Часть IX - II (1/1)

*Прощу прощения за задержку. Другие фэндомы не отпускают ._.*Меньше всего Яо привык видеть Рима грустным. Этот сентиментальный образ не вязался с вечной придурковатостью, которой отличался вояка. Он не был плохим, Китай это знал, он просто был безнадёжно самонадеянным. И тень печали, мелькнувшая на его лице, была неожиданностью. Ненадолго Яо впал в ступор, пока Тит пребывал в задумчивости.— Но ничего не поделаешь, — выдохнул Рим, одним махом согнав вязкую атмосферу, появившуюся вокруг.— Ты выходил на балкон? Там просто невероятный вид! — встрепенулся он.Не дождавшись ответа, Рим вытолкал Яо на ближайший балкон, который тоже впечатлял размерами. Ван про себя прикинул, что на таком балконе запросто мог расположиться целый отряд из пятидесяти человек. Однако уже через мгновение все мысли выветрились, и осталось лишь перехватывающее дыхание восхищение. Требовалось немного отдышаться.

Ван медленно подошёл к оградке и положил на неё руки. Вся округа была у него как на ладони. Маленькие домики, быстро сменявшиеся большими и богатыми, узкие улочки, по которым словно муравьи мельтешили люди, и зелень, раскинувшаяся островками по всему городу. Солнце уже стремительно опускалось, и небо загоралось красно-оранжевыми красками.— Нравится? — довольно поинтересовался Рим, облокотившись на оградку и тоже разглядывая знакомый вид. Яо лишь, не отрывая глаз, кивнул пару раз, даже не задумываясь над тем, видит ли это собеседник.— Сегодня особенный день, Яо. Твой первый визит ко мне домой. И сегодня я хочу тебе много чего подарить, — помпезно огласил неожиданно Тит. Отчего Китай дёрнулся и перевёл взгляд на римлянина. Он не мог понять, к чему тот клонит.— К сожалению, эти подарки ты не сможешь потрогать, но зато сполна их ощутишь, — подсказал Рим, гримасничая, но не получил от гостя никакой реакции. Разочаровано вздохнув, он приблизился к Яо и крепко обнял за плечи, звонко чмокнув в щёку.— Это эмоции. Я хочу, чтобы ты здесь испытал самые яркие эмоции. Воспоминания об увиденном тускнеют и исчезают, а ощущения останутся на тысячелетия, — уткнувшись подбородком в его плечо, пояснил Тит.Китай коснулся рук Рима и счастливо улыбнулся. Вспомнив о доме, он отчётливо понял, что, несмотря ни на что, никогда не пожалеет о том, что сбежал. Не важно, что его ждёт. Даже если его запрут на тысячу замков после этого. Он просто постарается никогда не забыть особенный воздух этого города, который насквозь пропитан атмосферой праздника и свободы.— Завтра я покажу тебе город получше. А сегодня… Ты, должно быть, проголодался? Устроим ужин, —Рим потянул Яо за руку обратно в дом. Он ещё раз внимательно оглядел город. Кое-где люди уже зажигали факелы на улицах. Похоже, этот город не спал допоздна.— Куда мы идём? — спросил он, нехотя шагая за воином.Разгоралось любопытство, но в то же время и волнение. А Рим вёл его, кажется, через весь дом. Вышли они на балкон с противоположной стороны от того, где были до этого. Всё внутри Яо похолодело. Он чувствовал себя загнанным в ловушку. Прямо на полу из подушек и дорогих покрывал было выстлано ложе, а вокруг стояли факелы и подносы с фруктами, сладкой выпечкой и несколько кувшинов с вином. Сразу стало предельно ясно, почему же Рим периодически отлучался. Очевидно, он готовился к этому вечеру с самого начала. Яо едва сдержался, чтобы не стукнуть себя ладонью по лбу от досады. Он же совсем забыл, какая у римлянина репутация. Напряжение тут же сковало всё его тело и движения. Китай усердно старался отогнать ощущение того, что его обманули.— Не стой, располагайся. Тебе обязательно понравится этот вечер, — ненавязчиво и почти скромно сказал Рим, подводя гостя ближе к подушкам. Действовал он, безусловно, очень деликатно, но Китай всё же оставался настороже.Они расположились на покрывалах,Рим почти лёг, подперев голову рукой. Яо же сидел смирно, почти как на императорском приёме.

— Зачем всё это, ару? — тихо спросил он.— Тебе не нравится? — встрепенулся Тит. — Ты посмотри, какой вид, как здесь красиво! Ешь фрукты, пей вино, валяйся на подушках, наслаждайся жизнью! — он сделал особый упор на последнее.Но Яо не был ребёнком и прекрасно знал, чем такие вечера обычно заканчиваются. Он со скрытым отчаянием посмотрел на горизонт. Закат уже догорал, а тьма захватывала под свою власть всё новые территории. Ни единого дуновения ветерка, абсолютно чистое небо, на котором кое-где виднелись особо яркие звёзды.Рим в это время разлил вино и подал гостю небольшой серебряный кубок. Китай вгляделся в бордовую жидкость, протянутую Титом, и взболтнул её.— Яо, расслабься. Не будет ничего, что ты не хочешь. В конце концов, это твоя первая вылазка на запад, такое надо отметить, — Рим поднял кубок. — Чтобы ты побывал здесь ещё много-много раз!Они немного отпили, и Тит, поставив кубок на пол рядом с подносом с фруктами, завалился на спину, заложив руки под голову.— Я обожаю такие ночи. Иногда мы с детьми устраиваем ночь сказок. Правда на всю ночь их не хватает. Быстрее всех засыпает Франциск, а мы с Антонио рассказываем друг другу разные небылицы или делимся мечтами.— Ты так любишь детей? — удивился Яо, откусив кусок от ягодной булочки. Вино потихоньку начинало опьянять, и в ногах скапливалась лёгкая слабость.— Да. Почему нет? Они очень забавные. Сейчас они ещё слишком малы, но открыты миру и способны изменить его. Все мои подопечные для меня как семья. И появление кого-то в составе моей империи — как рождение нового члена семьи. Разве тебе никогда не хотелось иметь семью? — посмотрел на Яо Тит снизу вверх, закинув в рот виноградинку, и приподнялся, чтобы выпить ещё вина.— Не знаю. Я всегда был один. Даже не представляю, как это – иметь семью. Тем более большую, — слабо улыбнулся Китай и сел поудобнее, вытянув ноги. Ему определённо начинало нравиться происходящее. Вино расслабляло тело и приятно освобождало голову от лишних мыслей.

— Ну и зря. Семья делает тебя сильнее. Я вообще всех, кто попадает под моё влияние, стараюсь сделать своей семьёй. Не всегда получается, но я же пытаюсь! Хотя Садыка я бы никогда не смог считать семьёй. Наглый малец, аж дрожь берёт, — надулся Рим и выпил ещё вина, подлив его и Китаю.— Любишь ты его, — посмеялся Яо и завалился рядом с ним, захватив с собой веточку винограда. Взглянув в небо, он вдруг осознал, что не заметил, как наступила настоящая ночь.После недолгого молчания Рим глубоко вдохнул и медленно выдохнул, смотря в звёздное небо. Ночь на самом деле навевала на него не самые радостные размышления, но он продолжал любить это время суток. Видя, как серьёзно Тит вглядывается в небо, Ван понял, что его что-то гложет. Что-то, о чём тот никогда не расскажет.— Я мечтаю, чтобы моя слава сияла ярче всех этих звёзд даже через тысячелетия! — неожиданно выпалил воин, улыбнувшись. — Но это не главная мечта.— Что же главное? — удивился Яо.— Не скажу. Если она не сбудется, то вся моя жизнь будет напрасной, — отрезал Рим непринуждённо. Он казался всё таким же несерьёзным, но в голосе его звучала непоколебимость. Говорить ничего более на эту тему он был не намерен.Тем временем Рим повернулся к Яо, сел и наполнил их бокалы вином до самых краёв.— Вставай, — только и сказал он, улыбаясь.

— До дна, не пролив, — добавил он, когда Ван с усилием принял сидячее положение. Ослабевшими руками Китай принял у него вино и без лишних слов приложился к бокалу. Всё то время, что он большими глотками поглощал вино, Рим удивлённо за ним наблюдал. Он ожидал, что всё будет наперегонки, ему нравились такие соревнования, но китаец его поразил. Оторвав от ветки виноградинку, Тит стал дожидаться, пока Яо допьёт. Оторвавшись от бокала, Китай поморщился и глупо засмеялся, а Рим умудрился в это время сунуть ему в рот заготовленную виноградину. Яо опешил, но смущённо прожевал угощение. Глаза его пробежались по лицу и рукам Тита.— Эй, ты ничего не выпил, ару! — возмутился он и собственноручно напоил Рима.На этом они не остановились. Одну за другой они начали скармливать друг другу виноградинки, а по их окончанию и все остальные фрукты. Притом делали всё это не особо заботясь о том, чтобы другой всё прожевал. Яо снова и снова, задыхаясь от смеха, впихивал в полный рот Рима то кусочки ананаса, то дольки апельсинов. Сдерживать смех становилось всё труднее, и фрукты грозились вывалиться изо рта обратно.К определённому моменту Китай перестал о чём-либо думать. Он впервые мог наслаждаться данным моментом, не думая о последствиях. Просто алкоголь вытеснил все мысли. Тела были приятно расслаблены, во взглядах лёгкое помутнение, хотелось смеяться, петь, двигаться и даже танцевать. Наутро он обязательно устыдится своего поведения, но это будет потом.

Становилось душно, нестерпимо жарко, несмотря на ночную прохладу. Яо кое-как сумел собрать волосы в пучок и обмахивался рукавом собственного ханьфу. Рим, сидя рядом, сотрясался от смеха с полным фруктов ртом. Как только он дожевал, Яо протянул ему очередную ягоду, но Тит перехватил его руку и потянул на себя. Не очень церемонясь, он повалил его и перекатился. Однако Ван упёрся ему руками в плечи.— Я не настолько ещё пьян, Тит, — еле слышно сказал он серьёзно, стараясь сфокусировать взгляд на его лице.— А ты решил, что я тебя споить пытаюсь? — вопрос не требовал ответа, но Яо хотелось подтвердитьэту догадку. — Это просто чтобы расслабиться, не более.Рим провёл рукой по тёмным волосам Яо, убирая выбившиеся пряди и разглядывая его лицо. Китай уже не упирался, но всем своим видом излучал недоверие. Но Тит, решив проигнорировать подобный настрой, просто прильнул к его шее и принялся осыпать её жаркими поцелуями. Яо судорожно выдохнул, в голове зашумело, а тело вконец ослабело. Прикрыв глаза, он почувствовал неприятное головокружение и тут же открыл их. Над ними чернеющая синева звёздного неба. Глубокая. Глубже любого моря. В глазах всё плывёт, но небо видно чётко, будто он слился с ним. Руки Рима уже блуждали по всему телу, сминали, давили, но не гладили. Пояс ханьфу был отброшен в сторону, а полы — раскрыты. Кожей Китай ощутилночную прохладу, которая тут же сменилась жаром чужого тела. Он и сам распалился, уже без лишней скромности целуя губы римлянина. Ладони его скользили по сильной, широкой спине, плечам, шее, кожа липла от лёгкой испарины. Когда же Рим успел скинуть тунику, Яо не уследил, но такой контакткожи к коже был до дрожи приятен. Самого Тита уже заметно потряхивало от возбуждения. Он давно устроился у Яо между ног, и не почувствовать этого тот не мог. Но, к своему удивлению, Китай не почувствовал от осознания этого ни капли смущения. Всё казалось абсолютно правильным и закономерным. В данный момент они хотели одного, и хоть Яо никогда бы не подумал, что будет заниматься с кем-либо сексом под открытым небом в доме, в котором столько детей, это было самым важным.