17 Harvest of Sorrow (1/2)

За всеми этими романтическими делами оба совершенно забыли про колледж.Никто не вспоминал про него ни в воскресенье днем, ни вечером, ни перед сном, и уж, на утро, когда Ханси и Андре сладко спали в крепких объятиях друг друга, тем более. Они не вспомнили об учебе даже когда проснулись (Ханси вскочил раньше Андре, и умчался на первый этаж, чтобы привести себя в порядок после вчерашнего) — а времени было около двенадцати дня, когда завтракали в полном молчании, каждый думал о своем, но никак не о колледже. Однако Ханси все-таки не мог отделаться от ощущения, что что-то не так, что он что-то забыл, но это было не слишком важным, чтобы помнить.Когда они сели в гостиной смотреть телевизор, голова Кюрша была наполнена лишь мыслями о том, как теперь ему быть с Андре. Он все еще не был намерен встречаться с Ольбрихом, но и бросать его нельзя. Только бы Андре сейчас не взялся говорить на эту тему. Кюршу казалось (а может, это было и взаправду), что Ольбрих то и дело бросает на него странные взгляды и словно бы хочет что-то сказать. О нет, нет, нельзя этого допустить.По телевизору тем временем начался показ дневных новостей.- Добрый день. Сегодня пятнадцатое октября, понедельник, и последние новости…Ханси был в ступоре. Пятнадцатое? Понедельник? Кюрш оглянулся на Ольбриха, и увидел, что тот сидит в таком же шоке, если не больше.Черт возьми. Они проспали колледж. Они вообще забыли про него!- Ха-анси, мы… мы же… — заикаясь, прошептал Андре, мгновенно побелев.- Мы проспали, — пробормотал Ханси и с задумчивым видом почесал затылок. Ну, в принципе, это было не очень страшно – подумаешь, один день прогуляли. Но для Андре, похоже, это было просто катастрофично.- Что же теперь делать?! Как мы могли забыть про учебу? О господи, нас же убьют теперь… — причитал Андре, закрыв лицо руками.- Эй, да успокойся ты, — Ханси ободряюще постучал друга по плечу, и почувствовал, как тот вздрогнул. – Ан, это не повод так беспокоиться… К тому же, у тебя есть отмазка – ты болеешь. Это вот я не знаю, как выкручиваться буду. Но ты не переживай, там всем преподам наплевать.- Ты так думаешь? – убрав руки от лица, страшно зашипел Ольбрих, так, что даже Кюрш испугался. – Им не наплевать. Они будут звонить моей маме, потому что она там со всеми поддерживает связь. Ханси, за мной везде шпионят мамины дружки, и преподаватели тоже из их числа. Мне конец!- По-моему, это уже какая-то паранойя, Ан, но ты же и маме можешь сказать, что плохо себя чувствовал! – предложил Ханси, искренне не понимая, почему Андре настолько испугался. Ну, пропустил он один день, что, убивать теперь за это?- Кстати… А ведь, можно и так сказать, — Ольбрих глубоко вздохнул и немного успокоился. – Тогда что же делать сейчас?- Может, стоит позвонить классному руководителю, и сказать ему, почему ты не пришел?

- Да, точно. А потом?- А потом… Потом мы можем убраться у тебя дома. Ну, или возле дома. Короче, надо задобрить твою маму. Когда я хочу это сделать, то всегда убираюсь.Андре нервно хихикнул.- Если бы мою маму было так легко задобрить, то это было бы просто чудесно. Однако не стоит не попытаться. Ты ведь…- Я помогу тебе, — кивнул Ханси. – Иди, звони, потом займемся уборкой, или еще чем-нибудь. А потом мне, наверное, следует поехать в общагу…Андре, созвонившись с преподавателем (Ханси слышал и видел, как Ольбрих, нервно накручивая телефонный провод, севшим голосом пытался убедить руководителя, что болеет), поспешил к Кюршу, помогать убирать гостиную. Они вымыли ее дочиста: начиная с пола, и заканчивая протиранием книжных полок, на которых, кстати, что удивило Ханси, лежал весьма толстый слой пыли.- Я не читаю книги отсюда. Вернее, я как-то пытался читать, но путного ничего не вышло, — пояснил Андре, пока Ханси разглядывал книгу под названием ?Поминки по Финнегану? авторства Д. Джойса. – Это все мамины, но и она их не читает, потому что нет времени. Поэтому, по сути, эту книжную полку можно было бы очистить и перетащить ко мне в комнату, ну, или домой к моей бабушке, и заставить книгами, которые кто-то бы читал. Правда, когда я предложил это маме, то оказалось, что она резко против, потому что в этом случае ?внешний вид гостиной испортится?. Ну, ты понимаешь.- Я понимаю… но твою маму не понимаю, — протянул Ханси, с хмурым видом ставя книгу обратно. – И у тебя есть бабушка, да? Ты мне про нее почти ничего не говорил.- Да, моя единственная и любимая бабушка, — сказав это, Андре вдруг озарился теплой улыбкой. – Она – мама моей мамы, но знаешь, они такие же разные, как… как я и моя мама.- Так вообще бывает? – удивился Кюрш и плюхнулся на кровать. Ольбрих присел рядом.- Как видишь, да. Моя мама строгая в отца – Хорста, он был военным, и при жизни в его семье царил полнейший порядок. Но когда его дочь – моя мать, соответственно, — стала встречаться с моим папой, Деннисом, то Хорст вознегодовал и пообещал выгнать ее из дома. И, несмотря на то, что дочь своим характером и поведением пошла в отца, в этот раз она вдруг взбунтовала и сама сбежала. Они с папой жили вместе около двух лет, а потом ты знаешь – моя мама забеременела, папа сказал оставить ребенка, родился я, и понеслась…

Дедушка Хорст поначалу вообще не хотел признавать мое рождение, а когда все-таки только-только смирился, то у моих родителей начались серьезные ссоры. И когда мне было пять лет, дед скончался от пневмонии. А бабушка Анна осталась одна… И, как оказалось, она не так уж и сильно горевала по мужу, как можно было представить. Он ведь был жестоким, грубым и чересчур порядочным. Почти как моя мама.Ну, а бабушка была другой, совсем другой. Она всегда была и остается доброй, понимающей, веселой, открытой. Мне нравится ее отношение к жизни. Она меня во многом поддерживает, и защищает от материнских нападок, когда я сам уже не могу этого сделать. В общем, бабушка – это моя самая твердая и крепкая опора в жизни. Я люблю ее… сильнее мамы. Я много раз хотел переехать жить к ней в Кёльн, но мама не позволяла. Да и не позволит.- О, так значит, у тебя не все в семье такие хмурые и строгие? Ну, то есть, я имел ввиду, что у тебя все-таки был человек, к которому можно пойти и попросить поддержку?- Да. Может, из-за этого я не сошел с ума к своим семнадцати, — хмыкнул Андре. – Но бабушку я не могу посещать каждый день. Раньше не мог потому, что мама не отпускала меня одного в Кёльн, а теперь у меня просто не хватает времени. И очень жаль.- Может, съездишь к ней на следующие выходные? Или на каникулы? – предложил Ханси.- На выходных, боюсь, мне придется делать мно-ого домашней работы, которую мне дадут в связи с моими пропусками, а на каникулы… Что ж, на каникулы я, как и обычно, буду похищен собственной матерью, — закатив глаза, Ольбрих откинул голову на спинку дивана.- Куда похищен? – не понял Ханси.- Ну, куда ей там взбредет в голову поехать отдыхать, туда и поедем.

-То есть, это куда угодно… И прям на все каникулы?!- Может и не на все. А что такое?- Ну… — Ханси почти было сказал ?я хотел встретиться с тобой на каникулах?, но вдруг резко передумал. Не давай Андре ложную надежду, не надо. Он может подумать, что ты так его на свидание зовешь, или еще что-то в этом духе.А ведь и, правда.- Ну… так, просто. Просто я думал, что мы – ты, я, Маркус и Томен — будем собираться, чтобы поиграть, а вот, не получается.- А, ты про это, — вздохнул Андре, и Ханси показалось, что он уловил в его голосе едва заметное разочарование. – Ну, может я смогу найти пару дней в начале каникул и в конце. Как получится, ближе к ним решим.Кюрш что-то промычал и согласно кивнул, и наступило неловкое молчание. Как показалось Ханси, оно длилось бесконечно долго, и каждая секунда заставляла его нервничать все сильнее. Что, если сейчас Андре все-таки заговорит о нас? Я не смогу ему соврать, но и сказать правду не легче…- Ханси, — заговорил неожиданно Ольбрих, и у Кюрша упало сердце. – Ты… Тебя там Дамиан не хватится?Он все-таки не заговорил про эти чертовы поцелуи!..- А… Да, Дамиан… — рассеянно взлохматив волосы, Ханси решился и посмотрел Андре в глаза, но так и не понял – расстроен Ольбрих или же ему все равно. ?Может, за все то время, что Ан прожил в постоянных ссорах и обидах, он научился скрывать свое разочарование в людях?? — предположил Кюрш, и ему вдруг взгрустнулось. Андре разочаровался в нем? Сильно ли?..- Пойдем, соберем твои вещи, и я провожу тебя до остановки, — предложил Андре и, не дав Ханси ответить, вскочил с дивана.Сильно, наверное.Чувствуя злость на самого себя, в то же время смешанную с горькой печалью, Ханси неспешно встал и пошел следом.В этом мире нет совершенно никакой справедливости. Совершенно. Почему, если я хочу и играть в группе и быть с Андре, то я должен выбирать? Почему?!***Собравшись, парни вышли на улицу и, почти не разговаривая, направились на остановку. Сегодня было еще прохладнее, чем вчера, дул холодный ветер, а небо снова затянули тучи, не давая и выглянуть теплым солнечным лучам.Андре, кажется, был поглощен своими мыслями, а Ханси то и дело тревожно поглядывал него, пытаясь придумать, что сказать. Но слова не шли. Кюрш просто не имел понятия, что можно такого сказать, чтобы это не обидело и не расстроило Андре, чтобы он легко воспринял это, и чтобы также от этого не пострадал и сам Ханси, как бы эгоистично это не было.Однако Ханси так ничего и не придумал, и когда он вдалеке увидел приближающийся автобус, то почувствовал себя еще хуже. Что ж, так они и не поговорили. К лучшему ли это? Или теперь все точно будет ужасно?- Ну, Андре, спасибо большое за гостеприимство, — повернувшись к Ольбриху, сказал Кюрш, выдавив из себя улыбку. Но улыбаться на самом деле вовсе не хотелось. — Я рад, что провел эти выходные с тобой… и даже рад, что мы прогуляли колледж вместе.- Это вроде был плохой поступок, но мне понравилось, — ответил Андре и тоже улыбнулся. Ханси почему-то подумал, что Ольбрих говорит про другой поступок – тот, который они совершили на мосту. – И мне понравилось, что ты провел эти выходные со мной. Приходи еще.- Обязательно, — закивал Ханси, с горечью думая, что в ближайшее время это вряд ли случится. – И… Ну, ты не падай духом, Ан. Прогул колледжа – это не самое худшее.?Хуже то, что ты целовался со мной, а я целовался с тобой. Это правда катастрофа?.- Хорошо, я учту, — усмехнулся Андре и вдруг крепко сжал Ханси в объятиях. Тот, немного помедлив, неуверенно обнял друга в ответ и немного напрягся. Может, Ан сейчас что-то скажет? Только бы не это…Но и сейчас он не сказал.Только долгим и проницательным взглядом посмотрел Ханси в глаза, отчего Кюршу вообще стало не по себе.Он меня презирает, наверное.- Счастливой тебе поездки, Ханси, — Андре отошел в сторону и, скованно улыбаясь, помахал рукой.- Спасибо... Андре, — подхватив свои сумки, Ханси подошел ко входу в автобус, и немного задержался, словно что-то хотел сказать.Давай. Скажи же. Не тяни.- Мне очень понравилось проводить выходные с тобой, Андре, — только и смог выпалить Кюрш. – До завтра, встретимся в колледже!Когда автобус плавно сдвинулся с места, то сидящему у окна Ханси показалось, что Андре, который неподвижно стоял на том же месте, плачет. По крайней мере, Кюрш увидел, что лицо у Ольбриха покраснело.Так что, может и не показалось.

***Заметив, что Ханси смотрит на него, Андре резко отвернулся. Да, он, черт возьми, не сдержал свои слезы и расплакался как слабак. Но он не мог не расплакаться, ибо это было бы уже выше его сил.Засунув руки в карманы куртки, – уже своей, которая не казалась ему такой же теплой как куртка Ханси – Андре неспешно направился домой, на ходу вытирая слезы со щек и одновременно с этим не прекращая размышлять. Ханси… Что же он делает-то такое? Издевается? Экспериментирует?

?Почему вчера он поцеловал меня, да и не один раз, и почему сегодня делает вид, что ничего не было?? — это приводило Андре в отчаяние. Еще вчера ему казалось, что все вдруг стало лучше некуда, потому что… потому что у них с Ханси что-то такое было. Между ними вспыхнули какие-то взаимные чувства, и они просто снесли Ольбриху башку. Он почувствовал себя счастливым. Впервые за столь долгое время лишений, обид, ссор и горечи, он стал счастливым. На пару часов…Быть может, никакого ?вчера? не было?Может, не было никаких поцелуев. Не было признания Ханси о том, что он ?давно хотел это сделать?. Может, я просто схожу с ума, и это было только в моей фантазии?Но память не могла врать, и Андре еще не чувствовал себя настолько сумасшедшим, чтобы какие-то события так реалистично происходили в его голове. Эти поцелуи были. Был Ханси, который долго-долго смотрел Андре в глаза взглядом, переполненным любовью.

Но сегодня не было совершенно ничего. Ханси вел себя так же, как обычно. Почти так же. Андре все-таки неплохо умел следить за эмоциями людей, и он несколько раз за день замечал, что Ханси был слишком задумчив, слишком отрешен от этого мира, слишком встревоженным становился иногда его взгляд, и несколько раз он явно что-то хотел сказать. Но так и не сказал.Андре тоже не решался заговорить, потому что его одолевал страх. Вдруг, Ханси не хочет об этом говорить? Или вдруг ничего этого все-таки не было?.. Но теперь, когда Кюрш уехал, то страх усилился еще в несколько раз.Что будет дальше? Что мне теперь делать?Придя домой, Ольбрих сразу же направился в свою комнату, чтобы улечься в кровать. Его немного лихорадило, а сердце тревожно билось в груди, из-за чего дыхание парня стало тяжелым. Он давно уже не испытывал это состояние полнейшей беспомощности, сопровождающееся страхом, который словно огромная волна норовил захлестнуть Андре с головой.?Нельзя поддаваться панике, успокойся? — мысленно сказал сам себе Ольбрих, и, перевернувшись на бок, уткнулся головой в подушку. Почувствовав на ней запах Ханси, Андре одновременно с этим ощутил, как сердце его болезненно екнуло. — ?Так, спокойно. Прекрати паниковать. Еще ничего не произошло, и Ханси не сказал ничего такого, что совсем не давало бы мне надежды на будущее?.Правда, какое такое будущее? Что теперь будет с ними двоими после этого поцелуя?..?Если бы я, например, был девушкой, то мы, наверное, должны были бы начать встречаться с Ханси. Но я не девушка? — мрачно подумал Андре, обняв вторую подушку. — ?Но ведь и парни тоже могут встречаться… наверное. Но будет ли Ханси встречаться со мной? Зачем я ему нужен??.Андре не знал, как отвечать на эти вопросы, и сейчас очень жалел, что не задал их раньше, когда Ханси был еще здесь.?Ну, ничего? — Андре успокаивающе погладил сам себя по руке, представляя, что его гладит Ханси. — ?Завтра пойду в колледж и все спрошу. Вопрос только в том, захочет ли Ханси отвечать…?.

Ольбриху давно не было так тревожно. Однако он чувствовал себя таким ослабленным из-за болезни, что какими бы не были плохими его мысли, он не смог противиться сну.***Андре услышал какие-то голоса снизу, с первого этажа, и это они его разбудили. Напугавшись, он мигом вскочил и замер, вслушиваясь. Голоса, слабо прорываясь через неподвижный воздух в доме, доносились до второго этажа, в комнату Ольбриха, которая была погружена в сумерки, от чего становилось еще страшнее и неприятнее. Андре не понимал ни слова из услышанного, и единственное, что он осознал – это то, что голоса принадлежат женщинам, вроде бы двум.?Наверное, это мама вернулась? — решил Ольбрих, и тихонько встав с кровати, вышел в коридор. – ?Но только кто там с ней??.В коридоре тоже было темно, но яркий свет лился на лестницу из гостиной. Голоса стали звучать яснее.- Я не буду врать тебе, Рената, он действительно ходил тут все с каким-то парнишкой, причем выглядел этот парнишка весьма скверно: лохматый, в этой странной одежде – ну, какую сейчас все носят? – да и вел он себя тоже, как сумасшедший. И Андре твой тоже. Нет, я не то, что бы следила за ними – зачем мне нужно это? Но они вели себя так громко, что я не могла не узнать, кто там хочет потревожить мой покой.Сначала я подумала, что, может, к твоему сынку прицепился какой-нибудь уличный оборванец, который хочет обворовать ваш дом – ну, а зачем еще он зашел с Андре внутрь? К тому же, я ведь не могла поверить, что Андре может якшаться с такими, как этот. Так вот… Они зашли в дом, и я так и не заметила, чтобы в этот же день они оттуда вышли, из чего можно сделать вывод, что этот оборванец ночевал у вас здесь! Я очень беспокоилась и хотела вызвать полицию, но решила подождать. Они не выходили из дома и на следующий день, и в итоге, я так сильно распереживалась, что даже нашла в себе храбрость пойти и постучаться. Но никто не открывал!Рената, поверь, тогда мне стало правда страшно, и я действительно чуть не вызвала полицию. Но потом, подождав немного, я услышала какой-то хохот с улицы, и — не поверишь, — когда вышла на свой задний двор посмотреть, то увидела, как за забором идут они – Андре и этот уродец.Ольбрих неподвижно стоял в коридоре, опираясь о перила, и чувствовал, что он сейчас если не грохнется в обморок, то просто навернется с лестницы. Господи, нет. Только не это, нет…- Где он сейчас? – раздался холодный голос матери. Андре задрожал всем телом, и чуть-чуть сполз вниз. Голова ужасно кружилась, так что Ольбрих даже не понимал, как он еще стоит. Он вообще уже ничего не понимал.- Я сегодня сидела на кухне и смотрела в окошко, как вдруг увидела, что Андре с этим своим другом выходят из дома. Это было приблизительно часа в три дня… — снова заговорила ненавистная Ольбриху Йоланте, эта мерзкая и отвратительная соседка старушенция.- А раньше они никуда не выходили? Утром, например? Андре сегодня нужно было в колледж.- О, нет, я не знаю. Но я думаю, что если бы Андре был колледже, то я бы увидела днем, как он возвращается, но такого не было.- Понятно. Спасибо.- Ох, Рената, волнуюсь я. Что этот проныра мог своровать? Обязательно проверь все драгоценности.- Несомненно проверю, — судя по тону, Рената была уже раздражена. – Спасибо за информацию, но теперь я хотела бы отдохнуть с дороги.- Да-да, конечно, милая, я все понимаю.Вздрогнув, Андре с трудом заставил себя уйти обратно в комнату. Ноги почти не держали его, и он тут же плюхнулся обратно на кровать. Тупо уставившись в потолок, Андре прикусил нижнюю губу, чтобы не заскулить от ужаса.Андре даже представить не мог, что с ним сделает собственная мать. Нет, в его жизни бывали моменты, когда он доводил маму, но так – никогда. Он нарушил слишком много запретов. Сделал слишком много недозволенного.Господи, да она же меня убьет.Но худшим было даже не это. Немного оправившись от шока, Андре попытался представить, что будет дальше, и вдруг вновь вошел в ступор.Она скажет мне бросить колледж. Она запретит мне общаться с Ханси.Запретит общаться с человеком, который меня счастливым.- Лучше пусть убьет, — прошептал Андре не своим голосом и сжался. Он никогда еще не был настолько испуган, растерян, расстроен и напряжен одновременно, и у него не было даже сил на то, чтобы заплакать. Да и толку? Он и так постоянно плачет… Но теперь, когда был действительно веский повод для слез, то они не шли.Андре все лежал и лежал, ожидая, что мать в любую секунду зайдет в комнату, и он до леденящей дрожи боялся этого момента. Это ожидание было даже сравнимо с тем, что чувствует преступник перед казнью. Но время шло, прямо-таки тянулось мучительно медленно, однако ничего так и не происходило. Ольбрих знал, что мама дома, но не понимал, почему она еще не здесь. Ждет, когда Андре сам выйдет? Охотник подстерегает свою жертву?..Поняв, что еще немного, и он просто свихнется, Андре вновь поднялся с кровати. Надо взять себя в руки. Надо взять себя в руки и поговорить. Не чувствуя собственных ног, Ольбрих осторожно вышел в коридор, и, немного помедлив, заставил себя спуститься по лестнице вниз. В гостиной все так же горел свет, но во всем доме царила невыносимая тишина, и средь нее собственное дыхание казалось Андре ужасно громким.Давай, прекрати трусить!Да, хватит уже бояться. Он всю свою жизнь боялся. Всегда. Никогда не возражал своей матери, и делал все так, как говорила она. Но раз теперь он пошел против ее правил, то нужно ответить за это, иначе ничего не изменится.Сглотнув, Андре вошел в гостиную.Мама неподвижно сидела на диване, сложив руки на коленях, и сначала даже словно бы не обратила на Андре внимания, отчего тот на мгновение предположил, что она спит или что-то еще. Но тут Рената моргнула и медленно повернула голову к сыну.Веди себя естественно.- Привет, мам, — севшим голосом сказал Андре, замерев в дверном проеме и боясь сделать хоть шаг к матери. Та молчала, будто не слышала, и внимательно разглядывала сына, словно впервые увидела.- Как поездка? – снова попытался заговорить Андре, чувствуя, что теряет остатки уверенности.- Неплохо, — вдруг ответила мама, причем неожиданно спокойным голосом.- Это хорошо… — кивнул Андре и подумал о том, что было бы неплохо вернуться назад в комнату.- А ты что делал, пока меня не было? – холодным тоном поинтересовалась мама. У Андре упало сердце.- Ну, я… что я мог делать на выходных? – пробормотал он, опустив голову. – Все как обычно…- Давно ли в твой обычай вошло приглашать домой посторонних?Ольбрих прекратил дышать и закрыл глаза. Спокойно. Спокойно, Ан.- На самом деле это не входило в обычай, — как можно более непринужденно ответил Андре. – И Ханси не посторонний.- Ханси? – Рената сощурилась. – Кюрш? Твой друг из колледжа, который приходил к нам до моего отъезда?- Д-да…До Андре с ужасающей внезапностью снизошел тот факт, что он просто тупица. Мама не знала, что это Ханси. Она не знала. Так зачем он, блять, сдал и его, и самого себя?!- О, тогда я понимаю, что имела ввиду Йоланте под ?лохматым и неопрятным?, — кивнула мама. – А теперь скажи, Андре... Где ты растерял остатки своего мозга и совести?- Я их не терял, — озлобленно сказал Андре, нахмурившись. — Они всегда при мне.- Но я так не считаю. Андре… — Рената улыбнулась этой безжизненной улыбкой и покачала головой. – Ты привел ко мне домой какого-то оборванца, с которым почти не знаком. Ты ночевал с ним в одном доме. Ты провел с ним несколько дней. С каким-то нищим юношей из неблагополучной семьи, который, очевидно, живет только тем, что ворует и совершает насилие над слабыми!Андре даже разинул рот от удивления. Нет, он конечно знал, что мама недолюбливает Ханси, но чтобы относиться к нему как к неблагополучному подростку…- Мама, мы точно говорим про…- Что он тебе сделал? Как он принудил тебя сделать это? – рявкнула Рената, поднявшись с дивана.- Да о чем ты?! – раздраженно спросил Андре, скрестив руки на груди. – Мам, он мой друг, и ничего больше, и ничего он меня не принуждал!- Что он своровал из дома? – мама стремительно подошла к книжной полке, и хищным взглядом вперилась в нее.- Ничего он не воровал. Ханси – не преступник, он отличный и добрый человек…- В наше время не существует отличных и добрых людей.- Существуют, — твердо сказал Андре. – Мы с ним дома убрались, вон, видишь, даже твоя полка чистая… — осмелев, Ольбрих подошел к матери, чтобы показать ей, как они с Ханси старательно протерли книжную полку, но тут произошло то, чего Андре никак не ожидал и даже не сразу понял, что произошло. Лишь отшатнувшись от мамы, Ольбрих ощутил, как от боли буквально горит левая щека. Приложив к ней холодные пальцы, парень растерянно уставился на мать.Бьет, снова она тебя бьет. Сначала отец, теперь она, и все будут бить тебя, пока ты остаешься таким слабаком.- Мама, ты…- Заткнись! – взвизгнула Рената и наотмашь ударила сына и по второй щеке, задев губу. Андре едва не упал, но, все же удержавшись на ногах, в отчаянии крикнул:- Остановись, мама! – он чувствовал себя маленьким мальчиком. Маленьким и беззащитным. Из губы потекла струйка крови, а из глаз потекли слезы.Хватит быть таким слабым, ты же сильный, Ан, — раздался вдруг голос Ханси у Андре в голове. Мать снова замахнулась на сына, но тут Андре, сам того не ожидая, перехватил обе ее руки.- Остановись! Ты слышишь, остановись! – взревел Андре, разгневанно глядя в глаза матери. В них промелькнул… испуг? Это было похоже на то. Рената замерла, словно громом пораженная, только тяжело дышала, не сводя взгляда с Ольбриха.- Хватит меня бить, я тебе не груша для битья! – уже тише сказал Андре, тоже задыхаясь, словно только что пробежал пару километров. Слизнув кровь с нижней губы, он попытался успокоиться, однако это оказалось весьма сложным делом. – Я твой сын, мама, твой, а не чужой. Почему ты бьешь меня?!Но Рената словно язык проглотила. Андре почему-то вдруг заметил, насколько он выше ее – почти на голову. ?Она такая маленькая, но, кажется, это вовсе не останавливает ее от нападения на того, кто выше. Это потому, что она сильна духом и бесстрашна… в отличие от меня. Ну, или может, она спокойно нападает на меня только потому, что я ее сын?.Глубоко вздохнув, Андре отпустил руки матери и отошел на несколько шагов в сторону. Он чувствовал таким измотанным и ослабленным, что если бы Рената вновь принялась сейчас бить его, то у Андре не было бы сил снова сопротивляться, и тогда мать просто бы его прикончила. Но все-таки… что-то теперь будет?Мама долго молчала и Ольбрих вновь начал чувствовать растущее внутреннее напряжение. В итоге, не выдержав ожидания, Андре хотел было уйти из гостиной к себе в комнату и подождать там, как Рената сказала:- Ты больше не будешь общаться с Ханси Кюршем.О да, он уже был готов к этому. Но хватит ему запретов.- Я буду с ним общаться, и ты не… — сердито заговорил Андре, но мама его перебила, повысив голос:- Ты не будешь общаться с Ханси Кюршем, или в противном случае ты просто прекратишь учиться в этом колледже, и мы подыщем тебе другое учебное учреждение.У Андре внутри все закипало от злости, но он сейчас понятия не имел, как можно возразить. Ему не хотелось бросать колледж, ведь он уже со столькими там подружился, и вряд ли ему так повезет в новом училище. Ольбрих чувствовал, что даже морально не переживет разрыва с новыми друзьями. В общем, мать загнала его в тупик.Шмыгнув носом, Андре поспешно выскочил в коридор, и тут, не сдержавшись, крикнул:- Я ненавижу тебя! – и, не дожидаясь ответа, взбежал вверх по лестнице, задыхаясь от нехватки воздуха. Войдя в комнату, он тут же запер дверь, уже предполагая, что мать непременно будет к нему рваться, чтобы продолжить дискуссию, и уселся на кровать.Закрыв глаза, Ольбрих попытался отдышаться и одновременно с этим привести свои мысли в порядок. Он сказал матери, что ненавидит ее… и не жалеет об этом. Наверное, это полное безумие, она же все-таки его мать. Мать, которая запрещает мне почти все, мотивируя это тем, что заботится обо мне. И мать, которая тут же говорит, что вообще считает, что я зря родился. Она ведь тоже меня ненавидит.Андре обнял свои коленки и, уткнувшись в них лицом, тихо заскулил. Что ж, да, только что он пошел против собственной матери, но только забыл кое о чем — подумать о последствиях. Если до сегодняшнего дня они с мамой более-менее ладили, то теперь их отношения обернутся самой настоящей войной и противостоянием друг другу. И Андре не знал, как он это переживет, лишившись Ханси.Он вообще не знал, что будет дальше, и это пугало его сильнее всего.***Ханси не разговаривал ни с кем с тех пор, как вернулся в общежитие. И как бы настойчиво Дамиан не допрашивал Кюрша, тот только раздражительно отмахивался, и продолжалось это до тех пор, пока Флатер не получил чувствительный подзатыльник за надоедливость. Он, конечно же, обиделся, но для Ханси это было только облегчением. Однако ненадолго, к сожалению.На следующий день Ханси, чуть не проспав, с мрачным и злым видом пошел в колледж. Все его мысли были посвящены Андре, и как бы он ни пытался отделаться от них, как бы ни пытался отвлечься на что-то иное, то ничего не получалось. Ханси думал о том, что просто игнорировать Андре – это слишком низко и бесчестно, но в то же время Кюрш так и не нашел слов, которые объяснили бы все произошедшее. Надо же, обычно он запросто может придумать душещипательные тексты, когда это так необходимо (например, когда соседка разъярилась на него из-за того, что пес Клаус справил свою большую нужду на ее газоне), но теперь это было практически невозможно.Ну, а что он мог сказать Андре? Ханси великое множество раз прокручивал в голове различные варианты разговора с Ольбрихом. Вот, например:?Андре, прости, я думал, что ты мне нравишься, но я ошибся. Давай останемся просто лучшими друзьями?.?Но как же так, Ханси? Зачем ты тогда целовал меня???Я слишком нетерпеливый кретин, и тебе придется страдать от этого, Ан??О, Ханси, я никогда бы не подумал, что ты такой ужасный и эгоистичный…?Или вот еще:?Слушай, Андре, давай просто забудем, что у нас там было, я тебя по приколу поцеловал, да и вообще я был пьяный??Но ты не был пьяный!??Я опьянел от твоего внешнего вида…??Да ты просто сволочь и тупица, не подходи ко мне больше никогда?Или еще вариант, который наиболее всего был бы похож на правду:?Андре, ты мне нравишься, но мы не можем встречаться, потому что я хочу быть металистом, а металисты не могут быть геями?И у всех этих вариантов был серьезный изъян: Андре вряд ли после такого разговора останется другом Ханси. И вообще, скорее всего, он полностью разочаруется в людях, впадет в депрессию, замкнется в себе и навсегда останется таким безжизненным и мертвым внутри. И Ханси страшило это: он ведь так старался вытащить Андре из этой бездны сомнений и разочарований, и потом сам же его и толкнет обратно. К тому же, Кюршу Ольбрих все еще был небезразличен, и как бы там ни было, Ханси никуда не хотел отпускать Андре от себя.Поэтому, как ни крути, выходило, что лучший вариант – молчать и наблюдать. Так Андре всегда будет рядом, и в то же время, у них с Ханси не будет никаких отношений, кроме дружеских, и все счастливы, все рады. Ну, а этот поцелуй… А что поцелуй? Если рассуждать логически, то это обыкновенное взаимодействие между людьми, как рукопожатие или объятия…?О да, это настолько обыкновенно – когда два парня целуются. Все так и должно быть? — язвительно прошипел внутренний голос Ханси. Кюрш передернулся.У него сегодня было только две пары – физика и политология. Домашнее задание Ханси ни к одному предмету не сделал, а Дамиан из вредности не давал списать, из-за чего снова получил подзатыльник (но списать так и не дал). В итоге Ханси схлопотал ?неудовлетворительно? по физике, а на политологии сумел отвертеться устным рассказом темы, причем, рассказывал он ее на уровне интуиции. И вроде бы все было не так уж плохо, если бы не одно но: сколько Ханси не пытался разглядеть на переменах Андре, но так нигде его и не нашел.

С одной стороны он, конечно, должен был радоваться, но с другой это заставляло его еще больше грустить и придумывать самые невероятные события и причины, по котором Андре не пришел в колледж.?Ну, а может, он пришел, но скрывается… Только зачем?? — подумав о том, что Андре настолько разочаровался в нем, что стал скрываться, Ханси приуныл окончательно, и даже Дамиан, идущий рядом с ним в общежитие, сжалился.- Ханси, да ладно тебе, ты из-за физики что ли грустный такой? Не огорчайся, она же тебе дополнительную работу дала… а я даже могу помочь!- Да ладно тебе… — Ханси тяжело вздохнул. Спорить с Дамианом сейчас вовсе не хотелось и потому, махнув рукой, Кюрш пробормотал: — Спасибо, Дамиан. Было бы неплохо, если бы ты мне помог.- Ну вот. Тогда хватит ходить с этой кислой миной.- Нет, не хватит. Веселая мина сейчас не идет на мое лицо.- Я сейчас тебя в лужу кину этим лицом, и тогда станет идти, — рассердился Дами. – Ханси, что с тобой происходит? Ты приперся вчера мрачный как туча, и своим видом напоминал мне тухлое яйцо… Впрочем, и сейчас напоминаешь. Почему ты прогулял? И где ты вообще был?Понимая, что вечно он все равно не сможет ничего скрывать от Дамиана, да и к тому же, смысла в этом почти не было, Ханси устало сказал:- В пятницу я уехал к Андре, и все выходные провел у него. А вчера мы просто проспали, вот и все.- Вы… проспали? – судя по выражению лица Дамиана, тот воспринял эту фразу не в том смысле, который изначально был в ней заложен.- О эру, Дамиан! Мы легли в кровать, как обычно ложатся люди, мы заснули, как обычно засыпают люди, мы видели сны, как обычно их видят люди, и мы, блять, проспали, как обычно просыпают люди! Что я такого сказал? – Ханси нахмурился и, по мнению Дами, стал еще больше похож на тучу.- Ладно тебе, я же хотел пошутить…- У тебя очень тупые шутки.- Как и у тебя. Но все-таки… Вы проспали — ладно, это я понял, — но почему ты такой несчастный??Да, точно, какое подходящее слово! Оно отлично описывает мое состояние?.- Я не несчастный, — отозвался Ханси с как можно более невозмутимым видом. – Просто я… просто Андре болеет, и, кажется, он заразил и меня.?Вполне себе неплохая отмазка?.- А-а, вот оно что… Тогда, может, тебе лучше поехать домой, и не заражать остальных?- Ну уж нет, я и так прогулял вчерашний день. Лучше поучусь, да и вообще, у меня крепкий иммунитет. Пойду сейчас посплю, и все наладится.Не желая продолжать разговор с Дами, Ханси сорвался с места и чуть ли не бегом устремился в общежитие. Совсем не заметив, как среди толпы, мимо которой он пробегал, стоял Андре и внимательно следил за Кюршем.Зайдя в их с Дамианом комнату, Ханси бросил рюкзак куда-то на пол, и с самым что ни на есть страдальческим видом завалился на свою кровать, а ноги закинул на подоконник. Да, так было вполне удобно. Теперь можно попытаться расслабиться, и, быть может, Морфей заберет его в свои объятия…Прошло от силы минут десять, и Ханси даже не почувствовал себя хоть капельку отдохнувшим. В комнату ввалился Дамиан, и не один – за ним следом шел Ханс-Петер Фрей – сосед слева. Кюрш, увидев эту веселую компанию, которая, между прочим, еще и громко беседовала о какой-то ахинее, озлобленно зарычал.- Что вы так орете, гады? – сердито спросил Ханси.- У нас есть законное право, знаешь ли, — заумничал Дами. – Если бы ты изучал…- Заткнись, — прервал его Ханси. – Заткнитесь вы оба вообще. Я хочу хоть немного отдохнуть.- Отдохнуть? Ты спать собрался что ли? – удивился Ханс-Петер.- Нет, я всего лишь хочу погрузиться в транс, попасть в иную реальность, найти в ней тебя и задушить нахрен, — потерев виски, Ханси чуть более спокойно спросил. – Что тебе надо?- Ну, вообще-то я хотел тебе сказать, что договорился с одной группой о том, чтобы ты со своими ребятами сходил на их репетицию.

У Ханси мигом пропала сонливость, и он резко сел на кровати.- Серьезно?! Когда?- Серьезно, сегодня.- Но… Ох, черт, — почесав затылок, Ханси задумался. – Но их надо всех собрать. Маркусу и Томену вроде можно позвонить, а Андре… я даже не знаю, где он. В колледже я его не видел, хотя он и должен был прийти, но может, заболел…- Я здесь, — раздался вдруг голос самого Андре, которого Ханси никак не ожидал сейчас услышать. Вскинув голову, Кюрш увидел, как Ольбрих скромно проходит в комнату мимо застывшего в дверном проеме Ханса-Петера. – И двери надо закрывать, наверное.- Если бы я ее закрыл, то ты бы не зашел, — фыркнул Фрей и прикрыл дверь.- Андре… — протянул Ханси, пораженно глядя на Ольбриха. – Что ты тут делаешь? Где ты был?!- Здесь я был, в колледже, — успокаивающе подняв руки, сказал Андре. – И я пришел поговорить.У Ханси екнуло сердце. Поговорить?.. Черт, нет, только не сейчас, только не сегодня!- Насчет меня, — добавил Андре, кажется, заметив, что Ханси уже начал нервничать.- Что случилось? – ровным голосом спросил Кюрш и похлопал рукой по своей кровати, приглашая Андре сесть. Тот осторожно присел рядом и, сложив руки на коленях, вздохнул.- Ну? – поторопил Ханси, сгорая от нетерпения.- Ханси, я…- Что ты? – теперь от нетерпения сгорали, кажется, еще и Дамиан с Фреем.- Мама мне запретила общаться с тобой, — выпалил Андре на одном дыхании. А потом, не успел Ханси ответить ничего путного (да и от удивления отойти не успел), Ольбрих затараторил: — Но это, конечно, не значит, что я этого хочу. Я хочу продолжать общаться, но, во-первых, я боюсь, что она подговорит кого-нибудь следить за мной, поэтому в колледже мы вряд ли сможем пересекаться. А во-вторых, после колледжа я обязан тут же идти домой, иначе будет хуже. Сегодня у меня должно было быть три пары, но с одной нас отпустили, и поэтому я решил, что тебе надо все рассказать. И еще, Ханси, это ведь касается и нашей группы: мне ведь нельзя задерживаться после занятий!Ханси молчал, переваривая полученную информацию.Хоть Рената Ольбрих и была ему в какой-то степени ненавистна, сейчас он испытывал к ней чувства, похожие на благодарность. Горькую благодарность. Ханси как раз пытался придумать, как же ему избежать встреч наедине с Андре, и тут вот, пожалуйста! Но в то же время Кюрш ощущал и боль. Андре был нужен ему. Очень. Ханси понял, что ему чуть ли не жизненно необходимо общество Ольбриха, и он просто понятия не имел, как будет жить теперь, когда их общение с Андре сведется едва ли не к нулю.Андре выжидающе глядел на Ханси.?Так. Андре не разрешают общаться со мной, в колледже нам лучше не пересекаться – это я понял. После колледжа Андре должен идти домой, и это значит, что мы опять не будем пересекаться – это тоже понятно?.- Но как ты будешь играть в нашей группе? – растерянно спросил Ханси. – И почему она запретила тебе со мной общаться? Она… она узнала, что я у тебя ночевал?Флатер и Фрей теперь жадно ловили каждое слово. Вернее, Дами хотя бы делал вид, что он роется в своем рюкзаке, а Ханс просто таращился на Кюрша и Ольбриха.- Да, узнала, от той паршивой соседки, но не в этом суть… — глядя на Андре, Ханси только сейчас заметил, что у того на нижней губе синяк.- Это еще что? – нахмурился Ханси и показал на губу Андре. – Откуда это?Ольбрих промолчал, а потом сказал:- Ханси, мы о другом разговариваем…?Это его мама так покалечила? — понял Ханси. У Андре и глаза опухли – явно от плача, так что сомнений больше не было – они с матерью серьезно поругались. – ?О, эру, и это все из-за меня?..?.- Ты ударился? – спросил Кюрш, буквально чувствуя, как в него и Андре впиваются взгляды друзей. Лучше им не знать, что Андре бьет собственная мать.- Да, ударился, — тут же согласился Ольбрих и закивал головой. – На самом деле это случайно получилось…- О, я понимаю. Ну, а насчет того, что тебя нельзя со мной видеться…Кюрш замолчал и задумался, потому что не знал, что и сказать дальше. Ситуация казалось безвыходной: общаться им нельзя, задерживаться Андре нельзя. Как они будут репетировать? И просто общаться?..- А если на выходных ты приезжать будешь? – неуверенно предложил Ханси, но Андре тут же замотал головой.- На выходных мама найдет мне работу, и ни за что не отпустит туда, куда я хочу. Раньше отпускала, но теперь…- Прошу прощения, но я верно понял? – вдруг подал голос Ханс-Петер и неспешно подошел поближе к кровати Ханси. – Тебе, — он взглянул на Андре, — Мама велит идти домой после занятий в колледже, так?Андре кивнул.- Но ведь клубы и секции тоже относятся к занятиям, — медленно сказал Фрей. – И это будет маленькая хитрость.- И в чем она заключается? – не понял Андре. – В том, что вместо того, чтобы идти домой после пар, я еще буду задерживаться в каких-нибудь секциях по волейболу или что?- Подожди, ты не дал мне закончить. Вы ведь знаете, что здесь есть гитарный клуб. Ну, так, почему бы тебе не записаться туда? Но вместо того, чтобы ходить на эти занятия, ты будешь репетировать с Ханси и остальными – если, конечно, найдете где репетировать.- О, нет, — с расстроенным видом покачал головой Андре. – Мама узнает номер этого клуба и будет звонить преподавателю, чтобы узнать, ходил ли я. Да и меня исключат из него, если я пропускать занятия буду.- О, Андре, ты не учел тот факт, что у нас в колледже немного необычный клуб, — немного загадочно сказал Ханс. – И необычен он тем, что у учителя клуба есть своя рок-группа, и если ты расскажешь ему всю ситуацию, то он только поддержит тебя. И все останутся в достатке, о, я обещаю.- Откуда ты все это знаешь? – поинтересовался Ханси, недоверчиво глядя на Фрея.- Дружок, я с кем общаюсь-то! – закатил глаза тот. – У меня все друзья играют в рок-группах, и половина из них учится здесь. Так что, уж поверь, врать я не буду. Ну, а насчет тебя, Андре, то вопрос за малым – пустит ли тебя мама?- Я… Я не знаю, — Андре потер одну руку об другую. – Теоретически – пустит. Но учитывая нашу ссору…- О, а я, как эксперт в спорах с родителями, могу дать тебе дельный совет, — встрял Дами и, усевшись за стол, закинул на него ноги. – Прекрати ругаться со своей матерью хотя бы на короткий срок, делай все, как она скажет, и даже больше. Сделай то, что ей могло бы понравиться – подарок купи, наговори приятных словечек, извинись и все такое. Как бы вы не ругались, и какие бы ужасные слова друг другу не говорили, мне кажется, что она все равно тебя любит. Ну, хотя бы потому, что так печется о том, чтобы ты не проводил время в обществе таких кретинов, как Ханси, — Кюрш гневно посмотрел на Флатера, — и чтобы возвращался домой вовремя. Ну, а когда ты начнешь ее задабривать, то тут оп-па! И она уже пустила тебя в клуб. А и еще, лучше потом в течение некоторого времени продолжать придерживаться этой схемы, а то мало ли, она передумает и запретит ходить.- В принципе, можно попробовать, — немного прибодрившись, сказал Андре.- Будет здорово, если прокатит, — обрадовался Ханси и посмотрел на Фрея. – А когда нам на репетицию идти?- Ну-у… — протянул тот и глянул на часы. Они показывали без десяти двенадцать. – Думаю, часам к трем. Вы к этому времени успеете собрать остальных?- Надеюсь, что да, только…- Но я в три уже должен быть дома! – возразил Андре.- Ой, слушай, скажешь, что тебя в этом гитарном клубе проверяли на пригодность, — отмахнулся Ханс-Петер.- Она не поверит…- А придется поверить. Короче, у вас два с половиной часа на то, чтобы собрать всех и собраться самим. Полтретьего я зайду за вами, и мы пойдем на репетиционную базу. Договорились?- Договорились, вали уже, — тяжело вздохнул Дамиан и лег на свою кровать.- Очень гостеприимно, Дамиан… Ладно, до полтретьего, ребят, — скептически окинув взглядом комнату, Ханс-Петер вышел. - О-о-о, мне никогда так не хотелось спать днем, как сейчас… — простонал Флатер, уткнувшись лицом в подушку.- Ну неужели ты меня понимаешь!.. — проворчал Ханси и, фыркнув, повернулся к Андре. — Ан, у тебя есть номер Томена или Маркуса?- Томена есть, — медленно кивнул Андре, а затем, немного помедлив, добавил: — Слушай, Ханси, я скорее всего не смогу пойти на репетицию. Мама все еще злится на меня, и сегодня она весь день дома, так что тщательно проследит за тем, чтобы я пришел домой вовремя. Прости…

- Ой, нет, даже не думай извиняться,— понимающе сказал Ханси и похлопал Ольбриха по плечу. – Никому не станет лучше, если ты поругаешься со своей мамой еще сильнее.- Да, это точно… — однако, судя по всему, Андре это ничуточки не успокаивало. – Мне так надоело с ней ругаться!- Сделай, как предложил Дамиан – не ругайся с ней какое-то время.- Я и так с ней никогда так не ругался, и она становилась все злее, — прошипел Ольбрих, хмуро глядя на свои руки. – Возникает такое чувство, будто ей сейчас нравится ссориться со мной.- Может и нравится. Ведь бывает всякое.Оба замолчали. Ханси чувствовал, что они могли бы и продолжить разговор, да и к тому же, ему хотелось хоть как-то поддержать Андре, потому что тот определенно в этом нуждался. Ведь мало того, что он поругался с матерью и ему запретили видеться с лучшим другом, так теперь Андре еще был вынужден пропустить первую в своей жизни репетицию, хоть и не своей, но все же какой-то группы.Но все это сделать мешал находящийся в комнате Дамиан. Ханси до этого даже не думал, как друзья порой бывают лишними и от них ужасно хочется избавиться хотя бы на какое-то время… чтобы поговорить с другим другом.- Пойдем звонить Томену, — негромко сказал Ольбрих, прервав затянувшееся молчание.***Когда они спустились вниз, в холл, где и находился телефон (Ханси иногда казалось, что он был единственным на все общежитие, по крайней мере для студентов, ибо возле него постоянно набиралась очередь из двух-трех человек) то было принято молчаливое решение, что звонить Томену будет Андре. Когда Ольбрих набрал номер, прошло буквально несколько секунд, и вдруг даже Ханси услышал громкий возглас: ?Да, че надо?!?. Андре вздрогнул, но затем с самым невозмутимым видом ответил:- Томен, когда мы встретимся, то я обязательно отомщу тебе за то, что у меня теперь в ухе звенит.Ханси приложил ухо к другой стороне трубки, и услышал ответ Томена, явно развеселившегося:- Оу, да неужели?! И кто мне угрожает? Судя по голосу, это Андре Ольбрих, но я не уверен…- Будь уверен, это я. Но я звоню не за тем, чтобы угрожать тебе. В общем, друг Ханси Ханс-Петер...- Почему они все Хансы? Я запутался уже! Чем отличается Ханси от Ханса-Петера?- Не придуривайся! — прикрикнул Андре, однако улыбка на его лице показывала, что он вовсе не злится на Томена.- Ну, я правда не помню.Тут Кюрш не выдержал, и сам решил влезть в разговор:- Ханси – это тот чувак, который на самом деле Лемми Килмистер, и в комнате которого ты тогда гостил и вел себя, как кретин, а Ханс-Петер – это чувак, который живет в соседней комнате, и который договорился с одной группой о том, чтобы мы сходили к ним на репетицию. Круто?- Ты не Лемми! – заорал Томен так, что Андре невольно одернул трубку. Затем, поглядев на Ханси, у которого нервно подергивалась бровь, оба парня громко расхохотались.- Я Лемми, и не спорить! — сквозь смех сказал Кюрш. Затем, переждав новые вопли Томена, Ханси немного успокоился, и сказал: — Ну, так что? Пойдешь ты на репетицию?- Какую репетицию?- Ох, не издевайся, — вздохнул Андре.- Но я не издеваюсь! Вы сами ничего нормально объяснить не можете, только ржете, как кони, — возмутился Томен.- В общем, сосед Ханси Ханс-Петер договорился со своим другом о том, чтобы мы – я, Ханси, ты и Маркус, сходили на репетицию к другой группе, чтобы посмотреть, что там да как. И, вероятно, самим поиграть. Я и звоню тебе для того, чтобы сказать, что если у вас с Марком есть желание идти на эту репетицию, то подходите в общежитие к полтретьему.- А у вас есть желание, потому что я не хочу идти один, — добавил Ханси.- Почему один? А Андре?- Долго объяснять, — коротко ответил Ольбрих. – Идешь или нет? Бегом говори.- Да иду-иду, конечно… Опять домашку не сделаю правда, но кому она нужна?- Поверь, я руководствуюсь этим же правилом, когда собираюсь поспать, — заверил Томена Ханси.- А потом получаешь ?неудовлетворительно?, да? — усмехнулся Андре, и Ханси стал похож на надутого индюка. — Ладно, Том…- ТОМЕН!- ТОМЕН, чтоб тебя, Томен, ладно, тащите свои задницы вместе с Маркусом в общежитие к полтретьему, не расстраивайте Ханси, пока. Томас.И, предваряя новый поток воплей от Штауха, Андре поспешно повесил трубку, а, едва сделав это, снова разразился смехом на пару с Ханси, вызвав недоуменные взгляды проходящих мимо студентов.

Вернувшись в комнату, Ханси тут же отметил тот факт, что Дамиан и правда уснул, ибо впервые за долгое время его лицо не искажала гримаса самодовольства, ярости или до дрожи раздражающего скептицизма. Напротив, Дамиан сейчас был скорее похож на простого милого парнишку, который очень утомился от тяжелого рабочего дня в сельском хозяйстве, где он старательно доил коров, собирал кипы сена, выгуливал коз и барашков, полол огород……почему бы и нет?Ханси захихикал от таких мыслей. Он привык видеть Дамиана, целиком и полностью зарывшегося в книги и журналы, и отвлекающегося только на свою девушку Хелену, поэтому представить его в роли обычного деревенского мальчика было весело.Ну, а раз уж Дамиан спал, то можно было попробовать поговорить с Андре. Ольбрих скромно стоял возле входа, и не спешил идти к Ханси, сидящему на своей кровати.- Эй, Ан, иди сюда, — шепотом позвал Кюрш.Немного поколебавшись, Андре сел рядом с Ханси и шепотом сказал:- Я… я просто подумал, может мне прямо сейчас уйти домой?- Сейчас? Но… — Ханси прикусил нижнюю губу, пытаясь как можно скорее придумать причину, из-за которой Андре лучше задержаться. Как бы там Кюрш не должен был избегать Ольбриха, ему все равно не хотелось, чтобы Андре уходил. – Ты же сказал маме, что у тебя три пары, так? Ну, а тут ты заявишься раньше времени, и с этих пор она всегда будет проверять, сколько у тебя пар точно, и в таком случае мы больше не сможем видеться так… ну, тайно.- Но... — почесав затылок, Андре тяжело вздохнул, а затем, подумав, сказал: — Хотя да, может, ты и прав.