Глава 4. Происшествие у Небесной Гавани. (1/2)

Подножие Клыкастых Гор выглядело зловеще. По словам Геранта, раньше оно было относительно тихим местом, если не заходить далеко, а теперь у самой Гавани толклись самые разные монстры. Здесь были и тёмные эльфийки, и тревожно косившиеся на них гоблины, и орки, и бестолково носившиеся баскербули, и кобольды, и похожая на сгустки тьмы нежить; рыжие шаманы возились у огня, воскрешая горгулий, огры, рядом с которыми все пришедшие выглядели коротышками, злобно переглядывались, издавая странные, граничащие с неприличными, звуки, а пауки, самые крупные из которых были размером почти с ночную фурию, нападали на меньших по размеру собратьев. Опасались они лишь утробно завывавших зомби – эти не обращали внимания ни на кого и вяло тянули полуразложившиеся руки в сторону границы, за которой располагалась Небесная Гавань. Беззубик брезгливо сморщил нос и утробно зарычал, выражая неудовольствие, и взлетел немного выше. Снизу заулюлюкали гоблины: их заметили. Зеленокожие оборванцы и их синюшные собратья не представляли угрозы на земле, зато камни могли метать очень даже мастерски. Первый камень до них не долетел, второй едва не попал по цели – просвистел совсем рядом с крылом уклонившегося дракона - и свалился на голову баскербулю. Подобие пса жалобно заскулило и бестолково заметалось между монстрами, мотая непропорционально большой головой. Возмущённый Беззубик раскрыл пасть и, особо даже не целясь, плюнул в досаждавших ему гоблинов плазмой. Тех это не остановило: гоблины здесь составляли большую часть разношёрстной компании, так что за обожжённых товарищей стали мстить уцелевшие, а их было не так уж и мало. В воздух полетели камни, стрелы, палки, баскербули и даже пауки, а внизу победно заверещали уверенные в своём превосходстве монстры. Дракон заметался по небу, но того, что бросали, было слишком много, чтобы он успел увернуться от всего, и несколько пауков попали на него, а Иккингу чуть не проломило голову камнем. Он считал себя хорошим наездником, но сейчас едва мог удержаться в седле: Беззубик то летал крутыми зигзагами, то крутился вокруг своей оси, сбрасывая пауков, то уходил в резкое пике, хватал зазевавшегося гоблина или ещё кого-нибудь, взмывал на высоту птичьего полёта и уже оттуда бросал вниз. Как ни странно, гоблинам и кобольдам падение почти не вредило, а пауки успевали зацепиться за кого-нибудь достаточно крупного и повисали на них, иногда впиваясь в толстую кожу хелицерами и повисая на ограх целыми гроздьями. Воздух огласили дикие вопли голодных горгулий, решивших, что дракон и его всадник – отличный перекус. Всего их было несколько десятков, и почти треть составляли огненные твари, похожие на объятых пламенем нетопырей-переростков. Среди горгулий драконий всадник заметил и так называемых ядовитых, и даже скелетов, хотя некромантов среди пёстрой толпы монстров он не видел. Образовав круг, горгульи стали очень быстро его сужать, рассчитывая, что еда уйти не успеет. Беззубик камнем рухнул вниз, и над ними раздался треск ломающихся костей и перешедшего на некоторых горгулий пламени, визги раненых и громкое, суматошное хлопанье крыльев уцелевших тварей. В следующий миг ночной фурии пришлось очень быстро уходить влево, чтобы не попасть под туши падавших дождём горгулий. Среди монстров началась паника, которую начали самые уязвимые из них, чем завели проворных тёмных эльфиек и разозлили неповоротливых огров, под чьи ножищи попало несколько кобольдов. Собратья зверьков-лучников тут же обратили свой гнев на обидчиков: длинные стрелы полетели в гигантов, правда, не причиняли им не больше вреда, чем укусы насекомых. - Ну что, братец, разгоним их? Беззубик согласно зарычал и быстро, но плавно снизившись, зарядил самому большому огру прямо между глаз плазменным сгустком. Как Иккинг уже выяснил при двух предыдущих столкновениях с нежитью, огры были достаточно толстокожими, чтобы выстоять при попадании драконьего огня, но у них было одно уязвимое место: глаза. Ослеплённый великан стал яростно тереть опалённые веки, оглашая окрестности животным рёвом, на который воинственно ответила ночная фурия. Другие огры стушевались и, отступая, невольно увлекали за собой остальных, не видевших смысла оставаться в опасной близости от Гавани без мощной поддержки. Остались только мертвяки – у этих даже инстинктов не было, которые говорили бы, что пора уползать обратно в могилы. Зато у них осталось то, что позволяло им легко находить жертву: зомби отлично ощущали чужую боль и страх. На глазах у Иккинга они окружили оставшегося на поляне огра-переростка и стали кидаться на него, как собаки на медведя; скоро к ним присоединились уцелевшие горгульи и парочка вылетевших из перелеска крупных гарпий. Крепкие челюсти, острые когти, яд – всё это обрушилось на огра; его разрывали на части медленно: вырвать из огра кусок мяса было так же сложно, как прорвать его кожу. Преследуемый совершенно обезумевшими от вкуса крови и свежего мяса нежитью он полез в своё логово напролом, ломая деревья и топча всё, что только попадалось под ноги. Иккинг оцепенело смотрел на окровавленную траву, на которой осталось несколько клочков толстой белой кожи. Он знал, что нежить с недавнего времени стала агрессивнее, но чтобы настолько… Беззубик успокаивающе проурчал что-то и несильно ткнулся ему головой в ладонь. Всадник глубоко вздохнул, проведя пальцами по шершавой драконьей коже, и направил ночную фурию к Гавани. Всю дорогу его не оставляли мрачные видения: Иккинг привык сражаться, но не привык убивать. Он знал, что только так можно защитить Гавань от слишком обнаглевшей нежити, которая, по словам Геранта, никогда не переводилась, но каждый раз, когда кто-то из монстров погибал под огнём, его охватывало очень мерзкое чувство. Что бы ни говорил Золотой Дракон, а все эти чудовища были живыми.*** Сидеть на тонкой драконьей шее было неудобно, но на спине удержаться было бы ещё труднее. Савва сидел у самого основания шеи и пытался отвлекаться на красивые виды, но получалось плохо: они летели уже несколько часов, и он изрядно вымотался, пока старался не соскользнуть вниз. Тайфумеранг летел плавно, но всё равно как-то умудрялся постоянно подбрасывать мальчика.

Савва оглянулся через плечо – всё было по-прежнему: Анга пребывал в человеческом облике и сидел между гребней так, словно устроился в удобном кресле, а не на спине дракона, Аргента стояла без всякой опоры и не отрывала взгляда от горизонта, а Милента летела чуть выше тайфумеранга, чтобы её не задевало широкими крыльями, и болтала о всяких глупостях, которые всё равно никто не слушал. Аргента вдруг встрепенулась, Анга по-волчьи принюхался, а гарпия резко замолчала – лишь затем, чтобы спустя несколько мгновений испустить радостный вопль. Мальчик снова посмотрел вперёд и ахнул: впереди возвышалась над землёй статуя женщины, рядом с которой даже деревья в лесу у его деревни казались бы карликовыми. - Это же Гавань! – гарпия нарезала круги вокруг дракона и никак не могла унять радостное возбуждение. – Она ещё роскошнее, чем мне рассказывали! – Милента, наверное, долго ещё изливала бы свои восторги и делилась впечатлениями, но косого взгляда Аргенты хватило, чтобы она взяла себя в крылья. Гарпия осторожно приземлилась на спину тайфумеранга, быстро взглянула на Серебряного Дракона и, убедившись, что та не торопится её прогонять, схватилась одной рукой за широкий гребень.

Далеко впереди мелькнуло и пропало так же быстро, как появилось, нечто чёрное. Савва даже не успел разглядеть, что это. Гарпия, судя по удивлённому возгласу и словам ?Вы это видели?! Быстрый такой, немного на гарпию похож?, тоже. Чёрный силуэт появился снова буквально через несколько мгновений, уже ближе. На этот раз он летел медленнее, и Савва различил кожистые, как у нетопырей, крылья, длинный хвост, когтистые лапы и широкую, похожую на акулью, пасть. Незнакомое создание оказалось ни кем иным как драконом, который нёс на своей спине человека. - Второй Избранный, - негромко сказала Аргента, подходя к мальчику. – Не нравится мне эта ночная фурия… - Почему? – искренне удивился Савва, несколько раз махнув драконьему всаднику рукой. Тот в ответ тоже махнул и направил своего дракона к ним. – Этот дракон с людьми не враждует, что тебе не нравится? Серебряный Дракон прищурилась и сложила руки на груди, показывая, как она недовольна недалёкостью подопечного в некоторых вопросах и тем, что в Гавани объявился такой дракон. - Потому что ночные фурии – слуги Чёрного Дракона. Даже тебе должно быть ясно, зачем этот… дракон прилетел к нам. Эти фурии хуже монстров, тех хотя бы поймать можно, а фурии слишком хорошо скрываются, заразы летучие. Ни со мной, ни с Герантом они ни разу не вступали в бой и никогда к нам не приближались, зато пытались следить на расстоянии. Когда Чёрный Дракон проснулся, вся их стая исчезла, и следа не осталось. А теперь один из них так нагло объявляется здесь, под самым носом у Геранта…. О чём он вообще думал, когда фурию в Гавань притащил? – почти что прошипела она. - Ну-у… Может, эта ночная фурия не настолько плохая, как ты думаешь? – немного неуверенно протянул мальчик. Серебряный Дракон громко фыркнула, поражаясь его наивности, но Савве уже было не до неё: второй Избранный приблизился к ним и теперь летел рядом с шей тайфумеранга, который предупреждающе зарычал. Ночная фурия в ответ тоже что-то рыкнула, и Нанда тут же успокоился.

- Значит, ты… ещё один Избранный? – лицо у всадника ночной фурии было растерянное, и его можно было понять: наверняка он не ожидал увидеть в товарищах мальчишку, который младше его лет на восемь. Маленький воин улыбнулся. - Ага. Я - Савва, - крепче обхватив одной рукой шею тайфумеранга, вторую он протянул второму Избранному, и тот с готовностью её пожал. - Иккинг. Аргента метнула на ночную фурию холодный, полный недоверия взгляд, и та недовольно зарычала в ответ, не понимая, чем успела заслужить к себе подобное отношение. - Он не нападёт, - Иккинг по-своему расценил её реакцию. - Я знаю. Он достаточно умён, чтобы этого не делать, и беспокоит меня совсем не это, - видя, что подопечный Золотого Дракона до сих пор не понял намёка, она иронично спросила: - Герант тебя в курс дела, я так смотрю, не вводил, да?

- Ты по поводу Чёрного Дракона? – уточнил хозяин ночной фурии. Ответить Аргента не успела: они успели незаметно долететь до подножья Клыкастых гор, пока разговаривали, и теперь Серебряному Дракону пришлось объяснять тайфумерангу, где ему лучше приземлиться. Милента всё это время заинтересованно поглядывала на нового спутника и его дракона, но заговаривать с ними пока не решалась, опасаясь попасть под горячую руку Аргенты. Пока они выбирали такое место, где Нанда мог бы без проблем приземлиться, Савва успел осмотреть окрестности и приметить затаившихся в зарослях мелких монстров, которые уже были ему знакомы, а также странных воронов-переростков, которые ходили, как люди, а ещё умудрялись держать длинные косы, словно у них были пальцы. Когда над ними проносилась тень гигантского дракона, монстры пытались спрятаться получше – кто уходил в более густые заросли, кто-то боязливо припадал к земле, кто-то прятался под своих более крупных сородичей. Савву сильно удивило то, что они не торопились убегать: те монстры, с которыми дрался он, даже его недавно стали воспринимать как угрозу, а уж при виде Аргенты бросались врассыпную либо сразу же, либо после того, как получали парочку хороших ударов от Серебряного Дракона – если после этого им, конечно, удавалось встать на лапы. Несколько раз попадались те, кто оставался до самого конца, не желая отступать, но они обычно были куда крупнее тех, что сейчас засели в укрытиях. Наконец Нанда сделал последний круг над Клыкастыми горами и с удивительной для такого большого дракона осторожностью спланировал на достаточно широкий зазор между деревьями. Ночная фурия приземлилась на некотором отдалении, чтобы её не задело широкими крыльями. Тайфумеранг смотрел на Савву с терпеливым ожиданием: он ощущал опасность, зародившуюся глубоко в лесу, и не хотел бы оставаться здесь один, однако улететь без позволения нового хозяина Нанда не мог. - Боишься, ящерица? – насмешливо протянула Аргента. Нанда отвёл взгляд и неловко переступил с лапы на лапу. Ночная фурия вдруг прекратила почёсывать морду о крыло и резко развернулась, угрожающе скалясь. Понурившийся тайфумеранг вскинул голову и зашипел, предупреждая кого-то невидимого. Анга прошёл немного вперёд, намереваясь атаковать первым, как и ощетинившаяся гарпия, а вот Савва, как и его новый знакомый, не замечали ничего, что могло бы насторожить остальных. - Не знаю, кто это, но он мне уже не нравится, - певуче протянула Милента. Её крылья подрагивали, словно она готова была вот-вот сорваться с места и яростно налететь на врага, а черты хорошенького личика заострились, выдавая хищную натуру гарпии. - Гадкий у него запах, - чуть ли не впервые за всё время их совместного путешествия согласилась с ней Серебряный Дракон, вооружаясь любимым мечом, который не поднял бы никто, кроме Геранта или другого Дракона Альтеры. Несмотря на то, что врага уже напряжённо ждали, нечто вырвалось из леса быстро и шумно, ломая деревья, как дети ломают спички, и бешено взрывая лапами землю. Оно было не просто большим, Савва назвал бы его настоящим монстром-колоссом, перед которым даже тайфумеранг казался всего лишь ребёнком. Голова монстра была покрыта бронёй, из которой во все стороны торчали отростки-рога (самые большие из них загибались книзу, как паучьи жвала), а пасть была настолько большой и так широко раскрывалась, что любая змея обзавидовалась бы. Позади виднелись хлысты из костей, нетерпеливо хлеставшие по деревьям, в стволах которых оставались глубокие зазубрины. Голова монстра опустилась к земле, а из обширной глотки вырвался оглушительный, низкий рык. Первой ответила Милента: изящно подлетев в воздух, она завела единственную знакомую ей убийственную песню. Оказавшиеся слишком близко к ней драконы бестолково завертелись, безумно вращая глазами и судорожно подёргивая головами. Савве казалось, что его голова вот-вот расколется, а сердце остановится. Иккинг, судя по виду, чувствовал себя не лучше. Анга и Аргента оказались устойчивее всех, причём последней скорее было просто неприятно это слушать, нежели больно или плохо, как другим. Поморщившись, Серебряный Дракон бросилась в атаку на оглушённого зверя. Чудовище раздражённо хлестнуло одним из костяных хлыстов, за что тут же поплатилось: меч начисто снёс половину подобия хвоста, да так быстро, что он даже не сразу понял, что произошло. Зверь бросился на неё, как бык, когда по окрику Аргенты гарпия замолчала и взмыла в небо, а ещё не пришедшие в себя до конца драконы наугад пальнули огнём. Попасть не попали, но ослепить смогли: глаза чудища, привыкшего жить в темноте, и без того слезились от яркого солнечного света, и когда мимо зверя пролетел плазменный заряд, гигант на некоторое время почти ослеп. Бега он, однако, не прекратил, намереваясь раздавить хоть кого-нибудь. Ночная фурия взлетела, аккуратно подхватив своего хозяина, Савву спасла вовремя подлетевшая гарпия, а волк умел бегать достаточно быстро, чтобы не попасть под лапы нежити.

Не успел отреагировать только один: тайфумеранг. Поляна была слишком маленькой, чтобы такой большой дракон смог взлететь так же быстро, как фурия, и понимавший это Нанда попытался развернуться так, чтобы его не задело, но слишком поздно: лесная тварь врезалась в громадного дракона, повалила на спину и яростно захлестала оставшейся костяной цепью.

Беззубик издал гортанный рык, привлекая к себе внимание врага. Чудище медленно подняло голову, взглянуло на него и, потеряв интерес к недосягаемой добыче, вцепилось в горло поверженному дракону, надавливая на широкий живот всем своим весом.

Аргента прыгнула монстру на спину и с силой вонзила меч в голову. Раздался треск, какой бывает, когда ломаются кости, глаза чудища закатились, и с протяжным рёвом оно тяжело завалилось набок. Монстр бился в агонии, беспомощно хрипел и пытался подняться; видно, его череп оказался крепче, чем ожидала Аргента. - Крепкий какой! – восторженно заметила гарпия. Захваченная азартным порывом, она чуть было не спустилась, чтобы ударить когтями по поверженному монстру, но волчий вой вовремя напомнил ей о том, что она, вообще-то, не одна. Милента не без досады рванулась вверх, и по тому месту, где только что была гарпия с мальчиком в когтях, ударил со свистом костяной хвост. Беззубик раскрыл пасть и плюнул было в монстра плазмой, но вместо смертельного огня получился жалкий язычок пламени, который точно уж никак не мог навредить такому матёрому чудовищу; ночная фурия забыла, что не может извергать пламя больше шести раз в сутки. Дракон негромко зарычал, досадуя, что не может помочь. Аргента что-то яростно прошипела себе под нос. Сильно замахнувшись, одним резким ударом зачарованного лезвия она отрубила монстру две лапы и, вонзив острие в шею, погрузила оружие в твёрдую плоть чудища почти наполовину. Неизвестное мальчику чудовище взревело, шалея от боли, и поползло вперёд, ещё больше насаживаясь на меч. Серебряный Дракон повернула меч в большой ране и сильным рывком выдернула оружие. Монстр остановился прямо перед ней, сверля врага затуманенным и злобным взглядом. Он боялся умирать, но страх перекрывала жажда драконьей крови. И всё же, чудовище уже ничего не могло сделать; хозяин одного из Логов ещё мог противостоять обычным людям, но перед Хранительницей Альтеры был бессилен. Гибкий хвост взметнулся вверх, чуть не зацепился за кружившего над ними дракона и змеёй метнулся вниз, к Аргенте. Она не стала уклоняться: подобный удар и раньше не нанёс бы ей сильного вреда, теперь же – тем более.

Серебряный Дракон поймала хвост одной рукой у самого лица и, перехватив поудобнее, сильно дёрнула, выворачивая и ломая суставы.

Савва в немом ужасе смотрел на еще живого тайфумеранга. Теперь, когда туша гигантского животного больше не прижимала его к земле, Нанда пытался перевернуться на живот. Мальчику очень хотелось спуститься и помочь дракону, но крепко державшая его гарпия ничего не слышала: она была захвачена развернувшимся перед ней боем, который уже подходил к концу. Крепкая броня монстра не защитила его от ударов Серебряного Дракона, а удивительная живучесть лишь продлевала агонию. Ещё один, последний удар меча оборвал жизнь чудовища. - Ух, как ты его! – громко воскликнула Милента и восторженно захлопала в ладоши, пользуясь тем, что крепко держала мальчика в птичьих когтях.

Ночная фурия мягко приземлилась рядом с раненым драконом, опуская хозяина на землю, и несильно ткнула собрата мордой, то ли подбадривая, то ли утешая. - Бедный гигантик, - проворковала гарпия, отпуская свою ношу рядом с Иккингом. – Кто ж знал, что Пожиратель Миров так выскочит… Нанда извивался на земле, как большая змея, и глухо рычал. Его большие крылья беспомощно хлопали по бурой от крови траве, а из обширной груди вырывалось хриплое, прерывистое дыхание, но Савва почему-то всё равно верил, что всё ещё можно исправить. Не может же быть так, что он не сможет спасти одного дракона! - Не жилец он, - протянула Милента, когда мальчик попросил ему помочь. – Только зря время потратим. Беззубик подтвердил её слова низким рыком.