39. Семнадцать букв (1/1)

Некропатолог удивлённо смотрит на бежевый конверт, одиноко покоящийся в почтовом ящике. Кому вдруг пришло в голову написать что-то?Вернувшись в дом, жнец осторожно вскрывает конверт лезвием кинжала и, развернув сложенный лист бумаги, вздрагивает.

Одна строчка, пять слов, семнадцать букв. Ни подписи, ничего больше. Аккуратный ровный почерк и неприятно яркие фиолетовые чернила, почти болезненно контрастирующие с белой бумагой.Всего лишь пять слов.Едва заметная точка в конце.Но то, что написано, заставляет его вздрогнуть.Некропатолог мнёт бумагу, превращая её в бесформенный комок.Сердце бьётся так сильно и быстро, словно пытается вырваться из груди. Жнец делает несколько шагов назад, опирается на стену и медленно сползает по ней, потому что сил стоять уже нет. Он обхватывает колени руками и утыкается в них лицом.Сил видеть этот мир тоже нет.Он знает отправителя, хотя тот не соизволил подписаться. Некропатолог чувствует его, как будто он прямо сейчас сидит за спиной и обнимает жнеца, запуская холодные пальцы под футболку.Некропатолог чувствует, как по телу бегают мурашки, и вздрагивает. Ему кажется, что он снова чувствует чужие прикосновения, переходящие с плеч к животу.Приятно и страшно одновременно.И больно.Некропатолог помнит то, что услышал тогда, восемь лет назад, когда ему пришлось уйти из Зелёной заставы. Воспоминания давят с невероятной силой.Жнецу кажется, что он задыхается.И он действительно задыхается.Скомканная бумага лежит на полу.Чёртово письмо.Чёртовы пять слов.Я не могу забыть тебя.