6. Кольцо и светлячки (2/2)
- Разве вы не сражались на настоящих мечах? - удивленно воскликнул англичанин.
- Разве что с пучком мокрых тростниковых стеблей, - улыбнулся Соджи. На лице Доннеру сквознуло недоумение, которое сменилось улыбкой.- Это то, что используется для тренировки удара мечом? - англичанин напоминал ученика, радующегося найденному ответу перед лицом строгого учителя. - Или - виноват, я ошибся?- Нет, все верно, - помимо воли Соджи приятно было, что этот важный человек в летах говорит с ним так уважительно. Он принял протянутую англичанином рукоять меча в правую руку, а левую обернул рукавом и взялся за клинок. Несколько минут он молча созерцал оружие, слегка поворачивая лезвие в руках, так что тусклый солнечный свет дождливого денька играл в узорчатой стали.- Это работа настоящего мастера и она видела кровь, - сказал Соджи, хотя ему самому было непонятно, что натолкнуло его на последнее соображение. Туттолько он заметил, что англичанин изучает его лицо не менее внимательно, чем сам Соджи только что изучал поверхность клинка.- Чего-то ему от тебя надо, - заключил Хиджиката, которому Соджи рассказал обо всех своих впечатлениях. - И сдается мне, старый лис тебя провел.- ...Прошу прощения, не хотел мешать вашей игре, к тому же мне нечем ловить ваше кольцо, - ответил Соджи.- А почему бы вам не словить кольцо вашим мечом? - продолжала Изуми с тою же ласковой улыбкой.- Ирен! - строго сказала рыжая Дюран. По-японски она не понимала, но разговор воспитанницы с Соджи, очевидно, считала чем-то неприличным.
- Потому что меч не предназначен для игр, - отрезал Соджи. Но у Изуми сделалось такое виноватое личико, что ему стало ее жалко, и он добавил уже мягче: - Если хотите, я вас заменю в игре.Играть с рыжей громилой ему совсем не хотелось, но, глядя на Изуми, Соджи охватило странное чувство - словно вся воля его размякла и превращалась сейчас в податливую глину. Хотелось сделать для этой девочки что-то очень хорошее; ей, наверное, самой тягостно играть в кольца с этой устрашающей Дюран.Изуми обрадованно сказала что-то своей воспитательнице, та ответила, очевидно, отказом - и Соджи с изумлением увидел, что она направляется прямо к нему и протягивает свою палочку с перекладиной
- M-lle Дюран устала и хотела бы отдохнуть, - пояснила Изуми. - Если не возражаете, мы могли бы поиграть с вами, Окита-сан.Котенок коротко муркнул, словно тоже высказывая свое мнение, и посмотрел на Соджи со скрытой насмешкой в желтых глазах. И снова взгляд его отчего-то показался знакомым.- Я никогда не играл в такую игру, - вставая, ответил Соджи. Палочка была не очень удобной, рукоять скользила в руке, и он подумал, что хорошо бы сделать оплетку из тесьмы, каку меча.
Игра оказалась проще, чем он ожидал - ловить кольцо было делом пустяковым.
- Давайте на счет! - крикнул Соджи. Изуми с просиявшим лицом кивнула. Они разметили площадку и условились, что за каждое падение кольца будет присуждаться одно очко на чужой подаче и два - на своей.
И пошла игра! Оба старались запутать друг друга и бросить кольцо так, чтобы поймать его было как можно труднее. Соджи сбросил гэта, чтобы было удобнее бегать, иИзуми сделала то же самое. Она размахивала палочкой с таким азартом, словно это был меч, и надо сказать, ловить и бросать у нее получалось очень неплохо.Первую партию они закончили вничью, но потом Изуми устала и стала проигрывать.- Все! Не могу больше! - Изуми бросила палочку и, изображая крайнюю усталость, поплелась к энгаве, преувеличенно подволакивая ноги. - Пощады, my noble gentle knight(3)! - смеясь, сказала она.- В настоящем бою вам никто бы не дал пощады, - рассмеялся в ответ Соджи. Конец еефразы он, конечно, не понял.***
СайтоЛюди, особенно взрослые, бывают удивительно невнимательны. Вот, оставили приоткрытыми скользящую дверь - чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы проскользнуть туда гибкому кошачьему телу. Усесться живым сгустком темноты - только глаза горят, - и послушать. Для кошек не важен язык, на котором говорят люди, кошки умеют ухватывать самую суть. Особенно те, которые не совсем кошки.-Вообрази только, Хиосаки на полном серьезе предлагал мне отрубить хвост этому черному котику, которого подобрала наша Ирен, - со смехом говорил мужчина. - Говорил, что кот - возможно... как же он сказал? - нэкомата(4)- И потому, Джеймс-Джи, ты склоняешься ко мнению о какой-то врожденной жестокости и преступных склонностях местных? - отвечала женщина.- Во всяком случае, тот метод алгоритмизации, который я применял в Европе, здесь не работает.И доктор Джеймс Доннел углубился в такие научные дебри, из которых котенок понял едва ли одну шестнадцатую. Мэри же Доннел слушала мужа, чуть покусывая губу, удерживая смех.- Я действительно не постигаю, как можно так эстетизировать смерть, - сказал Джеймс. - Как можно, например, изобрести десять способов взрезать себе живот и всерьез спорить о том, какой из способов изящнее и благороднее?- Ну, а что ты скажешь о нашем новом охраннике? - с тою же дрожащей на губах улыбой спросила Мэри.
- Не пойму. Пока не могу сделать никаких выводов. Я смотрел, как он разглядывает саблю... Не вижу в нем этого, знаешь ли, азарта убийства. Мужчины обычно смотрят на оружие с мыслями, как бы его применить. А тут... не знаю, тут что-то другое. И тем интереснее. Он, конечно, еще совсем молод, и убивать ему не приходилось.Черный кот отвернулся от людей и поспешно принялся вылизывать бок - словно не хотел, чтобы двуногие видели его насмешливо горящих желтых глаз.Странно вспоминать то, что еще не произошло - и что, тем не менее, случилось более девяти мифических кошачьих жизней назад. Второй год эры Кэйо(5), Киото. Они с Окитой доканчивали партию в сёги - Окита, против обыкновения, проигрывал. Он даже выпил сегодня больше обычного и был непривычно молчалив. Правда, сегодня одного из солдат приговорили к сэппуку, но, в конце концов, смерть стала в их жизни такой обыденной, что вряд ли могла выбить из равновесия. Тем более Окиту, который, как казалось, убивал, вообще не задумываясь.- Я впервые рубил мечом, зажмурившись, - сказал вдруг Окита после очередной чашечки сакэ. - Этого... его держали трое, чтоб я мог рубануть. Он вырывался и плакал, говорил что-то про свою сестру.- Разве ты был кайсяку(6)? - удивился Сайто.
- Пришлось, - со злобой бросил Окита. - Нагакура сделал вид, что его тут нет и он не при чем.- Нагакура-кун такого не любит, - примиряюще пробормотал Сайто. Это, видно, стало последней каплей - Окиту будто подбросило.- А я, значит, люблю? - почти крикнул он и закашлялся. В соседней комнате кто-то курил, несло табаком.-Пошли на воздух, - Сайто потянул разом сникшего, старательно глушащего сложенным платком кашель Окиту к двери. - Пошли, ночь теплая.
Луны не было, и глухая тьма двора разбавлялась разве что тускло освещенными изнутри сёдзи. Но таких было всего два-три.
- Светлячки? - удивленно сказал Сайто, заметив светящиеся точки поодаль. Раньше он не видел в Киото светлячков. Окита, плечо которого Сайто чувствовал своим, вздрогнул. Не нужно было заказывать последнюю бутылочку сакэ, подумал Сайто.- Нет, гнилушки, наверное, - голос Окиты был почти безжизненным. - Какие тут светлячки? Тут могут быть только гнилушки. Светлячки - они когда хорошо, когда жизнь...Дальше Окита говорил все более и более бессвязно - Сайто улавливал что-то про мост, и пятнадцать человек на мосту и под мостом, и что было душно, а трава была острой как лезвия. И светлячков было много.- Пробираемся по руслу, грязищи чуть не по колено... Тут я спрашиваю - "Какой это стиль у вас?" А Хиджиката-сан говорит - "Стиль грязной черепахи".
Окита пьяно захихикал.
- В первый раз тогда я... Было весело. Их много было, а в темноте они думали, что это нас много. А у одного на плече сидел светлячок. Я целил в светлячка, но тот как-то подвернулся, и голова как арбуз - хрясь! А светлячок сидит... сидит... Даже когда тот упал - светлячок сидел. Сидит - а вокруг него блестит все. Вода, роса и это... пока не высохло. Блестит. Я тогда, наверное, и отравился... не то что понравилось, а... Отравился этим у моста... Либо ты, либо тебя. В последний год Ансэй(7). Такова жизнь, Сайто-кун.Они с Окитой ровесники. Последний год Ансэй - сам он убил того хатамото парой месяцев позже, чем Окита убивал на мосту. Окита- он как вода, подумал Сайто. Мягкая, текучая и безжалостная. И может быть почти нежной. Как Окита совсем. Сайто, не задумываясь, обнял его за плечи - согреть, не дать провалиться в ту черноту с гнилушками... Ему показалось, что он обнял мертвеца - Окита словно лишился всей жизни и воли. Словно бы стал податливой глиной.- Поздно уже, - сказал вдруг он, высвобождаясь из рук Сайто. Голос звучал обычно, и как всегда сверкнула в скудном свете звезд и гнилушек улыбка. Соджи всегда улыбается, сказал как-то Кондо-сан.- Если кому-то расскажешь, мне придется тебя убить, - вдруг прошептал Окита ему на ухо - с тою же светлой улыбкой, но так, что у Сайто мурашки побежали по спине.