94. Добровольное рабство (1/1)

Аргента слегка удивляется, когда незнакомая девушка подскакивает к ней и просит стать рабыней. Вообще-то, те, кто не боится драконов, просятся в ученики и всё равно становятся скорей рабами, но чтобы вот так сразу…— Тебя Аш ко мне отправил? — интересуется она. Подсказать слово ?рабство? мог, наверное, только он.— Нет, — девушка мнётся. — Трисгиль.Аргента шумно вздыхает.Сильверы… Их гильдия стала попадаться на глаза всё чаще и чаще: их всех до единого к драконам словно тянуло огромным магнитом. Ну, точнее, сначала это была только та маленькая повелительница ветра, пусть и не шибко сильная, но упрямая, потом Трисгиль – тоже ?не очень? по навыкам, тоже упрямый, но хотя бы исцелять умеет; а следом за этими двумя увязались и почти все остальные члены гильдии – по крайней мере, те, кто дорос до возможности выбирать, и кому разрешили.Но герба на одежде у девушки нигде не видно, и это странно.— И кто ж ты ему? — спрашивает Аргента, убедившись, что герба точно-точно нет.— Подруга. Ну… не боевая, скажем так.Аргенте смысл этого уточнения не особо понятен, но она предпочитает никак это не комментировать. Даром, что кали – уж это стоило сразу заметить – и не просит понимания, только смотрит выжидающе. И – уверенно. Как будто даже не рассматривает тот вариант событий, в котором её отправят куда подальше или просто съедят.Аргенте даже любопытно, чем это кончится, и она жестом подзывает кали к себе.— Моё имя – Эвинн, — говорит та, медленно наклоняясь. Аргента затягивает ошейник – её жертва напрягается, но не пытается сопротивляться – и демонстративно щёлкает замком.— Ты имела в виду ?раб??Эвинн улыбается самой пугающей улыбкой, которую когда-либо видела Аргента.***Весь следующий месяц Эвинн носится по всем мало-мальски важным поручениям и периодически получает выговоры – в основном профилактически-ободряющие, потому что ничего не путает, приходит вовремя, уходит только когда совершенно не нужна, не спорит, не говорит не по делу, а сражается на абсолютно невероятном для человека уровне.Аргента чувствует себя полной дурой, потому что таких не бывает, таких не может существовать, но Эвинн – вот она, стоит перед ней и снова молчит, уставившись в неровную каменную кладку заброшенной улицы, и ничего в её позе не выдаёт ни напряжения, ни волнения, ни страха…Человек-никогда-ничего-не.— И зачем тебе это? — спрашивает Аргента, поднимая голову кали так, чтобы смотреть ей прямо в глаза.— Изящный способ использовать дракона для собственной защиты, — отвечает Эвинн тихо.Аргента не понимает ровным счётом ничего из происходящего, но слово ?использовать?, обращённое к ней, ещё и после того, как это она…Непонимание длится недолго, и Аргента хмурится, разглядывая нетронутое эмоциями лицо кали.— От чего бегу, от того не убежать, — говорит она странным, почти весёлым голосом. — Нужно было завершить дела, а мёртвой – не получилось бы.— И от чего же бежишь?— От того, что скоро сметёт всех, кто встанет на пути, — улыбается Эвинн, аккуратным движением расстёгивая ошейник и вкладывая его в руку Аргенты. Та смотрит на её действия очень внимательно, но ничего не делает – и кали приходится самой сжать её пальцы, чтобы ошейник не выпал. — Всего доброго, — она мягко усмехается, — госпожа Аргента.Аргента не останавливает её, только кивает и отворачивается, разжав пальцы – ошейник падает на дорогу. Аргента не человек, ей несвойственно пытаться сохранять хоть какую-то память о прошлом, поэтому ошейник самого лучшего раба ей ни к чему – и без него забыть Эвинн будет сложно.Через три недели Аргента находит в местной газетёнке некролог двухнедельной давности. В нём и имя, и портрет, и слова ненависти, самое приличное из которых – ?предательница?, и даже место, где закопали тело.Аргента не человек и совсем не чтит их традиции, но всё же идёт далеко за город, к одинокой наспех вырытой могиле, и надеется, что там никого не будет. Она кладёт белый цветок, купленный у первой попавшейся торговки за какую-то баснословную цену, возле надгробия, на котором криво вырезано имя, и выпрямляется.

Аргента уходит через несколько минут – в конце концов, ни один раб, даже самый лучший, не заслуживает того, чтобы хозяйка горевала о его смерти.Аргента уходит и думает, что, наверное, могла бы попробовать защитить Эвинн.