Послушный мальчик (1/1)

Поставленный на колени, в одном исподнем, наследный принц уже не казался не то что грозным?— даже впечатляющим.Белокожий, тощий, с вертлявой задницей… да он просто слизняк! И что же прошлая Мелисса нашла в нем? Зачем гнула спину и училась, подобрав юбки, приседать получше?Если она, новая Мелисса, даже в кринолине смогла сбить его с ног, то чего вообще от него можно ждать?Оказавшись на ковре, где сплетались лозы роскошных роз, принц уже подумывал открыть рот, подумывал возмутиться:?Как вы смеете?! Вы что, хотите, чтобы я отрубил вам голову??Но Мелисса заткнула его раньше. Подхватив с диванчика стек, которым еще вчера дрессировала особенно похотливого оборотня, она размахнулась и со всей силы дала Иану по щеке. Получилось немного вскользь и плашмя, так что рожу не раскроило.Наследный принц пронзительно взвизгнул. Из прекрасных глаз ручьем брызнули слезы.—?Заткнись! —?она хлестнула еще.—?Заткнись! —?хлестнула еще.—?Умолкните, ваше высочество,?— цедила она сквозь жуткую ухмылку.Повизгивая, принц отлично плясал под стеком. Уж получше, чем скаковая лошадь, чем капризная собачонка. Гибкий наконечник доставал всюду: проходился по спине, по выпяченным ягодицам, по налитым бедрам.?Ты эти бедра натрахал, ведь для сражений и скачек ты слишком ленив! —?размышляла Мелисса, неутомимо работая стеком. —?Ни одной горничной не упустил, кобель! И я еще помню ту нашу ссору и твои истерики, когда я думала разорвать помолвку! Ты мне еще за тот разговор должен, сучка ты этакая!?После тренировок с легендарным мечом она могла сделать по сотни-две махов за один раз. После выпадов и уходов в сторону ей ничего не стоило сражаться даже в корсете. Постепенно она становилась ловчее. И лучше видела слабости врага. Видела, куда можно пнуть, куда ударить, чтобы повалить на ковер или на паркет.Теперь такие избалованные мальчишки, как Иан, ей не соперники.Ну что ж, раз за все годы нянюшки только вытирали ему сопли и не научили хорошим манерам, не отсыпали ему розог, она восполнит этот ужасный пробел прямо сейчас. Накажет за все эти годы. И пусть хоть голову потом отрубят, но слушать мольбы, подвывания и крики дурака?— целой жизни стоит. Он научится ее уважать.И ее любить.Запоротый до полусмерти, Иан вскоре не смог ничего говорить, а только взахлеб рыдал и катался по ковру. Щеки его покраснели, волосы растрепались, губы где посинели от ударов, а где налились кровью.Чудесное зрелище.—?Снимай китель! —?рявкнула Мелисса.Принц ответил ей бессмысленным воем, и она еще раз угостила его пинком и стеком.Наконец он сообразил, чего от него хотят, и стал медленно стягивать с себя китель, рубаху и все остальное, что Мелисса приказывала убрать.—?Исподнее! Сейчас же! —?и она впервые хлестнула его по обнаженной спине.Принц дернулся, выгнулся и зарыдал в голос.Такой боли и унижения он еще никогда не знал.Оставшись без всего, он, скорчившись на ковре, громко всхлипывал, уткнувшись в кисти, которые благовоспитанно сложил перед собой, будто собрался бить челом и целовать ее, Мелиссы, туфли. Что ж, прекрасная поза.Белые ягодицы принца призывно торчали, и были такими нежными на вид, что ей сразу же захотелось их хорошенько разукрасить.В гостиную недавно перенесли столик из кабинета, и Мелисса увидела на нем тяжелую яшмовую печать. Чем-то по форме она напоминала пешку, но только без частой резьбы. Немного крупная и абсолютно круглая головка ручки, почти ровное цилиндрическое тело…Идеально.Кажется, принцу стоит попробовать ее гладкость на себе.Ему, бедняжке, довольно часто приходится принимать отчеты и приказы. Почему бы не принять в себя и предмет, которым обычно штампуют герб Подебрат?Печать оказалась чистая, без чернил. За сегодня Мелиса еще не успела ничего подписать.?Когда представляю, как этот придурок сжимает в заднице мой фамильный герб, мне кажется, что я вот-вот умру от умиления. И этот анекдот слишком горяч, чтобы хоть кто-нибудь, включая принца, о нем проболтался. Чудесно!?Если ее заставили быть злодейкой в этом дурацком романе, она отыграет свою роль со всей старательностью. Главное, чтобы печать не застряла в заднице принца, а то?— какая жалость! —?вдруг умрет?Когда она вернулась к нему и, подцепив стеком подбородок, заставила задрать голову, Иан еще ничего не подозревал. Зареванный, весь опухший, он жалко кривил губы и шептал ?Прошу, не надо, я все понял! Мелисса, прошу тебя, ты же меня любишь!??Я? Такое ничтожество? Ну конечно! Ну конечно… конечно… я тебя так отлюблю, что ни в одну любовницу член не вставишь!??— позлорадствовала она про себя, а сама, проведя по щеке принца стеком, разомкнув похотливые губы кончиком, велела:—?Возьмите-ка в рот, ваше высочество,?— и протянула печать.Глаза Иана в испуге расширились. Одиночная слеза скользнула к подбородку.Мелисса же, ухмыляясь (наверняка, как сам дьявол), невозмутимо проронила:—?Если не хотите огласки, вам лучше взять печать в рот. Затем сунуть в зад и порадовать меня еще немного. Иначе, уверяю, я запорю вас до смерти. Можете попытаться противостоять мне… но кто знает, что с вами станется, если я возьмусь за меч? Или кликну слуг? Я вам не говорила, что подобрала чудесного оборотня?Губы Иана задрожали. Из глаз снова хлынули слезы.—?Нет-нет, мы не убьем вас и не узурпируем власть. Я всего лишь хочу, чтобы вы всунули в себя печать и сделали себе хорошо. Ну, а иначе уже к вечеру весь двор узнает, что принца отхлестала Подебрат. Боюсь, ни о каких союзах с тех пор не будет и речи!Как хорошо, что в этом картонном мире действуют картонные угрозы.Что первые принцы плачут, как напуганные дети.Что можно лишь немного применить силу, и уже каждый первый падает к твоим ногам.Мелисса в который раз возблагодарила эту дурацкую книжонку, в которую попала так некстати. И которую наверняка написала какая-нибудь домохозяйка без грамма воображения.Поэтому сунуть печать в высокородную задницу?— возможно.Хлестать и гладить наследного принца?— возможно.А потом наблюдать, как его длинный тонкий член подрагивает и выпускает струю семени прямо на роскошный ковер.Зрелище настолько отвратительное, что Мелисса не могла, шлепнув по ягодицам принца, не нагнуть его поближе к пятну, чтобы тот, рыдая от унижений, вычистил дела своего члена языком.Ну в самом деле, не горничным же убирать за принцем омерзительные пятна!Едва Иан прорыдался, и Мелисса, убрав стек, утомленная уселась на козетку, как теперь этот послушный во всем мальчик подполз к ней на коленях и, обнимая ее за ноги, пугливо спрятал лицо в подоле. Дрожа под ее рукой, он больше не говорил ни глупостей, ни мерзостей.А после, когда уехал, прислал целых три корзины цветов.