Глава 6. Фенрир. (1/2)
Опустошённая фляга выскользнула из пальцев и с глухим стуком откатилась. Этот негромкий, по сравнению с песней Миленты, звук показался Анге раскатом грома: все его чувства обострились, и тело сводило судорогой от любого колебания, от малейшего прикосновения к чему-либо. Он скрючился за мёртвым огром, уже жалея, что решился выпить магическое зелье, которое мало того, что было ужасным на вкус, так ещё и по действию напоминало скорее яд.
Перед глазами у рики плыло. Каждое движение отзывалось неприятной, неконтролируемой дрожью, но даже когда рики затих, она не унялась, напротив - всё нарастала. Ещё и гарпия вопила на таких частотах, что Анга мимолётно удивился, что ещё умудряется хоть что-то слышать. ?Чтобы я когда-нибудь ещё пил эту отраву! - в мыслях взвыл волк. – Как они это пьют и не умирают?? Он думал, что хуже уже не будет. Ошибался. Видно, вошедшая в раж гарпия услышала его тихий стон, определила, откуда он исходит, и уже после этого запрыгнула на огра. Её широко раскрытые глаза смотрели прямо на него, и в её расширенных зрачках билось хищное вожделение. Анга понял, что сейчас его убьют. Сдвинуться он не способен, уклониться – тем более, а Милента не соображает сейчас, что он не враг и не остановится, пока не добьёт. Выхода просто не было. Ну, или отчаявшийся рики его не видел. Но это не означало, что он примет такую судьбу с покорностью. Когда непрестанно кричащая гарпия прыгнула на него, Анга заставил себя перейти в волчью форму. Его как будто пропустили через мясорубку. Всего несколько мгновений боли заставили волка забыть обо всём. Анга только успел подумать, что, похоже, уже сходит с ума, а потом сильные челюсти сдавили горло гарпии. Её дикая песнь оборвалась с резким писком, и Анга почувствовал, как она в беспомощности и страхе бьёт крыльями и рассекает когтями воздух. Волк гортанно зарычал: ещё немного – и шея птицедевы переломится, как тростинка. - Анга, - в ужасе прохрипела гарпия. – Задушишь… Волк швырнул птицу на землю и придавил сверху лапами, чтобы не вырвалась. Из пасти стекала густая слюна. Он голоден, он так давно не ел, а птица такая вкусная… Только почему-то стала меньше.
Она взвизгнула, понимая, что сейчас ей придёт конец. В глазах пойманной птицы билось отчаяние, гарпия почти плакала.
До чутких волчьих ушей долетел мальчишеский крик. Зверь замер, вскинул морду. ?Савва, - мелькнуло в голове. – Он там. Один... Что я делаю?!? Анга отпрыгнул от Миленты боком и тихо заскулил от досады. Вот так легко поддаться колдовскому зелью, позволить подчинить свой разум! Гарпия вся дрожала и не смела сдвинуться с места, только таращилась на него выпученными глазами и тихо, жалобно клекотала.
Омерзительно. Как же омерзительно. Кивал на неё, а сам-то хорош!
Волк сделал шаг к птице – она испуганно закрылась крыльями, забыв, что может взлететь. Странно, так съёжилась или правда стала меньше?
- Я себя контролирую, - Анга старался, чтобы рычание было как можно тише и мягче, чтобы гарпия ещё сильнее не испугалась. Хотя, куда уж тут сильнее, она и так вот-вот чувств лишится.
- По тебе видно, зверюга, - всхлипнула в ответ Милента. Рики подумалось, что сейчас она разревётся. Пусть, может, хоть легче станет. – Не ешь меня! – опять перешла на визг птица и попыталась отползти. – Хватит уже увеличиваться, волчара! Анга взглянул себе под ноги – и правда, он будто стал выше… В несколько раз. Похоже, эффект зелья, по-другому он не мог себе этого объяснить. Он всё рос и рос, и не знал, как это остановить. А Милента бросилась уже в другую крайность: теперь она истерически просила прощения за все свои придирки, издёвки, претензии и насмешки, причём даже не смотрела в его сторону при этом – настолько велик был страх гарпии, внезапно осознавшей, с каким опасным хищником она столкнулась.
Пока гарпия искренне каялась, Анга уже вырос до такой степени, что ранее неприступные ворота были ему теперь по колено. Милента была перед ним совсем крохой, отчего казалась беззащитнее, чем была. Убеждать её в том, что рики не собирается причинять ей вреда, было бесполезно – гарпия находилась в таком шоке, что всё равно не услышала бы ничего. Огромный белый волк осторожно переступил через согнувшуюся фигурку, переступил лапой через ворота. Лапу кольнуло, но не сильно: видно, его магическая защита возросла после принятия зелья. Рики громогласно зарычал, надавил на купол щита раз, другой – тот прогнулся, затрещал и пошёл трещинами. Через пару мгновений щита не стало; Анга с места перепрыгнул сразу на следующий уровень, к двум большим норам, куда крупнее предыдущих, и врезался в скалу боком и головой, не вписавшись в поворот. Недовольно встряхнувшись, встопорщил шерсть дыбом и огляделся. Пока никакие монстры не появились, только лежали на земле два окровавленных огра – над ними наверняка поработали другие чудища, которые пока чудом не заметили Савву. Волк издал полный вызова вой. В глубинах нор что-то беспокойно завозилось, лязгнуло, и у него мелькнула досадная мысль, что вот сейчас снова придётся задержаться. Что же, в этой форме сразить чудищ легче лёгкого, пусть он ещё не привык к новым размерам. Наступив лапой на поверженного ранее огра, рики пригнулся и вгляделся в черноту ходов. Там отчётливо виднелись светящиеся в темноте жёлтым глаза, только обладатели их не спешили выходить. Боялись? Сработал инстинкт самосохранения? Впрочем, разве это сейчас важно? Анга развернулся к другим воротам. Эти были выше, но вряд ли крепче предыдущих. Подойдя к ним вплотную, волк поднялся на задние лапы и обрушился на магическую защиту. Снова его будто укусило комарьё или облепила другая мошкара, и особенно досталось глазам и носу. Зверь зажмурился, мотнул головой, отгоняя неприятное ощущение, опять налёг на обозначившийся в воздухе купол. Тот заискрился и затрещал. С той стороны послышался жуткий, леденящий кровь рёв разбуженного зверя. То есть, зверей – голосов было несколько. И сразу же за этим – голос Саввы. Он был напуган, но говорил мягко и нараспев, будто убаюкивая напавшее чудище.
?Это же не дракон, чтобы его приручать!? Анга поспешно забил лапами в щит. Он спешил и ужасно боялся за мальчика. А ещё злился на Аргенту. Безопасное логово, называется! Каждый более-менее умелый воин справится! А Цербер, по её словам - вообще щеночек, которого можно легко на лопатки уложить! А то, что Савва, вообще-то, ребёнок, дела не меняет, хотя сама перед этим твердила, что под ногами путается, только и может, что минотавров разгонять! Заднюю лапу пронзило болью. Он недоумённо покосился вниз: чудища решили попрать инстинкт самосохранения и пойти напролом. Волк раздражённо зарычал: нашли время его отвлекать! Тем временем огры принялись увлечённо поливать его кислотой и радостно перехрюкиваться между собой. Анга наклонился, подцепил одного зубами и бросил за ворота – описав широкую дугу, чудище врезалось в невидимый щит, да так и застряло в нём, бестолково дёргая конечностями в воздухе. Поразительно, какова разница между предыдущими воротами, которые даже минотавр с хобгоблином пробить могли, и этими. Неудивительно, что они повернули назад: даже целому отряду монстров не под силу было протаранить их. Волк поймал второго – огр попытался вырваться, плюнув в морду кислотой, но рики успел отшвырнуть раззявившее пасть чудище, и опрыскало оно своего собрата. Тот в отместку тоже плюнул. Забыв о том, кто их враг, огры увлечённо поливали друг друга вонючим едким веществом и, похоже, тот факт, что они висят в воздухе, перестал их смущать. Щит потрескивал под их ударами (чудища силились боднуть друг друга, но не доставали, и в результате громили колдовскую защиту) – и только. Исчезать он не торопился. Тогда рики снял их оттуда по очереди, заодно прикусив. Стоило этим дуболомам упасть рядом с уже поверженными собратьями, как ворота… Не раскрылись. ?Не понял… Мне надо немного подождать?? Анга отсчитал где-то полминуты, за это время преграда точно должна была устраниться, но этого не произошло. То ли механизм неисправен, то ли он не всех ещё победил. Позади грозно заревело нечто, подтверждая эту догадку, но когда волк развернулся, готовый рвать и метать, то никого не увидел. Он прислушался и определил, что ревели из глубоких нор те, кто выйти следом за теми двумя смельчаками побоялся. ?Так, - рики прямо-таки заливало волной раздражения и, к стыду своему, он не мог это чувство унять. – Мне что, ещё и по норам бегать придётся? Да нет у меня времени на это! К гиенам эти норы, я и без них могу пробить себе путь!?*** Савва понимал, что Цербер выглядит куда страшнее, чем мама ЖоЗи, но чтобы настолько… И дело было не в трёх головах. И не в том, что пёс был горой мышц в прямом смысле. Цербер представлял из себя ужасное сочетание нескольких собачьих пород – каких именно, мальчик не брался судить, потому что не разбирался в этом. В его мутно-серых глазах горела хищная злоба, из всех пастей тянулись нити слюны, причём посередине она была чёрной, слева – огненной, а справа – похожей на лёд.
Пёс прыгнул – Савва едва успел откатиться, тяжёлая лапа ударила в камень совсем рядом с ним и подняла облако пыли. Мальчик резво вскочил на ноги, прыгнул на эту лапу и принялся карабкаться по ней. Левая голова развернулась, щёлкнула зубами совсем рядом с ним. Савва только резвее пополз вверх, туда, где пёс его не сможет достать – шеи у Цербера, как и у минотавров, были короткими. Цербер изрыгнул огонь не хуже сказочного дракона. Пламя долетело до другого края арены, опалило скалу так, что та стала чёрной. Хоть огонь не задел его, мальчик ногами ощутил этот жар и невольно представил, что с ним было бы, попади он под огненную струю. Зажарился бы до хрустящей корочки, а то и дотла! Вот так себе Цербер, наверное, и добывает еду: делает из переоценивших себя героев шашлыки. Пёс яростно хлестнул по камню хвостом, завёл его вверх. Савва пригнулся, пропуская над собой грозное оружие. Натруженные пальцы немели, грозя вот-вот отпустить толстую собачью шкуру. Если ударится – это ещё полбеды. Хуже всего, что от Цербера здесь нигде не спрятаться, всё на виду.
Чудище расставило лапы пошире, запрокинуло морды вверх, насколько могло, и протяжно завыло. От дикого, потустороннего воя дыхание в груди перехватывало, и всё тело цепенело. А ведь это он под звуковую волну не попал, она прошла мимо, ударилась о скалы и, чуть убавив в силе, отразилась от них.
По шкуре потекла тонкая струйка крови – порезался, шерсть Цербера была жёсткая, что наждак. Боль от царапины привела мальчика в чувство; он рывком подтянулся и перекатился на широкую спину, тяжело дыша. Ему бы немного, совсем немного передохнуть, он так долго висел блохой сначала на минотавре, а теперь и на этом псе… Но Цербер не дал ему отдышаться и с размаху приложил хвостом по собственной спине. Не достал совсем немного. Повезло. Он просто не видел, куда бьёт.