15. Мы не убиваем заложников (1/1)

Говорят, что когда человек предчувствует наступление собственной смерти, его нос непроизвольно начинает ощущать внутри себя какие-нибудь запахи. Он может чувствовать что угодно: запах еды, любимого парфюма, мокрого асфальта или горелого угля.Алондра сидела посреди пустого кабинета, привязанная к твердому стулу за щиколотки, грудь и живот. Ее дыхание было сбивчивым, во рту пересохло, а капельки пота из-за духоты закрытого помещения медленно стекали по раскрасневшемуся лицу. Никто из ее коллег даже не позаботился о том, чтобы комната нормально проветривалась. Затуманенный пустой взгляд девушки смотрел точно перед собой, чувствуя, как тяжелые веки намереваются закрыть глазницы, чтобы уснуть. Но несмотря на это чертово беспомощное состояние, Рамирес отчетливо ощущала в ноздрях запах сочных кислых яблок. Яркие картинки этого фрукта точно всплывали перед глазами, она буквально видела эту бледную мякоть, бежащий по тонкой руке сок, и слышала хруст от нового откушенного кусочка.Да, сейчас Алондра была готова съесть целую тонну яблок.Сглотнув густую слюну, Багдад разминала шею и крутила кистями рук по часовой стрелке?— от долгой статичности на неудобном сидении ее конечности затекли, а копчик начинал изнывать от боли. Внизу живота неприятно тянуло и это доставляло еще больший дискомфорт.Сколько времени прошло с того момента, как ее оставили в этом месте? Несколько минут или часов?Рамирес устало подняла голову, чтобы в сотый раз осмотреть кабинет, будто от того, что она будет делать это с частой периодичностью, здесь появится что-то новое. Выбившиеся светлые пряди спутались от пота и прилипли к щекам и губам, мешая полному обзору, и это бесило девушку. Она яростно пыталась сдуть их слабым дыханием, напрягая все тело.Глухая тишина, ставшая подругой убийцы, испарилась, когда за дверью послышались шаги.Чтобы лучше расслышать и попытаться идентифицировать их хозяина, Багдад навострила слух. Из-за общей усталости и острой боли в конечностях, она не могла делать несколько дел одновременно, поэтому на какой-то момент блондинка затаила дыхание, закрыла глаза и замерла.Замок входной двери мерзко звякнул, из-за чего Алондра, с непривычки, непроизвольно дернулась, впуская внутрь кабинета озлобленную Токио. Брюнетка резким движением закрыла за собой дверь и, не отрываясь разгневанным взглядом от новой заложницы, медленно подошла.Токио была особенно осторожна и не позволяла находиться слишком близко к девушке, чей взгляд был одновременно безумен, расфокусирован и опустошен. Багдад дерзко ухмыльнулась, оголяя часть белых зубов. Она рассматривала свою посетительницу исподлобья, замечая каждый ее вздох и неуверенное движение. Они смотрели друг на друга как изголодавшиеся львицы, не поделившие добычу. Постепенно, когда брюнетка смогла освоиться в не самой приятной для нее компании, грабитель нахмурила брови и сжала ладони в кулаки. Она не пыталась скрыть свое негодование и ярость по отношению к коллеге.—?У каждого есть скелеты в шкафу, Токио,?— Багдад говорила нарочито медленно и хитро, продолжая внимательно наблюдать за передвижениями брюнетки. Пусть сейчас она и была связана и обезоружена, но это вовсе не значит, что это?— конец, поэтому, в целях собственной безопасности, ей было необходимо оставаться начеку и быть готовой обороняться.—?Согласна,?— девушка немного подумала, прежде чем ответить. —?Только я никогда не убивала людей. И никто из нас не убивал.—?Значит, я буду у вас первой.Глаза Токио блестели, а голос наливался сталью. Чтобы быть на одном уровне с заключенной, она медленно нагнулась вниз, вглядываясь в высохшие болота Алондры. Возможно, девушка пыталась разглядеть в них раскаяние или хотя бы песчинку сожаления о содеянном, но блондинка лишь усмехнулась и расслабила тело, развалившись на стуле.В этом поведении Токио невооруженным глазом видела того, кого так яростно ненавидела два года назад?— чертового Берлина. Словно под копирку, Багдад в точности повторяла его движения, мимику, дерзость и хладнокровие. А если долго смотреть в эти безумные зеленые глаза, то и вовсе можно увидеть самого мужчину, будто он только что вернулся из ада, в котором обязательно горел после смерти. Это было невозможно выносить, поэтому брюнетка в ужасе отошла от Алондры на несколько шагов назад.—?Что с тобой стало, Багдад? —?Интонация Токио была полна неприязни и страха. —?В кого ты превратилась? Я не узнаю тебя.—?Судя по тому, что я, как руководитель ограбления, сижу связанная, а над моей душой стоишь ты, то смею предположить, что сейчас я повторяю судьбу Берлина,?— в глазах Рамирес бегали дьявольские смешинки, а рот расплылся в холодной улыбке. —?К сожалению, при мне нет жизненно необходимых ампул, которые можно разбить, чтобы пытать меня, поэтому тебе придется изощриться. Но если ты поставишь передо мной миску с зелеными яблоками, не давая к ним притронуться, то это будет самая жестокая пытка для меня, поверь.Что?Какие еще хреновы яблоки? Эта сумасшедшая издевается над ней?—?Ты, блять, издеваешься? Какие к черту яблоки? —?Терпение Токио подходило к концу. —?Ты омерзительна! Ты убивала людей! Что с тобой не так?—?Я зарабатывала этим на жизнь,?— Алондра устало вздохнула. Ее совершенно не привлекала перспектива объяснять такие элементарные вещи взрослой женщине.—?Серьезно? —?Брюнетка переходила на крик. —?В мире существует миллион профессий, но ты почему-то выбрала именно это!—?Например? Пойти воровать? —?Рамирес саркастично выгнула одну бровь. Она высмеивала свою собеседницу не только взглядом, но и телом. —?Как видишь, я сделала это, но что в итоге получилось? Я сижу тут, привязанная к охренительно неудобному стулу, у меня затекло все тело, а еще я до смерти хочу в туалет!Брюнетка презрительно цокнула и отвернулась от блондинки. Ее кулаки чесались в непреодолимом желании отхлестать эту самодовольную суку по лицу за все, что она сделала в прошлом, и продолжает делать в настоящем.—?Ты убила Берлина, чертова ты мразь,?— сквозь зубы и нарастающую ненависть процедила брюнетка.—?Да брось, Силена, можно подумать, вы друг другу косички перед сном заплетали и клялись в дружбе навек,?— Рамирес поморщилась. —?И если уж говорить о Берлине, то ты пытала его практически у меня на глазах. Ты должна быть благодарна, что вместо того, чтобы убить тебя, мы выбрали самый щадящий способ, чтобы отомстить.Сердце девушки больно кольнуло. На мгновение Силена перестала дышать, хаотично бегая испуганными глазами по книжной полке. Она пыталась осознать, что несколько секунд назад она услышала свое настоящее имя, о котором не знает даже Рио. Токио подошла ближе к Багдад и с удушающей агрессией впилась карим взглядом в ее скучающее лицо.—?Как ты меня назвала? —?Брюнетка боялась еще раз услышать имя, которое так долго пыталась забыть. Она не хотела вспоминать о своей прошлой жизни и не позволит какой-то нахалке с явным психическим расстройством напоминать ей об этом.—?Я бывший агент ЦРУ, Силена Оливейра,?— реакция девушки была ожидаема, но она искренне позабавила Багдад, поэтому блондинка довольно замурлыкала. —?Неужели ты думаешь, что я пошла бы на такое опасное ограбление с людьми, о которых ничего не знаю? У меня сохранилось достаточно ресурсов, которые помогли найти нужную информацию. Я знаю все, понимаешь? Начиная от имен каждого из команды и заканчивая больницей, в которой родился Цинциннати. Кстати, твой маленький секрет я тоже знаю. Поверь, мне было очень жаль твоего мертвого парня, который по твоей вине погиб от пуль полиции.Силена больше не могла сдерживать слез, позволяя скатываться соленым каплям по лицу. Она больше не могла слышать хриплый голос Рамирес и выносить эту пытку, поэтому, вложив все свои силы, девушка резким движением прошлась по лицу противницы, награждая ее звонкой пощечиной.Багдад тихо засмеялась и театрально искривила физиономию, будто ей действительно было больно. Но на самом деле азарт, который расцвел внутри ее маленького тела, заглушал весь физический дискомфорт. Несмотря на то, что это она сидела привязанная к стулу, до смерти уставшая и обезвоженная, именно Алондра лидировала в этой схватке, пытая ту, что была свободна и вооружена.Это было невозможно выносить.Оливейра зашипела и быстрым шагом направилась к выходу.—?Я действительно убила Берлина,?— мягкий голос Багдад остановил брюнетку. —?Но это был не только мой личный мотив. Если бы я не сделала этого, тогда убили бы меня, понимаешь? Берлин был болен и ему оставалось не так много времени, поэтому он сам попросил меня убить его.Некогда леденящая ухмылка на лице блондинки погасла. Теперь она смотрела на Токио с нескрываемой горечью и сожалением. Девушка сморщила нос, будто ей было мерзко находиться в собственном теле.Силена несмело повернулась обратно к Алондре, смахивая слезы с покрасневших от эмоций щек. В голосе Багдад больше не было сарказма или издевки, отчего услышанные слова казались ей искренними.—?Я беременна, Токио,?— Рамирес первая нарушила воцарившуюся в кабинете тишину. Девушка не торопилась смотреть на собеседницу, буравя взглядом пустоту перед собой.—?Что? Но Багдад… —?Глаза грабителя округлились. —?Ты же сказала Гандие, что результат был отрицательным.На это Алондра шумно усмехнулась и пожала плечами.—?Ты правда думаешь, что я рассказала бы Гандие правду? Ты можешь думать что угодно, но я бы ни за что не предала команду и не встала на его сторону,?— на несколько секунд девушка замолчала, закусив нижнюю губу. —?Тест во внутреннем кармане комбинезона, можешь проверить.Да, с этой женщиной невозможно было расслабиться даже на секунду. Сокрушительные факты ее жизни сыпались один за другим.Токио недоверчиво вскинула брови, но, все же, решилась достать завернутый в шелестящий пакетик тест, который показывал положительный результат. Тяжело вздохнув, брюнетка вернула собственность хозяйке и опустилась на корточки перед ней, с тревогой вглядываясь в это измученное лицо.—?Отец?— Палермо?—?Нет, блять, Сицилия! —?Багдад обреченно вскрикнула. Гормоны внутри нее бушевали, поэтому ей было трудно совладать со всеми эмоциями, которые находились внутри. —?Хотя, если это будет девочка, то Сицилия?— неплохое имя. Что думаешь?Токио оценила шутку собеседницы, приподнимая уголки губ. Стоит признать, что выбранное имя для потенциальной дочери грабителя было действительно красивым. Она даже мысленно прикинула, каким красавцем будет ребенок Палермо и Багдад, поэтому она должна убедить Рамирес рассказать Берроте о беременности.—?Ты скажешь ему об этом?—?Я не знаю. У нас только начало все налаживаться, но сраный Гандия все испортил,?— Алондра яростно зашипела. —?Палермо не хочет детей, поэтому я не хочу, чтобы он возненавидел этого ребенка.—?Он должен об этом знать, Багдад. Ты сомневаешься и боишься, это нормально, потому что Палермо тот еще мудак, но он любит тебя так сильно, насколько ему позволяет его черствое сердце. Я уверена, что он будет рад узнать о том, что станет отцом.—?Ты же не серьезно, Силена? —?Блондинка гортанно засмеялась и подняла голову к потолку. —?Палермо готов спустить с меня шкуру за то, что я сделала с его любовью, а ты говоришь про какого-то еще несформированного хомяка внутри меня.Нет, с этой нахалкой невозможно нормально разговаривать. Токио было набрала в легкие больше воздуха, чтобы высказать все, что думает о ее поведении, но тяжелые быстрые шаги, которые слышались из коридора, сбили намерения брюнетки.И чем топот был ближе к кабинету, тем тише становились девушки, напрягая свои тела в иррациональном страхе.Багдад зажмурила глаза. Она знала, кому принадлежат эти резкие, полные ненависти, шаги. Она буквально видела, как их обладатель целенаправленно идет к комнате, размахивая руками взад и вперед.Дверь резко распахнулась, показывая в проеме разъяренного Палермо.Мужчина исподлобья рассматривал замерших на месте испуганных девушек, еле сдерживая себя в руках, чтобы не разорвать их хрупкие тела на сотни маленьких кусочков.—?Вышла отсюда,?— низкий ледяной голос аргентинца обратился к Токио. Брюнетка не стала спорить с мужчиной и молча вышла из кабинета, с тревогой в глазах смотря на связанную Алондру.Некоторое время Мартин молча стоял перед девушкой, рассматривая эмоции на ее лице, которые вихрем проносились по опухшему лицу. Она смотрела на него, будто перед собственной казнью, не прося помилования. Сжав губы в тонкую линию, Берроте тяжело вздохнул и подошел к заложнице, опускаясь на колени, чтобы развязать ее.—?Палермо, что ты делаешь? —?Багдад не ожидала подобных действий от своего палача, поэтому со страхом наблюдала за тем, как дрожащие мужские руки развязывают тугие узлы толстой веревки на ее щиколотках и корпусе.—?Я не могу смотреть на тебя, когда ты связана.В его голосе не было ласки или заботы. Палермо не пытался помочь ей, ему действительно было трудно видеть то, как его любимая женщина беззащитна перед ним. Так быть не должно.Освободившись от жгучих оков, Алондра потерла покрасневшие больные места и с благодарностью взглянула на Мартина. Из-за долгого сидения в одной позе, ее тело затекло и онемело, поэтому ей было трудно шевелиться. Заметив это, аргентинец заботливо обхватил женскую талию и помог девушке встать на ноги.Сейчас они снова были близки физически. Блестящие глаза Багдад с тревогой всматривались в холодный взгляд Палермо, а тонкие пальцы сжимали красную ткань мужского комбинезона.?Пожалуйста, не отпускай меня?.Мартин был холоден и отстранен. Будто услышав мысленную молитву блондинки, он расслабил ладони и отпустил усталое женское тело, отходя от него на безопасное расстояние. Берроте не мог смотреть на нее, поэтому подошел к большому пластиковому окну и повернулся к собеседнице спиной. Его тело было напряжено и еле сдерживало себя, чтобы не выпустить наружу ту злость, обиду и боль, что скопились внутри.—?Спасибо, что развязал меня,?— Алондра говорила тихо. Ей хотелось подойти к Мартину и обнять его, все объяснить, но ватные ноги будто отказывались подчиняться уставшему мозгу, оставаясь стоять на месте.—?Как умер Берлин? —?В голосе Берроте не было никаких эмоций. Только холод и бесконечная пустота.Багдад открыла рот для ответа, но слова комом застряли в горле так, будто кто-то по одному щелчку пальцев забрал у девушки возможность говорить.—?Я спросил, как умер Берлин, Багдад? —?Палермо не любил повторять дважды, поэтому этот вопрос звучал уже более требовательно и злобно. Он сделал огромное усилие, чтобы не заорать.—?Ты же знаешь,?— Рамирес обреченно пожала плечами. —?Гандия все сказал за меня.Голубые глаза аргентинца постепенно наливались ртутью и ненавистью, готовые отравить одним лишь взглядом. Медленно повернувшись, мужчина устало посмотрел на нее.—?Как умер Андрес, Алондра?Еще никогда прежде настоящее имя Рамирес не было таким тяжелым и пронзающим сердце. Девушка тяжело вздохнула, перебарывая легкий тремор и онемение в конечностях.Деваться было некуда.—?Я его отравила,?— Багдад уверенно взглянула в глаза аргентинцу. —?За полгода до ограбления Монетного двора я получила заказ на убийство Андреса. Скрывать не буду, я хотела сделать это, но когда я увидела его снова, спустя столько времени, передумала. Я просто не смогла.Палермо громко хмыкнул, даря убийце свой злобный оскал. Он не верил ни в одно ее слово.—?Но, тем не менее, ты убила его,?— сухо парировал мужчина.—?Мы хотели сбежать сразу после ограбления,?— Алондра проигнорировала издевку грабителя и продолжила. —?Он обещал дать мне защиту, скрывая от заказчика, а в обмен я должна была позаботиться о тебе и Серхио после того, как его не станет. Он был болен, Мартин. В этом я тебе не лгала.Рамирес была на удивление спокойна в своем рассказе. Ее дыхание и громкость голоса были размеренными, тело перестало дрожать. Глубоко внутри себя она знала, что Берроте поймет ее.—?Но ты убила его,?— аргентинец повторил свои слова, придавая им, в этот раз, агрессивную окраску.—?Потому что он сам этого хотел.Палермо резко развернулся всем корпусом на Багдад, по пути захватывая с собой пистолет, покоящийся в кобуре на мужском бедре. Он неотрывно смотрел на девушку, полный гнева, ненависти, боли и пустоты, и целился ледяным дулом оружия прямо в ее лоб.Алондра слегка пошатнулась, но продолжила стоять на месте. Она смотрела на аргентинца, излучая твердость и уверенность. Если он хочет убить ее?— она даст ему это сделать. Она заслужила.—?Ты убила его, гребаная сука! —?Мартин кричал. —?Никто не вправе решать за другого человека, когда ему умереть, слышишь?! Ты клялась мне, что не делала этого! Ты врала мне, Серхио и всей команде. Ты убила человека, которого я любил!—?Я тоже любила его, твою мать! —?Багдад перешла на ответный крик?— она никогда не умела сдерживать себя, когда на нее орут, даже если перед ее носом был нацелен огнестрел. —?Я любила его так сильно, что не могла дышать, когда он ушел. Я действительно убила его, но лишь потому, что он сам этого хотел. Он сам попросил меня сделать это!По красным щекам Палермо стекали слезы. Он больше не мог сдерживать их внутри себя, позволяя Багдад видеть его слабость. Его чувства, которые так сильно просились наружу.—?Я солгала, потому что хотела защитить тебя от этой боли,?— женский голос становился тише. —?Я не хотела, чтобы ты страдал, потому что я люблю тебя.—?Заткнись,?— мужчина болезненно зарычал, отводя взгляд в сторону. Левая рука сильнее сжала рукоятку пистолета, продолжая держать на прицеле женское тело.—?Я люблю тебя, Палермо, слышишь? По-настоящему люблю. Но я пойму, если ты не захочешь больше меня видеть.Мартин обессиленно опустил оружие вниз, отворачиваясь обратно к окну. Ему нечего было ответить Алондре. Он не знал, сможет ли он простить девушку за то, что она сделала, сможет ли он смотреть в эти зеленые глаза после этого.Это было сложно.Это было практически невыносимо.—?Андреса больше нет, Мартин,?— спустя несколько минут молчания, блондинка равнодушно подняла глаза на грабителя.—?Его нет по твоей вине, сука!С губ мужчины сорвался болезненный крик. Его мозг захватила жгучая ненависть, отчего все мысли и чувства вмиг притупились, позволяя снова поднять пистолет и сделать несколько слепых выстрелов в сторону Багдад.Два выстрела выдались неудачными, попав по книжной полке и ближайшей стене, но вот третий попал точно в цель.Несколько секунд Палермо не мог соображать. Он не понимал, что произошло, пытаясь привести себя в чувства после оглушительных выстрелов, пока не увидел перед собой девушку, смотрящую на него пустым взглядом и держащуюся одной рукой за низ живота.Алондра слегка пошатывалась, прижимая к полученной огнестрельной ране окровавленную ладонь. Она с тревогой смотрела то на нее, то на онемевшего аргентинца. Наконец, когда осознание и боль дошли до мозга, блондинка медленно опустилась на колени, одной рукой продолжая держаться за ранение, а другой опираясь о пол весом своего тела.Постепенно, когда тонкие артерии начали расслаиваться, изо рта Багдад начала выходить густая багровая кровь. Ей становилось трудно дышать. Она кашляла, отдавая на это все силы, тем самым выпуская из себя еще больши крови.Она стояла на коленях перед мужчиной, который только что убил ее. Не физически, нет. Он убил ее морально. И был абсолютно прав.После всего того, что она сделала, после стольких литров чужой крови, которую невозможно было смыть с рук убийцы, она это заслужила, поэтому нисколько не сердилась на свою любовь, которая продолжала молча стоять над ней и наблюдать за тем, как последние силы покидают это маленькое тело.—?Что здесь происходит? —?Испуганный крик Токио заполнил воцарившуюся пустоту кабинета. Брюнетка с ужасом опустила глаза на стоявшую на коленях девушку и рывком подбежала к ней. —?Что ты натворил, Палермо?! Багдад, держись, слышишь меня? Держись! На помощь! Кто-нибудь!Силена пыталась помочь Алондре зажать пулевое ранение, но стоило ей хотя бы на секунду отвлечься на стоявшего столбом Мартина и ослабить давление, кровь фонтаном сочилась из дырявой брюшной полости блондинки.На крики Токио прибежали Денвер, Найроби и Хельсинки. Не ожидая увидеть подобную кровавую сцену, грабители несколько секунд пребывали в леденящем шоке, боясь пошевелиться. Они перевели взгляд на бледного Палермо, который продолжал смотреть пустыми глазами на умирающую Багдад, держа в руках пистолет.—?Малышка, держись! Мы поможем тебе,?— заботливый голос Агаты, которая первой вышла из оцепенения, окутал почти бессознательный разум Алондры, на что та слабо улыбнулась и окончательно обмякла в теплых женских руках. Длинноволосая брюнетка села рядом с Токио, держа девушку за шею и придерживая кровоточащую рану. —?Хельсинки, Денвер, тащите носилки! Быстрее!Убедившись, что Багдад находится в надежных руках, Токио встала на ноги и, широкими шагами подойдя ближе к Палермо, свирепо посмотрела на него. Она ненавидела его всем своим существом, желая искалечить его так сильно, как только могла.—?Что ты натворил, ублюдок? —?Ее маленькие кулачки начали бить аргентинца по груди и плечам. Силена кричала и плакала, пытаясь достучаться до мужчины. —?Она беременна! Сука, ненавижу тебя, Палермо! Она беременна!—?Что?! —?Найроби и Денвер, которые уже перекладывали раненную девушку на носилки, изумленно отреагировали в один голос.Пустой взгляд Мартина начал приходить в обычное состояние, впуская в себя разъяренные крики Силены. Его голубые глаза с ужасом метались по лицу напарницы, постепенно осознавая, что он натворил.—?Она беременна от тебя, ебаный ты мудак!Что?Наконец, когда первичный шок отступил, Палермо смог пошевелиться, чтобы взглянуть на окровавленное тело Багдад, лежащее на носилках. Найроби крепко придерживала ее открытую рану и пыталась говорить с ней, чтобы та не теряла сознание. Но из-за непрерывного потока крови, который застревал в горле, Рамирес не могла произнести и слова, поэтому девушка лишь вяло улыбалась, давая понять, что все в порядке.Когда грабители начали увозить девушку в библиотеку, чтобы вынуть застрявшую в животе пулю, Мартин быстрым шагом ринулся им вдогонку. Он пытался быть рядом с Алондрой, хватая ее расслабленную руку. Ему было невыносимо видеть ее такую: бедную, беспомощную и почти мертвую.Она не должна умереть.—?Багдад,?— Палермо со слезами на глазах удерживал ледяную руку блондинки в своих, целуя каждый миллиметр ее кожи. —?Не умирай, слышишь? Прости меня, прости! Прости! Ты должна жить, слышишь?!—?Ты нам мешаешь,?— Найроби всячески пыталась оттолкнуть руководителя от каталки, не скрывая своего гнева.—?Я не отойду от нее, поняла меня? —?Мартин переходил на крик.—?Ты уже сделал все, что хотел.Остановившись у самого входа в библиотеку, Агата остановила аргентинца и оттолкнула его рукой назад. Она внимательно разглядывала его лицо, пытаясь найти в нем сожаление о содеянном. Она была зла на них обоих. Они натворили столько всего, предоставив команде расхлебывать это, совершенно не думая о последствиях.Мартин был зол.Ох, как же он был зол на себя. Он метался из стороны в сторону, периодически смахивая с израненного лица жгучие слезы, закусывал губы до крови и шипел, словно тигр в тесной клетке. Он хотел выть. Кричать так сильно, чтобы Алондра услышала его.Видя все это, Найроби медленно подошла к трясущемуся Палермо и положила ладонь ему на плечо.—?Вы оба натворили слишком много херни, Палермо,?— произнесла Агата с сожалением. —?Но сейчас ты ничего не сможешь сделать, понимаешь? Мы постараемся сделать все, чтобы спасти Багдад. Ты понял меня?Найроби заметила, что Берроте, из-за преобладающей паники, даже не может услышать ее, поэтому повторила свой вопрос грубее и громче. Ей было искренне жаль эту пару, а тот факт, что Алондра ждала ребенка от Мартина, только подливал масло в это полыхающее пламя.—?Денвер, оставайся с Палермо и не давай ему возможности даже на метр приблизиться к библиотеке, понял? —?Брюнетка обратилась к расстроенному парню, который только что вышел из библиотеки, чтобы сообщить, что Рамирес готова к операции. —?Ему ни к чему видеть вспоротое тело его женщины.Денвер молча кивнул, придерживая аргентинца за плечо.После того, как дверь за Найроби закрылась, Палермо обессиленно опустился на корточки, выпуская скопившиеся слезы. Его глубокие озера высохли, оставляя после себя пустоту, с которой мужчина смотрел прямо перед собой. Он пытался понять, как это могло произойти, как он мог это допустить.Он был зол.Чертовски зол на Алондру за то, что убила Андреса. Его когда-то любимого Андреса. Но заслуживает ли она его же участи? Что, если все эти слова, что он услышал сегодня, были правдой? Если Андрес действительно не хотел жить сам, мучаясь от той боли, что приносила ему болезнь? Это было бы вполне в его духе.Умереть от рук любимой женщины?— не самая худшая смерть.Она беременна. Несмотря на первые минуты шока, Мартин четко услышал это от Токио. Беременна.У них с Алондрой будет ребенок.Палермо резко встал на ноги и быстрым шагом направился к библиотеке, но мускулистое тело Денвера преградило ему дорогу, из-за чего аргентинец грозно зашипел.—?Пусти меня,?— грудь мужчины вздымалась от тяжелых вздохов, а ладони сами собой сжимались в кулаки. —?Денвер, сукин сын, пропусти меня!Но парень не поддавался грозному голосу своего капитана, удерживая его злобное тело за плечи.—?Ты слышал, что сказала Найроби? Тебе нельзя там находиться.—?Она умирает, чертов ты идиот! —?Мартин переходил на крик. —?Она лежит там и истекает кровью по моей вине, понимаешь?!—?Я понимаю, но…—?Нихрена ты не понимаешь, кусок говна! Она там одна, беззащитна и напугана! Она вынашивает моего ребенка и может умереть из-за меня, поэтому я должен быть рядом с ней!Злость охватила все тело Берроте, из-за чего тот больше не мог держать себя в руках. Его крепкий кулак за секунду поднялся в воздухе и проехался по острой скуле кучерявого парня, на какое-то время дезориентировав его.Воспользовавшись моментом, Мартин подбежал к дверям библиотеки и распахнул массивные двери.—?Палермо, стой! —?Денвер пытался остановить мужчину, но было уже поздно.—?Слишком много крови! Я не могу остановить кровотечение! —?Найроби громко кричала, пытаясь найти источник выходящей крови, но помимо этого были и другие повреждения, которые она не в силах исправить.—?Сердцебиение замедляется! —?Хельсинки, принимавший также участие в операции, констатировал еще один неприятный факт. —?Ну же, красавица, держись!Лежащее бледное тело Багдад, подключенное к множеству аппаратов, вкупе с услышанными криками коллег, заставили сердце Палермо на секунду остановиться.Он плакал, вырывался из крепкой хватки Денвера, угрожал и кричал, пытаясь как можно ближе добраться до девушки, будто эта близость способна исцелить ее.—?Остановка!—?Багдад, пожалуйста, держись! —?Мартин выл, вкладывая в это все свои силы. —?Не вздумай умирать, ты поняла меня?! Нет, пожалуйста!Сердце остановилось.Длинный режущий звук кардиомонитора оглушил каждого присутствующего в библиотеке. Подняв пустые взгляды на прибор, Найроби и Хельсинки тяжело вздохнули, опуская руки с инструментами.На секунду замерев, Берроте прислушался к этому оглушительному мерзкому звуку, не в состоянии осознать произошедшее. Жгучие слезы застилали глаза, отчего он плохо видел перед собой, но то, что Найроби опустила руки, он разглядел отчетливо.—?Найроби, почему ты опустила руки? —?Мартин говорил осторожно, не спуская глаз с рук брюнетки. —?Почему вы просто стоите и ничего не делаете?—?Палермо, мне очень жаль,?— Агата отрицательно качала головой, давая аргентинцу понять, что произошло. —?Крови было слишком много, мы не смогли…—?Нет,?— Берроте закачал головой в ответ, отходя на несколько шагов назад. —?Нет. Багдад не умрет, и ты сделаешь для этого все, что можешь, и даже больше! Бери хреновы инструменты, я сказал!Мартин уже давно посадил голос, но продолжал кричать так, что сердца грабителей болезненно сжимались. Он пытался вырваться из рук Денвера, чтобы, под дулом пистолета, заставить своих коллег продолжать операцию.— Берите инструменты! Спасите ее!—?Палермо, мне очень-очень жаль,?— Найроби положила тяжелый скальпель на стол и полностью развернулась на постепенно взрывающегося мужчину. Ее выражение лица было полно скорби и сожаления. —?Багдад умерла…—?Не неси чушь, чертова ты стерва! —?Мартин пытался найти свой пистолет, но руки Денвера и пришедшего из кузницы Боготы крепко сжимали тело аргентинца, не давая ему пошевелиться. —?Багдад не умерла, тебе понятно?! Нет!Команда Профессора обреченно подняла головы к потолку, не в силах больше выдерживать этот душераздирающий мужской крик. Им было больно видеть мертвое тело Алондры перед собой, а также осознавать тот факт, что она действительно умерла.Спустя несколько минут, когда шок постепенно сходил, Токио смогла первой пошевелиться и на ватных ногах, будто в кошмарном сне, подойти к столу, на котором стояла рация. Дрожащими руками Силена нажала на кнопку для связи с Профессором. Ее взгляд был пустым.—?Палермо? Багдад?От услышанного имени мертвого руководителя операции, сердца всех участников ограбления болезненного сжались, а Палермо еще громче взвыл от колющей боли.—?Это Токио, Профессор.—?Токио? Что случилось? Кто там кричит?Голос Серхио с каждым словом тяжело напружинивался, понимая, что, скорее всего, в его команде произошло чрезвычайное происшествие. Он начинал узнавать этот рев, что слышался из динамиков на заднем фоне.—?Профессор, несколько минут назад умерла Багдад,?— Токио произнесла эти слова со слезами на глазах, опуская голову и тяжело дыша.—?Закрой свой рот, сука!Мартин продолжал кричать, заставляя заткнуться каждого, кто произнесет это еще раз.Его тело уже давно обмякло, отчего он медленно опустился на колени, избивая паркет комнаты кулаками и оставляя на нем следы собственной крови.