90. О зубах, минотавре и неудачном способе познакомиться (1/1)

Перед отбытием на невероятно секретное и суперсложное задание в глубинах леса неподалёку от Колдрока Вольферт всё же умудрился залить в себя некоторое количество чего-то огненного и горького. Как ему удалось попасть на борт Наутилуса, где проводница очень внимательно принюхивалась ко всем пассажирам, чтобы на корабле во второй раз за эти сутки не началось побоище, не смог ни понять, ни вспомнить даже сам Вольферт. Он вообще из того дня запомнил не очень много, и то – первым воспоминанием была очень симпатичная пышногрудая девица (пообжиматься с которой, впрочем, всё равно не удалось, потому что она оказалась замужем, и за мужем спряталась – и Вольферт едва не лишился пары зубов), а вот вторым…Вольферт задумчиво пялился на уснувшего паладина уже около четверти часа и всё никак не мог понять, как умудрился так вляпаться.

Едва только наткнувшись на Альвина, Вольферт заподозрил, что за этим невиданным чучелом его отправили намеренно, и никакого минотавра в этом лесу никогда не водилось. Впрочем, подтвердить свою догадку ему предстояло в Небесной гавани, а сейчас он был в какой-то глуши, до которой добрался непонятно как (ведь пьяному не только море по колено, но и лес – три ободранных ёлки), и дорога до окрестностей Колдрока в голове, конечно, отложилась, но так плохо, что можно было пойти в абсолютно любом направлении и считать этот путь единственно верным. Такой вариант Вольферта не устраивал, и логичнее всего было бы привести в чувство незнакомца и с пристрастием допросить.Вот только к окутанному непонятным серебристым свечением мужчине даже подходить не хотелось.Вообще, Вольферту искренне хотелось верить в то, что в этот раз он всего лишь перебрал с выпивкой, но реальность сурово качала головой и тяжёлым пальцем давила на совесть, которая с шёпота перешла на хрип о том, что просто так оставить полуживого мужика посреди глуши нельзя. Здравый смысл, напротив, орал, что отсюда надо как можно быстрее драпать, бросив этого непонятно кого прямо вот здесь.Справедливости ради стоит заметить, что с алкоголем Вольферт действительно перебрал, и только поэтому решил проигнорировать страшный ор здравого смысла, и рискнул к незнакомцу не только подойти, но и слегка полапать. В попытке привести в чувства, разумеется, а не то, что можно было подумать (хотя зачем об этом думать, думал Вольферт, если можно делать)… Лапанье ни к чему не привело, поэтому метод приведения в сознание был выбран более действенный – по телу мужчины ворохом пробежались мелкие разряды.Зуба Вольферт в этот день всё же лишился.Альвин рассыпался в извинениях, краснел, бледнел и выглядел максимально виноватым, пока Вольферт разглядывал собственный выбитый зуб и прикидывал, где бы найти ?мастера по улыбкам? и во сколько его услуги могут обойтись. Вероятность чего-то хорошего была столь мала, что он мрачнел всё больше с каждой секундой, а Альвин с ужасом пытался представить, что с ним могут сделать за такую нелепую случайность. Не виноват же он, в конце концов, что так сильно дёрнулся, когда его молнией долбануло!А потом Вольферт посмотрел на него, и стало ещё страшнее.— Знаешь, где Колдрок? — спросил он слегка невнятно, вытирая кровь с губ и подбородка. Будь у Вольферта с собой зеркало, он бы знал, что кровь никуда не исчезла, только сильно размазалась, и выглядел он теперь ещё более ужасающе, чем до этого. Но зеркала не было.— Знаю, — неуверенно кивнул Альвин.— Веди, — велел инквизитор, убрав зуб в карман.?Сдаст меня стражникам, и меня посадят?, — ощущая очередную волну ужаса, подумал Альвин.?Ожерелье из человеческих зубов будет смотреться так себе?, — уныло подумал Вольферт.***Как ему удалось попасть на борт Наутилуса, где проводница, едва взглянув на него, тут же отскочила в сторону и попыталась позвать стражников, Вольферт понять тоже не смог: в этот раз вместо него говорил вытащенный из леса мужчина, именем которого инквизитор так и не поинтересовался. Он зачем-то поплёлся за ним, заплатил за оба билета и продолжал выглядеть чрезвычайно виноватым, хоть и держался первые полпути слегка поодаль.Как и все остальные пассажиры, впрочем, потому что до самого прибытия Вольферт даже не догадывался о своём лице, измазанном в его же кровище.— Альвин, значит, — задумчиво сказал Вольферт, когда они шли к храму Небесной гавани.— Альвин, — нервно подтвердил Альвин, осознавая весь идиотизм ситуации, но не решаясь пошутить: инквизитор, хоть и умылся, выглядел всё ещё очень жутко.— Я тебя запомнил, — сообщил Вольферт и бодрым шагом направился в сторону королевского дворца.?Сдаст меня стражникам, и меня посадят?? — неуверенно подумал Альвин.?Лучше б минотавра нашёл. Он бы хоть не по лицу бил?, — зачем-то подумал Вольферт.Минотавр, всё же существующий, громко икнул.