38 - Разворот крыла (2/2)

Дамьенпровел ее какими-то запутанными тропками, чуть ли не звериными, и спустя полчаса уютного ночного молчания они оказались возле небольшого лагеря, разбитого прямо под небом. Здесь не было палаток, зато у импровизированной коновязи было с полдесятка лошадей.У костерка сидели люди – Жизель вспоминал их лица по фотографиям, но сделала вид, будто видит впервые.

При их появлении тот, что сидел на поваленном дереве ближе всего к их тропинке, поднял голову и вгляделся в темноту-Это Дамьен и чужак – сообщил он остальным-Это Дамьен и новенькая – отозвался спутник немки, выводя ее в круг света – Я вернулся, а это – Жизель, она будет с нами.

-Кальвар – представился тот, кто учуял их первым. Добродушный с виду, смахивающий на панду По из детского мультика, он напоминал ленивого откормленного домашнего кота

– Добро пожаловатьЖизель подумала, что ей очень давно – возможно, что и вовсе никогда – так не улыбались. Искренне настолько. Ее действительно рады были здесь видеть – хотя и видели, очевидно, впервые в жизни.

-Знакомься – продолжал, между тем, Дамьен, вводя ее в круг компании – Здесь, можно сказать, производственное собрание палаты лордов…-Что?-Это он так шутит – улыбнулся мужчина лет сорока. Оннапоминал высохшую на жарком солнце лиану. Тонкое умное лицо обрамляли каштановые волосы, а эспаньолка делала похожим на кардинала Ришелье. У него были очень умные глаза, и улыбка умелого дипломата.-Это Кристиан, наш врач и заодно дипломатических договоров мастер – представил его Дамьен – Помнишь, я тебе о нем говорил?«Кристиан Дени» - занесла в архивы памяти Жизель-Это Инесса, наш парторг и политрук – продолжал он. Не утратившая еще своей красоты, хотя и уже ступившая на этот путь женщина сурово кивнула. Ее лицо с острыми чертами Жизель тоже помнила. Самая ярая последовательница некроманта Ирфольте, преданная фанатичка, слепо шедшая за господином, не взирая на цель и средства.

-А это Керзон, наш боевой командир.Самый старший из присутствующих, убеленный сединами ветеран, сдержанно кивнул. В стальных глазах мелькнула улыбка, но лицо осталось непреклонным. Стоящий командующий. Ирфольте хорошо знал, кого оставлять заместителем по военным вопросам. Массивное лицо Керзона обрамляли седые кудри, давно нечесаные, спутанные. Было впечатление, что хозяину до них дела нет. Жизель многое могла сказать о человеке по его волосам. По этим она могла сказать лишь одно: опасный противник.

-И что, ты вот так просто, едва я пришла, показал мне всех главарей? – удилась между тем немка – А если я что-то вытворю?-Это – Новая Волна – неожиданно открыла рот Инесса – Сюда приходят, ради того чтобы быть самими собой и не прятаться от людей. Не прятаться только потому, что ты не такой как все прочие. Сюда приходят быть собой. Силой никого не держат. Нас всех знают в лицо и по именам. Мы ни от кого не скрываемся.

-Совершенно верно – кивнул Кристиан. В его жестах, в речи, проскакивало что-то все то же, травянисто-сушеное. Видела Жизель детский мультик «Феи» - Кристиан очень был похож на Министра Осени… Как опадающий лист – тронутый киноварью, начинающий буреть, жилки видны невооруженным глазом, жизненная сила неудержимо уходит… и именно этой своей увядающей красотой осень притягивала взгляды.-У вас что же, совсем нет норм поведения, правил?-Отчего же, есть. Например, распорядок дня, обязательные тренировки… Но у нас нет иерархии, каждый делает то, на что способен лучше всего, вот и все. Мы считаемся так сказать «лидерами» только потому, что замещаем господина до его возвращения. Потому, что одному человеку не под силу делать все.-То есть, это вы как бы его министры?..-Гм, нет. У нас действительно нет иерархии. Самый последний из нас может прийти и высказать свое мнение. Самому передовому может потребоваться помощь. Понимаешь? Целостность. В этом наша сила-А если я враждебный шпион?-У нас уже был враждебный шпион – снова заметила Инесса – Вернее, была. Однако она ничего не добилась. Влилась в наши ряды, осталась с нами.

-А если мне много-много заплатили?-У нас деньги не в ходу – неожиданно улыбнулся Керзон в открытую– Только за пределами Форта, для общих нужд.

Жизель слушала, широко открыв глаза. Она бы и уши так же широко открыла бы, имей она такую возможность.-Так значит, я, как новенькая, наравне с любым «дедом»?-Да-А что я буду делать?-То, что умеешь. Лечить, шить, готовить еду, заботится об оружии, добывать информацию, организовывать поставки. То, что тебе лучше всего удается.-И вы меня так запросто выпустите за ворота? После всего того, что я узнала?-Да что же ты никак поверить не можешь… Да. Выпустим. Нам нечего скрывать. Весь мир знает, кто мы. Нам нечего стыдится.

-А если… Если… Если я вас… Сдам кому-то?-Кому мы сдались, я тебя умоляю…-Ну а если?-Не верю. А ты, Керзон?-Нет-А ты, Крис?-Тоже нет-Дамьен?-Я не верю в это, Инесса-Вот видишь, Жизель. Мы все здесь доверяем друг другу. Нам не нужна твоя фамилия и твое прошлое – кроме того, что захочешь рассказать сама. Тебя никто и ни к чему не станет принуждать, требовать чего-то, командовать, самоутверждаться за твой счет. Все это есть лишь за стенами Форта. Пойми, кроме друг друга у нас нет никого в мире. Когда вернется господин, мы сможем продолжить активную борьбу за место под солнцем. Но до тех пор…

-Прямо легенда о короле Артуре… - недовольно поморщилась немка. Ее эти постоянные упоминания кастильца уже порядком раздраконили и надоели. Свет на нем клином сошелся, что ли!..

Но… Перспектива быть самой собой была так заманчива… Очень заманчива. Ничего более заманчивого, говоря откровенно, в ее жизни еще не предлагалось. Быть тем, кто она есть на самом деле, без упоминания своей крови, своих прав, долгов, рапортов этих чертовых – Жизель фон Виттельсбах будет просто самой собой. Женщиной с татуировками.

-За мной гоняются тхарши – зачем-то сообщила она, обращаясь к Кристиану. Этот «человек осени» ей казался самым понимающим из всех. И самым разумным – особенно на фоне слепой веры Инессы и совершенно недвусмысленной военной профпригодности Керзона. Этот «министр гособороны» говорил мало, больше слушал, но иногда от него поступало то, чего не просто не ждешь, но и не думаешь даже, что оно может произойти.

-В Форте они тебя не достанут-Мне надо окончить важнейшее дело. Очень личное.-Это далеко?-Да, довольно далеко. А что?-Ты хочешь ехать одна? Или хочешь компанию?-Это предложение?-Да. – Дамьен вытянул ноги, и глядел на нее, словно писал портрет. Или заметки в дорожном блокноте.

-Хочешь поехать со мной?-Хочу-Но ты не знаешь, куда-Разве это важно? – удивился Керзон. Жизель на него опасливо покосилась. Старый воин действительно не понимал – как, наверное, и кто угодно из Новой Волны не понял бы. Это были совершенно другие люди…-Тогда отправляемся – сказала она, сама едва веря в собственную наглость – Немедленно. Сегодня ночью улетим. Хочу поскорее с этим покончить.

-И стать тем, кем положено – закончил за нее ее мысль вслух Дамьен-Собой*************************До аэропорта они добрались на попутках. Болтали по дороге о пустяках – кто какое варенье любит, или как правильно делать подачи в бадминтоне. Жизель все никак не могла разобрать, сколько ему лет, ее спутнику. Она не задавала прямых вопросов,не желая нарушать неписаных правил Волны, частью которой – в его компании – она начала понемногу себя ощущать. Но любопытно было – жуть. Рассказал ему пару историй о своих путешествиях, а он ей – о том, как во втором классе писал реферат на тему «Страшныя-Престрашныя Злыя Ведьимы». Было весело.

Два билета на Испанию, Памплону. Пароль в другой мир – изысканных гостиных, хрустальной посуды, столового серебра, вышивки по шелку, этикета и манерных политических интриг. Мир, с которым Жизель еще долго не увидится.

Надо только в последний раз кое-что сделать. И повидать Любимого.Кто знает, может быть, тоже в посланий…Они прибыли на место поздней ночью. Немка хотела взять такси, но неожиданно выяснилось, что достаточно просто снять транспорт – ее спутник умел водить. Так даже лучше, меньше чужих глаз и ушей. Дамьен не спрашивал, ни куда они едут, ни что там будут делать – идеальный попутчик, с которым можно идти в разведку. Жизели казалось, она знает его очень долго. Такое иногда случалось в ее жизни и раньше – но редко.

Дамьен был ненамного ее крупнее – но иногда казался то старше, то младше, менял интонацию от шутливой к убийственно-серьезной, и Жизель никогда не знала, чего от него ожидать следующего.С ним не было скучно – факт.-Откуда ты вообще? Из какой страны? – поинтересовалась она, наконец, устав изучать его профиль.-А ты угадай – предложил он – Я на кого-нибудь похож?-Я не знаю-Ну, включи фантазию – подбодрил он – У меня на родине сухо и жарко, там горы видно, но издали.-Ты от жары, что ли, в Волну подался?-Конечно: в Африке куда прохладнее – с серьезным видом кивнул он – Моя причина та же, что и у тебя. Я тоже хочу быть собой и не прятаться по углам.-Но ведь Новая Волна – пристанище отвергнутых магов и всяких нечеловеческих изгнанников, нет?-Чем люди хуже? Или они не страдают от непонимания? Даже если бы ты ничего не умела, но желала бы вступить – то была бы принята. Умения можно получить и в процессе, а вот отталкивать человека дело последнее. Господин сказал, что любой, кто пришел в Новую Волну за помощью, защитой, свободой, их обретет.- А к чему была фраза, что я тебе нравлюсь? Мы только сегодня ведь познакомились? Или и раньше встречались?-Вполне может статься, что я проходил мимо тебя на улице, ручаться не буду. А на счет «нравится» то все еще проще – как может женщина нравится мужчине, ты, я надеюсь, в курсе?-И что, вот так с ходу, на первых минутах знакомства, выдаешь?-Почему нет? Это проще, честнее, и экономит силы и время. Зачем ходить вокруг да около, если сразу можно расставить все точки над «и» - или мне дадут от ворот поворот, или скажут, что я не вызываю отвращения, или даже симпатичен. Я тебе нравлюсь?Вопрос застал немку врасплох – она увлеклась беседой, и не сразу сориентировалась-В тебе что-то есть – наконец, изрекла она – Но мне, боюсь, будет недостаточно. Я очень требовательна-Я тоже.

-И чего обычно требуешь?-Не рыться в моих записях – я их постоянно теряю, но их надо отдавать мне, не заглядывая. Для женщины – почти подвиг. Да и не только для женщины.

-Ты меня не боишься?-Ты не очень пугаешь-Я могу принести неприятности-Все могут-Ну, я никогда не загадываю на будущее… а ты?-Я его предпочитаю создавать.

-Как ваш хозяин?-Иногда и так. Если другие способы не подошли. Знаешь, кто идет в Новую Волну, Жизель? Те, кто хотят что-то изменить в этой жизни и в себе, но их не хватает на это. Силенок маловато – вот они и сплачиваются перед лицом общей проблемы. И я такой же.

-Но почему в таком случае никогда прежде не появлялось чего-то наподобие Волны?-А часто ты встречаешь упоминания о тех, кто повел за собой толпу, и не был ею размазан по асфальту? Примеров немного. Притом – заметь – мы не говорим о случае, когда люди идуттолько ради идеи или только ради лидера. Жанны д’Арк у нас перевелись.

-А ваш некромант? Этот кастилец потащил всех за собой…-Именно что потащил. Думаешь, его любят? Нет. В него верят и его боятся.

-А Инесса…-Инесса женщина, а у них – то есть у вас - даже тараканы в голове со стразиками…-А я люблю загадки и сюрпризы-Все любят, только не все это понимают. Сейчас вот едем, а я молчу: пусть будет сюрприз. Да и дорога по побережью, вполне приятна.

- Я люблю запах моря, пустыни, и не люблю сидеть сложа руки. Один знакомый назвал это "синдром Диаса" – трудоголик.-Я не знаю, кто такой Диас, однако качества самые те для того чтобы быть в Волне. Конечно, мы принимаем всех – но кому-то же надо за все отвечать, и кому-то же надо быть впереди прочих.

-Это ты обо мне?-О себе. А если захочешь – будет и о тебе. Никто никого не заставляет – помнишь?-Но я не плохая и не хорошая, я все сразу. Близнецы-А я Рак. И не бывает плохих или хороших. Мы все – всё сразу. Что ты прямо как маленькая: плохие, хорошие… Есть те, кто нам нравится и кто нам нужен, и есть те, кто совсем наоборот. Вот и все деление.

-Но я меняюсь. Меняюсь и остаюсь прежней-Как все – Дамьен не глядел на нее, но Жизель чувствовала его взгляд метафизически. Он как будто снова изучал ее для написания портрета.

-Подумай сейчас, какие чувства вызываю у тебя я. Не пугаю, заинтересовал, рассказал немного смешного и немного философского, но, в принципе, не сказал ничего нового. Все люди таковы.

-Одинаковы?-Таковы, какими они есть, и какими делают самих себя. Смотри, это там дом такой огромный?-Да. И нам как раз к нему.

-Да не вопрос.

Перед тем, как позвонить в ворота, она торопливо накинула на плечи легкий плащ из дорогой ткани – чтобы никто не цеплялся к ее внешнему виду. Немка уже как-то сроднилась с удобной одеждой, дорогой своими воспоминаниями, и не собиралась менять ее ради дизайнерской бездушной тряпки из бутика. Она нервно переминалась с ноги на ногу, перед переговорником. Энрико, услыхав знакомый голос, впустил ее без возражений, моментально возникнув из темноты - как всегда, готовый услужить гостье хозяина.

Что? Нет. Господин Валорис не приходил в себя. Увы, нет, врачи ничего не говорят. Да, господа Ли Кард и Луэро покинули поместье и не возвращались. Угодно ли госпоже отужинать, принять ванную, отдохнуть? Нет, лишь собрать ее вещи, и отправить в аэропорт? Хорошо, госпожа. Будет исполнено.И он растворился, как хорошо вышколенное замковое привидение.

Жизель поднялась на четвертый этаж, в комнату, дорогу в которуюнемка бы не забыла никогда. На пути ей никто не повстречался.Диас ничуть не изменился. Сухой, безжизненный, никак не реагирующий на обращения. Жизель присела рядом, и взяла его за руку – холодную, худую и безвольную. Да, она вполне могла понять Лимо в его отношении к эльфам – дивный народ плохо себе представляет, что такое по-настоящему человеческая жизнь и вообще человечность… Они думают по-другому и чувствуют тоже не так, как она сама и прочие люди. И система ценностей у них другая. Они только похожи на людей, и эта-то похожесть – ключ ко всем несчастьям. Вот взять хотя бы и Аредэля – она любила его уже много лет, безоглядно, беззаветно, не надеясь ни на что – разве что на мимолетные встречи. Он был все такой же, каким она его запомнила – юный и сосредоточенный. Ни прибавил ни мгновенья, все так же выглядел на свои, скажем, двадцать пять. А она старела. Но она-то - что тогда, что сейчас - была привлекательной особой, даже и с точки зрения эльфа. Жизель не любила себе льстить, но она любила себя. И знала себе цену. Она была вполне во вкусе Аредэля, она была другом Аредэля, она была дамой Аредэля… Но он на руках носил облезлую кошку с помойки, и обращался с ней так, словно ни сегодня-завтра повезет на Эпсилон, представлять Малому Кругу… Это задевало. Не потому, что любимый мужчина предпочел другую (к кому ревновать-то, к кошке?) а потому, что он оценил так ее чувство. Для него вьющаяся у ног мурлыка дорожеотданного женского сердца. Таковы эльфы. Лимо прав.

Но Жизель все равно будет любить Аредэля, а Диас все равно будет любить Лаари. Ничего тут не попишешь.

Немка вздохнула. Ее саму никто никогда так не любил – самозабвенно, отставивши жизнь в сторону, позабыв обо всем. Так зависимо, так уязвимо, так полно. Конечно, случались и у нее романы, но до такого безумия дело никогда не доходило. Ни один мужчина не вел себя с ней так, как Диас с Лаари.

Что у них вообще за семья такая – как не роман, так обязательно трагедия… Как только эти Ирфольте тривиально не вымерли из-за подобных казусов!..

-Любимый, ты мне очень нужен – прошептала немка – Я не знаю, слышишь ли ты меня, но все равно скажу. Ты завидовал брату, потому что был в мире человек, звавший его «дорогим», а теперь у тебя есть большее – есть человек, который зовет тебя «любимым». Диас, что бы ни случилось, я твой друг…

Ей очень хотелось, чтобы сухие пальцы сжались, как прежде. Она знала, что ему там, в беспросветной темноте беспамятства, не хватает бесед с ней так же, как и ей с ним. В этих беседах они отдыхали – от мира, от боли, от проблем. Возможно, от эльфов. Женщина подумала, что, возможно, она сильнее Диаса, а возможно, что и слабее. У них одинаковые раны – неразделенные чувства – но она смогла встать и идти, жить дальше, а вот он не смог. Умирал у нее на руках, только потому, что ему не был мил белый свет без его ангела с острыми ушками. Так бы и оборвала, причем обоим – чтоб знали, как это больно!..

Она все еще ломала голову над загадкой о белой вороне – иногда, когда другие дела отходили на задний план. Жизель чувствовала, что разгадка где-то у нее под самым носом – но упорно не могла ее обнаружить. А может, ей так только казалось, потому что она не привыкла проигрывать… Как бы там ни было, но пока что дело не двигалось с мертвой точки.Жизель открыла сумочку и торопливо порылась в ней. Ей очень захотелось оставить испанцу что-нибудь, чтобы, вдруг проснувшись ночью, он вспомнил о ней. Локон волос она отмела сразу – врачи его уберут. Нет, тут надо что-то другое. Такое, чтобы не казалось лишним и не бросалось в глаза…На пол посыпалась обычная дребедень, что бывает в дамских сумках. Жизель пару мгновений поглядывала на нее, а затем уверенно протянула руку. Вот оно – давно она им уже не пользовалась… Этим стилом когда-то, в бытность ею еще оперативным агентом, наносились татуировки защиты. Она свое перо забрала – так сказать, на память. И вот теперь откопала его в недрах своих вещей.

Немка склонилась над бледной рукой больного. Примерилась, закусила губу и одним росчерком изобразила на его запястье свою подпись. Ну вот. Теперь он точно не проигнорирует, если что…

Жизель полюбовалась на свою работу, и любовалась бы ею долго, если бы тихую идиллию не нарушил сигнал КПК: система рапортовала о сообщении. Увы, это не было посланием с ответами на все вопросы мироздания – всего лишь обнаружился новый вирус, и немка, клацнув «удалить», моментально про него забыла. Но настроение было совершенно потеряно – она встала, собрала остатки вещей с пола, поцеловала Диаса в запавшую щеку и тихо вышла. Незачем его слишком беспокоить. Она только хотела верить, что ее друг будет жить…****************************************-Ты уверен, что тебя не заподозрили?-Обижаете.

-Ни в коем случае. Только беспокоюсь о деле.-Нет. С крючка ни один еще не срывался – и не сорвется-И вообще никто-Конечно-Будь предельно осторожен-Я всегда осторожен