Глава X. Чёрт в склянке. (1/2)

Челмсфорд.Июль, 1917 г. *** Шло двадцать восьмое число июля. Несмотря на влажный климат, ветра приносили с Атлантического океана легкую прохладу, избавляя местных жителей от летнего зноя и даруя им чистое, безоблачное небо. Именно в один из таких прекрасных дней, в маленькой больнице на окраине Челмсфорда появился Майкрофт Холмс, прибыв в дорогом экипаже. Шерлок попросил персонал не отвлекаться от своих дел и вышел встречать старшего брата самолично.

Двор был посыпан гравием, и эти мелкие, пыльные камушки скрипели под его ботинками, когда он неторопливо шагал к карете. Запряженные лошади затрясли гривами и зафыркали, когда к ним приблизился чужак, странно пахнущий дымом, аптекой и порохом. - Упражнялся в стрельбе? – лениво поинтересовался Майкрофт, величественно вскидывая голову и задирая свой крючковатый нос повыше, чтобы смерить братца всезнающим взглядом сверху вниз. Шерлок на миг растерялся, не зная, как его разоблачили, но вспомнив чуткое обоняние Холмса-старшего, понимающе хмыкнул. - Да, позаимствовал браунинг у Ватсона и тренировался на пустых банках позади жилого крыла. - Пациентов предупредили? - На стационарном лечении никого, так что пугаться было некому. Те, что доставляются из окрестностей Лондона, скорее отправляются в морг, чем доживают до следующего утра. - Шерлок успел раздражиться из-за того, что брат вздумал обсуждать с ним посторонние вещи и поэтому огрызнулся невпопад: - И, чтоб ты знал, твой зонт сейчас совершенно неуместен! Майкрофт покрутил головой, высматривая в ясном небе хоть малейший намек на тучи, но, не обнаружив искомое, сдался, и пожал острыми плечами. - Я слишком привык к нему, чтобы просто избавиться. Я готов ходить с ним даже по колено в сугробах. - Вот уж не удивлен, - буркнул Шерлок, щурясь от солнечных лучей, - ты привез, что обещал? - Разумеется, - Майкрофт картинно дернул бровью, уязвленный чужим сомнением, - все выполнено в лучшем виде! Он махнул рукой, и кучер, пухлый, но шустрый господин с котелком на лысой голове, спрыгнул со своего места и, пыхтя и отдуваясь, вытащил новенькое инвалидное кресло из недр кареты. - Вот как… - пробормотал Шерлок, и по его интонации сложно было разобрать похвала это или укор. Он с задумчивым видом ощупал крепкие, прорезиненные ручки, погладил подлокотники, провел узкой ладонью по сидению и легонько коснулся блестящего колеса, в спицах которого играло солнце. На этом теперь будет передвигаться его дорогой Джон. - Надеюсь, мой выбор тебя удовлетворил? – Майкрофта явно не устраивала затянувшаяся молчаливая пауза. - Подойдет, - кивнул Шерлок, выныривая из своих мыслей. - Очень рад, - кисло отозвался братец. – Кстати, хотел спросить, почему ты отослал массажиста, которому я поручил дважды в неделю посещать это… Место… Он квалифицированный специалист с богатым опытом работы. Разве его услуги не полезны мистеру Ватсону? Шерлок резко поднял взгляд, пытливо и настороженно прищуриваясь. Он скривил губы, слово его внезапно замутило, и с пренебрежением ответил: - Конечно, он очень помог, но я уловил технику его движений после второго сеанса, так что теперь справляюсь сам, обеспечивая Джону процедуры. Майкрофт выгнул бровь, но воздержался от замечаний, ограничившись вежливым пожеланием: - Что ж, надеюсь, лечение вскоре даст свои плоды, и это кресло здесь долго не прослужит. - Я тоже на это надеюсь, - тихо проговорил Шерлок, значительно помрачнев. - И еще… Братец… - Майкрофт вспомнил что-то важное перед самым уходом. - Я уповаю на твое благоразумие и надеюсь, что ты будешь уделять должное внимание и своему собственному здоровью. Воздержись от приема… Стимуляторов. Я бы не хотел… Шерлок шагнул к брату, чтобы его слова не долетели ушей притихшего кучера, и грозно прошептал: - Я больше никогда не приму морфин, ты слышишь? Никогда! – Воздух вырывался из его легких и злым шипением лился с губ. - Охотно верю, но… - Вблизи Майкрофт выглядел уставшим: морщины расходились от уголков его прикрытых глаз, борозды на высоком лбу стали глубже и четче. – Ты ведь такой несносный экспериментатор, Шерлок. Разрушительное действие одного препарата не удержало тебя от употребления другого… - Хочешь упечь меня обратно в клинику? – перебил его младший брат. - Святая Мария, конечно же, нет! Кокаин не повод, но… Холмс-младший вытянул ладонь в упрямом, ожидающем жесте. Майкрофт помедлил, было видно, что решение давалось ему с трудом, но он все-таки вынул из кармана пиджака маленькую коробочку, нехотя отдавая ее брату. - Спасибо, - поблагодарил тот, не слишком дружелюбным тоном, - хотя, если бы ты не привез мне флакон для табака, я бы купил его сам, при первой возможности. - Если бы ты пообещал, что будешь хранить в нем табак, то я бы привез тебе хоть десять штук, из самого Китая, нефритовой выделки!.. - Все доброго, Майкрофт. Мне пора. – Шерлок спрятал подарок в карман и развернулся, толкая вперед пустую инвалидную коляску. - До встречи, братец! – со вздохом отозвался тот. – И, Бога ради, остриги волосы. В Лондоне есть отличный цирюльник… Шерлок, не оборачиваясь, махнул рукой, показывая, что он все сделает сам. С невеселой улыбкой Майкрофт представил, как его брат срезает отросшие пряди хирургическим скальпелем в собственном кабинете, не удосужившись воспользоваться нормальными услугами специалиста. В конце концов этом был весь Шерлок Холмс.*** - Есть какие-нибудь ощущения? - Нет. Ничего.

Холмс сидел на краю кровати и тщательным образом разминал ступни Джона, совершая утренний ритуал. Худые руки таили в себе достаточную силу и хватку: пальцы с нажимом растирали мышцы, прощупывая бугорки костей, которые врач знал наизусть со времен анатомических лекций, а теперь машинально перечислял про себя латинские названия: пяточная кость, кубовидная, латеральная, клиновидная, фаланги проксимальные, средние, дистальные...

- У вас потрясающая форма стоп, коллега, - искренне восхитился Шерлок, - ни намека на плоскостопие, такая редкость! Ватсон полусидел с закатанными по колено штанами. Услышав это, он фыркнул, вскидывая глаза к потолку.

- Должен заметить, комплименты у вас выходят чересчур специфическими. С таким подходом ни одну даму вам не покорить. Холмс посмотрел на друга с легким укором и проворчал хрипловатым баритоном: - Я и не собираюсь становиться дамским угодником, вам ли не знать.

Джон помолчал, глядя на увлеченного делом Шерлока, и вдруг заметил: - Ваши волосы… Они… - Стали немного короче, - подсказал тот, не прерывая массажа. - Да… - Ватсон разглядывал неровно подстриженные кудри, которые образовывали беспорядочную непослушную копну. – Я не припомню, чтобы вы отлучались по этому делу… - Какое дело, мой друг? Сплошной пустяк. Пять минут у зеркала с ножницами, что я одолжил из операционной. - Которыми мы полосуем бинты? – округлил глаза Джон. - Они самые. Это всего лишь волосы. Их срезают, они отрастают, их снова срезают… Конечно, барышни куда щепетильнее относятся к своим прическам, но я, признаться, не понимаю этих штампов, навязанных обществом и модой… - Его ладони поползливыше, от лодыжек к крепким икрам Ватсона. Не утратившие загара ноги Джона были покрыты светлыми, выгоревшими волосками. Продолжая массаж, Шерлок вдруг поймал себя на мысли, что хотел бы, дав своим рукам волю, отклониться от медицинской процедуры и погладить мускулистое бедро. - Здесь я уже чувствую, - подал голос Ватсон, забыв про дискуссию о длине волос. Холмс испуганно остановил пальцы, помедлил, а после нагнулся, в сухом поцелуе касаясь губами колена. - Джон… - Взгляд был просительным. Ватсона пробрала мелкая дрожь, когда Холмс, преодолев собственное смущение, продолжил движение ладони по внутренней стороне бедра. - Нет, Шерлок! - взволнованно воскликнул Джон, но тут же собравшись духом, уже значительно спокойней и уверенней добавил: - Лучше не стоит. Холмс отдернул пальцы, словно ошпаренный, и взглянул на него, как несправедливо обиженный человек. - Почему нет? - спросил он, пытливо суживая глаза. - Только не пытайтесь меня убедить, что у вас нет желания: я отсюда вижу на шее биение пульса! В чем дело? Я месяцы не видел вас и, кажется, испытываю тактильный голод. Я хочу, Джон. Мне нужно! А вам? Разве нет? Он задал этот вопрос и сам испугался возможного ответа. Растерянность изменила его лицо, сделала взгляд беспомощным, заставила губы боязливо поджаться. Вся неприступная гордость обратилась в пыль - Холмс был уязвим и ничего не мог с этим поделать. - Прости, - Ватсон сказал это без надломленной трагичности, а с искренней грустью, что тяжелой и неотесанной глыбой сдавила его сердце. - Я… Не в моем состоянии, Шерлок. Он надеялся, это все объяснит.

- Охх, Джон… - Холмс прильнул к нему, в ободряющем жесте сжимая плечо. - Мне кажется, беспокоиться незачем. Я все понимаю и... Ничего постыдного в нашей ситуации нет. Можно приспособиться, привыкнуть. Ведь даже с такими ногами, вы все тот же Джон, которого я...

- Пожалуйста, подайте коляску, - перебил его Ватсон, нахмурившись. - Что? - Шерлок не понял, из-за чего его так резко и бесцеремонно прервали. - Джон, я говорю…

- Коляску, - с нажимом повторил тот, игнорируя друга. - Самому затруднительно будет достать. Холмс похолодел и резко встал. Инвалидное кресло, недавно присланное Майкрофтом, с высокой спинкой и механическим приводом, отлично подходило для передвижению по дому и улице. Поправив на Джоне брюки, Шерлок помог ему устроиться на сидении. - Удобно? - язвительно поинтересовался Холмс. - О, благодарю, вполне, - Ватсон картинно улыбнулся, нарочно не поддаваясь на провокацию. Видя, что он собирается выкатиться из комнаты, Шерлок не выдержал. - Джон! - Холмс быстро обвел языком пересохшие губы. - Помните, вы писали мне о своих чувствах и просили тщательно подумать обо всем? Так вот, у меня было достаточно времени, и я твердо решил… - Шерлок, - Ватсон снова не дал ему договорить, - я настоятельно прошу не возвращаться больше к этой теме. Пожалуйста, оставьте свой ответ при себе. Холмс в ужасе распахнул глаза, не веря в такую жестокость. - До тех пор, пока я не встану на ноги, - Джон смягчил свой жесткий ультиматум. - Поговорим об этом… Во время нашей пешей прогулки, идет? Взгляд Шерлока выражал немой вопрос: "А что будет, если ты не встанешь?" - Ах да, раз уж напомнили… Верните, наконец, мой дневник. - На этом Ватсон закончил и, опустив руки к внешнему ободу на колесах, развернул коляску к двери. - Завтракать идете? Холмс глухо отозвался, выходя из ступора: - Должно быть, вы забыли, что я по утрам предпочитаю не есть. - Тогда увидимся позже, - беззаботно попрощался Джон и выехал из палаты: пороги во всей больнице были приспособлены для каталок, так что трудностей не возникало. Ватсон толкал и толкал колеса, разгоняясь сильнее, слушая металлический шорох спиц и бешеный стук собственного сердца. Он быстро привык к этому передвижному креслу, к которому он прикован на Бог знает какое время. Он спешил убраться подальше, туда, где не найдется свидетелей для своих боли и отчаяния.

Джон знал, что действовал чудовищно. Все внутри содрогалось от мысли, что Шерлоку приходится это терпеть. Но больше всего ему не хотелось быть причиной двух вещей: жалости и чужой вины за свое увечье. Он хотел уберечь Холмса от несчастья странным, но оправданным способом - сделать так, чтобы Шерлок сам не захотел приближаться.

Правильно ли это? Джон был уверен, что да.*** Громко топая по лестнице, Холмс взбежал наверх, рваным, быстрым шагом добираясь до своего кабинета. Он давно в нем не жил, но большая часть вещей хранилась именно здесь. Помещение встретило хозяина затхлым воздухом давно непроветриваемой комнаты - кажется, за время отсутствия Шерлока здесь ни разу не открывали окон. Плотные шторы надежно сохраняли полумрак; некогда золотистые гардины покрылись налетом пыли и теперь имели тусклый, мрачный вид.

Холмс уперся спиной в запертую дверь, пытаясь отдышаться. Его легкие сводило спазмом, но не из-за пробежки, а из-за подавляемого волнения и гнева. Он спрятался, будто зверь в своем логове, чтобы в одиночестве зализать раны. "Какого черта происходит? Что на него нашло? За какую провинность он наказывает меня?" - Шерлок потухшим взглядом смотрел себе под ноги и не находил ответа ни на один вопрос. Он вспомнил показное безразличие Джона, и злость взыграла в нем с новой силой, вскипела как черная пена, давя на горло изнутри. Холмс не видел логики в чужом поведении, не понимал, почему его отвергают с таким упорством. Ведь он рассчитывал, что по возвращению из госпиталя их отношения возобновятся и даже станут еще лучше. Недуг Ватсона должен был сплотить, породить участливость и желание поддержки. Они должны были стать необычайно близки и выдержать все удары судьбы вместе, выстоять. Но всё шло не так. Совсем не так. Шерлок повернул голову: его взгляд упал на ряд пустых колб, мирно покоящихся на тумбе. Он схватил одну из них за длинное горлышко и швырнул о стол. Ударившись о край деревянной столешницы, стекло брызнуло осколками, и Холмс злорадно возликовал. От души будто немного отлегло. Но все равно этого было недостаточно. Привычное самообладание отказало. Рыча, Шерлок заметался по темному кабинету, срывая с законных мест предметы, которые попадались под руку. Он крушил, опрокидывал, бросал и рвал. Из выпотрошенных лекционных тетрадей сыпались мятые листы, одежда кучами валилась под ноги, коллекция минералов с грохотом отправилась в стену, а обивка кресла была немилосердно исполосована хирургическим скальпелем. Холмс пощадил только книги - на уровне подсознания испытывая трепет и глубокое уважение к научным писаниям, - да скрипку, надежно спрятанную в футляре. Во время своего буйства Шерлок споткнулся и повалился на пол, больно ушибив колено. Остервенев, он сгреб подушку, которую не заметил секундой ранее, и принялся колотить ее руками, выплескивая остатки сил. Слезы, так и не пролившись, высыхали в его глазах, делая взгляд яростным и чистым. После каждого судорожного выдоха на подушку опускался стиснутый кулак, снова и снова, пока перья под наволочкой не сбились в разные стороны, и костяшки пальцев не начали простукивать дощатый пол.

Внезапно Холмс понял, что злости больше не осталось. Он сгорбился, уткнулся лицом в собственные ладони и замер так, испытывая смутное наслаждение от пустой головы и ломящей усталости в теле.

Шерлок просидел в такой позе около часа, ни о чем не думая, успев даже задремать. Какие-то шумы в коридоре привели его в чувство, растормошили, заставили поднять голову и оглядеться.

Оценив устроенный бардак, Холмс отметил, что теперь внешний хаос полностью соответствовал внутреннему.

"Ну и пусть! Если делает вид, что ему плевать, я отвечу той же монетой!" - мстительно решил он, с трудом поднимаясь на затекшие ноги. Он подошел к умывальнику и долго держал руки под холодной водой, остужая отбитые костяшки, которые успели посинеть и опухнуть. После Холмс тщательно умылся, пригладил влажными ладонями кудри и окончательно успокоился.

"Вести себя, как ни в чем не бывало? Это я смогу. Он не хочет слушать меня, тогда и я не буду утруждаться. Проверим, так ли крепка выдержка Джона Ватсона, как он ее демонстрирует", - Шерлок ухмыльнулся своему отражению и решил, что настала пора немного расслабиться.

Он достал из кармана табачный флакончик, его новую, искусно выделанную из слоновьей кости вещицу с гравировкой на боках, не допускающая скольжения в ладони. В таких обычно хранят дорогой нюхательный табак, но Холмс в нем прятал совершенно иную смесь. Открутив маленькую крышечку, к которой изнутри крепилась лопатка, Шерлок осторожно вытянул порцию растертого до состояния пыли кокаина. Придавая своим движениям бережливую аккуратность, чтобы ничего случайно не просыпать, он поднес ложечку с молочным порошком к ноздре и сильно вдохнул. В носу засвербело, и Холмс зажмурился, шмыгая и подавляя в себе желание расчихаться. Но зуд прошел, переносица онемела, а собственное лицо на миг показалось чужим и непослушным, словно кожаная маска, натянутая на череп. Но эти ощущения вскоре тоже исчезли, оставив вместо себя ясность в голове и легкость в теле. Шерлок знал, что при назальном применении максимальный эффект проявится через полчаса: испарится усталость и голод, появится легкая эйфория и энергия для действий – осталось только немного подождать. Чуть ниже локтевого сгиба, под рукавом, на месте зарубцевавшихся ожогах родилась странная щекотка, похожая на мерзкое копошение насекомых. Холмс почесал руку, отстранено вспомнив себя, несколькими месяцами ранее, когда он в ломке тушил окурки о собственную кожу, пытаясь отрезвить себя физической болью, болью, которую было можно понять, в отличие от той мертвецкой тяжести - морфинной жажды.

Шерлок стряхнул гнетущий морок, спрашивая себя, долго ли он еще будет возвращаться к этому мыслями? Перебирать в памяти мерзкие и страшные моменты, с презрением узнавая собственные образы... Сердце в аритмии пропустило пару ударов. Шерлок рассеяно моргнул и воспрянул, ожил, зашевелился: растущее тепло в груди призывало двигаться и жить, отбрасывая апатию и тревоги на задний план. Время шло к обеду, и Холмс, изрядно взбодрившись, был не прочь выпить чашку кофе, сваренного заботливой миссис Хадсон, прежде чем вернуться к работе.

Теперь на первом этаже было довольно тихо. Холмс заглянул на кухню и застал там управляющую, хлопотавшую у газовой плиты: из казанка вкусно пахло тушеными овощами.

- Кофе еще остался? - вместо приветствия спросил Шерлок, деловито оглядывая шкафчики со всякой утварью.

- О, мистер Холмс! Вы уже освободились? - Старушка обернулась и посветлела в улыбке. - Конечно, сейчас я вам его подогрею.

- Освободился? - Шерлок вопросительно вздернул бровь.

- Доктор Ватсон сказал, вы заняты каким-то экспериментом. Вы так шумели... Сидя в столовой мы слышали такой грохот! - миссис Хадсон бормотала, доставая с полки сервиз.

- Ахх это... - Шерлок задумчиво осмотрел свои руки в ссадинах и спрятал ладони в карманы. - У меня мензурка закатилась под шкаф. Пришлось двигать.

- Могли бы попросить Грэга помочь, вам не стоит сейчас надрываться! - заволновалась старушка.

- Я прекрасно справился сам. - Холмс вежливо улыбнулся. - Кстати, а где фельдшер? И мистер Ватсон... Все в больничном крыле? Миссис Хадсон кивнула, наливая горячий кофе.

- Да, они с пациентом. Попался какой-то буйный... Явился с переломом пальца и кричал, что нуждается в обезболивании морфием. Молли послала за экипажем, кажется, бедолаге нужна госпитализация и психиатрическая помощь. - Старушка сокрушенно покачала головой и протянула Шерлоку чашку.

Тот ее не взял. Он насторожился и сказал, будто сам себе: - Любопытно... Развернувшись, Холмс поспешил туда, к приемному кабинету.