек. И если вы это поняли, то… Она посмотрела на Анноуна, но тот, кажется, устал от такого количества сегодняшних впечатлений, и тихий и размеренный голос Кейне почти уже отправил его в страну снов. Но когда она умолкла, тот всё же смог сообразить, что именно сейчас ему нужно что-то сказать… — А? Ой! Да, конечно, я всё понял! Кейне лишь тяжело вздохнула. — Ладно. В девять утра у нас начинаются уроки. Сейчас у нас два дня выходных, а потом мы начинаем. Зарплата будет по результатам работы, из неё же оплачивается ваш дом. Кстати, да, пойдёмте, я познакомлю вас со старостой, и он покажет вам, где вы будете жить… …Солнце уже село, и отнюдь не летний холод начал постепенно просачиваться в дом, где обосновались Анноун и Ран. Да, днём было всё ещё тепло, но вечера явно напоминали о том, что осень давно вступила в свои права: в этой небольшой стране, окружённой кольцом гор, разрывающимся лишь на западе, погода была совсем не похожа на ту, что видел Анноун у себя в родном мире. Днём было на удивление сухо и тепло, и потому было сложно понять, где же кончается лето и начинается осень, но по ночам разница становилась заметна. Однако, даже предстоящие холода не пугали Анноуна: дом, что предложили ему, был одним из тех, что строили люди, знакомые с ?обычной? архитектурой. Стены были полностью деревянные, окна плотно закрывались, да и вообще, это в самом деле можно было бы назвать каким-никаким домом — по сравнению с ?летними верандами? любителей японского стиля. Пусть даже он был менее просторным и более тёмным. Таких домов больше всего было на окраинах деревни, в то время, как центр был традиционно ?японским?, и потому Анноун не то, чтобы возмущался тому, что его поселили вдали от центра. Более того, здесь даже были высокие столы, стулья и привычная Анноуну кровать, на которой он сразу и разместился, не забыв распаковать книжки, что таскал с собой ещё с момента покидания дома Юкари и принялся читать. ?…Закрытый мир, без людей, творящих историю. Ёкаи помнят события прошлого искажённо, поэтому никто в Генсокё не знает всей правды. Поэтому люди, неспособные узнать правду о ёкаях, могут лишь в ужасе прятаться от них. Я считаю, что если бы люди больше знали о силах и слабостях ёкаев, если бы мы заранее знали, какие места в Генсокё опасны, если бы мы знали о тех людях, которые занимаются истреблением ёкаев — нам бы не пришлось жить в страхе…? — и подпись: Хиэда-но Акю. Первая же страница открытой им книги показала Анноуну, насколько мало Генсокё: ведь даже если одну из самых известных книг написала здешняя школьная учительница, неоднократно упомянутая Кейне в недавнем разговоре — да ещё, судя по дате публикации, проставленной на обложке, чуть ли не когда сама была школьницей, — то легко понять, что здесь у каждого полно не менее ?знаменитых? знакомых. Тем временем Ран, как настоящая хозяйка, тут же убежала в здешний деревенский магазин, и когда вернулась, принялась обживаться на здешней кухне: наводить порядок, чистить кухонные принадлежности, двигать мебель так, чтобы она стояла более удобно — Анноун хотел помочь, но Ран дала ему понять, что прекрасно справится одна, — и, когда всё было сделано, приступила к готовке ужина. Уже через полчаса они собрались за столом, что теперь стоял посреди кухни и, вновь пожелав друг другу приятного аппетита, принялись за еду. Анноун всё не мог свыкнуться с мыслью: неужели теперь он будет жить не один, а вместе с этой кицуне, что невообразимо сильнее, умнее, прилежнее и послушнее, чем он сам — и при этом будет её хозяином, любое слово которого она должна выполнять? Он силился это понять — и не понимал: ну в самом деле, как так может быть? За что он это заслужил? Зачем, в самом деле, Юкари сделала это? Не из-за того же, что он ей просто понравился?.. Впрочем, молчаливое размышление об этих вещах не слишком радовало Анноуна. Ран тоже молчала, и атмосфера этого ?ужина при свечах? — за окном уже успело стемнеть, и Ран поставила в центр стола лампу, — была достаточно угрюмой. В попытках развеять эту угрюмость он решил было начать разговор… Но тут же понял, что до этого он никогда первым не обращался к Ран. Он быстро прокрутил в голове события сегодняшнего дня — вплоть до самого утра, когда он услышал первое в этом мире прямое обращение к Ран от кого-то, кроме её хозяйки… — Это… А скажите, Ран-сама… Ран прекратила есть и подняла на него взгляд. Пару секунд она просто смотрела, потом немного смущённо проговорила: — Знаете, хозяин, обычно хозяева не называют своих подчинённых на ?-сама?, но если вы так хотите, я не буду препятствовать… — М-м… Вам не нравится? — Да нет, почему же? Мне, на самом деле приятно чувствовать ваше уважение, в конце концов, Юкари-сама так никогда не делает… Но с другой стороны, я не могу её в этом обвинять. В конце концов, именно она даёт мне свою силу, а значит, может распоряжаться мной по своему желанию… Эти слова отдались неприятным чувством в сознании Анноуна, поэтому он решил перевести тему. — Э-э… Ну ладно. Мне просто сложно так вот сразу вас называть так же, как она… Ну, как-то это странно, всё-таки. Ладно. А я смотрю, вы кучу всего приготовили, и… Я просто не очень знаком с местной кухней, не объясните, что это такое? — С лёгкостью. Вы, я знаю, из Внешнего мира, причём из Европы, поэтому я постаралась сделать нечто из типичного европейского меню. Вот, это рис, вот тондзиру, нечто вроде вашего супа, вот темпура — у вас, как мне известно, едят нечто подобное с рисом, мне кажется, вам это тоже понравится. Вот это вот — это тофу, у вас нечто подобное называют сыром и готовят из молока… Анноун уже обратил внимания, сколько кусочков этого самого тофу себе взяла Ран — похоже, она больше ничего не собиралась есть сегодня на ужин, и не смог сдержаться, вспомнив одну очевидную аналогию. — Почему вы смеётесь, хозяин? Я что-то сделала не так?.. — Ой, простите, я просто… У нас просто есть, ну… Сказка такая, где… Ну, где тоже сыр любит некто, подобный вам, Ран-сама… Ран недоверчиво посмотрела на Анноуна. — Если вы не против, можете ознакомить меня с ней?.. — А, да запросто, я ещё в младших классах школы её учил, с тех пор я её мог немного позабыть, но я попробую. Ну, как там: ?Вороне бог послал кусочек сыра…? Угрюмая атмосфера растворилась, будто её и не было. Через некоторое время Анноун и Ран уже вместе вволю хохотали над нерадивой вороной, которую тамошняя лисица ?развела?, по выражению Анноуна, на сыр; Ран в свою очередь добавила, что ворона из сказки очень похожа характером на некую Аю, которая тоже живёт в Генсокё, и мало того — та самая Ая тоже в некотором смысле ворона. Но Анноун уже привык: если здесь есть кошки и лисицы в почти человеческом облике, то почему бы не быть и воронам? Ран добавила, что она очень понимает ту лисицу, потому как действительно, тофу, по её мнению — идеальная пища, что существует в этом мире, и было бы странно, если бы та её ?родственница? не позарилась бы на ?молочное тофу?. В общем, кажется, двое собеседников нашли друг друга и наконец-то почувствовали себя свободно. …И вот ужин был закончен, Ран взялась за мытьё посуды, а Анноун решил поискать в книгах, кто такая эта Ая — но вскоре понял, что сил чем-то ещё заниматься у него сегодня больше нет: слишком уж насыщенный был день. Кое-как, не без помощи Ран, приведя кровать в адекватный вид, он наконец упал в объятия подушки и одеяла. — Спокойной ночи, хозяин, — успел услышать Анноун перед тем, как спустя какие-то мгновения провалился в сон. И уже где-то на пороге сна он успел отметить про себя, что в этом пожелании уже не было прежней холодности и дистанцированности… …Кажется, Ран понравился её второй хозяин.