Глава V. Вальс. (1/2)
Конец января1917 г. Снова потекли размеренные дни. Холмс вскоре оправился от своей простуды, и мигрени больше не тревожили его. А как-то за вечерним собранием у камина коллеги договорились выезжать к больным только вместе и лишь в крайних случаях оставаться по отдельности. - Я приехал сюда на практику, под ваше попечение, чтобы учиться у вас, - Шерлок нарочно подчеркнул интонацией последнее слово. - Так что приём вести мы должны бок о бок. - Я ничего не имею против, - кивнул Джон. - Но не будем забывать, что вы должны вырабатывать и самостоятельность. Вдруг произойдет что-то, из ряда вон выходящее, и уехать на вызов сможет только один. Нужно иметь уверенность в своих способностях и справиться с любой проблемой. Ведь на наших плечах лежит большая ответственность за чужие жизни. - Вспомните прошлый раз. Вы отбыли, а я двое суток принимал по сотне пациентов в день,– заметил Холмс. - И очень меня этим порадовали. Вы проделали большую работу и обошлись без неприятностей. Может, это прозвучит странно, но я горжусь вами. Шерлок расплылся в кресле от удовольствия, но приятный момент тут же был омрачен одним внутренним замечанием. Неприятность все же была. Незримой тенью проступка и обмана преследовала она юного врача. Украденная склянка с морфием - вот что гасило улыбку на лице Холмса. Однако он ложно успокаивал себя, что раствор почти закончился, жидкости осталось на один шприц, не больше, и, когда бутылек опустеет, Шерлок покончит с этой скверной, но невероятно притягательной привычкой. Поэтому, каждый раз вспоминая об этом, он стряхивал с себя чувство вины и обращал всё свое внимание на Джона. Ведь голос Ватсона, притягательный и размеренный, мог отвлечь от чего угодно.*** Страшный переполох обрушился на обитателей маленькой больницы. В тяжелом состоянии привезли юношу, молодого, ему наверняка только исполнилось двадцать, но, глянув на него, Шерлок ужаснулся и засомневался, а исполнится ли двадцать один. Парень был в горячке, с красным потным лицом, укутанный какими-то тряпками по пояс. А, когда их сдернули, под ними обнаружилась распухшая левая нога: на штанине виднелись подмокшие пятна, а в нос докторам ударил тошнотворный запах разложившихся тканей. - На кушетку его, живо. Фельдшер, вспорите брюки, - отпрянув от тела, с трудом проговорил Ватсон и обратился к мужчине, по всей видимости, отцу больного. – Вы родственник? Как такое произошло? - Я привез его с работы, мы с одного завода, - хмуро начал объяснять господин. - У нас на территории собака, Брукс. Славный пес, вы не подумайте. Настала очередь этого, новенького, кормить животное. Уж не знаю, что там произошло, но он рассказывал, что подвигал к собаке чашку ногой, а Брукс кинулся и укусил его за голень. Пес у нас добрый к своим, просто нового человека не признал, видимо... - Взбесился? - строго спросил Джон. - Нет! Брукс абсолютно нормальный и здоровый, его все рабочие любят! Хоть и дворняга, но... Просто так получилось. Не нужно было чашку пинать, - буркнул мужчина в ворот отсыревшего пальто. - Вы же сказали, что он подвинул её, а не пнул, - уточнил Холмс, что стоял неподалеку. - Я лишь пересказываю его слова. - Господин кивнул в сторону кабинета, в который занесли пострадавшего. - Но Брукс вряд ли бы ответил агрессией на дружелюбие.
- Хм. Собственно, всё это уже не важно. – Ватсон потер подбородок. - Когда всё случилось? - Неделю назад... - начал мужчина, но доктора в один голос его перебили: - Неделю?! - Да... - Рабочий немного растерялся и глупо захлопал глазами. - А что, всё было в порядке. Он похрамывал немного, но работал. Ему заплохело пару дней назад. А сегодня прям на заводе свалился, мол, нога болит... Меня и послали его в больницу доставить. - Что же это... - Джон хотел было возмутиться, но тут послышался голос Молли. - Мистер Холмс! Доктор Ватсон! Вам нужно на это взглянуть... Перед тем, как уйти в операционную, Шерлок быстро отдал указания мужчине. - Как зовут пациента? - Эээ... Фрэд. Фрэд Миллер. - Хорошо. А вы... Вот что, не ждите, пока мы управимся. Больной останется на ночь, определенно. Попросите кого-нибудь из его семьи завтра приехать. Адрес знаете? – получив в ответ кивок, Холмс продолжил: -Вот и славно, пришлите родню, обязательно. Это всё, что вы можете сделать. Господин помедлил, снова кивнул и, грузно топая, исчез в глубине коридора. А Холмс, собравшись духом и напустив на лицо непроницаемое выражение, с тяжелым сердцем зашел в кабинет. Там, под ярко-желтым светом лампы, на свежей клеёнке, лежал юноша, уже в бессознательном состоянии. Грэг разрезал грязные, заляпанные штаны, избавившись от тряпок, и на всеобщее обозрение предстала ужасного вида левая нога. Рваная рана на голени от собачьих зубов загнила, белые выделения дурно пахли тухлым мясом, а вспухшая плоть имела все оттенки, от бордового до фиолетового.
- Гангрена, – тихо констатировал Джон, осторожно пощупав горячую сизую кожу на коленке. - А все из-за того, что вовремя не приняли меры, – сокрушалась Молли, что стояла рядом, наготове, в ожидании указаний. Шерлок вышел из оцепенения, взял безжизненную руку Фрэда Миллера, привычным уже жестом положил пальцы на запястье и вздрогнул. Редкой волной прошелся пульс: он тянулся тонкой ниткой, потом пробился узелок и снова ничего. - Камфары. – Голос вышел хриплым, тихим, поэтому, кашлянув, Холмс повторил уверенней и громче: – Попрошу камфары. Молли бросила взгляд на доктора Ватсона, поймала его одобрительный кивок и тогда быстро начала готовить укол, сломав ампулу. Фельдшер оголил у юноши плечо, а сестра, ловко собрав в щипке кожу, впрыснула желтое масло. - Готовьте ампутацию, – велел Джон, и на его слова все обернулись. Но Ватсон, хмурый и сосредоточенный, не обратил на это внимания, продолжая самостоятельно накладывать жгут выше колена. Молчаливо повинуясь, Грэг заметался среди инструментов, а Молли снова взялась за приготовления раствора, на этот раз, морфина. - Коллега, вы уверены? – шепотом осведомился Холмс, приблизившись к Джону. - Ступню уже не спасти. Как и голень. Придется отнимать половину ноги, иначе он помрёт через сутки от заражения крови. - Что ж… Вы правы. Правы… Ампутация - так ампутация… - бормоча это, Шерлок был монументально спокоен, лишь где-то в глубине сознания тлел ужас от жестокости факта, как легко человек может расстаться с частью своего тела и потом с этим жить. Подумав так, Холмс тут же возлюбил себя, единого и цельного, от макушки до кончиков пальцев. Лицо Фрэда побледнело, лоб и щеки приобрели восковой оттенок, а зрачок уже не реагировал на свет. Доза морфина начала свое четырехчасовое действие, и персонал был готов начать операцию. Ватсон поудобней взялся за нож, а после, кругообразно и умело, как опытный мясник, полоснул бедро. Кожа разошлась, не выдав ни единой капли крови, однако Шерлок и Молли стояли у тележки с торзионными пинцетами, чтобы в любой момент зажать кровящий сосуд. Джон сделал следующий надрез, глубже - и вот, брызнуло алым на простынь. А потом еще, полилась слабыми толчками густая, темная кровь, и Холмс быстро принялся защипывать трубочки артерий, пока медсестра подавала инструменты. Вскоре пинцеты начали свисать гроздями из растерзанной ноги.
Наконец, белесым продолговатым островком показалась бедренная кость.
Фельдшер подал Джону мелкозубую пилу, но доктор, помедлив секунду, подозвал Холмса. - Коллега, правой рукой мне работать будет крайне неудобно, вы же знаете о травме. Так что… Поможете мне? Справитесь? Шерлок диким взглядом смерил пилу, потом Ватсона и, наконец, опустил глаза на лежащего в забытье Фрэда. В голове юного врача просветлело и, с внезапно окрепшей уверенностью, он принял страшный инструмент.
- Конечно, – чужим голосом произнес Холмс, склоняясь над костью и занося зубчатое лезвие. – Я справлюсь. И Шерлок принялся за дело, точнее, за него работал только здравый смысл, подхлестнутый необычайностью обстановки. Пилить оказалось не так-то просто. Протяжный, мерзкий звук сопровождал каждое движение руки Холмса. ?Вжиииих-вжиииииих? ?Вжжиииих- вжжжжих? Капли пота стекали по высокому лбу Шерлока, а Молли исправно промокала эту влагу марлей. Ватсон держал руку на пульсе Фрэда, но всё шло довольно гладко, насколько вообще могло идти. Кость отпала.
Холмс качнулся, потеряв опору, но тут же обрел равновесие и выпрямился, чувствуя, как ноют мышцы плеча с непривычки. Ватсону действительно было бы сложно провернуть ампутацию самому. То, что прежде было ногой, Грэг без лишних церемоний сбросил в стальной таз на полу, а на кушетке остался юноша, как бы укороченный на треть, с отогнутой в сторону красной культей. - Теперь шьем, – распорядился Джон, и Молли подала иглу. В этом Шерлок не участвовал. Хватило и одной пары умелых рук, чтобы лигатурой* перевязать все сосуды, попутно отсоединяя пинцеты. А уж потом, редкими аккуратными швами, Ватсон принялся зашивать кожу. Холмс заворожено наблюдал за этими действиями, не замечая, что сам машинально комкает пальцами край белого халата.
Закончив, Ватсон тяжело вздохнул, глянул на белое, застывшее лицо юноши и спросил у Грэга. - Пульс? - Стабильный, – отозвался фельдшер. - Хорошо… Готовьте его в палату. Молли принялась омывать тело пациента от крови, а Лестрейд ушел за носилками. Врачи же отошли к раковинам, чтобы вымыть руки, ведь до самых локтей они были в красных разводах. Зашумела вода из крана, сопровождаемая звуком чистящей взмыленной щетки. - А вы хорошо постарались. Даже не скажешь, что это ваша первая ампутация, – похвалил Джон, смывая с ладоней алую пену. - Не самый приятный опыт в моей жизни, – хмыкнул Шерлок, но потом более мягко добавил: – Однако, случай более зрелищный и подробный, нежели в университете.
- Это вряд ли обрадует… - Ватсон замялся, не зная имени пациента. - Фрэд Миллер, – подсказал Холмс. - Да. Фрэд вряд ли порадуется, когда придет в сознание. - Вам его жаль? – полюбопытствовал юный врач.
- Не наша профессия - жалеть больных, – с тенью грусти улыбнулся Джон. – На это есть Сестры Милосердия. А мы – лечим. - Что до профессий… - Шерлок машинально подал коллеге полотенце. – Удивительно, сколько разных умений заключается в одной медицине. Ведь сейчас, когда вы зашивали ногу пациенту, вам мог позавидовать любой портной. - Сноровка. Не счесть, сколько раз мне доводилось штопать людские раны. – Ватсон глянул куда-то за плечо Холмса. – А вот и Лестрейд с носилками. Поможем ему донести господина Миллера до кровати, а позже, если хотите, мы еще побеседуем. Кивнув, Шерлок повернулся и ему в глаза тут же бросился бутылек с морфием, скромно стоящий на тележке с другими склянками и ампулами. Молли неспешно готовилась убрать их обратно в аптеку. У Холмса задрожали руки, да так, что пришлось стиснуть кулаки, заставляя тремор прекратиться.
Джон это заметил и обеспокоенно спросил: - Вам плохо? Нашатыря? - Нет, – юный врач попытался ответить спокойно. – Всего лишь ощутил, как остро хочу курить.*** Этим же вечером Шерлок решился на последний укол. Уединившись в личных апартаментах, он умело приготовил все необходимое.
Вот оно, запретное, губительное счастье, которого хватит лишь на одну инъекцию.
Игла без труда вошла в резиновую пробку, едва слышно царапнула дно и втянула остатки раствора до последней капли. Холмс забросил пустой пузырек в ящик шкафа и благоговейно замер со шприцем в руке, прежде чем закончить свой тайный ритуал. Легкий укус иглы в вену, вобрать немного крови и плавно опустить поршень... Шерлок прикрыл глаза, и его бледно-голубые веки затрепетали. Теплая нега залила всё тело, принося с собой расслабленность и эйфорию. Холмс любил это состояние. Мысли сразу становились богатыми и содержательными, хоть и контролировать их было практически невозможно. Все переживания притуплялись, тревога пропадала, страх исчезал. Любое дело казалось возможным, а еще появлялась тяга к стремительному принятию решений. И сейчас, смакуя остатки сошедшего блаженства, юный врач наткнулся взглядом на бутылку виски, стоящую на полке среди книг. Ассоциация возникла молниеносно - её на хранение оставил Джон. Так почему бы не вернуть прямо сейчас? Не мешкая, Шерлок поднялся и, даже не взглянув на часы, не задавшись вопросом, уместен ли будет поздний визит, быстро сполоснул в умывальнике две чашки, из тех, что скопились за последние несколько дней, прихватил бурбон и вышел в коридор. Коротко постучавшись в дверь нужного кабинета, Холмс затих, прислушиваясь к звукам. После возни и шуршания - кажется, Джон сидел за книгами - послышались шаги и, вот, дверь мягко скрипнула, а за ней показался удивленный доктор. - Шерлок? - Я решил не посылать за вами Молли и, в кои-то веки, прийти сам, - произнес Холмс, пряча руки за спиной. - Эм... Снова хотите сыграть в шахматы? - Нет настроения на партию. Я решил, что после сегодняшней операции стоит подкрепить нервную систему вашим фирменным кофе. - Шерлок показал бутылку. - Оу. - Растерянное выражение сошло с лица Джона и сменилось пониманием. - Что ж, тогда идемте на кухню, я сварю кофе... - Можно обойтись без него, - перебил юный врач. - Сойдет и чистый виски. - Думаете, ваши нервы настолько пострадали? - Ватсон все же улыбнулся. - Хорошо, я принесу бокалы... - Я взял. - Холмс вытянул руку с двумя чашками. - Это чайный сервиз, но я не привередлив. - Вы просто фокусник, - поразился доктор. - Ладно, проходите, вы торчите в коридоре целую вечность. Он отошел, пропуская коллегу в комнату. Благодарно кивнув, Шерлок зашел и, даже не оглядываясь, быстро сориентировался, по-хозяйски заняв стул у читального столика. Как и ожидалось, на нем лежал открытый фармацевтический справочник. - А я под такое засыпаю быстро. - Холмс кивнул на увесистую книжку. - Однако, сегодня вам явно не спится. - Ватсон захлопотал, убирая литературу в шкаф и освобождая тем самым стол. - И я бы не сказал, что у вас разыгралась неврастения из-за сегодняшнего пациента. Вы так спокойны... Даже не огляделись. Вам не интересна моя обстановка? Шерлок внутренне сокрушился из-за промашки, что забыл изобразить удивление или хотя бы притворный интерес, но ни один мускул не дрогнул на его лице, даже взгляд не метнулся, он был внимательным и смотрел только на Джона. - Вы военный врач. У вас будет минимум личных вещей и абсолютный порядок. Что до кабинетов, то они однотипны, даже мебель. Как вы понимаете, ничего выдающегося. - Смею предположить, что своим апартаментам вы придаете индивидуальность, захламляя каждый дюйм? - шутливо подметил доктор, разливая виски по чашкам. - Зато я точно знаю, где какая вещь лежит, - в кураже словесной схватки парировал Холмс. - Вы хотели сказать, "валяется", - поправил Ватсон, пытаясь сохранить серьезный вид. - Я бы сказал... Располагается в самопроизвольном порядке, - выдал Шерлок, и оба мужчины тихо рассмеялись. Джон подвинул от письменного стола кресло, с комфортом в нем расположился и взял в руки чашку. - Никогда не пил бурбон из сервиза, - признался доктор. - Мы можем по-джентльменски притвориться, что это чай, - заговорщически шепнул Холмс. - По цвету подходит. Снова раздались приглушенные смешки, тихо звякнул друг о друга старенький фарфор, и коллеги сделали по глотку обжигающего напитка. - Вы сидели над справочником. Всегда поздно ложитесь или сегодня исключение? - поинтересовался Шерлок. - Я врач, мой друг. Конечно же, я всегда поздно ложусь, - фыркнул Джон. - Издержки профессии. А вообще, сегодня Молли дежурит в палате у нашего мистера Миллера. Я искал подходящий анальгетик на завтра, не стоит держать юношу на морфине постоянно. От упоминания препарата у Холмса внутри что-то тревожно сжалось, но потом исчезло, и он пренебрежительно дернул плечами. - Это не сложно. Амидопирин. Жаропонижающее, болеутоляющее и противовоспалительное действие. Главное, чтобы не было аллергической реакции. В целом, это идеальный вариант. - О! Браво! Вы мне очень помогли! - Ватсон подскочил, чтобы записать рецепт и не забыть ничего к утру. Его настроение вмиг улучшилось, задача разрешилась, и теперь Джон сиял улыбкой. - Знаете, что? Вы вдруг помрачнели. Давайте негромко поставим музыку, она очень расслабляет, - предложил он. - У вас есть граммофон? - На этот раз Шерлок действительно удивился, так как не заметил устройство во время своей тайной вылазки. - Он шел отдельным посыльным чемоданом. Я выслал его из Лондона, но забрал с Челмсфорда только когда лично там очутился. - Ах да, женщина с пробитой головой... - Холмс с любопытством смотрел, как Джон ставит грампластинку.
Диск начал вращение, раздался треск и шелестение, а потом зазвучала музыка. - Это... - Глаза юного врача заблестели. - Это Штраус! - Иоганн Штраус, верно. - Ватсон невольно покачивался в ритм льющейся мелодии. - А композицию угадаете?
- Конечно. Это "Kuss-Walzer", вальс "Поцелуй", 1881 года. - У вас феноменальная память. - Джон чуть ли не жмурился от удовольствия, вслушиваясь. - Восхитительная флейта и скрипка...
- Я тоже могу подобное исполнить, - вдруг вставил Холмс несколько ревниво. - В любительском варианте, конечно же, но...
- Как-нибудь сыграете мне, хорошо? - Доктор вдруг лукаво улыбнулся. - Скажите, а с кем вы танцевали под Штрауса? - Ни с кем, - простодушно ответил Шерлок, потянувшись к бутылке, чтобы плеснуть еще немного бурбона, но Ватсона до глубины души потряс такой ответ. - Вы не танцевали под этот вальс?! - Если быть точнее, я не умею вальсировать. - Юный врач не понимал, что такого сверхъестественного в его словах. - Вы не вальсируете? Погодите, но... Это же... Непозволительное невежество! Джентльмен должен уметь вести танец, просто обязан!
- Да что вы так распыляетесь? Я не сторонник подобных развлечений и... - Холмс запнулся, когда Джон протянул ему ладонь. - Что вы?.. - Я приглашаю вас. Позволите? Шерлок вжался в стул, чувствуя, как на лицо хлынул жар.
- Ну же, вставайте. - Не дожидаясь согласия, Ватсон схватил коллегу за руку и выдернул из-за стола. - Выпить всегда успеете. Тем более, что за тяга к бутылке? Танец расслабит вас куда эффективнее, поверьте. Возьмитесь за мою талию. Вот так. Джон почти насильно вжал неуверенную ладонь Холмса в свой бок, а сам легко и непринужденно приобнял его за поясницу. Будучи немного ниже Шерлока, доктор ничуть не смущался из-за этой детали. Напротив, он чувствовал себя настоящим кавалером, что учит вальсировать робкую даму. - Успокойтесь, - посоветовал Ватсон. - Сосредоточьтесь на ритме, он вас сам направит. И-и-и-и... Мужчины закружили по маленькой комнате в медленных, плавных движениях. Расстояние между телами сократилось до ребра ладони. Джон улыбался, а Холмс дышал через раз, украдкой смотрел сверху вниз на сияющее лицо друга и тут же быстро отдергивал взгляд.
- Кажется, у меня пальцы вспотели, - выдавил из себя Шерлок, желая этой нелепицей хоть немного разрядить искрящуюся обстановку. - Ничего подобного, - уверил Джон и в доказательство погладил вытянутую руку коллеги. Юный врач закатил глаза к потолку, стараясь унять болезненно ухающее сердце.
Эта близость с Джоном была приятна и мучительна одновременно. Ему хотелось вырваться, прекратить это представление, сесть и выпить залпом. И ему же хотелось остаться неумело танцевать под нескончаемую музыку, лишь бы чувствовать еле пробивающееся тепло ладони через тонкий хлопок рубашки... - У вас отлично получается. Вальс у вас в крови, - Ватсон не мог удержаться от похвалы. - У меня... Просто хороший слух, - пробормотал Шерлок, словно оправдываясь. Движения мужчин слились в правильный, единый танец. Они, словно чувствуя друг друга, переставляли ноги, подавались корпусом то влево, то вправо и делали повороты, начиная круг по новой. Мысли Холмса путались, он тонул в мелодии и собственных ощущениях, ведь тело предательски реагировало на этот тесный контакт. Симфония набирала обороты для феерического завершения. Оркестр заиграл громче, скрипки запели одновременно, подводя композицию к торжественному и беспощадному итогу... На высокой ноте всё оборвалось и стихло.