20 - Сухие ветки (1/2)
Сухие ветви-Я не знаю, как я там с ума
не сошел!-Что ты, вполне сошел!«Здравствуй, Диас!Прости, что снова приходится тебя тревожить. Дело в том, что мне нужна помощь. Одного моего знакомого эльфа, в Японии стукнули по голове и продали в «Девятый номер». Очень специфических услуг место. Не можешь подсказать, куда обратится, чтобы вытянуть его? Скажем, в консульство. Это незаконно, и, если развивать дело, чревато последствиями.Так же, меня очень интересуют:-история рода Армелло-время его основания-известные, прославившиеся личности-события, привлекшие внимание-экономические сводки (причины обеднения)Возможно ли проверить антропологический тип лица Жюстины и Тьена, человека на фотографии?Надеюсь, ты в порядке»Он читал и перечитывал, едва вникая в смысл строк. Едва увидев, от когопришло письмо, потерял возможность думать, и до сих пор не обрел ее снова. Неважно, что там нет ни одного дружеского слова. Не важно, что там нет и вообще ничего дружеского. Но он снова нужен. Он снова может помочь. Он вообще хоть что-то может.Диас заранее знал, что так и будет: что едва лишь понадобится помощь, о нем вспомнят. И уж конечно, он не откажет Лаари. Душу продаст, сердце вырвет, сделает все, что потребуют – только бы помочь. И только бы об этом никто, никогда не узнал…Он, наплевав на запреты Деборы (ее как раз не было, выехала в лабораторию) сел за ноут. Вернее, ноут ему просто принесли в спальню, и сидел он на кровати.Теперь он проводил здесь около двадцати четырех часов в сутки…Время снова пошло, хотя так и не приобрело своей обычной важности. Но оно двигалось, пока Диас что-то мог делать.
Сегодня утром, при походе в ванную, он наконец-то себя увидел. Еще сильнее посеревшую кожу, выцветающие глаза, обтянувшиеся скулы. У него стали дрожать пальцы, чего раньше никогда не было.Жизнь утекала по капле. И Диас не хотел и не мог ее удерживать. Его жизнью был Лаари, его надеждойбыл Лаари, его светом в конце туннеля был Лаари. И другого ему было не надо.«Здравствуй, Лаари!»Дорогой, любимый, самый нужный, которого так не хватает, светлый, нежный, звучащий небесной музыкой, прекрасный, необходимый как воздух, живительный, такой далекий…«Я всегда готов оказать тебе (стерто) вам любую помощь, какую смогу.
1 – Проданный эльф, твой знакомый. Если он находится в мире Альфа законно, у него должны быть документы от ИПЭ с соответствующим гражданством. Однако когда начнут проверять более тщательно, всплывет, что документы фальшивые. А если эльф на Альфе незаконно, то всплывет, что документов о гражданстве нет вовсе. Видимо, на то и рассчитывали похитители. В этом мире его как бы и не существует. Следовательно, его похитителям невозможно предъявить никаких претензий. Они не нарушали закон, потому что не продавали, а если и была совершена торговая операция, то этого человека не существует. Это был розыгрыш. Боюсь, через консульство ты здесь ничего не добьешься.-История рода Армелло. Род впервые упоминается во французских летописях начиная с 1788 года. В томгоду дворянство было пожаловано Артуару Ксавьеру Армелло за некие заслуги перед короной. А.К. Армелло на тот момент был уже немолодым человеком,у него была семья и дети, которые наследовали дворянство. Так как, в виду прискорбного положения в стране на тот момент, существовал земельный конфликт, их надел не составлял более десяти гектар (что по меркам Франции ничтожно мало). Каким-то чудом Армелло-младшему удалось уцелеть в Великой французской революции и в годы Реставрации, и, таким образом, род Армелло продолжал существовать в своем дворянском качестве.
-Известными личностями этого рода можно, вероятно, назвать Альцеста Армелло, экономического советника Наполеона Буонапарта Третьего, Бигоши Армелло, атташе в Польше и Жанетон Армелло, близкую подругу Бодлера.
-События, привлекшие внимание. Судебный процесс изъятия земель за долги, произошедший в 1867 году, привлек внимание, но ненадолго. Это вполне ожидалось, о чем будет рассказано ниже.-Экономические сводки. Причиной обеднения рода, вероятно, следует называть карточные долги. В роду не переводились азартные, но ничего не смыслящие в математических комбинациях, игроки. В связи с чем благосостояние рода таяло поколение за поколением.-Антропологический анализ двух лиц: Жюстины и Тьена.Схожести: острый подбородок и скулы, каштановые волосы аккуратными кудрями, удлиненная шея, тонкий нос и губыРазличия: надбровные дуги (у Тьена острее), форма ушных раковин (у Жюстины меньше) линия лба (у Тьена выше)Итог: без сомнения, оба лица принадлежат к одной расовой и классовой группе, вероятнее всего, происходят из одной местности. Вероятность кровного родства около 80%»Допечатав абзац Диас устало помассировал виски. Что еще? Что он мог еще сказать Лаари? Для чего еще мог бы быть нужен? Что он имеет права говорить, а что нет? За какие слова он снова будет подвергнуть остракизму?Так ничего и не придумав, он отправил ответ, не добавляя ничего сверх дела. В конце концов, ему написали в деловом стиле, уже хотя бы из соображений правил вежливости следует его придерживаться.
Глядя на слова «ваше сообщение отправлено» он думал, что благодаря интернету он может хотя бы быть полезным – своим… вернее, не своим, но чьим-то друзьям и близким.
Потом зашел Картье, фельдшер. Он отобрал ноут и заставил принять лекарства. Молча, безупречно, безукоризненно-вежливо, не преступая дозволенных границ, от которых Диаса уже тошнило.Затем внутрь его головы донеслись чужие беспокойные мысли. Он услышал слово «либлин» и уже не сомневался, кому они принадлежат. Как и большинство вокруг, Жизель винила именно себя во всем, что с ним происходит. Следовало разубедить ее, потому что это было неправильно. Потому что это… м-м… Одним словом, Лаари бы это не понравилось.
-Передайте госпоже Виттельсбах, что я желаю ее видеть-Слушаюсь – Картье отвесил едва заметный поклон и бесшумно скрылся за дверью. Он вообще напоминал большого кота, обманчиво-ленивого, но полного скрытой энергии. Даже говорил, растягивая слова.
Дверь скрипнула, и в комнату вошла его гостья. Сегодня она была в платье светло-голубого цвета, и этот оттенок отдавался на задворках души глухой болью. Этот цвет Лаари тоже любил.
Беспокойные мысли, воспоминания о кошмарах ночью, выкуренные одна за сигареты, бесцельные прогулки по саду – все это одной вереницей пронеслось у Диаса перед глазами. Он жестом предложил даме занять место у его изголовья, и Жизель опустилась на мягкий пуф, изящно подобрав юбки.
-Рада тебя видеть, либлин – произнесла она звенящим от напряжения голосом«Лжешь – равнодушно подумал Диас -Ты не рада. Ты в ужасе, ты негодуешь, и тебе страшно. Но я не виню тебя – я и сам не очень-то себе рад»-Что там происходит? – он кивнул за окно. Жизель, словно почувствовав твердую почву под ногами, принялась рассказывать: как растет трава и цветут вишни, какойформы облака она видела, какой иногда забавный Энрико – его она даже передразнивала, действительно весьма забавно. Затем переключилась на воспоминания, и рассказала, как путешествовала на джонке по маленькой китайской речушке, на берегах которой добывали глину. Диас, благодаря ее воспоминаниям, увидел мутную воду, и желтоватые отроги отмелей, соломенные крыши, флегматичных мелких овец грязно-серого цвета, босоногих желтокожих людей. Далекий дым, уходящий в небо, и еще более далекие горы. Вкус козьего молока, запах сырого дерева, покосившиеся ограды ирыбацкие сети. Совсем другой мир.
Наконец, запал Жизели иссяк. Она поглядела на больного с опаской – а вдруг ему стало скучно? Но Диасу никогда не было скучно от чужих рассказов. Он лежал неподвижно, закрыв глаза, и только когда рассказчицазамолкала, поглядывал в ее сторону.
-Хочешь чего-нибудь, либлин? – предложила Жизель. Диас не хотел – просто пускай бы она посидела тут, рядом с ним, чтобы он не чувствовал этого постоянного убивающего одиночества.Сеть интернетабыла хотя бы иллюзией того, что он не один и кому-то может быть нужен. А сейчас он и этого лишен. Проверка почты на четверть часа не может сходить за таковое: он, в основном, занимался счетами. Или, если повезет, ему найдет время черкнуть пару строк Лаари, попросив о помощи. Этого Диас ждал, на это надеялся, хотя и догадывался, что каждое новое письмо отдалит ангела еще выше на небеса, а его еще глубже загонит в землю. Но не было никакой разницы, лучше заплатить эту цену, и увидеть несколько строк, которые напечатали, думая о нем – как хоть о ком-нибудь. Пусть даже и не друге, пусть хотя бы сотруднике, таком же, как и они, агенте ИПЭ…Хоть каком-то агенте.
Жизель давала ему возможность почувствовать, что он все еще на этом свете. Что он еще жив, о нем помнят, он на что-то еще годится. Он так устал, подобно бродячей собаке, бежать за каждым, кто рассеянно почешет за ухом, в ожидании еще хоть одного прикосновения.Хоть одного доброго слова. Хотя бы взгляда. А потом трусить обратно в свою картонную коробку в закутке и вспоминать, как это было божественно: хотя бы на мгновение быть кому-то небезразличным.
И эта их вечная жалость!..