26 - Орел или решка (2/2)

-Я займусь – Аредэль присел у кострища – Сходишь за водой?-Ясное дело – некромант прихватил котел и исчез из виду. Только Мегера продолжала спать без задних ног и зазрения совести. Небось, проснется только учуяв готовящийся завтрак… Но она проснулась раньше. Просто замерзла, лишившись обеих «грелок» и высунула из палатки всклокоченную голову.

-Доброе утро – учтиво обратился к ней высокородный эльф-Шо-шо? – Мегги поскребла за ухом с таким звуком, словно у нее ногти были из наждачки – А, Дэлик, ты че шумишь среди ночи?-Какая ночь, на дворе уже давно утро.-Я еще не выспалась – значит, ночь – с глубочайшей уверенностью отозвалась кошка в обличье человека. Однако же, выбралась наружу и принялась приводить себя в порядок. На первой же минуте она с неудовольствиемобнаружила, что умывание привычным методом никак для нее недоступно, и придется тащиться к роднику и там бултыхаться в ледяной воде. Это отнюдь не прибавило ей кротости. Впрочем, когда Мегера вернулась, на огне уже весело побулькивал котелок, а двое ее товарищей полемизировали на тему того, стоит ли варить крупу отдельно или сразу вместе с тушенкой. Не заинтересовавшись темой беседы – люди всегда казались ей странными – Мег заозиралась в поисках развлечений. Таковое быстро обнаружилось в лице, то есть клюве, непуганой лесной птахи. Пользуясь тем, что увлеченные диалогом, мужчины не обращают на нее никакого внимания, Мег подобралась для прыжка. Должно быть, это презабавно смотрелось со стороны, однако оценить было некому.

-Да потом котелок не отскребем, не Мегги же его вылизывать… - убедительно говорил эльф. И тут за его спиной раздалось задушенное «кар!». Уж в который раз дергаясь, они поспешили поглядеть, что там снова отколола их веселенькая спутница. Мегера лежала на мокрой траве, совершенно не думая сейчас об этом факторе. У нее в зубах была намертво зажата голова несчастной птички, которой не посчастливилось пролетать мимо. Она еще вяло перебирала крыльями, но было ясно с первого взгляда, что ее песенка спета.-Охотничек – вздохнул некромант, очевидно припомнив собственного сына.-Мегера, так нельзя делать! – возмутился Аредэль-Пафему? – с полным ртом перьев поинтересовалась та – Офна яфофитая?-Нет, она не яфофитая, тьфу ты, не ядовитая, но зачем убивать, если ты не собираешься употреблять ее в пищу?-Это я-то не собираюсь? Три «ха-ха!» - Мегера села ровнее и принялась разглядывать свою уже изрядно помятую добычу. Только теперь она сообразила, что та утыкана перьями и ей этой преграды не осилить в двуногом виде. Моргнувраз, потом другой, она сунула погибшую под нос эльфу-Ощипай! – потребовала она – Я поделюсь!..Аредэль почувствовал, что ему сейчас станет дурно и поспешил отвернуться. Как и все эльфы, он плохо переносил боль и страдания живых существ, особенно птиц и животных, являвшихся частью природы. Привыкший к тому же самому в исполнении Лаари, Фальче поспешил забрать предмет обсуждения из доступного интерфейса-Я займусь ею – пообещал он – К тому же, не думаю, что кто-то тут еще умеет разделывать животную пищу не когтями…-Я умею – с трудом улыбнулся Аредэль – Ты меня учил готовить курицу.

-Когда это? Не припоминаю что-то… - нахмурился ведьмак-И не припомнишь: дело ведь было в Коридоре – Аредэль вернулся к присмотру за котелком, предоставив темному магу самому заниматься потрошением усопшей. Мегера, принявшая комментарий «охотничек» на свой счет в качестве комплимента, сидела гордая, и без задней мысли наблюдала за действиями Фальче.

…Есть такая штука на свете, называется «моторная память». Она отвечает за телодвижения, и именно она помогает нам держать баланс на шаткой стремянке, если вы в детстве неплохо гоняли на велике. И так уж сложилось, что наличие у него в руках холодного оружия (читай: кухонного ножа) и трупа (читай: птицы) некромант воспринимал исключительно как сигнал к действиям профессионального характера.

Птица была безжалостно ободрана,распластана на камне, зверски вскрыта и выпотрошена. На второй минуте данной операции Аредэль ушел «покурить» и не возвращался минут двадцать – пока Фальче не окончил своих манипуляций. Мегера же после окончания процедуры с интересом изучила камень со странными письменами, начертанными птичьей кровью. Они были смазанными и выглядели как произведения чьего-то очень больного разума. Если бы их видел кто-нибудь из магов Конклава, то непременно грохнулся бы в обморок: как учитель младших классов при виде сочинения аборигена Африки, знающего русский язык весьма условно. Но, к сожалению или к радости, никого из Конклава не было рядом. И творчество самоучки осталось неоцененным.

А уже послетого, как бытовые неурядицы остались позади, и желудок более не напоминал о себе жалобным урчанием, эльф собрался по своим делам.

-Ты далеко? – насторожено поинтересовался ведьмак, остающийся на хозяйстве с одной дурной котярой и неубранным лагерем. Ну, положим, с лагерем он кое-как справится, а вот как быть с Мегги? Сытая, она, как ни странно, опять пристроилась спать-А вот Лис меня знает – эльф задумчиво нахмурился – Сколько нужно, чтобы не стало худо уже тебе?-А кто же это проверял?-Вот мы-то и проверим – с уверенностью постановил Аредэль- Я буду использовать что-нибудь слабенькое и отходить понемногу, методом проб и ошибок все и выяснится.-Идет.Мегера, высунув голову в очередной раз стала свидетелем того, как двое ее товарищей по походу занимаются весьма странными делами. Это выглядело так, будто они играют в непонятную, но захватывающую игру – и она немедленно бы захотела присоединиться, если бы ей не было так безумно лень…-Чуваки, вы шо творите? – поинтересовалась она, подперев щеку рукой-Не сейчас, Мег – попросил эльф, сосредоточенный на контроле своей силы. Некромант, в роли подопытного кролика, его несколько… не устраивал, как и кто-либо еще. Да и вообще кроликов было жаль.

…А спустя час, обогащенные новыми знаниями о природе силы друг друга, они расстались: Аредэль отправился на свои поиски, оставив Мегеру на некроманта. Тот обещал позаботиться и о лагере и об ужине. Так что Аредэлю не о чем было беспокоиться. Со спокойной душой, он отправился в недра неведомого леса, знать не зная, как это потом аукнется. И ведь что самое удивительное – Фальче по этому поводу молчал…****************************

К вечеру эльф не вернулся. Солнце уже ухнуло за вершины деревьев, они по осенней поре отпылали золотом и медью, над лесом снова потянулась туманная сиреневая завеса надвигающейся ночи. А Аредэля все не было. Фальче уже трижды проклял себя за то, что не оговорил с ним возможность связи. В последний раз что-то похожее он испытывал, когда под фортом Бэл отделился от их группы «на двадцать минут», уходя на разведку. Его тогда не было целый час, и его приемный отец весь извелся, не находя себе места и выдумывая всякие ужасы. А пойти следом никак не мог бы – ведь в лагере оставался бы Лаари, который, в случае опасности, даже сбежать бы не смог… Так что, когда блудный вампир вернулся в лоно семьи, первое, что Ирфольте сделал – строго его отшлепал. Сказать, что Бэл был в шоке – это ничего не сказать. Он привык, что его наказывают за непослушание – хлещут кнутом, приковывают, пытают. Но это… Это было не наказанием, ведь больно совсем не было. Было непонятно - как это так: подняли, понимаешь, за шкирняк и тяжелой рукой отвесили несколько шлепков под хвост. Что это за наказание такое?..

Разумеется, отшлепать Аредэля в голову ведьмаку не приходило. Он подозревал, что старший Луэро куда более ответственное существо, чем и Лаари и Бэл вместе взятые. Значит, если его нет… что-то произошло, такое, что помешало ему вернутся.

-Мег? – позвал он. Кошка немедленно открыла один глаз, будто и не спала вовсе-Я пойду, поищу Аредэля, а ты…-Щаз!.. – оскалилась она - Разбежался!.. – выбралась из теплого гнезда, свернутого из спальников, и потянулась. Показалось, что каждый суставчик хрустнул отдельно, будто тряхнули коробку кастаньет.-Куды он тамочки слинял, помнишь? – задумчиво поскребла подбородок она – Тады пошли, че ждем?..

И они пошли: Мегера искала следы, и совалась носом под каждый куст, а некромант чутко вслушиваясь в ночные шорохи, держа «Берету» наготове. Ночь к тому моменту сгустилась вовсе, и Фальче думал, что, разумеется, ничего умнее нельзя было сделать, кроме как отправится в лес ночью, где скрывается неведомо что… Поступок, по своей разумности достойный легендарных 414-х. Хотя он никогда не считал их глупее прочих, и уж тем более не считал их «идиотами».

Они шли едва ли не наугад, а что касается ориентирования на местности, то здесь оно и вовсе оставляло желать лучшего. Это продолжалось до тех пор, пока они не вышли на пригорок – сырой и скользкий. Как ни странно, не смотря на свои более чем скромные размеры, тот все никак не заканчивался и не заканчивался. А потом вдруг неожиданно выяснилось, что они уже стоят на вершине, а внизу, на сколько хватает глаз, простирается подножие горы, уставленное каменными статуями. Где-то в совсем запредельной дали в туманной дымке просвечивал город. Ясное дело, что ничего подобного в реальном лесу не было и быть не могло. А так же, становилось понятно, где пропал Арэдель.-Пойдем, поищем его? – предложил некромант-Мяу – ответили откуда-то у него из-под ног. Опустив глаза, Фальче обнаружил только серую потрепанную котейку, которая самозабвенно умывалась.

-Мег?-Мяу?-Мегера?-Мяу?..-О, черт, кажется, мы таки попали в какую-то чужую магию…*******************************Шел второй месяц заточения в часовне. Второй месяц без солнца – Дана умышленно лишала себя дневного светила, чтобы глаза привыкали хорошо видеть в темноте. В этом был залог ее выживания. Ее родные (и, как выяснилось позже, еще какие-то люди, загнанные Меаром) прятались в церковном подвале, в то время как она, единственный человек, умевший держать в руках оружие, караулила вампира.Тот, в азарте позабыв обо всем, предавался игре в кошки-мышки почти каждый день. Он знал, что рано или нет, но патроны у противника закончатся. Равно как и чеснок. Так что ничего ей не останется, как выйти к нему самой – может, он даже пообещает ей отпустить прочих. А может и нет – смотря по настроению…Дана ждала. Жила постоянным напряжением, ожиданием скорой расправы, испугом от каждого шороха. Приловчилась стрелять на звук, так, что любо-дорого. А Меар ее не щадил. Он не мог войти на территорию часовни, однако день за днем подбирался все ближе. Не понаслышке знакомый с магией, он использовал все ее достижения для того, чтобы сузить круг вокруг жертвы. Сам он был скверным бойцом по меркам сородичей, зато отличным магом – чем и пользовался.Дана ждала. Шел второй месяц, она не знала, удалось ли ее семье и друзьям спасти Рана и Наеле, но верила, что те как закончат – ее найдут. Обязательно!..

Время шло. Ожидая каждую ночь услышать знакомые голоса, вырваться, наконец, из этого кошмара,и все никак не встречая их, блондинка все больше ожесточалась и одновременно с тем – падала духом. Она знала свою семью. Задание, скажем, с Новой Волной они вели месяц – но оно и было масштабным! А сейчас? Сейчас надо спасти пару подростков!.. Где же все?.. Она здраво оценивала себя, и знала, что не выиграет противоборства с Меаром. Каждая их перестрелка оканчивалась ее слезами, безысходным страхом и обещаниями самой себе, что уж завтра-то.. Ух, завтра…

Но приходило «завтра» и ничего не менялось. Может, о ней забыли? Нет, не может быть такого!.. Это пораженческое настроение, которого добивается от нее треклятый вампир, но шиш ему!.. Эх…

Дана отвыкла говорить даже и с самой собой – боялась выдать себя лишним звуком. А потом внезапно выяснила, что и не может разговаривать: то ли сказался постоянный стресс, толи еще какие-то причины, однако она не могла произнести ни звука – как ни старалась.Меар продолжал экспансию. Сужал круг все больше, и больше, уже проникая и на территорию часовни – что правда, на плиты пола становится избегал, прыгал по скамьям. У блондинки образовалась натуральная баррикада из сломанной мебели и прочей рухляди, где она отсиживалась в такие минуты. Слава небесам, хотя бы с восходом солнца Меар убирался прочь…

Потом, лазая за крестом, она свалилась с верхотуры и получила внутренний перелом. Теперь не то, что ходить – ползать было толком невозможно. Меар словно бы почуял слабину и взялся за жертву с новой силой.

Дана поняла, что ее песенка, считай, спета: она так продержится от силы две ночи. Ну, три. Но не больше.

Меара это, судя по всему, устраивало******************************Когда под окнами часовни она ночью услыхала знакомые голоса – подумала, что ей мерещится. Блондинка уже почти перестала надеяться, отбиваясь исключительно по инерции, да из упрямства.Голоса!.. Она сразу узнала чистый звонкий голос Лаари и урчащий голос приемного сына. Они, кажется, как раз спорили с Меаром. Тот, хитрая бестия, заговаривал им зубы, наврал с три короба, будто бы он ее уже убил, и что тут в часовне какой-то посторонний хантер, которого он промышляет. Дана хотела закричать, что это неправда, что здесь, в пяти метрах от них сидит она, и что она жутко соскучилась, и хочет их всех увидеть.Однако, после непродолжительной потасовки (как оказалось, не так уж Меар был силен с равным) и куда более продолжительных торгов, троица заключила договор. Согласно нему Меар обязался отвечать на все вопросы и не трогать членов семьи и друзей, а, в свою очередь, неразлучная парочка его отпустит.

А потом этот подлец их увел – даже охоту не окончил. Дана, не в силах произнести ни звука, глотая злые слезы, сидела на холодном полу часовни, сжимая пистолет, в котором осталось последних три патрона. Она приняла решение в случае, когда выхода более не будет, один из них пустить в собственный лоб. Она надеялась, что ей хватит мужества на это.

Потом она забылась беспокойным сном без сновидений, и была разбужена… крадущимися шагами, ставшими такими знакомыми за прошедшее время. Меар вернулся к своей добыче. Увел обманом ее спасителей и пришел сюда, поглумится над жертвой…

Что было дальше, Дана помнила смутно, Она редко стреляла, чаще швыряла в каинита предметами, подобранными у баррикады. Меара останавливали, ясное дело, вовсе не они, а освещенная земля. Блондинка бесшумно кричала, пыталась отползти подальше от цепких пальцев, понимая что никуда-то она не денется - Меар попросту загонит ее в угол, мысленно молилась, и умирала от страхаА потом все прекратилось. Шум стих, а за ее баррикаду заглянуло две любопытных моськи-Мама, ты дура! – объявила одна из них – Ну что ж ты…У Лаари же вообще было такое выражение лица, что Дане захотелось вернуть все обратно и еще месяц назад прыгнуть вампиру в зубы. Нет, он не выражал досады или разочарования, но внутри него как будто что-то погасло, а по щеке покатилась одинокая слеза.Он до последнего не хотел верить, что Дана умерла, ставил на уши всех и вся, но, убедившись наконец, что вариантов нет, смирился. И снова обратил свой взор на некроманта. И тут, как снег на голову: жива…Блондинка почувствовала, что ей стыдно. Стыдно быть живой, хоть и едва целой: она не могла ни ходить, ни говорить, ни даже писать – руки дрожали, и пальцы ее не слушались. Дана жила надеждой все это время, а теперь чувствовала, что готова провалиться под землю, лишь бы избежать этого унизительного стыда.Но показывать его было бы еще более стыдно. И так отличилась, красавица…Изначально готовая реветь в три ручья, блондинка припомнила, как должна себя вести агент Сэдфилл во всех случаях жизни. Не смотря на истерику и нервы, она улыбалась и предпринимала попытки объясниться жестами со своими спасителями. Ее дежурная, любимая маска, выручавшая ее во все времена, привычнозаменила лицо. Для начала они вызволили пленников, затем Лаари в очень скором темпе сбегал арендовать машину, чтобы пострадавшие могли отправится в более безопасное место. Дана из таких знала только Институт.Робея, она все же попыталась разузнать, что произошло за долгий период времени ее отсутствия. У торопящихся агентов сведенья были путаны и противоречивы. Блондинка крайне удивилась, узнав, что все это время считалась «мертвой». Наглядно представляя себе, что ей отколет по такому поводу Ирфольте (Вот это я понимаю – некромант! К нему с того света даже любовница вернулась!..) она заранее опасалась этой встречи.Меар же под шумок сбежал- воспользовался тем, что вся троица ломанула спасать заточенных пленников, разорвал наручники и слинял, оставив после себя лишь неприятные воспоминания.

Теперь следовало помочь пострадавшим покинуть это место, и Дана, не чувствуя себя уютно среди родичей по ашуррану, предложила свою кандидатуру на роль проводника в Институт.Это было сродни тому, как в Эдингене она отправилась отвлекать людей (вернее, тоже вампиров… не везет ей на этих зубастых!) Бернетти.

Куда угодно – лишь бы подальше отсюда! Сбежать, спрятаться, не высовывать голову из-под изрядно общипанного крыла… господи, неужели так сложно было сказать «мы рады тебя видеть, хорошо, что ты жива»?.. Может, за истекший период, Дана перестала быть им другом, возможно, это место уже занято или сама она проштрафилась?

Это было очень страшно – думать о подобном. Больше всего на свете Дана Сэдфилл боялась, что ее отвергнут и не захотят иметь дела и общаться.Лаари ей выделил кое-что из своих вещей – чтобы без проблем доехать до штаба, ибо человек в живописном рванье уж точно привлечет к себе внимание. Пока они этим занимались, Дана все никак не отставала со своими вопросами: выяснилось, что эльф отлично понимает самобытный язык ее жестов. Ни один, ни второй не знали языка глухонемых, но Дана его и не использовала. Она старалась выразить вопрос при помощи языка всего тела, то есть, буквально станцевала свой вопрос: что, во имя всех Лисов, произошло?!Лаари вздохнул, махнул рукой и задушевно поделился тем, что они с Диасом поссорились, а эльф мучается теперь душевной неустроенностью, потому как осознал: он все еще любит того, единственного.Дане стало еще более стыдно за то, что она осталась жива. Лаари ничуть не меньше нее имел право на счастье. И добро бы они были соперниками, участвующими в соревновании на конкурсной основе – так нет же. Как было бы проще, укладывайся система в стандартную схему сериалов-мелодрамм!.. Однако, все ее участники состояли в более чем дружественных отношениях, за противников друг друга не держали, и только о том и думали, как бы разрешить этот узел...

Одним словом покидая, наконец-то, негостеприимную часовню, блондинка испытывала смешанное чувство: облегчения по поводу освобождения из-под вампирской стражи, и избавления от необходимости снова чувствовать вину за то, что вообще осталась жива

****************************Первое, к чему блондинка прикипела, было, разумеется, зеркалом. Однозначно, в таком виде на людях показываться было нельзя: все лицо в мелких синяках и порезах, а все остальное еще хуже, благо, под одеждой не видно. Еще и очки треснули.

Что касается одежды, то Дана не чувствовала себя уверенно в принадлежащих Лаари узких джинсах, кедах, джемпере и полосатом шарфе – она постаралась максимально скрыть следы действии Меара.Женский костюм она не согласилась бы одеть ни за какие сокровища: чтобы кто-то узнал ее в этой побитой жизнью лахудре без макияжа и прически?.. Дудки!

Так что теперь в сторону аэропорта ехал микроавтобус, за рулем которого сидел молодой и сильно побитый парень. Сидя там, он размышлял на вот какую тему: среди прочих спасенных вез он в штаб так же и своих родных – отца и мачеху. Как они отреагируют, увидев место работы – вопрос крайне спорный. После случая с Меаром они верили, безусловно, в существование потусторонних сил. Но целая организация, занимающаяся этим – нет, это было бы слишком фантастично… С другой стороны, Дана заранее ощущала привкус торжества. Быть может, хоть там они уверуют, что их непутевое дитя годится не только для прозябания за своим дурацким хобби?Все-таки, агент Сэдфилл звучит лучше, чем «неудачник Сэдфилл»…

Дорога под колеса стелилась ровная, мелькали зеленые обочины, конечный пункт приближался с каждой минутой. Об одном Дана жалела – что нет у нее с собой никакого средства связи, а не то предупредила быполковника Хьюстона…И было еще одно дело, за которое ей с одной стороны безумно хотелось приняться, а с другойбыло боязно,и руки тряслись при одной мысли. Следовало написать Фальче, и сообщить ему, что его напарница жива и здорова – чтобы не сходил с ума. Однако, зная господина Ирфольте не первый день, Дана предполагала, что ее слова не примутся на веру просто так. Мало ли, кто смог копировать ее манеру написания?..Наверняка, Фальче задаст ей парочку особо каверзных вопросов, дабы убедится в подлинности, а потом… Что могло бы быть потом, Дана придумать была не в силах. Она безумно соскучилась по своему напарнику и другу, и боялась того, как он может ее принять и встретить. А вдруг так же, как и Бэл с Лаари?..

Страх снова сковал душу. Звонить, не звонить? Предупредить, или не стоит?Вдруг она опять свалится, как снег на голову, нежданная и никому не нужная?.. Может, ей лучше и правда исчезнуть?..

Она думала, и понимала, что не сможет все бросить и сбежать. Она не такая сильная. Как миленькая, вернется под крылышко темного мага, где вволю наплачется на свои злоключения. И Фальче, как всегда, встанет между ней и прочими мировыми проблемами, и можно будет свалить на него всех вампиров и чудовищ и по прежнему отвечать только за заварку кофе…

Мечты, мечты. Она хотела вернуться в прошлое, но не была уверена, что то все еще ее ждет. Что, темному магу делать больше нечего, ждать ее?.. Наверняка ведь занят по горло. Эх, не торопилась бы так убежать от 414-ых, могла бы и спросить, над чем он там нынче работает…Дана забылась настолько, что позволила себе на мгновение зажмурится. Все, о чем она опасалась мечтать в продуваемой всеми сквозняками часовенке, сейчас казалось почти осуществимым: дом в Черногории, собственное сыскное дело, семейные посиделки по выходным – самая обычная счастливая жизнь, как она есть. Таким Дана видела их общее будущее после закрытия дела о Новой Волне. Им следовало сразу же после того, как они навестили Диаса, ехать туда и обустраиваться, оттуда влияя на ход событий. Нет, закружило, замело… Фальче решил, что для начала придется окончить все дела. Дана, как и всегда, подчинилась. О чем, хоть уже и поздно, теперь горько раскаивалась. Она ума не могла приложить, где ей, если она все же решится, искать своего напарника. Телефон и почта – только не во время задания. Попробовать магией? Он же параноик, вспомнить только попытки связи с Тетты… Со своей, исключительно материально заинтересованной стороны, Дана могла сказать, что биоэнергеты в стенах ИПЭ для нее станут спасением. Это ведь означает, что она сможет свести шрамы!.. А это очень важно для ее работы.А уж что нынче в штабе творится – лучше и не думать!..Наверняка там сплошное столпотворение, и капитан ан Аффите орет благим матом… Как-то ее встретят там?.. Как бывшие сотрудники отреагируют на нее, ушедшую, когда было удобно,и вернувшуюся, когда жизнь прижала?..

Страшно. Страшно, что одна, и что нечего противопоставить всему миру. За спиной никого и впереди ничего. Комок нервов за рулем, да и только…Плохо, что в конце пути никто не ждет.