Обожаемая (1/1)

—?Закрой тяфкалку, щенок! —?с ожесточением процедила она и надавила ему под коленом?— вервольф ответил ей жалобным поскуливанием и вдруг задергался всем телом, пытаясь выпрямиться, но вместо этого выгнулся от муки дугой. Зажимы, соединенные довольно увесистой цепью, ощутимо натягивали ему соски, и Джек Портон глухо застонал в каучуковый кляп. Тот уже был совсем изгрызен: дашь собаке игрушку, и к вечеру от нее ничего не останется.Выгибаясь всем телом, Джек снова подставил ей задницу, и Мелисса не стала отказывать себе в удовольствии шлепнуть по ней плашмя легендарным мечом. Знали бы предки дурака-принца, что фамильная реликвия Базилиос будет использоваться не для усмирения врагов, а для изощренных сексуальных пыток, дважды бы подумали, стоит ли такое ковать. Как и рожать никчемных принцев.Но в этих убогих романах всегда так. Мелисса вот записная злодейка, и ее злодейская душа требует отодрать одного из первых красавчиков этой дурацкой книжонки.Впрочем, бедняжка Джек сам нарвался: полез через ограду, размахивал корявками прямо у ее лица, а потом пару раз лег от ее прицельных выпадов. Да, она напряглась, да, ее учил лучший фехтовальщик из имеющихся, но шмыгающий носом и кланяющийся некогда могучий вервольф?— зрелище все равно карикатурное и жалкое.Такое, что хочется плеваться от отвращения.И единственный способ это забыть?— довести унижения бедняги до такой степени, чтобы происшествие стало хотя бы занятным и было что рассказать внукам. Похоже, она, попаданка, застряла в теле Мелиссы навсегда, и если такая уж у нее мрачная судьба?— жить в картонном мире,?— остается только самой сыпать в эту сюжетную бодягу перца.Например, немного изменить ход событий и прицепить зажимы на соски одному из четырех красавчиков, а потом драть его в задницу до тех пор, пока он не перепачкает семенем и слюной весь двор. Хорошенькое наказание! Будет неповадно обижать ее милого щеночка Наина.Подумав так, она без жалости потянула за цепь и заставила Джека выпрямиться?— тот глухо завыл в кляп. От натяжения его соски налились алым, разбухли, и на смуглой груди, покрытой испариной, это выглядело чертовски вызывающе.Поэтому Мелисса с издевкой спросила:—?Ох, божечки, и кто это у нас хороший мальчик?Джек возмущенно зафырчал, затем заскулил, и она, ухватив его за цепь крепче и натянув соски лучше, фальшиво засюсюкала:—?Кто здесь хорошенькая сучка? Ты здесь хорошенькая сучка! У хорошенькой сучки так бесстыже торчат соски… правда торчат? И снова встал член? Ах ты бедненький! Наверное, тебе тяжко пришлось?Говоря так, Мелисса медленно тянула за цепь, отпускала и вновь тянула, а сама наблюдала, как сотрясается мощное тело, как дергаются то ли в испуге, то ли в экстазе бархатные уши, вставшие торчком между слипшихся алых кудрей. Джек тяжело дышал, широко распахнув рот с воткнутым кляпом, и заливал слюной грудь. Порой густые нити влаги доходили до правого истерзанного соска, и тогда вервольф снова дергался всем телом, будто пытаясь о что-то потереться, как-то себя приласкать. На его штанах почти с самого начала расползлось небольшое темное пятно?— он кончил в первую же минуту, когда Мелисса, отхлестав его по щекам, зажала и выкрутила пальцами один из бесстыдно торчащих сосков. Боже мой, да кто этих принцев и ухажеров одевает? Почему у каждого первого так обтянута задница, светят соски и все мускулы наружу?Может, пора всем нацепить зажимы и водить по улицам за веревочку? Было бы прекрасно!Наконец Мелисса выпустила цепь, та, звякнув, тяжело ухнула вниз, потянув следом измученные соски?— Джек придушенно взвизгнул и затрепетал. После чего он вдруг тяжко застонал, уронил голову и плечи и весь скукожился на земле. Похоже, закон притяжения не оставил ему и шанса.Спина у Джека тряслась. Бока ходили ходуном. Хвост пугливо жался между ног. Наверняка, если сунуть под него что-нибудь большое, чертова псина умрет от оргазма. Какие же они чувствительные, эти вервольфы!Развлекаясь с Джеком, Мелисса немного устала, поэтому, поправив меч в ножнах, отошла, чтобы укрыться в прохладе. Добравшись до столика с уже остывшим чаем, она опустилась на садовый стул со многими коваными завитушками. Ноги от всех этих упражнений затекли и упрели в ботфортах. Все-таки на дворе жаркое лето, и мучить оборотня?— задача не из легких, тем более для высокопоставленной особы, чье тело никогда не держало ничего весомее веера.От всех этих эмоциональных качелей, от скулежа и визгов Джека у Мелиссы разболелась голова, и она некоторое время просто сидела, уронив ее на руки. О дурной псине она позабыла почти сразу и начисто. А вот он без нее заскучал.Перед тем, как истязать его, тягая за соски, она связала ему руки, но Джеку хватило и пары минут, чтобы разодрать веревку когтями. Мелисса поначалу очень удивилась, когда почувствовала, что кто-то жмется к голенищу ее сапога, но когда опустила взгляд, сразу обо всем догадалась.Не смея прикасаться к ней руками, Джек Портон терся о ее голень и носок щекой и шеей, терся о колено ушами и весь заливался краской?— горючий румянец, кажется, расползся по всему смуглому телу, перекинулся, точно пожар, с щек на уши, добрался до ключиц, спустился по смуглой груди…Ширинка у Джека опять топорщилась, крупный член?— а его контуры хорошо просматривались,?— натянул влажную ткань. Разбухшие от зажимов соски бесстыже торчали. Алые глаза горели похотью и преданностью: ?Да, госпожа, дери меня, шлепай, мучай, я готов на все! Только потом… только потом приласкай!?Завороженная этим зрелищем, Мелисса сама потянулась к кляпу, отстегнула его и с трудом вытянула из сведенного судорогой рта. На перчатках осталось много вязкой слюны.Едва она так сделала, как Джек, не способный больше терпеть, совсем осмелел и потянул к ней руки. Точнее, бросился стаскивать с нее ботфорты, и едва ему удалось, как он припал к обнаженной белой голени. Проведя вдоль кости губами, он стал даже не целовать, а засасывать кожу?— жадно и влажно, спускаясь все ниже и ниже. К тонким косточкам стопы, к пятке, к пальцам, дальше и дальше…Мелисса не стала ему мешать.Она содрогнулась, когда сразу три пальца ноги оказались у Джека между острыми клыками, между вспухшими нежными губами.Помахивая хвостом, истекая слюной, он ласкал ее языком и губами так, что на пару минут Мелисса начисто забыла о своем статусе злодейки. Отдавшись волнам легкого, но жгучего наслаждения, она медленно дышала и с удовольствием текла.Ее обожали так впервые.И главной героиней этой ужасной книжонки она стала впервые.Джек Портон теперь точно принадлежит ей.