12 Through the fire (1/2)

1984/09/22Ханси растерянно смотрел вслед Андреа, которая вместе с толпой студентов спешно уносилась по коридору в непонятном направлении. Сейчас только закончилась вторая пара, впереди еще две, а настроение у Кюрша уже в заднице… чьей-то. Зато завтра воскресенье, но оно не радовало парня так, как раньше, и виной всему была Кайзер. Ох уже эта Кайзер, как она надоела Кюршу. Прошла лишь неделя с момента их ссоры, а Андреа за это время успела не раз разозлить, заставить тревожится, ломать голову и не спать ночами несчастного Ханси. А что она делала для этого? Да ровным счетом почти ничего: только день изо дня по нескольку раз проходила мимо Кюрша, косясь на него зареванными опухшими глазами, взгляд которых выражал либо требовательное: ?Почему ты еще не извинился передо мной, сволочь??, либо невинное: ?Ханси, ну зачем ты так со мной, я же тебя люблю… ?. На Кюрша это в обоих случаях действовало болезненно, но виду он все-таки не подавал – парень не был уверен, что Кайзер усвоила урок, который Ханси так стремился преподнести ей.Но все-таки Кюрша терзала совесть, и с каждым днем все сильнее. Он чувствовал, что не прав, чувствовал сильное желание пойти и извиниться, но в таком случае это будет явной слабостью со стороны Ханси. И тогда Андреа, увидев, что Кюрш слаб по отношению к ней, точно примется манипулировать им, или что похуже… ?Нет, этого точно допускать нельзя!? - сердито подумал Ханси. – ?В жизни не позволю, чтобы кто-то мной манипулировал… а тем более женщина! Ну, мама не в счет…?.- Ты все переживаешь из-за нее? – подал голос Андре, сидящий на подоконнике, что был позади Кюрша, и с довольным видом лопая конфетки, к которым успел пристраститься.Ох, Андре… У Ханси так и не получилось забыть тот случай в ванной, но несмотря на это парень понял, что может разговаривать с Ольбрихом так же спокойно, как и раньше. И осознал это Кюрш в понедельник, когда встретился с Андре неподалеку от остановки. Вообще странно получилось: наверное, при взгляде на друга Ханси должен был тут же вспомнить ту не очень приличную сценку, но вместо этого парень неожиданно принялся безостановочно тараторить про Кайзер, про то, что она тогда сделала, про то, как они поругались…Короче говоря, Кюрш не затыкался всю дорогу, и, более того, уговорил Ольбриха пойти с ним в общежитие, где продолжил свой нескончаемый рассказ с подробным описанием собственных эмоций, чувств и переживаний. А Андре слушал, внимательно и молча, и время от времени кивал. А потом посоветовал Ханси успокоиться и подождать – ?если Андреа действительно любит тебя? - сказал Ольбрих, - ?То она сама придет и извинится. Она ведь действительно неправа?.Конечно же, в этом есть своя логика. Андреа сама натворила дел, а значит, она и должна решить создавшуюся проблему. Но нужно ли ей это? И если она действительно любит Ханси, то почему не предпринимает никаких действий? Не значит ли это, что Кюрш должен извиняться первый?.. Так много вопросов. А ведь ничего этого могло бы и не быть, если бы Ханси тогда не согласился встречаться с Кайзер!?Идиот?.Долго ли они будут бегать друг от друга? Кюрш ненавидел ссоры, любая ругань словно выжимала из него все жизненные соки. Даже ссора с Андреа зацепила его. Пусть и не очень сильно, но Ханси страдал.?А еще слабак?.И все-таки он пойдет извиняться первый? Это действительно можно назвать проявлением слабости с его стороны, но так не может продолжаться еще одну неделю. И вообще, Кюрш хотел уйти на эти выходные с чистой совестью. Так что…?И снова идиот…?.- Переживаю, — наконецответил Ханси с тяжелым вздохом. Интересно, Андре делает вид, что волнуется за Кюрша или он все-таки искренен?

- И наверняка уже думаешь пойти и извиниться? – Ольбрих хмыкнул.- Чт… Откуда ты узнал? – Кюрш тут же сник. Неужели все его переживания так видны внешне?- Да я просто догадался, —Андре спрыгнул с подоконника и подошел к Ханси. – На самом деле это очевидно: когда два человека ссорятся, то самый добрый и мягкосердечный первый будет извиняться, несмотря на то, виновен он или нет.- То есть, ты хочешь сказать, что этот добрый и мягкосердечный человек – я? – поинтересовался Ханси, нахмурившись и скрестив руки на груди. – Почему-то мне кажется, что это - то же самое, что и слабак…- Неправда, – тут же возразил Ольбрих. – Слабак – это забитый человек без собственной воли… - Андре резко замолчал, а потом немного севшим голосом продолжил: — Слабак не найдет в себе силы сделать первый шаг. А сильный найдет. И Андреа слабая, это ежу понятно.- Но все-таки слабым чувствую я самого себя…- Ну и зря. И если… если тебе интересно мое мнение… — парень снова запнулся. Ханси недоумевал: неужели Андре настолько неуверен в себе, что даже боится свою точку зрения высказать?- Говори, мне интересно, — осторожно сказал Кюрш.- Я считаю, что тебе все-таки лучше извиниться. Совесть потом замучает Андреа… если у нее эта совесть, есть, конечно. А ты все равно останешься в выигрыше.- Что ж, я думаю это здравая мысль… — протянул Ханси, вспоминая что ему твердил Дами на протяжении всей этой недели: ?Ни в коем случае не извиняйся! Виновата она, пусть искупает свою вину сама! Нормальный мужик никогда не извиняется первый…?. И таким образом мнения Дамиана и Андре расходились – кому тут верить? Человеку, у которого было уже невесть сколько девушек, но для которого в то же время главная цель – переспать с ними, или же человеку, у которого вообще вроде бы не было девушек, но который к отношениям и чувствам относится более трепетно?Но, несмотря на то, что Флатера Кюрш знает дольше, чем Ольбриха, Ханси все равно почему-то больше верил Андре. Дамиан точно бы назвал его идиотом, но уже плевать.- Я все-таки извинюсь, — сказал Ханси, после длительного молчания. Они с Андре уже шли куда-то по пустому коридору - видимо, все убежали либо на обед, либо на улицу, где сегодня светило яркое и теплое осеннее солнце, - а Кюрш все думал и думал.- Это правильно, — Ольбрих остановился, а затем, порывшись в карманах, вытащил несколько конфеток и с улыбкой протянул их Кюршу. – Вот… Королевский подарок.- О, благодарю, Ваше Высочество, — усмехнулся Ханси, и, раскрыв конфеты, запихнул все в рот. – Ижеально…- Это кто тут еще сладкоежка, - хихикнул Ольбрих. - Ты вместе с волосами отращиваешь еще и щеки?- Не отвашиваю! – возмутился Кюрш, судорожно пережевывая конфеты.- А ты отрасти, и я буду тебя звать Ханси-Король-Хомяков, — хихикание Андре неспешно перетекло в смех.- Ах так! – Ханси сглотнул и, напустив на себя строгий вид, заявил: — В таком случае теперь тебя зовут Андре-Королева-Конфет!- Почему это королева?!- Потому что я король.- Это нечестно, потому что король я…- Ты только что передал мне свой титул короля, поэтому теперь тебе остается только быть королевой.- Ну уж нет, тогда я лучше буду принцем!- Как скажете, принц Андре, — усмехнувшись, Кюрш подтянул друга к себе поближе и, собравшись с силами, принялся лохматить волосы Ольбриха.- Ой-ой, перестань! – смеясь, воскликнул Андре, пытаясь вывернуться из цепких рук Ханси.- А вот и не перестану, какой-то принц не заставит меня замолчать, — коварно хохоча, Кюрш продолжал устраивать атомную войну на голове Ольбриха, пока неожиданно не услышал тихие шаги, эхом отдававшиеся по всему коридору. Ханси и Андре одновременно подняли головы, и то, что парни увидели – вернее, кого – совсем их не обрадовало. Это была Андреа, которая уже успела куда-то сходить и теперь возвращалась обратно. Вид у нее был все такой же жалкий (хотя потекшую тушь Кайзер уже смыла), но на лице теперь был явно виден гнев. ?Она злится, что я тут развлекаюсь, пока она страдает? - раздраженно подумал Ханси, хмуро глядя на девушку - ?Неужели мне даже веселиться теперь нельзя??. Однако эта неожиданная встреча длилась не больше пяти секунд – Андреа, тяжело вздохнув, резко сорвалась с места и убежала.- Ну и что это было? – пробормотал Ханси, стараясь не подавать виду, что ему было больно. Опять. ?Ей богу, я как девчонка?. Заметив, что Андре внимательно глядит на него, Кюрш немного улыбнулся и, почесав затылок, спросил:- Андре, а ты не знаешь, как это… ну, как правильно называется эта группа? Абареск…- Арабеск, — поправил Ольбрих. – А что?- Да Андреа на них хотела сходить…- Наверное, они не очень-то дешево обойдутся, — с сомнением сказал Андре.- Ну и что. Я хочу, чтобы мы начали все сначала, — немного резче, чем хотел, сказал Ханси. - Может, у нас такие дурацкие отношения потому, что мы поторопились начать встречаться или еще из-за какой-нибудь фигни… Надо попробовать заново. И если потом все наладится, то мне не жалко денег.Честно говоря, Ханси не очень-то верил в собственные слова, но… но почему они не могут быть правдой? Может, Андреа просто погорячилась тогда? Может, она хотела сделать ему приятно, но получилось… ?как всегда?. Надо дать их отношениям второй шанс.Андре, видимо, оттолкнул резкий тон Кюрша, поэтому он сказал тише обычного:- Я… Я просто подумал, и хотел предложить тебе попробовать достать билеты подешевле. У моей мамы всякие связи есть, мало ли…- Правда? – воодушевился Ханси. – Это было бы отлично. И… прости меня за резкий тон. Я не хотел тебя обижать.- Ничего страшного, — Ольбрих тут же улыбнулся. – Просто я не могу привыкнуть к тому, что у тебя так быстро меняется настроение. Я поговорю сегодня с мамой и скажу, что получилось.- Может, тогда позвонишь мне домой, если что?- Ой… Ну, если можно.- А почему нельзя? – поднял бровь Ханси.- Не знаю, — Андре пожал плечами. – Вдруг твоей маме всегда нужен телефон, как моей.- Нет-нет, — усмехнулся Кюрш. — Она редко болтает по телефону, ей легче пригласить кого-нибудь или самой уйти в гости.- Вот оно что… Общительная у тебя мама, видимо. Как и ты сам.?Как и мой папа? - подумалось неожиданно Ханси. Вся его семья всегда была общительной, начиная собакой и заканчивая прадедом, который, правда, умер, когда малышу Кюршу было всего два года.- Д-да, пожалуй… А разве твоя мама не общительная?- Общительная… со своими деловыми партнерами. Но у них там свое общение, а я вникать в него не хочу. Так ты скажешь номер?- Да-да, записывай.?Бедный Андре.Это ненормально – каждый раз расстраиваться, когда речь заходит о его семье. Он не заслужил этого…?.***1984/09/26?Среда.1. Английский язык2. Математика3. Экономика4. ЭкономикаХанси задумчиво почесал затылок. Английский и математика – это куда ни шло, ладно, даже математику Кюрш был готов вытерпеть. Но две экономики? Боже упаси, может, легче будет сбежать? Тяжело вздохнув, Ханси отошел от расписания и огляделся: в это время, – а именно, за полчаса до занятий,— когда ученики еще либо добирались до колледжа, либо спали, вестибюль казался неожиданно огромным, а оттого и даже немного жутким. Белые стены, обрамленные вверху и внизу мелкими камушками, черный мраморный пол – все это выглядело действительно жутковато и строго, как Кюрш раньше не замечал? Но уж лучше находиться здесь, чем в обществе Дамиана.

Ханси поругался с ним еще вчера: как ни странно, из-за Андреа. Андре все-таки сумел договориться с мамой насчет дешевых билетов на арабеск, а когда обрадованный Кюрш поспешил поделиться своим счастьем с Флатером, тот неожиданно разозлился и принялся доказывать Ханси, что ?ты лох, не настоящий мужик, подкаблучник, и вообще иди на хер, как с таким слабаком кто-то общается?. Естественно Кюрш, мягко говоря, был в шоке от такого заявления, а после выслушивания подобных речей, что длились в течение минут десяти, полез бить Дамиана. Нетрудно догадаться, что победителем из драки вышел Ханси, но обиженными остались оба.И вот, первое, что сегодня увидел Кюрш, едва разлепив глаза – это злобный взгляд Флатера. Таким образом, и получилось, что Ханси пришел в колледж на полчаса раньше обычного (хотя это и было очень непривычно – что делать в пустом училище?). Что ж, в этом были свои плюсы: может, он сумеет увидеться с Андре, который всегда приезжал минут за пятнадцать до пар. Вообще, несмотря на то, что Кюрш и учится с Ольбрихом в одном колледже и на одном курсе, видятся они достаточно редко: в основном, только по субботам. Ханси грустил от этого, ведь Андре был единственным человеком, который действительно его понимал. Наверное понимал. В любом случае, Ольбрих хотя бы умел выслушать, - что было очень важно, - в отличие от Дамиана, который постоянно перебивал Кюрша и принимался рассказывать что-то свое. Это просто бесило Ханси.Позевывая, парень неспешно подошел к одной из черных скамеек, коих в вестибюле было штук десять, и, усевшись на нее, подтянул к себе рюкзак. ?Итак, Дориана Грея закончили, теперь примемся за…? — раскрыв его, Ханси с закрытыми глазами полез внутрь, а затем, достав книгу, с интересом поглядел на обложку. ?Стивен Кинг. Противостояние? - гласила она. Превосходно.

У Ханси была странная особенность: раз в несколько месяцев он заходил в книжный, покупал несколько книг и складывал в стопку. И каждый раз, когда Кюрш дочитывал очередную книгу, то у него проходило что-то типа обряда – все книги он раскидывал на кровати, а затем, закрывая глаза, принимался водить по ним рукой, бормоча под нос какую-то детскую считалочку. Когда считалочка заканчивалась, то Ханси останавливался и, соответственно, ту книгу, на которой лежит рука, он и будет читать. Правда, в этот раз обряд не совсем получился – парень просто схватил какую-то книгу и, запихнув ее в рюкзак, убежал в колледж. А вообще, Кюрш любил так делать потому, что ему нравилось интриговать самого себя, но мама со смехом почему-то сказала ему, что он гений под маской дурачка. Ханси тогда немного обиделся, но потом, поразмышляв, передумал. Обычное дело.Устроившись поудобнее, Кюрш раскрыл книгу и принялся с интересом читать. И, разумеется, произошло то же, что и происходит обычно при чтении: Ханси тут же совершенно забыл про окружающий мир, целиком погрузившись в другую вселенную, более интересную и захватывающую. Ханси читал о том, как за пределы секретной лаборатории вырывается опаснейший вирус, о том, как быстро погибали от него люди…Но неожиданно Кюрша что-то словно ударило по голове, отчего парень тут же вернулся с небес на землю и спохватился – сколько времени уже прошло? Он ведь все хотел подкараулить Андре! Вокруг уже сновали студенты, и теперь холл не казался настолько пустынным, как минут десять назад. Или уже двадцать? Ханси посмотрел на большие часы, висящие над расписанием, и тяжело вздохнул: без пяти восемь. Андре уже точно успел проскочить мимо… Но не теряя надежды Кюрш принялся вертеть головой, оглядывая вестибюль и примыкающие к нему коридоры, как вдруг– о чудо! – вроде бы увидел знакомую кудрявую шевелюру. Ханси тут же вскочил на ноги и помчался следом за уходящим Ольбрихом, на ходу запихивая книгу в рюкзак.

?Вот угораздило же меня! Читать все-таки надо дома, а то, тут как-то неспокойно…?.Кюрш, едва не споткнувшись, неуклюже завернул в один из длинных коридоров, куда вроде бы пошел Андре, и ничего почти не предвещало беды, как она нагрянула так вдруг, так сразу… ну, вернее, нагрянул сам Ханси (хотя он был уверен, что это не так) на девушку, что бежала точно навстречу. Кюрш, резко остановившись, только пошатнулся, в отличие от девушки, которая отлетела на метр с небольшим и чудом удержалась на ногах.- Твою мать! – заорала она, и, откинув назад свои короткие темные волосы, гневно уставилась на парня. – Смотри куда прешь, осел безмозглый, бездарный мешок говна!Ханси непонимающе смотрел на девушку. Надо же, такая приличная с виду, а раскидывается ненужными оскорблениями, как алкоголичка первого разряда.- Я не могу видеть сквозь стены, — спокойно процедил Кюрш в ответ.- Значит, не носись по колледжу как даун, блять, — фыркнув, девушка подняла с пола упавшую сумку.- Ты тоже бежала, а значит, то же самое можно сказать и про тебя, — как можно вежливей говорил Ханси, сжимая руками лямку своего рюкзака, который повис на одном плече.- Заткни свою пасть, умник, а то, воняет. Слишком много ты о себе возомнил, — заявила брюнетка, подув на свою челку, чтобы убрать ее с глаз.Жаль, что девушек бить нельзя.Но не успел Кюрш ответить, как позади грубиянки неожиданно вырос сам Андре, за которым Ханси так гнался, что влип.

- В чем дело? – поинтересовался он.- А тебя это вообще волнует, мелкий? – ответила вопросом на вопрос девушка, бросив презрительный взгляд на Ольбриха.Нет, ее действительно хотелось ударить.- Да, волнует, — ровным голосом ответил Андре, но Ханси будто чувствовал, что тот нервничает, а потому, поспешил вмешаться:- Он мой друг, а потому имеет право интересоваться у меня, что тут случилось. А с тобой сейчас никто не разговаривал, шлюха подзаборная.

Кюршу показалось, что по воздух вокруг них сейчас вспыхнет, накалившись до предела. Брюнетка с такой ненавистью смотрела на парня, что тот даже на секунду предположил, что на него смотрит сам сатана. Или жена сатаны.- Ах… ты… — задыхаясь от злости начала говорить девушка. – Тупой… жирный…- Смотри не взорвись, — Ханси заставил себя улыбнуться, глядя прямо ей в глаза. – Кстати, меня зовут Ханси Кюрш, и, кажется, теперь я твой главный враг. Ой, нет, только не говори, что ты позовешь своего парня разобраться со мной.- Заткнись, ты, тупой…- Ты уже повторяешься.- Закрой свою пасть! – завизжала девушка так, что у Кюрша даже зазвенело в ушах. – Что ж… — продолжила она, никак, божественной силой успокоив себя. – Меня зовут Ингрид Бойтель, и я ненавижу таких долбоебов, как ты.Ингрид тоже попыталась улыбнуться, но ее улыбка в отличие от улыбки Ханси получилась дерганой и ненастоящей. Протянув руку, девушка сказала:- Давай договоримся, что начиная с этого дня, ты на пушечный выстрел не подходишь ко мне. А если ты это сделаешь, то сильно пожалеешь об этом, мальчик.- Мальчик… — Ханси хмыкнул, пытаясь сдержать смех. Ингрид была вдвое ниже и мельче него, да и, наверняка, младше, а поэтому парню стало очень весело выслушивать угрозы, а особенно такого плана. Кюрш протянул руку Бойтель в ответ. – Что ж, ладно, я бы договорился с тобой, но, увы, не могу обещать, что мы не будем пересекаться здесь, в колледже.

- Как жаль, — вздохнула Ингрид, и, схватив руку Ханси, попыталась ее вывернуть. Кюрш, только этого и ожидавший, сжал руку девушки и со всей силы отшвырнул Бойтель от себя.- Хорошего дня, — усмехнулся парень, глядя на врезавшуюся в стену Ингрид.- Я… Ты… Ты сдохнешь… Я тебя убью. — с ненавистью прошипела Бойтель, однако, судя по ее дрожащим губам, девушка была готова разреветься.- Ага, я уже где-то слышал подобное, — пробормотал Ханси, подойдя к Андре. Все это время Ольбрих молча наблюдал за ними, видимо, не зная что можно сделать, а теперь немного обеспокоенно глядел на убегающую Ингрид.- Ты ей ничего не сломал? – спросил Андре, переведя взгляд на Ханси.?О, Андре, неужели он волнуется обо всех и каждом?? - мысленно вздохнул Кюрш, а вслух сказал:- В порядке она. Я ее только немного проучил, но ничего не ломал, клянусь. Не волнуйся о ней.- Хорошо, — Ольбрих кивнул, и они вместе пошли вперед по коридору. – Просто, может, стоило всего лишь извиниться и не ругаться?- Я не думаю, что она бы успокоилась. Андре, такие как она, привыкли, что им все в ноги стелятся. И если бы я извинился, то только унизил бы этим себя, — пояснил Кюрш.- А Андреа не такая? – неожиданно спросил Андре, внимательно посмотрев на друга.- Я… не знаю, — Ханси тяжело вздохнул. Перед Кайзер он, кстати, до сих пор не извинился, но уже не раз прокручивал в голове, как это было бы сделать лучше всего. А теперь из-за вопроса Ольбриха Кюрш снова начал думать о том, что извиняться перед Андреа – плохая идея.- Нет, наверное, не такая, — немного помолчав, проговорил Андре. – Она гораздо спокойнее. И не выскочка.- Что ж, может, за это она мне и нравится… А, кстати, — спохватился Кюрш и тут же полез за деньгами в рюкзак. – Ты принес билеты?- А, да-да… — рассеянно пробормотал Ольбрих, высовывая из заднего кармана джинсов два немного помятых билета. – Извини, что они в таком виде…- Ой, да мне все равно, честно, — отдав Андре деньги, Ханси принялся разглядывать билеты. – Что за название такое дурацкое? Арабеск…- Вот уж не знаю. А мама их обожает, — хмыкнул Ольбрих, наблюдая за другом.- Дай своей маме послушать метал, — ухмыльнулся Кюрш, пряча билеты в рюкзак.Андре невольно улыбнулся.- Она однажды слушала. Это была катастрофа…***Наконец закончилась вторая пара экономики, которую Ханси мужественно проспал (правда, потом успел об этом не раз пожалеть – списать лекцию было не у кого), а теперь, подняв голову с тетради, парень пытался оттереть с щеки отпечатавшиеся записи. Настроение, что вроде немного поднялось утром, вновь опустилось ниже плинтуса, и все, чего теперь хотел Кюрш – это прийти к себе в комнату и улечься дрыхнуть до следующего утра. Даже есть не хотелось.

За весь день Ханси не встретил Ингрид (чему та наверняка была чрезвычайно рада), равно как и не встретил Андре (а вот этому, наверное, были не рады оба). Надежда встретиться с Ольбрихом после занятий была бессмысленной и никчемной – у парня сегодня, как выяснилось, всего три пары, и теперь он наверняка преспокойно сидит у себя дома, попивая чаек. А Ханси здесь страдает. Но зато был еще один факт: он вряд ли встретит Андреа, хотя на это было и немного больше шансов. Кюрш не знал, радоваться ему или нет: он вроде хотел увидеть Кайзер, чтобы извиниться и успокоиться, наконец, а вроде бы и не хотел, потому что после того случая девушка была ему неприятна. А еще, из-за нее он поругался с Дамианом. Этим чертовым Дамианом, который сейчас был нужен как никогда. Он бы со своих характером точно сумел подбодрить Ханси, но вместо этого Флатер, видимо, решил стать истеричной девой четырнадцати лет.Подумав о том, что было бы неплохо утопиться, Ханси вышел из кабинета, неся в руках классный журнал, который ему впервые в жизни доверили отнести в преподавательскую. Обычно в школе ему этого никто не доверял, поскольку все знали, что доверять что-то серьезное Ханси Кюршу – дело опасное и малоперспективное. Например, все считали, что тот же классный журнал Ханси мог вот так просто выкинуть к чертям собачьим, ну, или же просто потерять по дороге в кабинет. И как бы Кюрш не шутил над этим, на самом деле ему иногда становилось немного грустно, что его считают таким сумасшедшим и безответственным. Это ведь было совсем не так! Нет, он мог быть безбашенным, но у этого состояния всегда были границы, которые Ханси никогда не переступал. А тут, в колледже, Кюрш вообще никому еще особо не раскрывал этакую ?безумную сторону себя?, а потому с ним и обращались подобающе. Вот, журнал доверили донести, например.Положив журнал на стол, стоящий посередине преподавательской, Ханси неспешно вышел обратно в коридор, по-прежнему предаваясь невеселым мыслям. Неожиданно парень вспомнил, как его, за то, что в школе он подрался с младшеклассником, отец выпорол по полной программе. Больше с мелкими Кюрш с тех пор не дрался. И сейчас у него что-то екнуло в сердце: а разве Ингрид была не младше его? Да и вообще, учитывая, что она девушка… Нет, надо немного охладить свой пыл и заняться чем-то другим. Например, учиться лучше играть на гитаре. Хотя это было не совсем то: играя, Ханси не получал тех эмоций, какие вспыхивали в нем во время драки…Все так же не торопясь Кюрш спускался по лестнице. Коридоры, расходящиеся от нее в разные стороны, были пустынны, как и сама лестница: студенты либо разбежались по домам, либо самые несчастные сидят на пятой паре. А счастливые сидят дома. А самые счастливые ходят в садик.- Ханси, — средь тишины неожиданно раздался тихий голос, который тут же разнесся эхом по этажам. Вздрогнув, парень принялся вертеть головой в поисках голоса, невольно подумав о том, что его атакуют призраки. Но это оказались не призраки, а всего-навсего… Андреа? Она стояла за большой колонной, вновь вся заплаканная и целиком отражающая настроение Ханси. Вздохнув, Кюрш подбежал к ней, чувствуя что-то странное: смесь радости и разочарования одновременно.

- Привет… — пробормотал Кюрш, остановившись на расстоянии вытянутой руки от Кайзер.

- Ну прекрати ты! — девушка всхлипнула и бросилась на Ханси. Тот инстинктивно хотел отстраниться, но вместо этого неожиданно для самого себя сжал Андреа в объятиях. Та разрыдалась еще громче.- Это ты прекрати… ну, плакать… — неуклюже сказал Кюрш, упершись взглядом в стену.- Какой же ты дурачок! И я дура… тупая дура! Ханси, прости меня, — простонала Андреа, жалобно заглядывая парню в глаза.- И… и ты прости меня, Андреа, — только и смог ответитьХанси, буквально заставляя себя смотреть в глаза девушке. ?Не думай, что я буду говорить, что я был неправ. Не жди, что теперь я наброшусь на тебя с поцелуями?.- Я все поняла, Ханси, милый,— прошептала Кайзер, осторожно погладив Кюрша по щеке. – Мне правда очень стыдно за то…- Давай не будем это вспоминать, — твердо проговорил Ханси, подняв руку. – Было и прошло. Я рад, что ты понимаешь, почему я тогда разозлился.- Да-да, я понимаю. Извини… — всхлипнув, Андреа снова начала вздрагивать от плача, что будто бы так рвался изнутри.Кюрш молча глядел на девушку, буквально ощущая, как он холоден. К ней, к этому огоньку. Почему Андреа все еще его любит? Эта любовь должна была закончиться, едва начавшись, но нет… Проведя рукой по волосам Кайзер, Ханси медленно приподнял ее голову, а затем, сглотнув, сдержанно поцеловал девушку. Он не чувствовал ни душевного подъема, ни бабочек в животе, а только крохотное облегчение где-то там, глубоко в сердце. Теперь было на одну проблему меньше, хорошо ли это? Наверное, пожалуй. Но Кюршу так все это надоело, что он не мог хотя бы чуть-чуть радоваться.Андреа тут же принялась со страстью отвечать на поцелуй, прижимая к себе Ханси. Неужто так соскучилась? Ее было даже немного жаль. Кюрш старался быть все таким же сдержанным, но поцелуй невольно распалял его, заставляя чувства проснуться. Наверное, еще немного, и тогда лед бы растаял, тогда парень бы целовал Кайзер от всего сердца. Но…- Эй, вы двое! – прозвучал сердитый голос. – А ну быстро прекратили и ушли отсюда вон! Таким заниматься в общественных местах запрещено!Ханси тут же оторвался от губ Андреа, и это было подобно тому, что он вынырнул из глубокого черного омута, что дурманил и сводил с ума. Повернув голову, Кюрш обнаружил, что кричит на них одна из преподавательниц, что находилась в кабинете, когда парень относил журнал. Что ж, ее можно даже поблагодарить – еще немного и произошло бы что-нибудь такое, о чем Ханси бы потом жалел всю оставшуюся жизнь.- Извините, мы забылись, — вежливо ответил Кюрш, и, взяв Кайзер за руку, поспешил к выходу на улицу.- Да кто она такая, чтобы нам мешать? Нам вообще никто не смеет мешать… даже сам бог! – возмущенно шептала Андреа, идя следом за Ханси.- А он-то почему не смеет? – хмыкнул парень, ведя Кайзер к фонтану.- Ну… Потому что нам никто не помеха, — остановившись, Андреа снова было полезла целовать Ханси, но тот остановил ее, приложив ладонь к губам девушки.- Давай не сейчас, ладно?- Почему?..- Ну… Я хотел тебе кое-что подарить, — неуклюже сказал Кюрш и, отстранившись от Казер, полез в сумку. ?Господи, почему, когда я пытаюсь быть хоть немного романтичным, то получается какая-то полнейшая хрень? Я сейчас похож на пятнадцатилетнего мальчика-девственника, у которого пушок над верхней губой, и который впервые заговорил с девушкой… хотя, так и есть. Только мне восемнадцать. И пушка нет. Ну-у, и с девушкой я заговорил не впервые?.Достав билеты, Ханси молча протянул их Андреа и тут же скрестил руки на груди, типа ?да этот подарок мне вообще ничего не стоил?.- Что это? – недоуменно поинтересовалась девушка, рассматривая билеты. – Погоди-ка, это же… ХАНСИ!От визга Кайзер Кюрш вздрогнул и второй раз за день ощутил звон в ушах. И почему эту существа женского пола постоянно визжат?- О, боже, Ханси, я не верю… Это не розыгрыш? – дрожащим голосом проговорила Андреа, поглядев на парня.- Нет, — буркнул тот в ответ. – Можешь взять какую-нибудь свою подругу и пойти с ней, я не обижусь.- Что? Зачем мне подруги, когда есть ты, мой дорогой?.. О, Ханси, я не верю… — и тут произошло то, отчего мозг Кюрша окончательно свернулся набекрень: Андреа разрыдалась, положив голову Ханси на грудь. Блин, почему она так рада? А ведь, до ссоры нормально воспринимала то, что они собирались на этих абареск...- Андреа… — тяжело вздохнул парень, приобняв девушку за талию. Да-а, трудно же с ней. Повышенная эмоциональность – это всегда трудно.- А… А когда он будет хоть? Я уже успела забыть… – промямлила спустя несколько минут Андреа.- В следующую субботу, — новый вопль.- Как, уже?! Но как так… Мне даже нечего надеть…?Какая ужасная проблема, вашу мать!?.- Одевай то, что найдешь, эти абарески ведь не будут на тебя одну смотреть, — пожал плечами Ханси.- Ну да, и то правда… Ох, Ханси, ты просто не представляешь, как я счастлива! – Кайзер улыбнулась, радостно глядя на Кюрша. – Я так давно мечтала побывать на их концерте. А тут я пойду на него, да еще и с тобой… Нет, я, конечно, и тогда собиралась, но после ссоры я была уверена…Ханси, прекратив слушать болтовню девушки, неожиданно представил другое: как они с Андреа идут на рок-концерт. Пока все вокруг будут трясти башками, слэмиться, прыгать со сцены и прочее, Кайзер будет время от времени хихикать и ужасаться выходкам окружающих… Нет, так нельзя. Сейчас Ханси твердо дал себе обещание, что никогда не возьмет Андреа на рок-концерт. Это его зона, его территория, и Кайзер туда он не пустит никогда. И вообще, найдется ли на свете такая девушка, которую он бы пустил на эту территорию?..***1984/10/06Очередная неделя пролетела быстро, еще быстрее, чем предыдущая. Ханси порой невольно начинал задумываться о том, что не заметит, как пролетят эти три года… Интересно, блин, успеет ли он за это время помириться с Дамианом?! Этот говнюк за всю неделю почти ни разу не говорил с Кюршем, не считая тех случаев, когда сказать что-то было просто необходимо. Ханси грустил, общаться было почти не с кем: однокурсники его раздражали, Андреа утомляла. Единственным лучом в этой внезапно наступившей тьме был Андре (кажется, такое сравнение Кюрш уже где-то слышал…), но и с тем не всегда удавалось видеться: мама Ольбриха постоянно требовала, чтобы сын возвращался домой сразу после учебы, а в перерывах между занятиями Ханси просто не успевал видеться с другом. Поэтому Кюрш на стенку лез от скуки и тоски, его едва спасали субботние встречи с Андре, когда они вместе играли на гитарах. А сегодня и этого не будет! Из-за этого тупого концерта единственная радость за всю неделю обломалась.С такими невеселыми мыслями Ханси, сидя на кровати, пытался складывать свои вещи в аккуратную стопочку (хотя на самом деле получалась еще одна гора одежды). Обычно по выходным он уезжает к маме, а сегодня и этого не получится – Андреа весь день едва ли не по минутам распланировала, а в воскресенье мама вообще на неделю уедет куда-то к родственникам. Прекрасно, что сказать.Итак, сейчас у Кюрша было немного свободного времени: собраться, помыться, привести себя в порядок и все такое. Потом они с Андреа едут в Дюссельдорф, где до начала концерта будут гулять, болтать о жизни и прочей фигне, ну, а потом будет сам концерт – самая большая пытка для Ханси – после чего они вновь гуляют и, наконец, возвращаются домой. Кюрш также подозревал, что Кайзер рассчитывает на необычную ночь после концерта, но парень, как и обычно, был намерен обломать эти ее мечты.Хлопнула дверь. В комнату как всегда молча зашел Дами – ?Видимо опять от своей Хелены идет? - немного раздраженно подумал Ханси. – ?Почему он имеет права ругаться из-за Андреа, которая типа моя девушка, но его Хелену всем запрещает трогать? Логика-шмогика…?.- Ханси… — неожиданно тихо заговорил Флатер. Кюрш опешил – опа. Неужели конец света близок?- Чего? – буркнул тот в ответ.- Я тут так подумал…- Ты еще можешь думать? – не мог не съязвить Кюрш.- Блин, да прекрати ты! – возмутился Дами, мигом потеряв всю драматичность голоса. – Не порти момент.- Ладно-ладно, слушаю.- Короче, я тут подумал и решил, что поступил тогда, как идиот, — выпалил Флатер.Ханси возвел руки к небу… вернее, к потолку.

- Ура, божечки! Дамиан понял, что он идиот!- Ханси, хватит…- Ура, всевышний! Дамиан наконец-то включил мозг… — Кюрш поглядел на друга. – Но ты, вроде, не договорил.- Да, потому что ты начал вести себя, как придурок, — Дами хмыкнул. – Я хотел сказать, что не имею права лезть в твою жизнь. Ты должен поступать так, как хочется тебе, и отныне я не буду тебе мешать и навязывать свое мнение.- Ура, бо…- Да заткнись, я еще не все! – Флатер откашлялся. – Но я не даю обещание, что не буду тебе советовать. Я же твой друг, а вместе с этим и советник…- Пусть и хуевый.- Я буду помогать тебе в трудную минуту, и постараюсь больше не ссориться из-за подобных мелочей.- Да уж, только попробуй снова, я тебе мигом мозг вправлю.- А еще, я узнал, что Андреа очень счастлива тому, что ты ей сделал. Прямо на седьмом небе от счастья. Ну, мне Хелена рассказывала.- Вот же шлюха! – театрально ахнул Ханси. – Ну, Андреа. Как она смела кому-то рассказывать о том, что я ей делаю? А вдруг я ее трахаю, а это большой-большой секрет – она и об этом всем расскажет?- А ты ее трахаешь?- Это секрет.- Значит, нет.- Почему ты так решил?- Потому что если бы ты трахался, то рассказал бы об этом мне.- Ага, сейчас, так тебе все и расскажи, — Кюрш потянулся, а потом, спохватившись, вскочил с кровати. – Пойду мыться. Пока у меня время, блин, есть.- Что, с Андре своим не встречаешься сегодня? – усмехнулся Дами.- Нет… Все из-за Андреа, — огорченно вздохнув, Ханси принялся рыться в только что сложенной стопочке (которая на самом деле гора) одежды. – Ну, зато в следующую субботу увидимся.Правда, до следующей субботы надо дожить. Теперь это будет немного легче: все-таки они с Дамианом помирились, и хоть он и придурок, но веселить и поддерживать умеет, а это главное.- Ой, кстати! – неожиданно вскрикнул Флатер, заставив Кюрша подскочить на месте. – Я тут в те выходные домой ездил, и рылся в старых журналах…- Зачем ты рылся в старых журналах? – скептически поинтересовался Ханси.- Да там где-то должна была быть статья про Мари-Франс Пизье…- Как-как?- Мари-Франс Пизье.- Мари-Франс… что?- Блин, да ты мне дашь договорить или нет?! – взорвался Дами.- Нет. Ай, ладно, говори, только быстрее.- Короче, я в этом журнале видел фотографии мелкого пацана, который на твоего Андре похож.- Что? – удивился Ханси.- Ты глухой? – Флатер раздраженно закатил глаза.- Похож или это был он? – уточнил Кюрш, сверля друга взглядом.- Не знаю, может и он. На, сам посмотри,— взяв с тумбочки выцветший от времени журнал, Дами бросил его прямо Ханси в руки. Тот тут же принялся бешено листать страницы в поисках ?вроде-Андре?.- Ой, кажется вот… — на странице было несколько фотографий мальчика лет семи, причем на каждой фотографии он был одет по-разному. Мальчик этот лучезарно улыбался со всех кадров, заставив невольно улыбнуться и Кюрша. Нет, он уже не мог не узнать эту улыбку. Этот мальчуган – маленький Андре… Или его очень-очень точная копия.- А какого года-то журнал этот? – спросил Ханси, подняв голову.- Тысяча девятьсот семьдесят третьего, — отрапортовал Дамиан. – В этом году Мари-Франс снялась в трех фильмах…- В этом году вышел фильм ?Иисус Христос - суперзвезда?… — задумчиво протянул Кюрш.Флатер, сощурившись, посмотрел на друга.- Знаешь что? Иди мыться, Ханс.- А чего это ты меня так отсылаешь? – тут же вознегодовал парень.- У тебя башка грязная.- А у тебя мозги грязные… из-за твоих мыслишек. Я-то хоть думаю о нормальных вещах.- У нас разные понятия о нормальности, мой дорогой друг.- И мои понятия несомненно лучше…Собрав вещи и на всякий случай захватив журнал, Кюрш ушел в ванную, напевая под нос какую-то мелодию. ?Все-таки понемногу все налаживается? — подумал Ханси, кинув вещи на пол возле ванны, и принимаясь раздеваться. – ?С Андреа и Дамианом помирились, теперь для полного счастья не хватает Андре… ?. Надо, кстати, при встрече расспросить у Ольбриха про этого мальчугана.Да и вообще, поскорее бы с ним встретиться.

С Андре было очень интересно, гораздо интереснее, чем с теми же Андреа и Дами. Если Ольбриха разговорить – что идеально получалось у Кюрша, — то он рассказывал о своих с мамой путешествиях по Германии и даже по другим странам. Мама Андре постоянно куда-то ездила, и иногда, как выяснилось, брала с собой сына, для которого эти вылазки в мир были чем-то сверхъестественно здоровским. Ольбрих обожал познавать все новое, обожал путешествовать, и рассказывал о своих приключениях с таким воодушевлением, что Ханси невольно начинал завидовать.?Вот бы тоже путешествовать по миру… Глядеть на то, как живут люди в разных уголках света, узнавать их культуру, традиции и историю – но не по книгам, а в реальности?, — размышлял Кюрш, уже лежа в ванне, наполненной горячей водой. – ?Я бы вживую наблюдал за людьми другой национальности: за их манерами, поведением, общением друг с другом. Все это действительно интересно. Как можно ограничиваться лишь родной страной, когда вокруг так много других, не менее любопытных? Вот пойду на работу и начну копить деньги на путешествия?.Ханси так замечтался, что совсем не услышал, как хлопнула входная дверь, а следом послышались негромкие голоса. Но все-таки неожиданно появившуюся голову Дамиана в дверном проеме Кюрш никак не смог проигнорировать.- Что тебе надо? – лениво спросил Ханси, потягиваясь.- Это не мне надо, а Андре, — ухмыльнулся Дамиан.- Андре? – не понял Кюрш.- Ну да, он тут к тебе пришел… лежи-лежи, не вскакивай! – поспешно добавил Флатер, заметив, как Ханси попытался встать. – Я скажу ему, чтобы он подождал.- Но… — Ханси с растерянным видом лег обратно. – Зачем ждать? Пусть идет сюда.- О-о, кто-то перешел на новую ступень в отношениях, — протянул Дами с усмешкой.- Да заткнись ты!- Ханси? – в дверной проем просунулась еще одна голова, принадлежащая Андре. – Ты действительно хочешь, чтобы я зашел?- Ну, а почему нет… — щеки Кюрша тут же начали непроизвольно краснеть. – У меня не так уж и много времени до начала этих пыток, а пока я помоюсь… Подожди, а у тебя дело какое важное?- Нет, я просто мимо проходил, а потом подумал, что мы не увидимся потом еще фиг знает сколько, — проговорил Андре, скромно улыбнувшись. Голова Дамиана с шумным вздохом исчезла из дверного проема.- А, вот оно что… Я тоже думал об этом. Андре, мне правда жаль, что сегодня не получилось на гитарах поиграть, — с неподдельной грустью сказал Ханси, наблюдая за тем, как друг, неспешно войдя в ванную, аккуратно прикрывает за собой дверь.- Я не в обиде совсем, не волнуйся, — Ольбрих потупил взгляд. – Ты точно ничего не имеешь против, что я с тобой тут буду?- Нет, все нормально, — быстро сказал Кюрш, вцепившись в ванну. ?Да нихрена не нормально! Я же тут лопну от стеснения сейчас!?. – Ты… Ты можешь сесть на коврик, он мягкий. – Ханси кивкомуказал на коврик, что лежал возле ванны.

Скромно присев, Андре оглядел ванную комнату.- Такая маленькая… Неужели тебе не тесно в ней?- У меня дома такая же, если не меньше, — усмехнулся Кюрш, пытаясь снова расслабиться, что, правда, теперь из-за присутствия Ольбриха совсем не получалось. В голову, как назло, начали лезть дурацкие мысли, например Ханси невольно представлял, как Андре помыл бы его… а при этом еще улыбаясь своей прекрасной улыбкой…- А, кстати, Андре! – неожиданно сказал Кюрш, ухватившись за мысль, и потянулся к журналу, что лежал на полу, рядом с вещами.

- В чем дело? – поинтересовался Ольбрих, недоуменно наблюдая за тем, как друг судорожно листает страницы.- Вот в чем! Скажи мне, это не ты? – выпалил Ханси, протягивая Андре журнал.Едва поглядев на фотографии, Андре расплылся в улыбке.

- Знаешь… а это ведь я. Только это было очень-очень давно, мне здесь лет шесть-семь.- Серьезно? Ты не шутишь?- Нет, а зачем мне врать? – Ольбрих непонимающе оглянулся на друга.- Ну, не врать… Вдруг ты решил подшутить, — пожал плечами Кюрш. – Но все-таки – как так получилось, что ты оказался в этом журнале?- Почему ?как так получилось?? – засмеялся Андре. – Ты думаешь, это вышло случайно?- Э-эй, ну чего ты, в самом деле, откуда же мне знать! – театрально возмутился Ханси, брызнув в собеседника водой.- Не брызгай, а то, ничего не расскажу!

- Ну один-то раз…- Никогда не расскажу! – Ольбрих скрестил руки на груди, якобы обиженно глядя на Кюрша.- Хорошо-хорошо, говори, больше не буду брызгать, — тот, устроившись поудобнее, с невинным видом посмотрел на Андре.

- Какой ты наглый… — вздохнул Ольбрих, вновь переведя взгляд на журнал. – Я в этом журнале оказался не случайно, как ты мог бы подумать, а очень даже специально. Благодаря, в основном, маме – папа был всегда равнодушен к подобному – меня часто фотографировали для рекламы чего-либо. Еды, товаров для дома, одежды и всего прочего… Для меня это всегда было развлечением, хоть на деле все было и серьезнее – но я этого не понимал.- То есть я могу найти кучу журналов с фотографиями маленького тебя? – поразился Ханси, почесывая затылок.- Именно, — лучезарно улыбнулся Андре, мигом став похожим на самого себя из журнала. Кюрш на какое-то время прекратил думать обо всем, застыв, и тупо уставившись на друга.- Ханси? – позвал Ольбрих, недоуменно глядя на Кюрша.- А, да, как здорово… — пробормотал тот в ответ, отворачиваясь. ?Он так прелестно улыбается… А я такой кретин?. Подтянув колени поближе к груди, Ханси обнял их, стараясь побороть свое стеснение, которое, как обычно, пришло не вовремя. ?Пока Андре рядом, я становлюсь другим. Это так странно…? — И со скольки ты фотографировался?- С двух лет где-то…- Со скольки?!- С двух, а что такого?- Но ты же был таким маленьким… Я даже представить тебя таким не могу!- Если не можешь представить, то можешь увидеть: если интересно, я принесу тебе тонну журналов, где есть мои фотографии... вот только ценного в них все равно ничего нет.- В фотографиях? Почему это нет?- А что ценного есть в куче фотографий, где она и та же рожа? Моя. На других мне интересно смотреть, а на себя – нет.- Так нельзя, Андре, — вздохнул Ханси, серьезно поглядев на друга. – Фотографии – это воспоминания, твои или кого-то другого… Разве ты небрежно относишься к своим воспоминаниям? Не считаешьих ценными?- Смотря какие воспоминания… И вряд ли воспоминания о фотостудии можно считать ценными.

- У тебя из детских фотографий все только для рекламы что ли?- Ну, нет… Есть и обычные, но вряд ли мне удастся их посмотреть.- Почему?

- Да так… Папа все забрал, когда последний раз заходил к нам, — Андре горько усмехнулся. – Не спрашивай зачем – я и сам не понимаю. А мама ему спокойно отдала их… Может для того, чтобы я никогда и не вспоминал, что значит быть ребенком?Ответа не последовало. Ханси уже давным-давно думать забыл про какое-то стеснение – теперь голова парня целиком и полностью была занята Андре. Вернее, его не особо счастливой жизнью.

- И правда, зачем мне помнить, каково это? — вновь заговорил Ольбрих. Кюрш отчетливо слышал, что голос друга дрожит, но сделать ничего не мог, кроме как, слушать. – Зачем помнить про детство, когда есть такая замечательная взрослая жизнь! Жизнь, наполненная злобой, ненавистью, ложью и всем прилегающим. Жизнь, в которой надо уметь выживать, иначе ты покойник… Сплошная тьма, а не жизнь.Не выдержав, Кюрш подался вперед, и, уже не обращая внимания на то, что он весь мокрый, изо всех сил стиснул Ольбриха сзади в объятиях, тихо сказав:- Взрослая жизнь не вся такая. Если в тебе хоть чуточку живет ребенок, то и жизнь будет ярче, гораздо ярче, чем ты можешь представить. А в тебе этот ребенок живет, иначе мы бы с тобой никогда не подружились… — не ослабляя объятий, Ханси добавил: — А для воспоминаний необязательны фотографии. Поройся в своей голове, займись тем, чем занимался раньше, погуляй по местам, где гулял, и воспоминания сами нахлынут на тебя, словно большая-большая волна. И если хочешь, то я могу помочь тебе вспоминать: мы можем гулять и заниматься чем-нибудь вместе, не только игрой на гитарах… мы же друзья, а не коллеги. А друзья всегда помогают друг другу, никогда это не забывай.Андре молчал, и Ханси решил, что, наверное, был слишком откровенен и красноречив. А может, просто не стоило обнимать Ольбриха? ?Да, наверное, с этим точно был перебор…? - нервно думал Кюрш, однако, продолжая обнимать друга. Это так приятно – обнимать дорогого тебе человека… Андреа обнимать было не так приятно. Вернее даже это было неприятно вовсе, потому что та постоянно норовила зацеловать Ханси и до смерти замучить всякими ласковыми фразочками, от которых парня, мягко говоря, подташнивало.

- Спасибо тебе, Ханси, — наконец хрипловато ответил Андре, повернувшись к Ханси лицом. – Спасибо большое. Ты, как никто другой, умеешь поднять мне настроение и боевой дух… И как никто другой можешь понять и поддержать. Я очень ценю тебя.Кюрша словно обдало горячей волной, которая прокатилась от сердца по всему телу. У Ханси было такое чувство, будто Ольбрих ему сейчас в любви признался, блин, хоть это и совсем-совсем не так. ?Хотя, если Андре ценит меня, то почему и любить меня не может? Как друга…? — рассеянно думал парень, радостно улыбнувшись Ольбриху, щеки которого были покрыты легким румянцем.- А я ценю тебя, Андре, — немного запинаясь, ответил Кюрш. – Ты единственный, кто меня выслушивает, кто помогает советом и кому вообще из моих друзей есть хоть какое-то дело до меня!- Эй, прекрати, а разве Дамиану нет до тебя дела? – попытался возразить Андре.- Есть, но… гм, как сказать… Дамиан не вникает глубоко в мои проблемы, не всегда понимает мои мысли и идеи, а порой ему вообще плевать на меня. Ну, как и мне на него. Однако все-таки мы друзья – я не брошу его в беде, как и он меня. Ты понимаешь?- Да, — немного подумав, кивнул Ольбрих. – Вроде понимаю.- Ну и вот… — неуклюже пробормотал Ханси, наконец, выпуская друга из объятий.- Я из-за тебя мокрый, — усмехнулся Андре, поглядев на свою красную футболку, которая местами потемнела от воды.- Прости-и… Я могу тебе дать свою!- Свою?!- Ну, а что в этом такого? – пожал плечами Кюрш, и с головой нырнул в ванну.- То, что я не хотел бы у тебя отнимать одежду… — протянул Ольбрих, отворачиваясь.- Что? – переспросил Ханси, под звуки стекающей с мигом почерневших волос воды.- Не хочу у тебя одежду отнимать, говорю!- повторил Андре, вновь повернувшись к другу.- А, так ты не отнимай, я сам тебе ее дам. У меня куча футболок, не волнуйся, — беззаботно махнув рукой, Кюрш взял шампунь, и, вылив немного на голову, принялся намыливать волосы.- Типа пропажа одной тебя не обеспокоит?- Именно так.- Ой, Ханси, подожди-ка, — с улыбкой (которую Кюрш, правда, не увидел) сказал Ольбрих и, протянув руки к голове друга, начал с усердием тормошить его волосы.- Эй, что ты делаешь?! – запротестовал Ханси, однако было поздно. Спустя уже несколько мгновений Андре довольно хохотал на всю ванную.– Да в чем дело-то? – возмущался Кюрш, не в силах открыть глаза из-за того, что их покрывала пена от шампуня.- Ах, не могу, эти ушки так тебе идут! — смеялся Ольбрих, держась обеими руками за край ванны.- Ушки?.. Андре, ты хитрожопый сволочуга! – картинно разозлился Кюрш, и, на ощупь найдя руки Андре, вцепился в них. – Я тебе сейчас такие ушки сделаю, что ты охренеешь… - Да ладно, ты такой милый с ними, всегда ходи так, — никак не мог успокоиться Андре, согнувшись пополам.- Что вы тут делаете? – раздался скептический голос Дамиана. Ханси распахнул веки и почти тут же об этом пожалел – глаза начало нещадно щипать.

- Ай… Дамиан, что тебе надо? – пробормотал Кюрш, вновь закрыв глаза.- Мне? Да ничего. Просто хотел напомнить, что ты вроде недавно торопился куда-то.- Да у меня есть еще время…- А вот и нет, Андреа сюда припрется минут через двадцать, а ты еще в ванной жопу отсиживаешь.- Чтоб ее! Ну, Андреа эту… – ругнулся Ханси. – Ладно, спасибо, вали.- Как мило с твоей стороны, дорогой друг… — язвительно сказал Флатер, закрывая за собой дверь.Кюрш почувствовал, как рука Ольбриха осторожно смывает пену с его глаз.- Так лучше? – как-то заботливо спросил Андре, внимательно глядя на Ханси. Тот посмотрел на друга и опять улыбнулся, мигом забыв про Андреа.- Д-да, спасибо, — искренне ответил Кюрш, немного недоумевая, с чего бы это Ольбрих начал о нем заботиться. Хотя, впрочем, это не так уж и важно…- Неужели тебе так не хочется идти с Андреа на этот концерт? – неожиданно поинтересовался он.- Ну… Да, — честно признался Ханси, пытаясь смыть с головы шампунь. – Я бы лучше провел это время с пользой, чем вот так… И вообще, я надеялся, что она возьмет свою подругу, но нет – Андреа захотела пойти именно со мной! И теперь я не могу отказать – это было бы слишком несправедливо и подло.- Ты прав, — вздохнул Андре. – Ты правильно поступаешь, что не обманываешь ее, но все-таки…- Что? – поинтересовался Кюрш, вновь заныривая с головой под воду.- Все-таки… — дождавшись пока друг вынырнет, Ольбрих начал снова: — Все-таки не увлекайся подобным. Это не столько просьба, сколько совет… Нет, ты не подумай, что я тебе говорю это из каких-то эгоистичных целей, это совсем не так! Просто девушкам не стоит постоянно поддаваться и делать то, что хочется только им.- Я знаю это, Андре, — Ханси усмехнулся, выжимая воду с волос. – И я никогда и никому не поддаюсь, ни при каких обстоятельствах. Конечно, не считая мамы… Но и то не всегда. Но уж подчиняться Андреа я точно не буду! Скорее наоборот. Это ведь по моей милости она идет на концерт, ведь так?- Ну да, так, наверное...- Так что не беспокойся, я совершенно независим, — смыв остатки шампуня, Кюрш посмотрел на друга:— М-м, Андре, можно тебя попросить выйти? Я сейчас тут быстренько домоюсь и приду, даже десяти минут не пройдет!- А, д-да, конечно, — пробормотал Ольбрих, тут же с готовностью вскочив на ноги.- И еще… — подняв с пола чистую футболку, Ханси протянул ее Андре. – Вот, держи. Эту можешь оставить сушиться тут, а в понедельник заберешь.- Да ладно тебе, моя и на мне высохнет…- Андре! На улице холодно, не хотелось бы, чтобы ты по моей вине простыл.- Но я… — Ольбрих тяжело вздохнул. – Хорошо. Спасибо тебе большое.- Ой, да не стоит благодарности, — подмигнув, Кюрш закрылся шторкой, затем, вынув пробку из ванны и включив душ, парень медленно поднялся на ноги и замер.

?Андре сейчас будет переодеваться. А что… Что будет, если я посмотрю на него?? — неуверенно подумал Ханси, подставляя лицо под горячие струи воды. — ?Нет, я, конечно, не маньяк, но… мне просто хочется узнать, что я почувствую. В этом ведь ничего плохого нет? Изучать себя…?.?Но все-таки, если Андре заметит так называемую слежку, то я вряд ли смогу объясниться. Парень подглядывает за парнем – вот что ненормально!? — мысленно ответил Кюрш сам себе. Однако, однако… Искушение так близко. Может ли он ему противиться? Да и нужно ли??Я только одним глазком посмотрю? — решил, наконец, Ханси, сжав кулаки. — ?От этого плохо никому не будет... А я должен утолить свой интерес, хоть он и такой дурацкий?.Думать дальше парень не желал, да и смысла в этом не видел. Осторожно отодвинув шторку, Ханси медленно заглянул за нее и тут все мысли, что роем вились в голове, вдруг чудесным образом испарились. Андре, уже сняв свою немного мокрую футболку, стоял спиной к ванне, но, как оказалось, этого было достаточно, чтобы заставить Кюрша потеряться в пространстве и времени.О, Андре... Без футболки он казался еще стройнее, чем обычно. Еще красивее. Лопатки у него заметно выпирали, и, — как еще подметил Ханси, чей разум прибывал немного в тумане, — фигура у Ольбриха была гораздо, гораздо аккуратнее и прекраснее, чем фигура Андреа. Если ее фигуру можно было назвать прекрасной, конечно... Прикусив нижнюю губу, Кюрш тупо смотрел на друга, сжимая обеими руками шторку, и невольно чувствуя, как от паха по всему телу разливается приятное покалывание – прямо как тогда, когда парень дал волю своей… гм, руке и грязной фантазии. Своей чертовой грязной фантазии, порождающей эти совершенно дикие мыслишки о сексе, и не с кем-то, а именно с Ольбрихом, который, в противовес фантазии Ханси, выглядит таким чистым и невинным. Кюрш ненавидел себя за собственные мысли.

Для Ханси миг, который Андре провел с нагим торсом, показался бесконечно длинным и охрененно обворожительным, однако на деле же длилось это от силы секунд десять. Опомнившись, Кюрш шмыгнул обратно за шторку, тяжело дыша от возбуждения. ?Да что со мной такое?? — отчаянно подумал парень, прислонившись щекой к стене. — ?Как было бы здорово свалить все на гормоны и прочую хрень, но ведь я давно уже не четырнадцатилетний рукоблудник, блять!?.

?А может, твое тело просто нуждается в сексе, ведь, как ты верно заметил, ты уже совсем не четырнадцатилетний… но рукоблудник? - тихо ответил насмешливый внутренний голосок.

?В сексе… ага? — Ханси нахмурился. — ?Только не с Андреа. Лучше и дальше буду… рукоблудником, только не трахаться с ней. И вообще — эй, мое тело, где твоя совесть?!?.Неожиданно Кюрш осознал, что Ольбрих все еще стоит здесь.- Андре? – хрипло позвал Ханси, выпрямляясь.- А, д-да? Ты в порядке? – тут же подал голос парень. – Я просто хотел уйти, но услышал, как ты громко дышишь, и подумал…- Нет-нет, все нормально, не беспокойся — дрожащим голосом ответил Кюрш. Черт, ну черт! Он даже не заметил, как собственное дыхание участилось, да еще и стало таким шумным. Андре сейчас точно что-нибудь заподозрит. — Просто… Просто я воду слишком холодную включил. — как можно бодрее сказал Ханси.- А, вот оно что,… Ну ты там осторожнее будь, пожалуйста, — протянул Ольбрих, и Ханси услышал, как дверь приоткрылась.- Андре! – дернувшись, Кюрш просунул голову за шторку, а Андре, закрыв дверь, в недоумении посмотрел на друга. – Можно тебя попросить? Ты можешь подождать, пока я тут домоюсь? Или ты торопишься куда?- Нет, не тороплюсь. Я подожду, если ты так хочешь.- Д-да, я хочу, чтобы… ну… ах, я сейчас приду, — помотав головой, Кюрш вернулся под душ. Дверь с тихим скрипом закрылась.Так хочется это сделать… Да и, собственно, зачем себе отказывать в желании? Стыдно, конечно, но ведь об этом никто не узнает. Никто и никогда.***Выйдя из ванной, Андре подошел к кровати Ханси, и, скромно потоптавшись на месте, присел на ее краешек. Парень и так себя неловко чувствовал в гостях, а уж под присмотром этого вечно хмурого друга Кюрша…Ну, как под присмотром: Дамиан, с самым что ни на есть королевским видом, развалился на своей кровати и, болтая одной ногой по воздуху, читал какой-то журнал. ?Кстати, о журналах…? — Ольбрих перевел взгляд с Флатера на черно-белую фотографию со счастливо улыбающимся мальчиком, напечатанную давным-давно в древнейшем журнале, который Андре сейчас держал в руках. Он уже и забыл про эту фотографию, как и про многие другие.

Тогда, в детстве, Ольбрих любил собирать по дому все постеры и журналы, в которых он так или иначе появлялся, а затем, раскладывая это добро на кровати, Андре с восхищением глядел на самого себя и радовался, ощущая себя какой-то знаменитостью. Ему это льстило. Еще мальчик любил таскать эти журналы в садик или школу, где его друзья восхищались вместе с ним… Здорово было.

Но потом хвастаться стало некому, а со временем сам Ольбрих возненавидел глядеть даже в зеркало. Часть журналов и постеров он со злости выкинул лично, другую часть умыкнул отец вместе с прочими фотографиями сына, и самая малость осталась разбросана по дому. Для Андре детство потерялось… стало другой жизнью, другой вселенной, в которую уже никогда-никогда не вернуться. Но, тем не менее, воспоминания остались. И сегодня Ханси, показав Ольбриху этот журнал, невольно разворошил прошлое парня. Это не больно, но это… удивительно. Андре уже столько лет не вспоминал, как он когда-то со смехом бегал по студии, как кривлялся перед камерами, — а сегодня взял, вот, вспомнил. И, что самое интересное – эти воспоминания не были плохими, о них было даже приятно думать.

?Все-таки у меня было достаточно хорошее детство? — решил Ольбрих. – ?Хорошее и достойное того, чтобы с теплом о нем вспоминать. Хотя делать это будет трудновато… А, как там сказал Ханси? “Займись тем, чем занимался раньше,погуляй по местам детства”… Ох, будет действительно здорово, если он и правда собирается все это делать со мной за компанию?.- Я так понимаю, ты теперь у Ханси в фаворитах? – неожиданно раздался голос Дамиана. Подняв голову от журнала, Андре удивленно уставился на Флатера – во те раз, заговорил.- В… фаворитах? – переспросил Ольбрих, откладывая журнал в сторону.- Ну да. Он мне про тебя все уши прожужжал, если не больше, — Дами вздохнул. – Нет, ты не подумай, что я ревную или что-то в этом роде, на самом деле я рад за него и за тебя, но просто…

- Что такое?- Просто это так странно: вечно неразговорчивый Ханси вдруг становится приветливым, дружелюбным и открытым. Даже подозрительно как-то.- Но ведь он и есть дружелюбный и приветливый, — возразил Андре.- Да? Мне и однокурсникам он всегда грубит, над преподами издевается, Андреа отшивает как только может… Не сказал бы, чтодружелюбие проявляется именно так, — Флатер усмехнулся. – Вот я и подумал: может, ты применил какую-нибудь магию доброты, сделав из этого злюки ангела? По крайней мере, я не видел, чтобы тебе он грубил, издевался или еще что-нибудь.- Оу, вот оно как… — протянул Ольбрих, невольно улыбнувшись. Андре и сам заметил, что поведение Ханси в общении с ним и с прочими его друзьями сильно различается… Интересно все-таки, почему?- Так что же ты делаешь для этого? Научи и меня, мне такая магия пригодится.- На самом деле я не делаю ничего сверхъестественного, Дамиан. Я просто разговариваю с ним, рассказываю что-то свое, слушаю какие-то рассказы в ответ, если надо, то что-нибудь советую, или же он советует мне. Ну, вроде, так все друзья делают…

- Но ведь я же делаю то же самое! А он все равно остается вредным гадиной, — вздохнув, Флатер покачал головой. – Значит, дело все-таки в другом.

- А в чем еще может быть дело, как не в общении? – не понял Андре.- Нет, я не сказал, что дело не в общении, — потянувшись, Дамиан поудобнее устроился на подушке.– Вероятно, что дело в тебе и в том, как именно ты общаешься с Ханси.- Прости, но я все равно не понимаю, — Ольбрих, почувствовал, что краснеет. ?Отлично, теперь я точно выгляжу как тупица!..?.- Ох, в общем, я хочу сказать, что этот идиот воспринимает тебя иначе, не так, как меня. Ты для него “не такой как все” или что-то в этом роде. Не знаю… Ну, ты понял мою мысль. Может, он к тебе так относится, потому что у вас увлечения схожие, а может, у тебя просто характер неконфликтный – Ханси-то нравится быть главным, и он не терпит, когда кто-то лишает его этого поста лидера.- Да? Я что-то не замечал, чтобы он прям вот так командовал. Вернее, я вообще такого не видел, — Ольбрих нахмурился, пытаясь припомнить все разговоры с Кюршем. В первый день знакомства он то и дело краснел и стеснялся, во второй было примерно то же самое, в третий… Да нет, никогда он не командовал. Хотя не стоило отрицать, что у Ханси есть задатки лидера, которые он почему-то при нем, Андре, предпочитал не демонстрировать.- Вот видишь! При тебе он даже не воображает себя королем вселенной.- Ну, он воображал, но только в шутку, — с тихим смешком сказал Ольбрих.- Хо-хо, это правда удивительно, — фыркнув, Дамиан вновь было взялся за свой журнал, как вдруг из ванной отчетливо раздалось оханье Кюрша.- Э-э? – только и смог протянуть Флатер, переглянувшись с Ольбрихом. Последний, молча пожав плечами, отвернулся к окну.?Значит, вот оно что. Ханси и правда видит во мне кого-то… особенного?, — эта мысль заставила Андре смутиться. Конечно, у него были такие догадки и раньше, но Ольбрих не позволял себе часто думать об этом. Такие мысли были бы слишком эгоистичными, слишком самовлюбленными, и он сторонился их.- А ты как сам к нему относишься? – вновь подал голос Дамиан, выбрасывая свой надоевший журнал куда-то в другой конец комнаты.- Он хороший, — осторожно ответил Андре, поворачиваясь лицом обратно к собеседнику.- И это все? – поднял брови Дами.- Э… Ханси кажется мне добрым, понимающим, веселым, интересным и необычным, — Ольбрих скрестил руки на груди. Что, блин, Флатер хочет услышать? Что Андре в знак дружбы основал секту имени Кюрша и по вечерам пятницы прячется за гаражами, во славу Ханси втихаря принося в жертву мангустов-девственниц? Что? Что?- А придурком он тебе не кажется? – с серьезным видом полюбопытствовал Флатер.Он издевается. Ну точно.- Придурком… Нет, — Ольбрих не менее серьезно поглядел на собеседника. – Знаешь, я считаю его гением. Он порой выдает такие идеи, которые обычный человек не выдумал бы даже под веществами усиленной стимуляции головного мозга…У Дамиана было такое лицо, словно он и сам сейчас принял это вещество.- Кру-у-уто… — протянул другой голос. Андре резко обернулся и увидел наполовину одетого Ханси, который стоял, прислонившись плечом к дверному проему ванной, и с задумчивым почесывал затылок. Отлично, отлично! Ольбриху вдруг отчего-то захотелось рассмеяться.- Ты… Ты все слышал? – только и смог спросить Андре, не придумав ничего лучше.- Я? О нет-нет, ты что, я ничегошеньки не слышал, ведь я глухой, и сейчас всего лишь восхищался этим… этим умиротворением, что так редко царит в комнате. Да, действительно умиротворением, — хмыкнул Кюрш, усаживаясь рядом с Ольбрихом. – Так значит, я гений?- Зря ты это сказал, Андре, этот кретин теперь совсем зазнается, — Дамиан, немного отошедший от шока, покачал головой.- Па-арниша, придержи своих попугаев, о гении нельзя так нелестно отзываться, — Ханси приблизилсяк уху Андре, отчего тот вздрогнул, и прошептал: - Дава-ай, давай скорее скажи ему, что я гений, быстрее, пока я могу сохранять величественный и гордый вид!- Ханси, да ты… — попытался было что-то возразить Ольбрих, но завидев вмиг посерьезневшего друга, не смог удержаться от смеха. – Да, ты просто гений!- Вот видишь, Дамиан, даже сам Андре сказал, что я гений. У тебя против меня просто нет никаких шансов, — небрежно бросил Кюрш, вытирая голову полотенцем.- Вот видишь, Андре, я же говорил, что он любит командовать и возвышать свою личность над прочими смертными, и с ним становится просто невозможно общаться, — Флатер нахмурился.- Да ладно, разве Ханси не шутит? Ты ведь шутишь? – обратился к Кюршу Андре.- Я? Что ты, какие тут шутки. Дамиан ведь и правда никогда не сможет превзойти мощь меня, великого короля-гения…- А ведь, ты и вправду зазнаешься! – усмехнулся Ольбрих, несильно толкая Кюрша, отчего тот улегся точно головой на подушку.- О, Андре, что же ты делаешь, я еще не готов к таким серьезным действиям, не для тебя цвела моя роза… — запричитал Ханси, прикрывая грудь руками. Андре же от такого поворота событий только и смог округлить глаза, вдумываясь в услышанное.- Кхм, да, это было уже лишнее, — пробормотал Ханси, садясь обратно.?Господи, да он так шутит? Точно повернутый…?, — успел подумать Ольбрих, перед тем, как начать истерически смеяться. Похлопывая Кюрша по плечу, парень все хохотал и хохотал, не в силах остановиться. Ханси и Дамиан с удивлением воззрились на него.- Да ты никак его чем-то наркотическим напичкал, пока вы там в ванне сидели? – со скептическим видом поинтересовался Флатер. – Да и сам напичкался. Говорить такое…- Ханси… — задыхаясь, выдавил Андре. – Ты… просто идиот… но гениальный.- Ну, вот видишь, Дамиан, Андре это уже второй раз подтверждает! – восторжествовал Кюрш, принимаясь радостно лохматить волосы Ольбриха. – А еще, он смеется над моими шутками, в отличие от тебя. И поэтому он лучше.

Андре почувствовал стеснение. Ну вот, снова Ханси говорит, что он, Ольбрих, лучший друг, чем Дамиан. Это все, конечно, хорошо, но Андре от таких заявлений становилось чуточку не по себе. Ну не может он быть таким отличным другом, Кюрш слишком много ждет от него! Да и к тому же, со стороны Ханси так говорить по отношению к Флатеру было слишком грубо. Поэтому Ольбрих предпочел продолжать смеяться и терпеть, как Ханси устраивает атомную войну на его голове, вместо того, чтобы что-то ответить.- Поздравляю, Андре, ты прошел ритуал посвящения в Кюрши, мне очень жаль, — закатив глаза, Дамиан поднялся с кровати. – Пойду к Хел, не буду мешать такой прекрасной сладкой парочке…- О, уже Хел? А еще на той неделе ты звал ее просто Хеленой… У вас там явно что-то происходит, — сощурившись, сказал Ханси, одновременно укладывая Ольбриха к себе на колени и начиная его щекотать.- Ага, но это не твоего ума дело, дорогуша. У вас с Андреа тоже происходило бы что-нибудь подобное, если бы ты, например, сейчас хорошенько подготовился к свиданию, вместо того, чтобы дурачиться, — обувшись, Флатер открыл дверь, и, помахав рукой, сказал: - Желаю удачно переспать с Андреа.- Да ну такую удачу в жопу, — покачал головой Ханси, наблюдая за тем, как закрывается дверь. Тяжело дыша, Андре все лежал на коленях Кюрша, сжимая его руки, чтобы тот снова не начал щекотаться, и одновременно с этим созерцая джинсы друга, потемневшие от грязи на коленках.- Ты вообще когда джинсы стирал? – выдавил Ольбрих, переведя взгляд на Ханси.- Ээ, месяц назад? – весело пожал плечами тот. – Я хотел отдать их маме на этой неделе, но из-за Андреа…- А других у тебя нет что ли?- Есть, но я их надеваю только в особые дни!- Какие же, например?- Ну, на концерты, на праздники, на контрольные…- О господи, — Андре вновь не удержался от смеха. ?Да уж, таких забавных друзей у меня никогда не было!?. – Но ты же сегодня идешь на концерт?- Это дурацкий концерт, — Кюрш тут же сник. – Не вижу смысла наряжаться.- Но ведь тебя никто и не просит наряжаться! Просто надень чистые джинсы, не для кого-то, а для себя.- А для себя зачем? Все равно я не буду бегать к каждому зеркалу, чтобы на себя полюбоваться.- Вредина!- Кто, я? Ага, это ты уже от Дамиана понабрался!- Вот и нет, ты и правда вредничаешь, как маленький мальчик.Вопреки ожиданиям Андре, Ханси это развеселило еще сильнее.- Но ведь я и есть маленький мальчик! И на самом деле мне не восемнадцать, а шесть, и все, в чем я нуждаюсь – в заботе моей мамочки.- Ты издеваешься, да?- Что? Разве я могу издеваться над своей мамой? – с невинным видом поинтересовался Кюрш, обнимая руку Ольбриха.- Ха-а-анси… — вздохнул Андре, глядя на друга. Сейчас Ханси и правда был похож на маленького мальчика – конечно, если забыть про щетину и черные густые брови. – Разве тебе не нужно собираться?- Нужно, конечно. Но у меня еще есть около десяти минут, а собраться я могу и за одну, — прижавшись щекой к руке Ольбриха, Кюрш закрыл глаза. – А, да, я еще хотел сказать, что тебе идет моя футболка.Андре слабо усмехнулся. На самом деле футболка Ханси оказалась ему велика раза в два, но зато она была такой удобной и милой – салатового цвета с каким-то мультяшным человечком.

- Может, мне все-таки стоит ее вернуть? – неуверенно спросил Ольбрих.- Нет-нет, ходи в ней сколько хочешь. Даже можешь забрать навсегда. — Кюрш сладко зевнул.- Ханси, но… но ведь нельзя так раскидываться вещами! — возразил Андре.

- Можно. Я купил эту футболку на свои собственные деньги, которые заработал, а потому, имею право делать с ней все, что пожелаю, — открыв глаза, Ханси с ухмылкой посмотрел на друга. – Или я не прав?У Андре внутри что-то неприятно сжалось. Надо же… В свои восемнадцать Ханси уже мог похвалиться тем, что сам зарабатывал деньги, а не клянчил их у родителей. Ольбриху стало стыдно. Конечно, у мамы он редко что-то просил, но все равно она его целиком и полностью содержит его, как не крути. Даже гитара была куплена на ее деньги…- Эй, Андре? Ты чего? – позвал Кюрш, недоуменно глядя на Ольбриха.- Нет-нет, ничего, — помотал головой тот. – Просто задумался. Да, ты прав, и вправе распоряжаться своими вещами, как пожелаешь. Ты молодец… Но все-таки я верну тебе футболку. Только в понедельник, потому что моя вряд ли высохла.- Да? Но Андре…- Эй! Ты будешь собираться?- Ну да, собираться, опять это, — надул губы Ханси, поднимаясь на ноги.- И джинсы не забудь переодеть!- Так точно, мам!Потянувшись, Кюрш подошел к шкафу и принялся рыться в нем.- Да и кого вообще волнует, какие на мне джинсы… — глухо пробурчал парень.- Меня, — с улыбкой отозвался Андре.- Вот только тебя и все. Андреа не в счет. А, кстати… — переодев джинсы, Ханси выглянул из-за дверцы. – Ты ведь сейчас к себе в Дюссельдорф? Поедешь с нами?- Ну-у, на самом деле нет, — Ольбрих отчасти радовался этому. Конечно, было бы здорово поехать вместе с Кюршем домой, но какой в этом толк, если рядом будет Андреа? Она ужасно раздражала Андре своим поведением в школьное время, однако, надо сказать, с Ханси ведет она себя немного лучше. По крайней мере, такой вывод сделал Ольбрих из рассказов Кюрша, — а вернее, жалоб… Но Андре не хотелось еще сильнее расстраивать и без того грустного Ханси, который уже начал печалиться от того, что идет на этот концерт со своей Андреа.

- Но… Но почему? – тут же сник Кюрш.- Я случайно узнал, что тут, в Крефельде, есть музыкальный магазин и хотел в него сходить. Нет, не то, что бы у нас там таких магазинов не было… Ну, в общем, просто хочу сходить. И струны заодно куплю, — вздохнув, Андре подошел к другу. – Не огорчайся. Пожалуйста. И извини…- Да за что ты извиняешься? – грустно усмехнулся Ханси. – Все нормально. Погуляй, у нас тут хорошо. Только постарайся не натыкаться на тех буйных ребят, хорошо? Пожалуйста!- Как скажешь, — с улыбкой сказал Андре. – Но если я на них наткнусь, то все-таки смогу себя защитить, не переживай.- Да, правда? Но в тот раз ты ничего такого не делал… — Кюрш на секунду задумался, а потом, хлопнув в ладоши, подлетел к двери. – Ну да ладненько! Вперед, приключения ждут!- Ханси… — вздохнул Ольбрих. – Надень хотя бы футболку. Люди не поймут, если им навстречу побежит полуголый парень в одних джинсах.- Ну, зато в чистых джинсах!..***Скрестив руки на груди, Ханси с хмурым видом пялился в окно, пытаясь игнорировать прижимающуюся к его руке Андреа. Они сели в автобус минут десять назад, а Кюрш уже успел расстроиться и обидеться на весь мир за такую ужасную участь. Эх, как было бы хорошо сейчас погулять с Андре по Крефельду, показать достопримечательности и все такое прочее… Так нет же, вместо этого придется терпеть полный вынос мозга от Андреа, слушать ее поганых абареков, а затем придумывать, как отшить Кайзер. Весело, ничего не скажешь!- Ханси-и-и, ты чего такой надутый? – протянула Андреа, рукой потеребив щеку Кюрша. Тот с трудом удержался, чтобы не вырвать эту руку нафиг.- Я нормальный, — буркнул парень в ответ.- А по-моему нет. Тебе не хочется на концерт?- Честно?- Ну-у, да, если можно.- Я ненавижу концерты, — выпалил Ханси, с трудом удержавшись от длинной тирады, в которой он поведал обо всей своей злости на Кайзер и ее дурацкие пристрастия.- Как так? – недоуменно спросила Андреа. – Но на рок-концерты же ходишь.- Это совершенно другое.- Ох… Ты пошел со мной на концерт против своего желания. Это… Это так ми-ило, Ханси!?Дура что ли??.- Чего милого-то? По-моему, это прискорбно, — не удержался Кюрш.- Ой, ну-ка прекрати депрессняк разводить! И вообще, главное не концерт, а то, что бы с тобой проведем время вместе. Я столько этого ждала!?Столько ждала, чтобы растранжирить все мои деньги на тупые магазины и всякую фигню, да!?Ханси вновь молча уставился в окно. Надо как-то собраться с духом и вытерпеть этот вечер. Но как – он пока не знал.- Ну-у, а почему твой Андре не поехал с нами? Он вроде в Дюссельдорфе живет, если я не ошибаюсь... — вновь подала голос Кайзер.- Он позже поедет, - коротко ответил Кюрш, совсем не желая разговаривать с Андреа об Андре.- Почему?- У него дела.- Какие?- Андреа, я же знаю, что тебе наплевать на Андре, и уж тем более не то, какие у него дела, — вздохнул Ханси, наконец посмотрев на девушку. Та опустила голову.- Не то, что бы наплевать… Просто мне так хочется говорить с тобой. А ты неразговорчивый.- У меня нет настроения разговаривать.- Или ты просто не хочешь говорить со мной!?Вот ведь сволочь догадливая?.- Может быть. Ведь в нашем разговоре нет смысла. Заинтересуй меня, тогда и поговорим.- Что?! – удивленно переспросила Андреа. — Я должна заинтересовать тебя?

- Ну да, не вечно же нам выяснять отношения, — пожал плечами парень.- Ах, вот как… Ну, тогда давай поговорим. Например, о родителях.Теперь пришел черед Ханси удивляться.- О родителях? А что о них говорить?- Все, что пожелаешь. Можешь жаловаться, рассказывать что-нибудь…

- Жаловаться? – Кюрш нахмурился. – Вот уж жаловаться я стал бы в самую последнюю очередь. Мои родители – самые лучшие, самые добрые и заботливые, а вот я, сыночек, далеко не ангел… Ну, мне так кажется.

- Давай поподробнее, мне интересно, — попросила Кайзер, положив голову парню на плечо. – Почему не ангел? Ты же такой миленький…- А разве это что-то решает? В детстве я тоже был миленьким – но лишь внешне, на самом-то деле я был настоящим чертенком в обличии ребенка. Я никогда не сидел на месте, и постоянно норовил всем помогать… Но это было всего лишь прикрытие, в ходе моей неоценимой ?помощи? страдали все и вся: начиная с бьющихся изделий, типа вазы, и заканчивая собакой. Но мои родители все терпели, и к моим выходкам относились даже с юмором. Конечно, все зависело от серьезности выходки: за невинные выкручивания хвостов котам мама с папой могли немножко пожурить, но вот за вредительство окружающим, даже не намеренное, – даже отшлепать по заднице. Но, впрочем, я никогда не унывал и всегда пытался выдумать что-то новое. Эх, детство…- Весело же тебе тогда было, — заметила Андреа. – А что же родители? Они всегда были к тебе добры?- Да, всегда. Прежде чем ругать за что-то, они сначала выясняли, почему я так поступил, а уж потом решали, что со мной делать, при этом, мое мнение тоже учитывалось.Родители всегда уделяли мне много времени, а потому я стал неразрывно привязан к ним. Мне больше нравилось возиться с мамой на кухне, чем капризничать, и привлекать тем самым к себе внимание; я больше обожал гулять с папой, — который постоянно выдумывал нам новые занятия, — чем бессмысленно играть в игрушки.Знаешь, я готов все отдать, чтобы снова с ним погулять…Ханси замолчал, предавшись воспоминаниями об отце. О, Эру, ну почему прошлое так больно трогать? Вроде воспоминания о детстве прекрасны и сладки, но при малейшей мысли о них словно бы начинает кровоточить старая рана, которую ничем не остановишь.Он так скучает по своему папе. Скучает по тому, как они вместе носились по саду, играя в очередную игру по мотивом какой-нибудь сказки. Скучает по совместному чтению книжек – когда мальчик не понимал какое-то слово, то сразу можно было спросить у папы, который точно знает значение. Ханси сейчас вдруг отчего-то вспомнилось, что отец за несколько месяцев до смерти пообещал ему, что на восемнадцатилетие парня они вместе напьются. Мама еще тогда посмеялась над этим, а Ханси с усмешкой сказал, что ловит отца на слове. А в итоге, впервые напился он в каком-то паршивом клубе в компании нового знакомого, и каких-то левых подростков. То есть, все равно что один…Подняв голову, Кюрш заметил, что Кайзер с каким-то странно заботливым выражением лица смотрит на него, а потому, поспешил продолжить:- Э-э, так вот… А… а знаешь, мама с папой всегда воспринимали меня всерьез, даже когда я был мелким семилетним засранцем. Правда, не очень-то многое изменилось — мама и сейчас меня считает мелким засранцем… Но это уже другое. То, что меня воспринимали всерьез — это необычно, понимаешь? Я сколько не смотрел на других родителей: многие из них сюсюкались и до сих пор сюсюкаются со своими уже совершеннолетними детьми… Ну, а вообще, я хотел сказать, что мои родители не похожи на других. Они всегда все делали вместе, и никогда не забывали, как сами когда-то были детьми, а для меня, как для их ребенка, это очень важно.Ну, а если говорить о сегодняшних днях, то я опять-таки не могу сказать, что плохо живу. У меня замечательная и сильная мама, она не свихнулась из-за смерти отца, а продолжила жить дальше, так же заботясь обо мне и помогая во всем. Я люблю ее всем сердцем, и благодарен за многое.

Андреа какое-то время молчала, а потом, неожиданно вскочив с места, потянула Ханси за собой к выходу. Выбравшись на улицу, она глубоко вздохнула:- Фух, чуть дальше не уехали.?Лучше бы уехали?, — огорченно подумал Кюрш, следуя за девушкой куда-то в неизвестном направлении.- Значит, у тебя все отлично с родителями, я так понимаю? Что ж, счастливый же ты… — протянула Кайзер.- Да? А у тебя с твоими плохо что ли? — спросил Ханси, осматриваясь. Все-таки, как же тут красиво! Но Крефельд парню все равно нравился больше, — возможно из-за того, что там все знакомое и родное, а тут не очень.- Ну, мои родители редкостные сволочи. И на это множество причин. Например, они, в отличие от твоих родителей, совсем не понимают меня. Они считают, что я должна делать все, что хочется им самим, например ?Андреа, дорогая, твой папа когда-то хотел пойти учиться на юриста, но вместо этого стал врачом, и теперь юристом станешь ты?.- Что за дурацкая логика?- Вот и я так же сказала. Но они оба начали орать на меня, приводить какие-то бессмысленные аргументы… в общем, у меня просто-напросто не осталось выбора, — Кайзер тяжело вздохнула. – Не очень-то классно исполнять мечты родителей вместо собственных.- А куда ты сама хотела поступить? — Кюрш впервые с интересом поглядел на девушку. Та пожала плечами.- На самом деле конкретной цели у меня не было... Но я точно не мечтала быть юристом! Помню, раньше я хотела стать ветеринаром, переводчиком, психологом, парикмахером, поваром, актрисой… Много у меня предпочтений было. Но родители твердо заявили, что все эти карьеры – совершенно бесперспективны и не имеют будущего. Нет, конечно, в чем-то я с ними согласна, поэтому предложила, что уже после этого колледжа пойду куда-нибудь по своему желанию, - но нет, папа сказал, что это вообще невозможно и я должна буду идти работать. Вот уж не знаю, как жизнь моя сложится дальше.Ханси вдруг отчего-то стало жаль Андреа. Кюршу мама дает полную свободу выбора, никогда не запрещает заниматься любимыми делами и искренне поддерживает в стремлении стать музыкантом. Но вот, в случае Кайзер, когда твою жизнь уже четко расписывают по пунктам – это глупо и нечестно.- Да все должно хорошо сложиться, и вообще, юрист – это ведь не самая плохая профессия, — с уверенностью сказал Ханси. – Я и сам не очень хотел сюда идти, но в итоге понял, что плюсов от такой работы больше, чем минусов. И к тому же, все равно я когда-нибудь брошу этот колледж, и буду заниматься тем, что мне действительно по душе.- Бросишь колледж? Ради чего? – удивилась Кайзер, подняв брови.- Ради музыки, — Кюрш немного улыбнулся. — Ну, а почему нет? Когда-то надо рисковать. Без риска нет счастья.- Разве нет? По-моему счастье можно обрести и по-другому, не бросая колледж.- Ага, и как?- Закончить учебу, найти работу, завести семью… — Андре бросила странный взгляд на парня.- Ну, нетушки, — отрезал Ханси. – Только не эта тягомотина ?семья-дом-работа-смерть?.- Почему нет?- Это скучно… и бессмысленно. У меня есть желание творить, у меня есть силы это делать, — но вместо этого я буду напрасно растрачивать все это на нудную работу, на идиотскую семью… Больно надо!

- Это глупо! – возмутилась Кайзер, дернув Кюрша за руку. – И кому ты будешь нужен с таким отношением?

- Ну, не знаю, может, таким же глупцам, как я, — скептически ответил Ханси, остановившись на месте и скрестив руки на груди.- Ханси, так нельзя, понимаешь? Ну, будешь ты музыкантом, а дальше-то что? Знаешь, сколько сейчас этих музыкантов развелось? И никому они не нужны.- Они никому не нужны из-за того, что творят однообразную хрень, которая никому не интересна, — уперся Кюрш. – А я буду сочинять другое.- Да какая разница? Все равно, чтобы стать известным, нужно продаться, сам ты ничего не добьешься!- О, как это мило с твоей стороны, Андреа. Ты мне прям, как любимая девушка, оказываешь сейчас огромную поддержку, — покачал головой Ханси, сохраняя совершенное спокойствие. Почему? Наверное, потому, что все это парень слышал огромное множество раз – от знакомых, от друзей, от родственников… господи, да от всех! Они в один голос твердили, что его мечта глупа и ничего не получится.- Ханси, я… — начала было Кайзер, но тут же запнулась, а затем снова попыталась заговорить: - Я просто хочу как можно лучше для тебя. Ну, кому будет легче, если ты пропадешь из-за своей музыки?- А кто сказал, что я пропаду?- Это же… очевидно.- Вот и нет. Ты просто считаешь, что та жизнь, которой хочу жить я – неправильна, но тебе нужно понять, что все живут так, как им угодно. Если я не хочу семью – значит, я ее не хочу и точка. Не надо сразу говорить, что я молодой и глупый. Если буду стараться, то стану отличным музыкантом со своей группой, а я, заметь, стараюсь. И продаваться, как ты сказала, я тем более не собираюсь – всего добьюсь сам, как это и делаю обычно. Думаешь, в колледж на бесплатное обучение я попал с чьей-то помощью? А вот и нет. И вообще, давай закончим этот разговор, потому что он ни к чему путному не приведет.Андреа замолчала, и какое-то время просто глядела себе под ноги, а затем, нежданно схватив Ханси за руку,заявила: ?Надо это прекращать!? и потащила его в сторону кафешек.***Засунув руки в карманы ветровки, Андре ежился от холода. Благо, еще футболка была сухая – иначе, он точно бы простудился – это как минимум. Обычно заболеть парню не стоило никакого труда, и это ужасно бесило Ольбриха, уверенного в том, что все его вечные болезни от того, что мать постоянно держит его дома. Как же он ненавидел сидеть дома! Наверное, эта ненависть и подтолкнула Андре не возвращаться так рано обратно к матери. Лучше он пойдет против всех этих ее дурацких законов и погуляет нормально, чем снова будет тухнуть в четырех стенах.В Крефельде Андре нравилось. Может, Крефельд и не выглядел таким роскошным, как родной Дюссельдорф, но тут было гораздо уютнее. Широкие и тихие улицы, много зелени вокруг, большие деревья – уже с опавшей листвой, не слишком много людей, да и тем нет никакого дела до гуляющего в одиночестве парня. В Дюссельдорфе Ольбриху казалось, что окружающие пялятся только на него одного, и это ужасно стесняло Андре. Может, это еще одна из причин, по которой он покорно сидел дома, потому что за его пределами все-таки… неспокойно.Он сказал Ханси, что пойдет в музыкальный магазин. Черта с два! Андре узнать-то узнал от одногруппников, что в Крефельде есть этот магазин, да только где он находится – парень не имел не малейшего понятия. Неужто придется расспрашивать прохожих? Уж только этого не хватало… Видимо, придется искать дорогу самому, лишь бы не заблудиться и не попасть в какую-нибудь идиотскую ситуацию, как это обычно получается.Неспешно бродя по улицам, Андре невольно размышлял – как-то там Ханси со своей Андреа? Вряд ли Кюрш доволен: вспомнить хотя бы его несчастное и хмурое лицо, когда Кайзер тащила парня на автобус, при этом что-то весело рассказывая.?Какая она гадкая змея!?, — сердито подумал Ольбрих. – ?С ней же явно что-то не так. При Ханси она ведет себя мило и сдержанно, но в классе как настоящая шлюха. То усядется на парту своего дружка Эмиля, и позволяет ему лапать все, до чего тот только достанет, то со своими подругами едва ли не на всю аудиторию рассуждает о вещичках из сексшопа. А подруги у Кайзер тоже хуже некуда – чего стоит одна Ингрид Бойтель, эта мелкая паршивая задира, которая грубит едва ли не всем и каждому просто потому, что считает себя выше их. Или, скажем, как насчет Кристы Зоммер? О ее любовных похождениях уже можно складывать легенды, как и о том, сколько видов алкоголя она, по ее же словам, успела испробовать в свои семнадцать.Что такой, как Андреа, нужно от Ханси? К тому же, я бы понял, если бы он сам за ней бегал, но нет, - Ханси всем видом дает понять Андреа, что она его бесит, а она упорно игнорирует все это. Однако…?.Андре тяжело вздохнул, и поднял голову. С неба закапал мелкий противный дождик, приводя парня в полное уныние. Нет. Это не его дело, и он ни в коем случае не будет лезть в личную жизнь друга.?Кто знает, может у них какой-нибудь деловой уговор, из-за которого они и вместе… или делают вид, что вместе. Любовь между ними – это как минимум невозможно! И уж слишком Ханси несчастен, когда рядом Андреа…?, — заметив вдалеке собак, Ольбрих благоразумно свернул направо, углубившись во дворы. – ?Может, стоит как-нибудь поговорить с Ханси об этом?.. Хотя, нет, наверное, не нужно. Вряд ли он хочет говорить об этом со мной, а злить и расстраивать его совсем не хочу. Что ж, лучше и правда ничего не делать, пусть себе встречаются – это совершенно их личная жизнь?.Только вот, почему так грустно становится от мысли, что Ханси сейчас гуляет со своей Андреа, а не играет с ним, Андре, на гитаре? Почему сразу становится как-то неприятно и неуютно на душе? Ольбрих привык, что Ханси проводит время либо с ним, либо с Дамианом, которого, правда, Кюрш исправно поливает грязью, хоть и в шутку. Да и к тому же, Флатер не таким уж и плохим показался Андре, а очень даже наоборот. Но вот, когда Ханси проводит время с Андреа, то Ольбриха это… злит? Расстраивает? Что это такое??Ревность?.Андре отлично помнил, что случилось год назад после того, как они с мамой встретили на улице папу, гуляющего под руку со своей женой Хенни. Мать буквально промчалась мимо отца, задрав нос, а дома просто взбесилась. Сначала она долго орала на сына из-за того, что тот не подмел в коридоре, а затем заперлась в своей комнате и расплакалась. Андре был тогда в настоящей растерянности, и понятия не имел, как поступать в таких случаях.

Немного подождав, он постучался и зашел к ней в комнату, но снова получил по первое число: Рената опять принялась кричать на Ольбриха, кидая обвинение за обвинением, и все они, так или иначе, сводились к бывшему мужу. ?Андре, это невоспитанно – входить в чужие комнаты. Ты такой же невоспитанный и гадкий, как твой дрянной папаша! Андре, что ты мне тут мямлишь? Тоже не можешь двух слов связать, прямо как Деннис?? и все в таком духе. Ольбриха, конечно, это не особо задело, больше его поразило другое – видеть вечно деловую, самодовольную и высокомерную мать в таком невменяемом состоянии лишь из-за того, что мимо прошел отец — ее бывший муж — с другой женщиной.

Ревность.