Снова - 00:01 (1/1)

—?Дес! Этот вскрик больше похож на удушенный писк или попытку вдохнуть. Слышится треск, кровь брызжет в сторону Января, и Декабрь безвольной грудой валится на снег. Март механически закрывает глаза Апреля ладонью, но брат даже не думает сопротивляться. Пытающийся тихо открыть калитку Май вскрикивает и резко оборачивается, когда на его локте сжимаются пальцы. —?Ты… Черт, ты, блин, напугал меня, Феб! Отпусти. В ответ Февраль, кажется, побледневший еще сильнее, чем был всегда, только крепче сжимает локоть Мая. Больно, но Мартин не замечает этого, как и резко наступившей тишины, прерываемой только едва слышной музыкой, что доносилась из машины. —?Ты… Ты не уйдешь. —?Февраль вцепляется взглядом в глаза Мая, заставляя того часто моргать и смотреть вниз, на носки своих ботинок. Обычно Виталий избегает прямого взгляда в глаза?— считает, что Весенние месяцы слишком робки для этого. —?Нельзя сейчас уходить. —?Стоять, черт возьми, Фебри, я… Здесь Февраль резко дергает Мая к себе и тащит в сторону дома.*** 00:03. Январь вскакивает, не обращая внимания на боль в затылке, снова оскальзывается на льду и падает на руки рядом с Декабрем. Локти подгибаются, из горла вырывается непонятный хрип, когда Владимир бросает взгляд на буквально размазанную по снегу голову Декабря. Он не двигается, даже не дышит. Не замечает, как Февраль тихо подходит сзади и опускается на снег. Апрель медленно отводит руки Марта от своего лица и резко вдыхает. —?Мы же… Мы же все помрем, хлопки недоразвитые! Носитель даты зимнего солнцестояния мертв и никто не знает, сколько еще проживет Земля и месяца?— может, день, два, или несколько часов. Совсем недолго. Январь продолжает смотреть в одну точку, находящуюся где-то в груди Декабря. В данный момент он не может и не пытается в полной мере осмыслить все произошедшее. Они должны были весело пить чай и кидаться мандаринами, должна была играть музыка, а потом, через несколько дней, наступил бы Новый Год и они бы веселились и пели песни, как всегда. Январь делает трясущийся вдох. До сих пор он не чувствовал ничего?— после четырех миллиардов лет жизни с тем, что сейчас ушло, трудно свыкнуться с этим. В первую очередь трудно понять, что это все-таки произошло. Сейчас слова ?Декабрь мертв??— всего лишь факт, не несущий с собой никакого чувства, кроме непонимания. Январь не слышит ни брата, ни всего, что творится вокруг. Вдруг… Вдруг он понимает?— играет музыка. Сначала она была совсем незаметной. Таким же бывает ветер?— кажется, будто его совсем нет, но он настолько тихий, что едва колышет листья и траву. Сейчас музыка становится громче?— настолько, что перекрывает все остальные звуки. Музыка доносится из машины, оставленной за забором, она действительно еле слышна, но это не мешает ей греметь в голове Января, сильно, но совсем не больно ударяя по вискам точно в такт. ?Три белях коня, эх, три белых коня…? Январь поднимает голову и щурится, пытаясь разглядеть машину, откуда доносится музыка, но без очков, которые разбились при падении, это почти невозможно. ?Декабрь…? —?Январь,?— Виталий говорит осторожно и тихо. Он не обращает внимания на музыку?— просто обращается к брату. —?И Февраль… —?отвечает Владимир, снова переводя взгляд на пятна крови на снегу. —?Пойдём. Нужно сообщить всем. —?Нет. —?Январь сжимает в руке край свитера Декабря. —?Позвони им. Не пойду. —?Надо не так. Пошли. Февраль встает со снега и поднимает Января. Ведет спотыкающегося брата за калитку, к машине, запихивает его на заднее сиденье, сам садится за руль. —?Ключи. Владимир протягивает ему ключи. Автомобиль рычит и трогается. Всю дорогу со стороны Января не слышно ни звука. Февраль сам не знает, почему вдруг решил уехать. Возможно, и правда, хотел предупредить всех о том, что наступает конец, но, скорее всего, он просто не мог оставить Владимира умирать, рыдая на брате. Февраль моргает. Нужно думать о дороге. Для начала он решает завернуть к летним?— они сейчас за городом, недалеко. Они часто приезжают в Россию. Они вообще любят путешествовать. Все мысли о Марте и желании стать Весенним месяцем резко пропадают. Сейчас это такой пустяк?— Виталий даже сомневается, любил ли он когда-либо Маргарет по-настоящему. И действительно ли он хотел уйти из семьи Зимних? Февраль снова моргает несколько раз, чтобы переключиться. Через некоторое время машина медленно останавливается. До сих пор Виталий не замечает особых изменений в погоде?— но это еще ничего не значит. —?Январь… Ты можешь остаться здесь, если хочешь, а я расскажу все Летним. Нет ответа. Февраль прочищает горло, подавляя нарастающую панику и впервые зовет брата так, как звал его Декабрь: —?Д-джо? Молчание. Только не сейчас. Виталий трясущимися руками пытается отстегнуть ремень, но, только у него это получается, тело резко перестает слушаться. Мир перед глазами кружится и заваливается на бок. Февраль падает на руль, и на улице слышен прощальный гудок автомобиля. Продолжает играть музыка. Тихая, переливающаяся словно закипающий чай в чайнике Июля. Вскоре и она замолкает?— в машине становится мертвенно тихо.*** 07:10. —?Нет, не хочу больше чай. —?Не пей, если не хочешь. Но тебе сейчас нужно горячее. —?Все хорошо, честно,?— Август все-таки делает глоток чая. —?Я просто устал, не беспокойся. Июль сидит перед креслом, в котором, закутанный в плед, пьет уже Бог знает какую чашку чая, Август. Дана держит на коленях голубую ткань, в руках?— нитку с иголкой. Она шьет платье для сестры?— Июня. В подарок на Новый год. —?Завтра я принесу елку, и мы вместе ее нарядим,?— улыбается Август и ставит пустую чашку на тумбочку около кресла. —?Отметим Новый год здесь, да? Мне нравится зима и снег!

Июль только улыбается и молча кивает, продолжая работать иголкой. —?У меня в подвале есть арбузы! Маринованные, и их много! Нет, их действительно очень много, Июль! На этот раз я добавил туда, знаешь, что? Август упирает локти в колени и ставит голову на руки. Он улыбается и с обычным для себя блеском в глазах смотрит на Дану. —?Что же? —?интересуется та, на несколько секунд отрываясь от шитья платья. —?Огурцы и помидоры! Вместе они очень похожи на арбузы, да? Это идеальное сочетание! Мариновать огурцы и помидоры с арбузами? —?Июль качает головой и тут же ойкает, уколовшись иглой. Август сразу сдувается с места и уже из кухни кричит: —?Я принесу бинт! Йод, перекись водорода, воду, ээ… Водку? Июль, водка! Не знал, что у нас ее так много! Ух ты, здорово! Водка, воодка! Июль снова улыбается. Палец совсем не болит, это был еле заметный укол, но Август часто слишком старательно заботится о сестре. Она хмыкает и продолжает шить.*** 00:09. Заметив, что Февраль с Январем ушли, Май тоже быстро сматывается. Апрель и Март остаются одни. Янёк снимает руки сестры со своих плеч и отходит к стене дома. Боль приходит не сразу. Сначала она почти не заметна, но через несколько секунд уже пронизывает все тело, начиная от кончиков пальцев и заканчивая колотьем в груди. Вдох. Выдох. Дышать трудно, но Апрель дал себе слово?— умереть последним. В то время, как в войны и Средние века большее число месяцев не раз ?умирало?, чтобы потом тихо уйти и заставить людей забыть о себе, Янёк оставался жив. Смерть?— он не боится ее, и в то же время он не готов ее встретить. Стыд?— все, что он чувствует, думая о смерти. ?Умереть? в его представлении означает только лишиться себя и лишить себя мира. В одно мгновение потерять все, что имел,?— волю, гордость, мысли. И уйти?— куда? Еще несколько секунд назад?— человек. Сейчас?— безвольная изуродованная смертью кукла. Если им всем суждено умереть сейчас, Апрель сделает это последним. Тому, кто был бессмертен, стыдно умирать. Сзади на плечи легли холодные шершавые руки. —?Н-не смотри… Не смотри… Прерывисто дыша, глотая ртом воздух и пытаясь унять боль, рвущую тело на части, Апрель закрывает глаза и вперивается лбом в стену. Сейчас он как никогда слаб. Март не должна видеть этого. И в то же время Янёк полностью отдается легким движениям рук Маргарет, поглаживающих его по голове и плечам?— нежно, трепетно, совсем как… Мать Весна? —?Уйди… Ух-ходи, отвернись… Ноги подкашиваются, и Апрель падает на колени. Встать. Нужно встать, но голова гудит и кружится, а тело отказывается выполнять команды еще работающего мозга Больно. —?Умирать не стыдно, Янёк. —?Уйди… Пожалуйста, уйди… Апрель пытается сдержать слезы, но они уже текут из глаз, срываясь на пол с кончика носа. Словно не слыша этих слов, Март садится на пол рядом с Апрелем и с облегченным вздохом прислоняется спиной к стене. —?Иди сюда. Янёк не шевелится, и тогда Маргарет осторожно придвигается к нему, медленно разворачивает к себе, усаживает рядом и обнимает. Она тоже плачет. Плачет, и Апрель не знает, как ее успокоить. Она плачет негромко. Она всегда так плакала. Они умерли тихо, вместе, в обнимку сидя в углу комнаты. И Янёк, совсем как маленький и беззащитный ребенок, уткнулся в плечо Маргарет, а на щеках его еще долго виднелись влажные дорожки слез.*** 07:30. —?Арбузы?— путь к философии! Июль вскидывает брови, а Август продолжает говорить: —?Это олицетворение любого существа! Нет, ты подумай: кожура, она зеленая, полосатая, это как добрые и злые стороны характера человека; люди бывают разными. В одних арбузах больше темных полос, а в других, наоборот, светлых. Но внутри каждого есть замечательная красная субстанция! Июль кивает, завязывая узел на нити. —?О, правда, даже там появляются черные косточки. Сначала, конечно, они белые и незаметные, но потом?— чернеют и становятся жесткими. С людьми точно так же, да? А бывают ну совсем двуличные?— сладкие, но ты умираешь от метровой кости в горле. А там таких много! А есть добрые люди, в них мало косточек. Арбузы тоже добрые бывают, да? —?Если представлять, что они одушевленные?— конечно. Август смеется, откидываясь на спинку стула. —?Это представить легко!*** 15:50. Октябрь пытается рисовать, на этот раз сидя, можно сказать, под тумбочкой, ибо двадцать первое декабря равносильно двадцать первому июня?— два самых опасных дня в году. —?Сентябрь, у меня рука дрожит. Можешь, пожалуйста, вылезти из-под стула и затихнуть?! Желательно, навсегда. Громко сопя, Ампелайо выползает из-под стула и отходит в угол. Тишины, конечно, нет и в помине, потому как сопение сменяется скрежетом?— Сентябрь царапает камнем стену. После еще нескольких минут безуспешных попыток написать что-то адекватное, Октябрь начинает тихо беситься. Задолбавший за все существование Земли Сентябрь продолжает драть уши брата раздражающими скрипами. Альберто резко поворачивается к Ампелайо. -Ты перестанешь, наконец?! …он ожидает услышать в ответ визги, плач или смех?— но Сентябрь издает нечто смешанное и тихое, медленно съезжая по стене. Октябрь приподнимает одну бровь. —?Может быть, ты найдешь себе другое… Речь Альберто прерывается, когда Сентябрь полностью опускается на пол. Октябрь резко встает и приближается к Ампелайо, скрючившемуся на полу и издающему неопределенные звуки. Опускается на колени. —?Сентябрь. Прекрати. Ампелайо не отвечает?— только тихо дышит, иногда прерывая это всхлипами и скулежом. —?Сентябрь. Альберто резко переворачивает Ампелайо на спину. Сентябрь визжит, и Октябрь отдергивает руки. —?Тебе больно. Где? Где болит? Ампелайо открывает рот, чтобы ответить, но вместо связанных слов из горла вырвался почти неслышный стон. Глаза Сентября вылуплены, они взрываются ужасом, непониманием, а на щеках виднеются дорожки слез. —?Бра… Братик! —?Не разговаривай. Я помогу тебе дойти до кровати. Сдерживая дрожащие руки, Октябрь силой поднимает скулящего Сентября с пола. Ампелайо еле двигает ногами?— приходится буквально тащить его на себе, не обращая внимания на боль в многострадальной спине. Совсем рядом с кроватью Сентябрь перестает совершать какие-либо действия?— просто повисает на Октябре, неслышно всхлипывая. —?Братик Альберто! —?Замолчи. Альберто бухает брата на кровать, и тот сразу скрючивается, обхватив руками плечи, поджав ноги и втянув голову. —?Ляг нормально. Ты делаешь только хуже. Видя, что простые слова не помогают, Октябрь силой отрывает руки Сентября от его плеч и заставляет выпрямиться на кровати. ?Больно, больно!? одними губами шепчет Ампелайо. Скоро Сентябрь вздыхает и закрывает глаза. Он уже не плачет и не корчится на кровати. Октябрь не замечает, что из-под ресниц Ампелайо продолжает смотреть на него. Но этот взгляд вскоре становится пустым и неподвижным. Неживым.*** 18:26. —?Честно. Все хорошо. Я не дорассказал тебе про арбузы. Август снова возвращен в кресло и накрыт двумя пледами. Но на этот раз он дрожит. Ему холодно. —?Я же вижу, что это не так,?— Июль протягивает брату градусник. —?Не нужно меня обманывать. —?Да ладно тебе. Завтра утром все пройдет. Август еще долго уговаривает Дану идти спать, и, когда она все-таки уходит, влезает на подоконник и прислоняется к окну. На улице начинает идти снег. Сейчас он падает редкими хлопьями, и ветер относит их куда-то вправо. Такая странная картина?— веселый друг всего мира и серебрящаяся зимняя ночь. Он выделяется в окне ярким, угасающим пятнышком. Завтра Август уже не пойдет за елкой.*** Снова?— 00:01. Декабрь падает, и как только его голова касается пола, словно что-то невидимое толкает Май на пол, и его всего тут же придавливает сильнейшая резкая боль. Она словно прожигает тело насквозь, во всех частях сразу. Май не чувствует себя?— только огонь, кромсающий кожу и внутренности, и изначально кажется, что это не закончится никогда,?— но через несколько минут боль резко прерывается. Сначала Май лежит, не шевелясь, у него не получается даже приподнять голову, чтобы посмотреть, что случилось и почему так больно. —?Сентябрь, у меня рука дрожит. Можешь, пожалуйста, вылезти из-под стула и затихнуть?! Желательно, навсегда. Май с трудом поворачивает голову, но вместо двора, где он находится, видит заваленную хламом комнату. В комнате смутно угадывается единственный ровно стоящий мольберт, лист, прикрепленный на него?— почти белый, если не считать нескольких нервных штрихов карандашом,?— и кровать, перед которой сидит Октябрь. Опустив голову на одеяло и вцепившись руками в волосы, он очень быстро дышит. Май хочет крикнуть что-то вроде: ?Альберто, че, черт бы его побрал, происходит???— и он кричит. Он знает, что его рот открывается, чувствует, как напрягаются голосовые связки, слышит свой крик и в то же время почему-то уверен, что ничего этого нет. Только потом Мартин переводит взгляд чуть выше и вздрагивает при виде застывшего Ампелайо. Октябрь медленно поворачивает голову в сторону Мая. Его руки разжимаются и падают на кровать. Последнее, что видит Мартин в закручивающемся водоворотом видении?— сверкнувший и погасший свет в глазах Октября. В следующую секунду Май словно выкидывает в другое пространство. Боль снова начинает нарастать?— на этот раз медленнее и тише, и Мартин может, шатаясь, подняться. Но в следующую секунду он снова падает на колени. Боль снова взрывает тело, Май сжимается в комок, но это, кажется, делает только хуже?— боль нарастает, но сквозь нее проступает голос: —?Умирать не стыдно, Янёк. Май хочет крикнуть, что его зовут Мартин, и что Янёк?— это его брат, но вместо этого он только смотрит в пол, полностью отдавшись медленным движениям рук Маргарет. Она гладит его по плечам, волосам, макушке?— трепетно, нежно, и от этого сразу напоминает Маю Мать Весну… —?Умирать не стыдно. —?Уйди… Май готов поклясться, что не говорит этого?— и в то же время он уверен, что это не так. Слова повторяются снова и снова, и Май чувствует, что начинает медленно отключаться. Но здесь голову снова взрывает боль, перед глазами мелькает и меркнет гостиная Июля. В ней что-то не то?— но Май не успевает разглядеть, что именно. Картины кружатся вокруг него, сливаясь в единый водоворот, звуки, разрозненно передвигаясь в пространстве, бьют по ушам, но завершает это безумие прощальное ?Бииииип??— гудок автомобиля, и тихая, почти неслышная музыка. Май пытается встать, врезается в стену и снова падает, но на этот раз не поднимается до тех пор, пока боль во всем теле не уходит полностью, оставляя после себя только изматывающую усталость. Еще минуту он ждет, пока затихнет музыка, и только потом медленно поднимает голову, хватается за первое, что попадется под руку,?— ветку дерева,?— подтягивается, игнорируя хруст ломающихся сучьев, и, наконец, выпрямляется. Он ничего не слышит. И вокруг?— никого, словно только что ничего не случилось. Хотя, Май до сих пор не до конца понимает, что произошло. Мартин неуверенно двигается к калитке, оглядываясь в поисках жизни, и резко встречает глаза. Орет, отпрыгивает в сторону, сбивает два полудохлых ведра, кучу поленьев и ныряет за них. На какой-то момент все стихает, но тишину постоянно прерывает громкое частое дыхание единственного здесь человека. Но глаза были неживые. И в то же время они смотрели. Смотрели с мертвого лица Март, незаметно сидящей у стены дома и приобнимающей Апрель. Руки отплясывают чечетку. Зубы стараются им подражать. Взгляд мертвых глаз словно видит Мартина. Смотрит без всякой причины и цели. Потому, что мертв. Все еще бездумно надеясь, что все происходящее?— просто сон, Май выпрыгивает из-за кучи поленьев и летит к калитке. Спотыкается обо что-то и проезжает пару метров на спине, машинально оборачивается и врезается в сугроб. Часы бьют один раз, хотя, казалось бы, еще несколько минут назад били двенадцать. Май споткнулся о труп. Декабрь. Мелко дрожа и стуча зубами, Мартин медленно поднимается и начинает отходить, постоянно спотыкаясь. Что произошло? —?этого он не понимал, однако знал одно?— сейчас нужно от чего-то бежать. Раскрытые, ничего не видящие глаза Декабря рывком впериваются взглядом в Май, и он, вопя, вываливается из-за калитки и бежит, натыкаясь на деревья и голые кусты. Перестает чувствовать ноги и плюхается в снег, ожидая, что до его ушей донесутся шаги, но нигде не слышно ни звука. Встать Май больше не может?— словно что-то невидимое навалилось на него, вдавив в землю, и Мартин просто смотрит вверх, на облака, стараясь успокоиться. И только сейчас осознает, что так и должно быть. Когда-то это должно было случиться, так? Даже бессмертные смертны. В природе не существует вечного двигателя. И природа?— не вечный двигатель. Времена Года предупреждали об этом. Но Май, конечно, забыл. Все забыли. Все просто боялись умереть. И если все умерли, значит, умрет и он? Или умерли все-таки не все, а только Декабрь, Март и Апрель? От воспоминаний о семье глаза начинает щипать. Хотя, может быть, это от холода, но Май не может встать со снега. Он даже не может достать из кармана телефон, чтобы позвонить кому-нибудь,?— убедиться, что остальные живы. Тяжесть продолжает вдавливать его в землю. Май сглатывает, когда небо начинает приближаться к нему. Словно падает на землю. Но вместо того, чтобы испугаться, Мартин не чувствует вообще ничего. Сегодня пасмурно. Один из таких дней, когда холодные тучи висят над миром разбухшие, переполненные, и в то же время сразу понятно, что они не прольются. Воздух вокруг не похож на зимний?— он по-весеннему вялый, уставший и сонный, и все же снег придает ему молодость. Май в последний раз вдыхает этот чистый воздух, напоминающий о сестре, брате и… Легко и тихо смеется, когда небо накрывает его с головой.