Плач о корде (1/1)

На покинутом ими Фиксе взошло, прикрываясь перистыми облаками, тусклое солнце. Ларн Родези не мигая смотрел в белесое око светила, микрофон со значком первого галактического канала выплясывал чечетку в дрожащих руках. Смотреть в камеру спокойно репортер не мог: его до сих пор трясло, хоть он и выяснил за минуту до трансляции, что его семья жива и здорова.—?Сегодня ночью,?— говорил он чужим, официальным голосом,?— народ галактики постигло великое несчастье. Угроза с окраин вновь поднимает уродливую голову. Беженцы с дальних планет, коим планета Фикс обещала полную безопасность и неприкосновенность, стали жертвой подлого нападения. По предварительным данным,?— он вопросительно взглянул на оператора, тот преувеличенно кивнул.—?По предварительным данным это был теракт, совершенный пиратами против их мирных собратьев. По причине низкой пожарной безопасности и специфики жилищ расы керокрысс огонь распостранился на большую часть третьего яруса. Число пострадавших предстоит выяснить, семеро доставлены в госпиталь с легкими формами отравления дымом. В частности, и сейчас в Зиккурате все еще работают поисковые команды.Оператор помахал рукой, привлекая внимание репортера, и выкинул в воздух ряд сложных жестов. Ларн нахмурил тонкие брови, приглядываясь, и крепко стиснул зубы.—?Предполагается,?— выдавил он с таким выражением, будто сам себе не поверил,?— что на момент пожара в здании находились комиссари Элинн Зирра, больше известная как Эльд, комиссар Милодар Фетр?— и их дочь, Элинн Вера Зирра. Это меняет весь характер, казалось бы, случайного нападения. Специальная команда отправлена на поиск…Договорить ему не удалось. По ушам ударил громкий, как полицейская сирена, и такой же пронзительный вой.—?Непредвиденные о…стоя…ства,?— одними губами говорил Ларн на экранах телевизоров, потому что шум перекрывал его голос,?— не представляю, что происходит!Вой нарастал, обращая в бегство собравшихся внизу фиксиан. На образовавшееся полотно звука камнепадом обрушились первые звуки барабанов. На экране появилась женщина в покрытом копотью комбинезоне и грубо толкнула репортера прочь из кадра.—?Что это? —?беспомощно спросил Ларн у жены.—?Уходите,?— рявкнула Дирас, легко перекрывая шум, и показала камере тяжелый, перемазанный грязью кулак. —?Уходите, щтаргаста, и камеры свои забирайте, не то разобью!—?Спокойно, Дирэннан, спокойнее! —?отчаянно тараторил Ларн, цепляясь всеми лапками за комбинезон крокрыски.—?Ларн, сердце мое,?— горько сказала та и подняла фиксианца в воздух, параллельно отцепляя от себя,?— иди вон. Корда ушел. Мы будем петь для корды. Вам, мелким, здесь будет плохо,?— и, отбросив муженька в распахнутые обьятия оператора, тяжело потопала обратно к башне.—?Опасно живете,?— крикнул оператор, надеясь перекричать нарастающий грохот. Башня гудела, как огромный динамик, барабаны били, словно призывая всех слушателей на тропу войны. Стены резонировали, но не рушились, только сыпалась вниз черная горючая пыль, ложилась концентрическими кругами на сизую землю.—?Корда ушел,?— обескураженно пробормотал Ларн и вдруг зарыдал громко, вслух. Непонятные слова в этом адском концерте вдруг обрели для него смысл, и он понял, как это больно и горько, и почему так воют эти чудные, пластинчатые существа. И сам Ларн завыл, сидя рядом с упавшей на землю камерой, потому что репортаж был никому не нужен, и он сам не нужен тоже, когда приходит время так горевать.—?Ты не корда,?— произнес в залепляющий уши грохот Тезар,?— ты дебил.Кадеты не участвовали в общем пении, они молча лежали на полу в сгоревшей дотла комнате и прислушивались к отголоскам золотистого света. Скоро смоет и их, и Зиккурат снова станет просто Зиккуратом.—?Ты дебил,?— с нажимом повторил Тезар и треснул клешней зарывшегося в остатки покрывала Мадара. —?Чего ты завыл? Откуда ты раскопал такую страшную песню?—?Приснилось,?— проскулил младший,?— это старая песня. Я ее слышал.—?Так с чего взял, что надо ее здесь петь? Тьфу!Тезар сел и сгорбился, прикрывая уши мощными лапищами. Музыка напоминала ему что-то, но не поймать, не вспомнить. Что-то страшное, древнее, что-то, с чем он бок о бок прожил больше года. Слишком внезапно ударила вся эта какофония, слишком слаженно исполняли ее, даже не переглядываясь, крокрысцы всех кланов. Словно эти самые барабаны навсегда вожглись в генетическую память их дикого, буйного народа, и только ждали своего дня!Дождались. Не было, видно, лучшего момента, чем этого, когда дурацкий Мадар рухнул на колени перед обгоревшими телами двух инопланетян и завел страшную, тоскливую песню.—?Я не корда,?— скрипнул Мадар и перевернулся на спину. Копоть сыпалась с потолка, покрывая пылинками гладкий панцирь. —?Корда умер, и… раска умер. Тезá… смейся, коль хочешь, но нам не нужен корда. Ребята,?— он поднялся, несмотря на прокатывающие над головой волны звука, и торжественно поднял клешни,?— я пел песню раски. Вы как хотите, а я?— раска.Тезар и Терс переглянулись немигающими, покрытыми пленкой глазами?— неразлучные близнецы, теперь им больше не у кого было спросить совета. Затем подняли головы и синхронно кивнули.—?Мы знаем, о ком ты говоришь. Этих людей теперь нет, поэтому мы станем ими. Нельзя, чтобы из-за нас гибли фиксиане… Мы с тобой, раск.—?Пойдем,?— Мадар повернулся к выходу и махнул нижними лапками. —?Дождемся конца концерта и сделаем, как всегда.—?Ломать и строить? —?ухмыльнулся Терс. Простоватому великану такая работа нравилась чуть не больше, чем шпионские штучки ИнтерГПола.—?Ага. Только теперь,?— крикнул через плечо новоиспеченный раскха,?— никакой грязи, пожаров и драк. Наша башня будет белой.