37 - Вечерний прилив (2/2)

Они вели долгие беседы – Селестина не нуждалась в словах, имея под руками клавиши. Ее благодетель быстро научился различать тонкости ее триолей, чтобы не путаться в ответах.Так длилось год. К нему приходили те, с кем он сохранял знакомство, но Селестины не видели – Фабиан был ревнив, и никогда не выпускал ее к гостям. Друзья, шутя, окрестили ее «не существующей женушкой», и, тем самым, навели вампира на мысль, прежде показавшуюся бы ему кощунственной.

Правда же, отчего бы нет?Чувства, испытываемые им к этой особе явно намного превосходят все, что ему выпадало испытать прежде, и они уже столько времени мирно уживались под одной крышей…

Он заказал лучшему амстердамскому ювелиру кольцо, и велел доставить ноты Мендельсона. Селестина играла их с особым чувством, и, видит небо, кольцо ей в этом ничуть не мешало. Свадьба была назначена через неделю.Жизнь на пять дней обрела смысл. На шестой раздался стук в дверь, которому суждено было стать роковым.Фабиан удивился – он никого не ждал – но предположил, что это кто-то из его приятелей явился побалагурить на вечную тему пока еще холостяка. Он послал одного из обращенных прислужников открыть дверь, не чуя беды. И не почуял ее, даже когда тот не вернулся, а вместо него в залу вплыла высокая женщина, величавой осанки которой не смог скрыть даже плащ с капюшоном. Она остановилась напротив хозяина, не кланяясь, и никак иначе не выражая свои чувства. Тот вновь удивился, но решил, что возможно, дама ждет от него первого шага – на то ведь и дама.

-Доброго вам вечера – произнес он – Кто вы? Не могу вас узнать…-Ничего удивительного: ведь прошло столько лет – донесся из-под капюшона глубокий голос. Бледная рука откинула капюшон прочь-Ты ничуть не изменился, братец.

О, ужас! Это была никто иная, как Филомена – несчастная его сестра, так много лет назад павшая жертвой страсти безумца! Она стояла сейчас перед ним, и на первый взгляд казалось, будто разделяющие их века исчезли. Но вот, из-за облака выглянула луна, и осветила лицо гостьи. Фабиан отпрянул – это была посмертная восковая маска, а не живое лицо. Даже у детей ночи не бывает таких! Глаза Филомены казались сплошным матовым стеклом, темным и затягивающим, черты лица заострились, как у покойницы – каковой она, вне всякого сомнения, и была – а губы почернели. И все же, это была она, его дорогая сестрица, гордая Филомена Сусанна Исабель Мария-Луиза дель Ирфольте.-Ты наваждение, или чудо? – только и мог спросить он – Зачем ты пришла?-Я пришла спасти тебя – отозвалась она – И я не наваждение, и не чудо, и не призрак, и не каинит, и не сон. Это я – настощая и во плоти.-Это невозможно!-Отчего же, любезный братец?-Я своими глазами видел твою гибель! Мануэлито тащил тебя за своей лошадью!..-Ой ли? Тело было так изуродовано, что опознать его не получилось бы. Оно было в моем платье, с длинными темными волосами – вот и приняли за меня-Кто же это был?-Одна провинившаяся дикарка. Ее так наказали, а я воспользовалась удачным случаем-Но зачем? И как тебе удалось выжить?-Затем, братец, чтобы мои следы потерялись – ты еще не забыл, что меня собирались казнить? Что же до выживания, то тем, кто обладает властью над умершими, самим костлявая не грозит-Не богохульствуй!-Полно, братец – и ты, и я, уже давно отринуты от лона святой римской церкви, гореть нам обоим в аду. Вопрос лишь в том, когда это произойдет. Ах, братец… - Филомена простерла к нему руки, и ее пальцы едва не просвечивали на свету. Она как никогда напоминала умертвие-Лишь бы ты только знал, через что пришлось пройти твоей несчастной сестре, чтобы сохранить себе жизнь!- она сделала шаг вперед, зашуршал подол платья. Тяжелый шелк отливал металлом в лунном свете.

-Мне пришлось убить себя – видишь этот шрам на груди? – кинжалом, смоченном ядом, чтобы потом пробудится от вечного сна и уже никогда не изведать его!..

-Филомена, что за ужасные вещи ты говоришь? Я каинит, никогда, тем не менее, не слыхал ничего подобного!.. Как можно убить себя, а потом ожить?!-Я некромантка, братец, черная колдунья – теперь-то я знаю все наверняка. Да, это я своей силой лишила разума осла Мануэлито – неосознанно, но лишила. Все эти годы я совершенствовала свое искусство, жила уединенно, не беспокоя никого. Прости, мой дорогой братец, что не открылась тебе раньше! Я долгое время не могла покидать свое подземелье, да и сейчас надолго не могу… Но мне нужно было увидеть тебя! Ты в смертельной опасности!-Филомена, сядь, успокойся, и расскажи по порядку. Скажи, ты еще любишь рейнское вино?-Я не нуждаюсь в пище и питье, братец – Филомена присела на ближайший стул, подобрав юбки – Мертвым мало что требуется. Фабиан, ах Фабиан, что же ты натворил!-Что такое?-Мои прислужники мне донесли: ты женишься!-Да. А что же в этом такого ужасного? Я вижу, небеса благосклонны ко мне: вернули мою сестру, которую я уже навеки полагал утраченной. И я надеюсь, она не откажется быть подружкой невесты на…-Нет!!! – колдунья снова вскочила на ноги – никогда не бывать этому! Чувства – ложь! Брак – капкан! Неужто тебе надо напоминать, как намучилась с ним я?! Что же ты делаешь?!-Филомена, не кричи, все совсем не так. Те времена миновали, и теперь ты могла бы выйти за того, за кого хотела бы, и тогда, когда пожелаешь, а то ивовсе не выходить…-Не выходить!.. Мой недальновидный братец, неужто думаешь ты, что я еще раз попадусь в эту ловушку! Я совершенно свободна вовеки веков – с той самой минуты, как отдала свое платье обреченной дикарке, и одела ее лохмотья. Мужчины – лишь средство, ступени к вершине, они нужны лишь за тем, чтобы выполнять мои прихоти – а после я избавлюсь от них! Как и все женщины! Мужчины рассуждают так же, а те, кто добровольно подставляет шею под ярмо брака – глупцы, слепцы, болваны!.. О, братец, я не дам случится этому!-Опомнись, что ты несешь! – начал сердится он – Прекрати пороть чушь! Селестина и я…-Селестина? Это так ее зовут, эту ведьму, что решила прокатиться на твоем горбу?

-Филомена, не зли меня…-Я не стану, о, я не стану, Фабиан! Ты слеп – но я открою тебе глаза! Ты узришь истину!.. – она внезапно с неожиданной ловкостью отскочила, оказываясь в центре залы. Распростерла руки, как крылья, и без всякого ветра взметнулись полы ее плаща, заклубился темный дым. С сатанинским хохотом колдунья сгинула, оставив после себя только трупно-серный смрад. Фабиан, не помня себя от беспокойства, бросился в комнату невесты – но тщетно. Та была пуста, и только ветер шевелил оконную ставню. Селестина же исчезла***************************************

С той ночи минул не один год. Фабиан никогда более не видел ни сестры, ни невесты, хотя искал их обеих, и обещал немалую награду за любую из них. Обе женщины как в воду канули. Никто их не видел, никто не слыхал о них.

Немым укором остался стоять в гостиной клавесин, к которому теперь никто не прикасался. Друзья обминали дом стороной – хозяин стал мрачен и подозрителен, прежнее удовольствие от общения сменилось придирками, и вскоре, его оставили в покое.

Фабиан узнал все, что мог, о темных магах как таковых и некромантах в частности. Узнал он, и что в его роду такие личности не редкость – живут они, как правило, недолго и не слишком счастливо, а если вдруг и доживают лет до сорока, то неприятностей от них не оберешься. Он дал себе слово никогда более не вмешиваться в такие дела, как спасение родни – да и вообще ни во что подобное. Если уж его милая, дорогая Филомена оказалась способна такое отколоть – то чего уж тогда ждать от остальных!.. А ведь она – всего лишь женщина!.. Что же будет, если подобную власть дать в руки мужчине?!Власть – развращает, прописная истина. Нельзя давать ее нести тем, кто не приспособлен к подобному грузу. Все стремятся взвалить его на себя. Все стремятся сунуть голову под корону, отчего-то забывая, как та на самом деле тяжела.

Нет. Хватит с него. Хватит с них всех. Пусть уж лучше все идет своим чередом – пускай те, кому начертано судьбой, умирают в задуманный срок. Он не станет вмешиваться. Довольно.

Пора закрыть крышку клавесина. Он свое отзвучал.

*****************************

Свой двадцать восьмой день рожденья Атрей Хокисарета встретил в кругу семьи.

В обычаях темных шаманов было проводить этот день в одиночестве за работой. Считалось, что в этот день все силы природы к тебе благосклонны, раз уж ты ухитрился появиться на свет. И не следует упускать такой шанс втуне. Этот день любой здравомыслящий темный шаман проводил в своем подвале, в окружении заготовок на амулеты. Он запасался, если так выразится, удачей на год вперед.

Именно таким образом привык проводить ежегодное 26-е октября и Атрей. Однако в этом году кое-что для него изменилось.

Он уже не раз наблюдал, как древняя восточная система мудрости пасует перед юной иномирской глупостью. Ну, скажем так, непредсказуемостью. Темные шаманы, живущие, как пауки в банке, и каждую минуту готовые что-то друг у друга оттяпать, даже предположить не могли, что один из них добровольно откажется от своего шанса.

Нет, никак не возможно. Скорее уж, он что-то задумал, какой-то коварный план, хитрый ход, и за ним надо понаблюдать и попытаться разгадать его…

Одним словом, 26 октября для них стало днем сюрпризов. Командовал парадом Лаари – он обожал праздники, и обожал делать подарки. Поэтому именно он спланировал все тонкости – от именинного торта (на который злопамятный Бэл, в память о Такеде Сидзуми, натыкал 17 свечей) и до украшения зала.

Вырваться сюда у 414-ых было запланировано давно, но вот беда – не всегда жизнь смотрит на наши планы благосклонно.Три дня назад они выслушивали историю Фабиана о его сестре с сюрпризом, и стали раскапывать эту новую загадку. Узнавать о некроманте здраво решили, начиная с церквей. Ближайшая находилась на краю Агуа-Пьерты, и именно туда троица и отправилась. Троица, потому как Блейз Длеггерн все еще находился при них. «Сентиментальный отморозок», как его звал младший брат, он на все был готов, только бы вернуть себе вкус к жизни. Чувства и эмоции у него были, но вот со всем остальным … Он знал, что некоторые вещи делать надо. Просто надо, вне зависимости от того, хочет он делать их или нет. И ему эта постановка вопроса, когда Блейз ее осознал, не понравилась.

Он рассказал о проблеме Бэлу, тот напарнику, и уж Лаари взялся за ассамита как положено. Потому-то Блейз сейчас с ними и таскался.

Бэльфегор пораскинул на досуге мозгами, связался с Фаэтоном, и потребовал прислать по пентаграмме-катапульте амулет «вторая жизнь». Блейз был готов снова стать человеком, только бы снова испытать то всеобъемлющее чувство единства с жизнью, однако Ли Кард опасался, что после трехсотлетнего перерыва это может быть проблемой. Пусть сначала попробует, как пойдет. «Вторая жизнь» все же не окончательный приговор, ее можно одеть и снять, а ощущения «живучести» она возвращает.Блейз одел.

Лаари вошел в церковь, и там расспросил местных – нет ли каких легенд или слухов на счет темной колдуньи. Затем он попытался разобраться в том потоке сплетении слухов, что вылились ему на голову. Послушать местных кумушек, так каждая вторая ведьма, а каждая третья – некромантка…Так и не добыв ничего стоящего, эльф вышел наружу, где оставил спутников – ну не тащить же было вампиров в церковь! Однако к его удивлению там было пусто. Следы машины говорили, что они, все же, не испарились неожиданно, а уехали. Вообразить себе, что те его бросили на произвол судьбы, для Лаари было немыслимо. Значит, что-то произошло. Он немедленно попытался отследить сигнал с телефона напарника, заказал машину и ринулся следом.

Погоня длилась недолго – до границы было недалеко. Пограничники никакой машины не видели, а сигнал говорил, что она благополучно заставу миновала. Эльф сделал вывод, что в дело пошла магия и возобновил погоню.Та привела его в результате в город. Машина оказалась брошена посреди улицы, и оттуда бдительной полицией переправлена на штрафную стоянку. Никаких следов Блейза и Бэльфегора не обнаруживалось. Недоумевая, куда девались два вампира, Лаари проверил магофон, обнаружил уже ставшие привычными следы отвода глаз и пошел по ним. Те привели ко входу в городскую канализацию. Путешествие по мокрым, неуютным подземельям Лаари предпочел бы забыть, как страшный сон – он просто шел, зная, что его друзьям нужна его помощь, ибо не верил, что те могли его бросить. Шел долго - хватило бы, чтобы пешком обойти весь город – и, наконец, достиг цели.Он нашел место жительства Филомены*************************

Подземное ее жилище можно было назвать в какой-то мере величественным – это был давно утерянный, заваленный зал одного из индейских храмов, куда она привнесла свой европейский антураж.

Лаари долго блуждал по темным залам, слыша за спиной перестук множества коготков – его сопровождало крысиное воинство. Поначалу он принимал это как должное, затем это начало эльфа беспокоить. Слишком настойчивы были крысы, слишком сплочены. Брошенную им еду тоже есть не стали.

-С вами можно поговорить? – спросил наугад эльф, вглядываясь в сонм алых глазок, блестящих во тьме.-Со мной можно – неожиданно донеслось совсем рядом. Из темноты выступил человек – эльф лишь удивился, как это он не услыхал сразу шагов и присутствия. Он поднял взгляд.-Пол, что ты делаешь здесь? – вырвалось у него-Я получил ответы на свои вопросы. На все свои вопросы. И заодно решение проблемы.-О чем ты говоришь?-О надежде, которую ты трижды давал мне в руки, и трижды отнимал.

-Я хотел быть твоим другом!-Но стал олицетворением боли. Тебе не следовало появляться в моей жизни.

-Прости…-Нет-Еще… можно что-то исправить?-Не думаю.-Но я же с самого начала говорил: я люблю другого человека!-Тогда почему не оттолкнул, когда я тебя целовал? Почему не отказался от цветов? Почему подпустил так близко? Нет, Лаари, ты знал, что ты делаешь. И делал это сознательно. Один человек причинил тебе боль, и ты залечивал ее за счет второго.-Это не так!-Не ты ли трижды говорил мне, что тебя ждут важные дела и уходил? Важные, то есть, более важные, чем чье-то сердце, чьи-то чувства-Нельзя так, чтобы все были счастливы…-А я хочу быть счастливым, Лаари.

-Прости. А ты не видел здесь Бэла? Я иду за ним и ищу его. Ты не знаешь?-Нет. С чего бы я интересовался им?

-Да, действительно, вы почти незнакомы… Сам не знаю, почему спросил… Ладно, мне, мне пора, я пойду искать его…-Снова. Ты снова говоришь, что есть кто-то поважнее меня, Лаари. Как всегда. Прощай.

Эльф не успел заметить, как в темноте растворился собеседник, и как словно волна прибоя отхлынули от берега крысы. Огоньки их глаз погасли. Словно зверушки растворились.

Странно это было. Странно и необъяснимо – как эльф мог не услыхать человека? Почему Пола сопровождали крысы?..

Тем не менее, Лаари продолжил свой путь дальше, уверенно идя к цели.На широких ступенях, ведущих к помосту, сидел Блейз, а рядом лежал и Бэл. Лаари не стоило больших усилий привести его в чувство – очень скоро его напарник сидел и оглядывался, в какую дыру их опять занесла судьба.

-Надо найти Филомену! – воскликнул эльф, всегда готовый действовать. В ответ на это неожиданно повернуло голову Блейз. И произнес своим низким, невыразительным голосом-А что вы от меня хотите?Агенты ИПЭ оторопели поначалу, а затем Бэл осторожно спросил:-Вы завладели его телом?-Да, через амулетИ сразу все стало понятным и простым. Конечно же, некроманта перехватила управление «второй жизнью», как ранее хотела сделать Орлова, и теперь носивший «вторую жизнь» Блейз поступил в полное ее распоряжение. Пользуясь его телом и голосом, она провела гостей по ступеням вверх, во второй зал, где они смогли сесть за стол и поговорить.

-Я живу уже долго – сказала Филомена низким голосом ассамита. Лицо его при этом было неподвижно, взгляд застыл.-Мне нужен сундук Пандоры-А это что такое?-Железный сундук, что из поколения в поколеине передавался в моей семье. Что за семья вы, верно, уже знаете, не так ли? Мне он необходим. То, что в нем сокрыто, даст мне сил.-Зачем? – спросил эльф – Нет, я имею ввиду, если для того, чтобы выглядеть, как все люди, то пожалуйста, но если для обретения силы… Мы же не знаем, какая сила вам нужна…-Вы беретесь судить, кто ее достоин, а кто нет?..

-Нет, но…-Мне нужна сила. Но не та, о которой вы думаете. Находясь здесь, я часто встречалась с так называемыми другими расами. Брат мой глупец, хоть я и все равно его люблю. Он истратил годы зря.-А вы нет?-Я нет. Я изучала многое, и наблюдала многое. Люди – самая слабая раса, они материал для изготовления других, их пища, их забава. Живут недолго, хлипкие, глупые, знают тоже немного, поддаются чужим чарам. Жертвы.-Но их большинство!-А изведи вы их – чем бы вы питались, а? Нет, люди вам нужны. Потому, что всегда нужен тот, кто слабее и хуже, кого можно пнуть. Эльфы и вампиры живут почти вечно. Эльфы гордятся своей красотой, тонкостью духа – никто так не чувствует, как они! Вампиры гордятся боевыми навыками, магией, особой пафосной мрачностью – никто так не умеет, как они! Оборотни считают себя самыми сильными, призванными в мир, чтобы его хранить, и плевать на всех хотели. Самые распространенные расы – что они делают с людьми? Пинают.-И что вы надумали?-Помочь. Я уже делаю первые шаги, делаю их понемногу, по одному. Сундук, вернее, его содержимое, мне необходимы для поддержки проекта.

-В чем его суть?-В том, что люди перестанут быть слабыми. Они станут вам ровней. В силе, в навыках, в магии. Всем равные шансы!-Но они не могут обрести лучшие черты от каждой расы!-Не могут. От каждой – не могут. Но от одной – вполне. Я зову таких людей душеловами. Одного Лаари встретил на подходе, верно? Вы не могли разминутьсяЭльф припомнил жутковатую встречу с Полом. Это он-то душелов? Всегда рассеянный, живущий в своей голове чудак – душелов? Очевидно, да…-Вы поможете мне?-Возможно.

-Когда вы дадите ответ?-После 26-го числа. У нас дело.-Ясно. Я верю вам на слово, господа. Блюдите его.-Даю слово – Бэл нахмурился – Слово на крови, невыполнение которого – смерть. Обещаю-И я обещаю-Тогда я выведу вас наружу – идите, куда вам требовалось.

-Постойте… а Бэла-то вы зачем забирали?-Он был нужен – туманно пояснила Филомена – может, расскажу, но позже. Идите же, до рассвета надо успеть, или пострадает этот ассамит.И пришлось поторопиться.